11. Я тебя продал

11. Я тебя продал

   Сидя на краю наполненного теплой водой бассейна Летиас с удовольствием наблюдал за вынырнувшим из него и забравшимся на его высокий край обнаженным Кайрином. За прошедший год с небольшим, что они провели вместе парень как и предполагал когда-то Летиас заметно вырос и раздался в плечах. Теперь он был даже повыше самого Летиаса, хотя и совсем на чуть-чуть. Выше, но по прежнему не массивнее, к счастью телосложение парня не напоминало тех его медведеподобных сородичей, что приходилось встречать бывшему центуриону прежде. Несмотря на покрывающий все сильное тело парня прочный панцирь рельефных мышц он по-прежнему оставался легким и гибким. А вот мышцы, по которым сейчас так беззастенчиво скользил ласкающим взглядом молодой хозяин, вполне заслуживали того чтоб ими любоваться. Блестящие от обильно стекающих по ним струек воды, повторяющих своими мокрыми дорожками, заканчивающимися сверкающими драгоценными капельками все выпуклости и впуклости твердых движущихся под тонкой кожей мускулов. Летиас усмехнулся, поймав себя на том, что ему внезапно настойчиво захотелось повторить языком каждую мокрую дорожку. Сжать ладонями эти крепкие плечи, впиться пальцами в эти узкие бедра припасть ртом к этим розовым губам, запрокидывая это красивое лицо, оттягивая эту светло-пшеничную голову как можно дальше назад. Запутаться пальцами в этих длинных чуть вьющихся прядях, которые этот упрямец так и не согласился постричь на имперский манер, как ни пытался подшучивать милый братец Летиаса на его «варварской» внешностью. Впрочем, сам Летиас никогда особо не настаивал, слишком уж нравилось ему любоваться непокорной копной буйных прядей густыми блестящими волнами, в беспорядке струящимися по плечам и спине парня. А на веселые подначки Тимерия Кайрин давно уже научился попросту не обращать внимания. Да уж, упрямства юному варвару по-прежнему было не занимать. Каких только трудов стоило когда-то Летиасу впервые затащить строптивца в гимнастический зал, занятия в которых поначалу этот неисправимый дикарь упорно считал не иначе как «пустым баловством господ, которым больше нечем заняться». А втянувшись сам от души полюбил их, отдаваясь гимнастическим упражнениям с не меньшим увлечением и азартом чем и сами братья, привыкшие к такому времяпровождению с самого детства, и теперь проводил в гимнасии не меньше времени, чем в так полюбившихся ему библиотеках. И это, конечно же, не пошло даром. Теперь, спустя год таких вот занятий, на молодого целителя не просто было приятно любоваться, но и даже какой-нибудь мастер скульптор вполне мог бы использовать юного варвара в качестве натуры для ваяния если не какого-нибудь сверх мускулистого Марса или Геркулеса, то уж Феба, то или там Меркурия вполне. Почувствовав взгляд любимого, принявшийся обтираться Кайрин оборачивается к нему, и, широкая, по прежнему чуть-чуть застенчивая, улыбка озаряет его обычно такое серьезное симпатичное лицо. И желание поскорее сгрести это ходячее, точнее сейчас стоящее искушение в объятия и уволочь к ближайшему мягкому ложу, чтоб без помех убедиться, что это самое тело ощупь так же прекрасно как и выглядит со стороны, становится почти не преодолимым. Но нет. Не сейчас Больше откладывать давно назревший разговор было нельзя. Старый патриций, что согласился помочь Летиасу в его щекотливом деле, должен был прибыть уже завтра, и было бы просто не честно и жестоко не подготовить парня к его визиту.
   Ласкающий взгляд хозяина Кайрин ощутил почти сразу, едва вынырнул из теплых объятий подогретого бассейна. Некоторое время он, специально не оборачиваясь нарочито медленно стряхивая влагу с длинных волос и обтираясь, зажмурившись, наслаждался этим почти осязаемым нежным оглаживанием таких любимых ясных серых глаз. Сколько уже времени они были вместе, а все равно он так и не научился ничего делать с этой теплой волной нежности, что каждый раз заполняла грудь при таких вот взглядах любимого хозяина. Сладко сжимала сердце, заставляя его сначала на миг замереть и тут же начать биться уже и сильнее и чаще в ожидании того, что обычно следовало за такими вот взглядами. Того чего и думать давно забывший о своей стеснительной робости  юный возлюбленный бывшего центуриона жаждал ничуть не меньше своего оказавшегося просто неутомимым и ненасытным хозяина. Тимерий даже поначалу пытался подшучивать над ними. «И это его они когда-то считали распутным сладострастцем, а сами вообще готовы предаваться страсти в любом подходящем и не подходящем месте». Но поняв, что занятые только друг другом влюбленные не обращают на его подначивания совершенно никакого внимания, быстро отступился. Тем более что теперь ему приходилось делить свое время уже между двумя страстными увлечениями. Первым - почти непрестанным поиском, охотой и завоеванием всех окрестных молодых и симпатичных рабов и рабынь, последующим охлаждением, новой охотой и так до бесконечности. И новой, которой он отдавался теперь с не меньшей страстью - управлением их с братом огромным поместьем, в чем у него неожиданно для всех и, пожалуй, и даже для самого себя открылись очень недюжинные таланты. Кайрин невольно едва заметно счастливо вздохнул. С тех пор как это выяснилось и братья стали управлять поместьем уже вместе, у его любимого Летиаса появилось куда больше свободного времени, которое он, Кайрин с удовольствием помогал ему заполнить. Парень улыбается еще шире и наконец, поворачивается лицом к любимому. Ну чего же он так медлит? Ведь Кайрин уже давно чувствует настойчивый жар желания, что наполнил взгляд Летиаса. Снова хитрый хозяин хочет, чтоб он сам первым проявил инициативу. Ну так Кайрин давно уже не испытывал в этом никаких затруднений. Занятый этими приятными рассуждениями молодой целитель пропускает начало фразы, которую неожиданно произносит до того молчавший хозяин. Но, то, что ему все, же удалось уловить, заставляет его замереть на месте, пораженного недоверием и ужасом.
- В общем, я обо всем уже договорился, и он приедет за тобой завтра. Я не вижу причин тянуть, так что завтра же ты с ним и отправляешься. «Покупатель!» Покупатель приедет за ним и господин Летиас уже обо всем договорился! Его продали! Что это, странный сон? Ошибка? Недоразумение? Какая-то шутка? Кошмар? А господин Летиас все продолжает и продолжает говорить своим спокойным властным и рассудительным голосом о том, что хорошо, что человек, которого он выбрал, так легко согласился и сумел так быстро все организовать и так быстро приехать сюда за Кайрином. О том, что нет никакого смысла упаковывать и собирать все вещи парня, тем более все накупленные ему за этот год книги. Хватит и только самого необходимого, ну и конечно его неразлучной лекарской сумки, так что выехать они смогут тоже уже завтра же. И слушая все это, и хоть и с огромным трудом вникая в смысл происходящего, несчастный Кайрин все больше убеждался, что никакая это не шутка и не ошибка. Хозяин действительно на самом деле продал его и уже завтра ему предстоит покинуть этот дом, в котором он был так счастлив и людей, которых полюбил всем сердцем. Наверное, вот так же чувствует себя человек, которому прямо посреди простого разговора внезапно безо всякого предупреждения всадили в сердце острый клинок. В первый миг совершенно ничего кроме невероятной тяжести в груди и полной невозможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. В первый миг нет даже боли. Боль приходит только тогда когда первый судорожный глоток воздуха, протиснувшись сквозь сведенное судорогой горло, вновь заполняет легкие, расправляя их, давая замершему в отчаянии сердцу возможность вновь начать биться. И когда эта боль, наконец, настигает, то оказывается, что она настолько сильная, настолько невыносимая что нет сил не то, что кричать, а даже и произнести хотя бы слово. Эта боль заполняет внутри все целиком и душу и тело и разум, без остатка, не оставляя внутри ни единого места ни для чего кроме себя. Ни для мыслей, ни для чувств, ни для единой самой слабой эмоции. Ни даже просто тем непонятным уже словам, что зачем-то все продолжает и продолжает произносить жестокий хозяин. «Хозяин» выбравшись на поверхность разума это слово, неожиданно порождает простую и ясную по своей сути мысль – Все правильно и абсолютно верно, все закономерно и ожидаемо. Кайрин-то ведь и вправду просто раб, хоть и умудрился по глупости забыть об этом, и хозяин, конечно же, имел полное право продать его, раз уж Кайрин ему видимо надоел. И ничего такого уж невероятного в случившемся, в общем-то, нет. Ведь в глубине души он, когда-то и сам понимал, что этот день может однажды, рано или поздно настать. Просто обласканный и согретый казавшейся бесконечной любовью господина он запрещал себе об этом думать. Но ведь все равно, же понимал, что вечно это счастье длиться не может. Тимерий вон вообще меняет по трех любовников за месяц, а они с господином Летиасом, как-никак, продержались больше года, так, что Кайрину вообще еще несказанно повезло. Странно, но, ни одна из этих разумных и таких правильных мыслей облегчения совершенно не приносила. В прочем сил искать хоть какое-то облегчение хоть в чем угодно сейчас просто не было. Все силы уходили только на то, чтоб сдержаться и не начать лепетать что-то растерянно жалкое вроде «За что хозяин» Что я сделал не так? В чем провинился, что ты вот так сразу и бесповоротно разлюбил меня? Чем я так сильно надоел тебе, ведь еще вчера, да что там вчера еще час еще полчаса назад у нас все ведь было хорошо? Все казалось таким прочным и безоблачным. За что ты решил вот так сразу и бесповоротно выгнать меня и из своей жизни и вообще прочь отсюда? Тимерий-то своих «бывших» хотя бы не продавал, позволяя им просто вернуться к той жизни, какую они вели до их до их с ним связи. Хотя на этот-то последний вопрос он знал ответ и сам. Он и сам бы наверно не смог продолжать жить в этом самом доме после всего, что произошло как ни в чем небывало. Снова вернуться в общее помещение к остальным рабам и жить там, зная, что Летиас совсем рядом, тут за стеной просто он Кайрин перестал ему быть нужен. Так что лучше уж действительно, так  как и решил хозяин. Пусть уж лучше его очередная новая жизнь начнется сразу, без единой оглядки на прошлую. В глазах внезапно невыносимо защипало, и дышать снова стало от чего-то очень трудно.  «Нет, только не это!» Только не слезы! Плакать было нельзя. Ни в коем случае. Так же как и пытаться жалобно умолять хозяина одуматься и прекратить этот кошмар. Так же как и вопреки всем своим здравым мыслям пытаться цепляться за обрывки прошлого: «Ты, и, правда, больше не любишь меня господин? Совсем? Ты уверен?» Конечно же, он был уверен, Ведь это же Летиас! За прошедший год Кайрин достаточно хорошо узнал своего любимого, чтоб понимать, Летиас ни за что бы не принял важного решения и уж тем более не стал бы его озвучивать, если б как следует его уже не обдумал. Если б не один и не два раза не рассмотрел его со всех сторон и твердо не убедился, что это и есть именно то, чего он хочет. Что именно так поступить будет и лучше всего и правильнее всего. Рассудительный спокойный всегда тщательно обдумывающий каждый серьезный шаг Летиас никогда не поступал иначе. Значит, и этот раз тоже не мог быть исключением, и умолять его передумать было совершенно бесполезно. Кайрин не станет устраивать истерик со слезами и попытками уговорить разлюбившего хозяина передумать. Он уже видел однажды, как один бывший любовник Тимерия пытался проделывать подобное. В итоге, тот добился лишь того, что и любовь потерянную вернуть не удалось и расстались они с такими ссорами, обидами и упреками, что даже все то, хорошее, что было у них в прошлом, тоже оказалось перечеркнутым. И у них не осталось даже и воспоминаний о былой любви, которыми можно было бы насладиться без горечи. Нет. Он, Кайрин, так не поступит. И пока он еще был способен держать себя в руках, нужно было как можно скорее добраться до своей комнаты, чтоб там в одиночестве попытаться справиться с неожиданной болью. Словно со стороны он слышит свой  удивительно спокойный ровный и немного тихий голос, перебивающий что-то говорящего господина.
- Можно мне пойти к себе хозяин? Пожалуйста, вы позволите мне немного побыть одному, чтоб привыкнуть к тому, что у меня уже завтра будет новый дом и новый хозяин?
- Да конечно. Иди если ты этого хочешь. - Летиас выглядит одновременно и изумленным и растерянным и вроде даже чем-то немного разочарованным или расстроенным. Что? Не ожидал хозяин, что я сумею обойтись без истерик?  Может быть я и «Маленький варвар» как ты меня иногда до сих пор называешь, но я знаю, что значит уходить с достоинством!  И Кайрин, поскорее натянув одежду,  даже умудрился абсолютно ровно промаршировать  между двумя бассейнами к выходу, почти печатая шаг и ни разу не споткнувшись. Это последнее было важно, потому что Кайрин был уверен, что стоит только споткнуться, стоит только неосторожно всколыхнуть переполненные до краев слезами глаза, как горячая влага тут же и хлынет из них, словно вино из перевернутой чаши. И даже очень может быть, что будут эти слезы такими же  такими же красными, окрасившись кровью сочившейся из его разбитого сердца. К счастью все обошлось, и он успел вовремя скрыться из глаз хозяина. Теперь тот не запомнит его напоследок плачущим!
   Летиас озадаченно смотрел вслед покинувшему купальню Кайрину. Он что, действительно поверил, что Летиас решил его продать? Планируя этот разговор, молодой имперец никак не ожидал, что любимый так быстро поверит в это и  так стремительно сбежит, даже ничего не спросив, не уточнив, не задав ни единого вопроса. А как же все его разговоры о доверии, о вере в его, Летиаса, любовь? Если он так легко поверил в то, что любимый решил избавиться от него, как от обычного надоевшего раба? И это после всего, что у них было! Хотя отлично же знал, что даже и обычного раба в этом доме никогда бы не продали просто так без причины, отсюда продавали лишь за какую либо и не малую провинность. Значит не так уж как думалось и искренни все его этим «Я верю тебе любимый! Как я могу сомневаться в тебе родной!» Нет, совершенно не так он планировал этот разговор, совершенно не так представлял его себе. Он так хотел устроить небольшой сюрприз… Впрочем сюрприз-то как раз и получился вот только не совсем такой как хотел Летиас, а все Кайрин! Такую задумку испортил своим глупым неверием в любимого! Оставить бы его промучиться в неведении до утра раз уж он так легко поддался на этот маленький розыгрыш. Пусть пострадает немного за то, что на столько не верит в любовь Летиаса. Впрочем, нет. Летиас снова вспомнил, каким было лицо парня, когда маска равнодушной невозмутимости на один единственный миг покинула его. Маленького дурачка и отпускать то отсюда было не нужно! Мальчишке почти удалось обмануть его, ввести в заблуждение своим показным безразличием и только перед самым выходом в больших зеленых глазах мелькнула вся та боль, которую парнишка видимо так старательно скрывал. И она оказалась такой лютой такой беспощадно обжигающей даже и для того кто просто видел ее со стороны, что Летиас и сам едва не задохнулся.
Поэтому и не смог выговорить ни единого слова внезапно пересохшим горлом и потому  потерял драгоценные мгновения, чтоб окликнуть введенного в заблуждение любимого и не позволить ему сейчас уйти. Нет, нельзя было и лишнего мига позволять ему думать, что он и в правду продан, и продолжать испытывать эту боль. Шутка вышла крайне неудачной, и нужно было немедленно ее заканчивать. Срочно, как можно скорее было нужно разыскать Кайрина и все ему объяснить.
  Парня он легко отыскал в его комнате. К счастью тот и не подумал куда-то бежать и где то прятаться. Он просто сидел на краю своей постели, свесив ноги на пол и упираясь напряженными руками в постель. Его ничего не выражающий взгляд,  был устремлен на пустую стену перед ним. При взгляде на это абсолютно отрешенное лицо Летиас чувствует, что невидимая рука с внезапной силой сжимает его горло. Ни слез, ни злости, ни боли,  ни обиды не было на этом лице. Одна только пустота. Наверно вот так выглядел бы мертвец, вздумай он зачем-нибудь подняться из своей могилы и приняться бродить по земле, пугая живых. Летиас садиться на постель рядом с парнем и спешит поскорее обнять неподвижно замершего Кайрина. Тот даже не пошевелился. Не попытался к счастью  оттолкнуть, но и, ни на чуть не придвинулся, ни на  чуть-чуть не  расслабил напряженную спину, не повернул к вошедшему лица. Вообще никак не отреагировал на прикосновение. Летиас глубоко вздохнул в очередной раз, выругав себя за глупость. Но как он мог даже подумать, что доверие к нему любимого окажется таким непрочным? Таким хрупким? Это было даже порядком обидно, но сейчас важнее было все-таки успокоить Кайрина.
- Как ты мог подумать, как ты мог поверить, что я продал тебя?
- Разве ты сам не сказал это? – голос Кайрина тих и безжизненен под стать его лицу. Он по-прежнему даже не поворачивает взгляда в сторону сидящего рядом мужчины. И Летиас внезапно чувствует злость и обиду «вот ведь упрямый варвар!»
- И ты просто сразу вот так взял  и поверил а, Кайрин? Даже ни на миг не усомнившись, даже ни о чем не переспросив! Ты просто сбежал, даже не дав мне до конца объяснить. Нет уж, теперь-то молчи и слушай и не смей перебивать, пока я тебе все не расскажу. – Перебивать парень вовсе и не думал, но Летиас все-таки решил, что предупредить на всякий случай не помешает.
- Как прикажете хозяин – «Вот даже как? Ну, ладно же упрямый варвар! Посмотрим, что ты скажешь, когда, наконец, действительно все узнаешь и как станешь извиняться за это недоверие. Я конечно виноват, что решил подурачиться и не объяснить тебе всего сразу, но и ты мой маленький дикареныш оказался ничуть не лучше». 
- Тот человек, что приедет завтра, тот, что согласился купить тебя у меня, делает это только по одной единственной причине. Он сделает это только за тем, чтоб сразу же, и освободить тебя. Таков мой план и таков наш с ним уговор. Он купит тебя, чтоб тут же  отпустить на свободу, ты понимаешь, о чем я говорю? – Летиас легонько встряхивает удерживаемого в  объятьях парня желая убедиться, что погруженный в себя упрямец действительно слышит то, о чем ему говорят.
- Не совсем, - голос молодого целителя уже не звучит так безучастно как совсем недавно. – Ты же мог отпустить меня на свободу и сам и, причем уже давно. Так почему вдруг именно, сейчас и почему именно так? Зачем тебе он? – Наконец в темно зеленых глазах, как и в голосе снова появляется хоть какое-то чувство. Недоумение и слабый интерес. Это конечно еще не прежнее доверие, но все же гораздо лучше чем то абсолютное равнодушное ничто, что было там совсем недавно и Летиас спешит объяснить дальше.
- Ты прав, конечно, Кайрин. Я бы и сам мог давно уже освободить тебя. И мне даже не нужно было бы для этого никакого официального разрешения от властей, чтоб отпустить собственного раба на свободу, но что бы это нам с тобой дало? Кем бы ты стал тогда? Вольноотпущенником, все равно бывшим рабом, свободным никем. До конца жизни и никто бы не дал тебе забыть, насколько ты ниже всех остальных свободных. Ниже даже самого распоследнего нищего, но гражданина.  Никаких прав никакой защиты. Даже я больше не смог бы ни защитить, ни позаботиться за пределами этого дома, ведь я перестал бы быть твоим господином. Что это была бы за жизнь?
- Но что мы можем сделать? Таков ведь закон.
- В том-то и дело, что я придумал что делать. Кайрин, я ведь не зря договорился с этим человеком. – Летиас крепче обнял парня и с облегчением почувствовал как тот, наконец, придвигается поближе, крепче прижимаясь к его плечу.  Ну, хвала богам, хоть поверил снова так же легко, как и разуверился. Летиас на миг прижимается губами к все еще бледному виску, чувствуя как мягкие пшеничные локоны щекочут губы и продолжает.
- У этого человека, что приедет завтра примерно двадцать, или немного меньше, лет назад бесследно пропал сын, что служил в тамошнем гарнизоне. Однажды он просто ушел с несколькими своими солдатами в рейд в ваши леса и ни один из них больше не вернулся. Ни живым, ни мертвым. Почти двадцать лет он безуспешно пытался разыскать хоть какие-то сведения о сыне и наконец, смирился с потерей. И вот теперь представь себе самое интересное. Что если один из солдат, что служил с его пропавшим сыном, недавно вернулся на родину. Представь, что он рассказал, как незадолго до своего исчезновения сын этого человека влюбился в молодую девушку из ваших северных лесов. Влюбился настолько, что даже вроде бы женился на ней, или может, не женился, кто ж сейчас может точно сказать через столько лет? А только в положенный срок эта молодая женщина родила младенца, мальчика. Которого она, к несчастью, после исчезновения мужа забрала, с собой переехав в свои дикие леса. И там спустя несколько лет его вместе с несколькими соплеменниками захватили в плен наши солдаты во время подавления какого-то мелкого бунта и как раба привезли сюда в империю.  – По взгляду Кайрина Летиас догадывается, что тот уже понял к чему идет эта история, но пока еще было совершенно непонятно, как он относится к этой явной сказке. Поэтому отодвинувшись на постели, немного назад и покрепче прижав по-прежнему обнимаемого парня к своей груди, он положил подбородок тому на плечо и постарался закончить поскорее пока маленький упрямец варвар зачем-нибудь не перебил его. – И вот теперь спустя столько лет представь, как удивился старый солдат, когда совершенно случайно встретил тут в городе точную копию своего погибшего командира. Молодого раба лекаря, похожего на того пропавшего человека всем за исключением цвета волос и глаз. Только это видимо мальчик все-таки и взял от матери северянки. Конечно же, этот солдат поспешил поскорее рассказать всю эту историю не прекратившему горевать по сыну старому отцу своего пропавшего командира, который причудливым капризом богов живет тут же в нашем городе. И тот, хотя и не поверил поначалу в такое невероятное совпадение, все же на всякий случай поспешил в указанный дом и там, к своему огромному счастью, сам своими собственными глазами убедился в невероятном сходстве и, наконец, полностью поверил во всю эту чудесную историю. И, конечно же, первое, что он сделал, как только возблагодарил богов, это отправился к хозяину мальчика и тут же выкупил того. Чтоб как можно скорее освободить и подать прошение в сенат, чтоб официально признать так чудесно обретенного внука законным сыном офицера империи а, следовательно, не просто освобожденным рабом, но и полноправным гражданином и своим наследником со всеми правами и привилегиями что к этому прилагаются.
- Но это, же не правда, Летиас!-  Не выдерживает, наконец, Кайрин. – Это же совершенная не правда! Я знаю своего отца. Я никакой не найденыш и не подкидыш. Я всегда знал кто мои родители! – Возмущение звенит в громких восклицаниях парня. - Мой отец и моя мать были мужем и женой,  и их союз был заключен с благословления богов и совершался со всеми положенными обрядами! Так же как и отец моего отца со своей женой и как…
- Тише, тише Кайрин. – пытается успокоить возмущенного парня Летиас. – Я прекрасно знаю всю историю твоих славных предков – целителей  чистых и непорочных, что рожали на этот свет своих наследников только в освященных богами законных браках и никак иначе. Ты уже столько раз пересказывал мне ее, что я уже знаю ее не хуже тебя самого.  Так что, конечно же, я прекрасно знаю, что это не правда. И человек что приедет за тобой завтра тоже прекрасно знает, что это не правда, поверь. Так что мы никого не обманываем. А все что знает сенат, в который он подал свое прошение так только то, что это могло бы быть правдой могло бы и не больше. А большее их и не интересует. Ведь проводить тщательное расследование и опрашивать всех свидетелей, особенно оставшихся в тех далеких лесах  очень дорого и хлопотно. И это по большому счету никому не нужно. И сенат да и власти за все долгие годы, прошедшие с момента исчезновения того офицера, ни разу не оказали ни малейшей помощи не пожелавшему сдаваться отцу в поисках своего пропавшего сына офицера армии этой страны. И они чувствуют себя немного виноватыми, тем более что гордый старик никогда и не просил ни их и никого другого о помощи и прежде он не подал ни единой жалобы ни одного прошения, и это тоже не может не вызывать у них уважения. Так что они сейчас более чем склонны пойти навстречу старику в его просьбе и хотя бы так очистить собственную совесть. Тем более что никаких особых привилегий кроме гражданства он своему наследнику передать не сможет. Он конечно аристократ, но далеко не из не из самых знатных. Его прошение наверняка и рассматривать-то никто не стал бы раньше чем через пару лет  и то, в лучшем случае, но один довольно влиятельный сенатор, преисполнившись сочувствия к горестной истории старика, оказал все возможное и невозможное содействие, чтоб просьбу его и рассмотрели и удовлетворили.
- И почему мне кажется, что этот такой сочувствующий сенатор и старый и очень толстый. – Задумчиво бормочет Кайрин, а Летиас чувствует, что парень, наконец, полностью успокоился и снова, всецело, доверяет своему возлюбленному. И он и сам, наконец, расслабляется улыбаясь.
- Побольше уважения маленький дикарь. Вот он-то точно знает, что все это совершеннейшая неправда и все равно изо всех сил помогает нам.
- Помогает тебе. – Теперь уже и Кайрин, улыбается в ответ  любимому и, обвивая обнимающие его руки своими посильнее откидывается назад, прижимаясь спиной к твердой груди мужчины – Он помогает тебе. Он очень тебя любит. Да? Я заметил еще там, на его вилле.
- Да. И я его тоже очень люблю. Я знаю его, сколько сам живу на свете, они с моим отцом дружили еще с детства. И ко мне он всегда относился как к родному. Особенно с тех пор, как его собственный сын и жена погибли при каком-то ужасном несчастном случае. Я был слишком мал, а ни он сам, ни отец никогда не любили об этом вспоминать, так что я точно не знаю, что именно там произошло. Но он так больше и не завел семью и всегда считал своей семьей нас. По крайней мере, отца и меня, Тимерия он до последнего времени не слишком-то любил, но похоже, что и это тоже стало меняться.
- Тогда все ясно. – Кайрин кивает. – Теперь я понимаю, почему он помогает тебе. А вот почему на это согласился тот человек, что выдает себя за моего деда? Он же должен бы, наверное, ненавидеть меня, как одного из варваров, что виноваты в смерти его сына
- Никто не знает точно, что там  произошло с его сыном. Несмотря на все усилия, он так и не сумел разыскать хоть кого-то кто сумел бы ему хоть что-то поведать. Если он и испытывал когда-то ненависть к твоим сородичам, то это давно прошло, ведь они, похоже, были единственными кто, хотя бы пытался помогать ему в поисках. Выделяли проводников по лесам, присматривали за ним там в ваших краях, правда, считали вроде хранимого богами безумца, но помогали же. Да и вообще, обошлись с ним, куда с большим пониманием, чем соотечественники, что не помогли вообще ни чем кроме сочувствия. Ну а, кроме того, такие долгие поиски, да еще так далеко от дома, дело очень и очень дорогое. За, без малого, двадцать лет он растратил на них все свои деньги  и теперь ему просто не на что ни жить, ни содержать свой дом, ни кормить своих рабов. Да и долгов тоже накопилось порядочно а отдавать не с чего. А с теми деньгами, что он получил от меня за свою помощь, он сможет не только расплатиться со всеми своими кредиторами, но и снова встать на ноги. Так что для него все это дело действительно оказалось даром богов, тем более что никого из родных, ни единой живой души кто мог бы ему хоть как-то помочь, у него нет. Так что он был даже рад, что смог оказаться нам полезным.
- С теми деньгами, что ты ему заплатил? – Кайрин пытается повернуться в теплом кольце Летиавых объятий и взглянуть на лицо любимого, но тот лишь сильнее сжал руки, не давая ему это сделать. – А сколько же ты ему заплатил? Во сколько тебе все это обошлось Летиас?
- Не важно. По миру мы не пойдем, не бойся. Я достаточно богат, чтоб позволить себе это, да и если б и это не было так я все равно никогда бы, не стал скупиться ведь это для тебя. Я так давно хотел это сделать, только сих пор не знал как.
- Ох, Летиас, боги. Я… Как только я мог подумать…Ты всегда только обо мне, а я…- Слезы снова навернулись на глаза Кайрина, но теперь это уже были совсем другие слезы. Ему казалось, что он опять задыхается от переполнивших сердце, распирающих грудь любви, благодарности, нежности, счастья. Ну у кого еще был такой возлюбленный, как у него? К счастью немедленно примешивается стыд. Как он только мог подумать, что любимый решил его продать? Он набирает полную грудь воздуха, чтоб поскорее рассказать, как сильно любит своего дорогого «Блистательного господина офицера», но не успевает. Понявший все его чувства, если не по лицу так по голосу Летиас внезапно доказывает, что вовсе не терял времени, крепко обнимая любимого. За их долгий разговор он успел незаметно расстегнуть пояс туники молодого целителя и теперь, сильно потянув его назад на себя, тут же опрокинул на постель, лицом вниз, навалившись сверху всем своим сильным телом и задрав легкую тунику едва только ему не на плечи.
- Вот именно маленький мой дикаренок. А ты думал я собираюсь избавиться от любимого? Так-то ты веришь в мою любовь?
- Летиас, я … - пытается было повернуться к нему лицом Кайрин но обхватившие его руки сжимают тонкие запястья парня и прижав их к его же груди подминают их под два лежащих одно на другом тела и не дают ему вырваться. Не смотря на то, как сильно подрос и возмужал юный варвар, Летиас по-прежнему без особого труда удерживает его на месте. Хотя теперь уже конечно не так легко как прежде, но спеленутый вдобавок к сильным объятиям господина еще и, так до конца и не снятой, туникой, Кайрин снова чувствует себя таким, же беспомощным в объятиях любимого, как и прежде. Он делает еще одну попытку извернуться и объясниться как тут же умолкнув, замирает, ощущая обжигающий влажный поцелуй в самое основание шеи.
- Помолчи-ка маленький раб, когда приказывает хозяин. - Тихонько бормочет Летиас и только смех в голосе выдает, что он вовсе и не обижается, а снова шутит. И он тут же подтверждает это новым нежным поцелуем – Прошу тебя Кайрин, пожалуйста, не говори сейчас ничего и не вертись, ладно? – Подтверждает он, что это вовсе никакой не приказ. Почувствовав, что парень под ним прекратил попытки крутиться, Летиас  медленно разжал руки, отпуская кисти Кайрина, и скользнул ладонями вниз по груди и дальше, еще ниже медленно лаская, останавливая ладони лишь в самом низу живота, задевая лишь самый край курчавых золотистых волос. Остановившись там, он явно не собирается опускаться дальше. Тело, что прижимало Кайрина к постели, так же скользит по нему в низ, и тот чувствует, как тонкая ткань тоги хозяина трется о его кожу, приятно щекоча, а несколько каких-то пряжек каких-то ремешков на одежде молодого имперца царапают ее, так же добавляя ощущений. Поняв, что хозяин видимо снова затеял какую-то игру, Кайрин покорно застывает, терпеливо ожидая, что же произойдет дальше? И оказывается вознагражден. Не удержавшись, он громко вскрикивает, когда горячий влажный кончик твердого напряженного языка нежно касается его копчика, а затем, то усиляя, то ослабляя нажим, начинает медленно скользить вверх вдоль позвоночника то, замирая, то возвращаясь немного назад и снова обратно вверх, к одному только ему ведомой цели. Замершие было внизу ладони, сначала встречаются на поджавшемся плоском животе, скользнув по нему к центру, сомкнувшись между собой, а затем снова возвращаются к бедрам и тоже скользят вверх, пересчитывая каждое выступающее под натянувшейся, словно на барабане кожей ребро и перемещаясь на грудь накрывая уже затвердевшие маленькие камушки сосков. Горячий язык между тем достиг самых волос в основании шеи и тяжелое дыхание Летиаса, увлажняя, обжигает такую чувствительную, от во всю скачущих по ней мурашек, кожу шеи и головы. Вот быстрым движением Летиас внезапно перемещается на Кайрине и его зубы на короткий миг довольно ощутимо впиваются в выступающую лопатку. Парень вскрикивает скорее от неожиданности и испуга чем от боли, но губы коварного любовника дут, же ласково обхватывают край пострадавшей кожи, втягивая ее в себя, а горячий язык принимается быстрыми движениями зализывать мягкую вмятинку укуса. Кайрин, зажмурившись, отдается восхитительным ощущениям и, заводя руки назад, пытается обхватить бедра лежащего на нем мужчины, но внезапно он в единый миг чувствует, что совершенно свободен от лежавшего на нем тела. Он оборачивается в недоумении и видит как слегка покрасневший и лишь самую малость запыхавшийся Летиас уже стоя посередине комнаты приводит в порядок свою одежду.
- Ты чего? Недоумевает Кайрин, - что опять задумал хозяин? Но тот, молча, продолжает делать то, что делал. – Ты куда? - Летиас внезапно снова чувствует тревогу. Он вскакивает, пытаясь одновременно натянуть тунику обратно на себя, но только запутывается в ней второпях и, с досадой, просто сбрасывает ее на пол, стянув через голову, - Летиас что происходит, ты куда?
- На дальне поле. Тимерий еще вчера говорил, что там кое, что нужно проверить, - следует невозмутимый ответ. – Летиас изо всех сил старается сдержать улыбку при виде растерянного и огорченного лица юного красавца. Как же хорошо, что он почти успел отвернуться спиной и со стороны Кайрина в широких складках одежды молодого имперца не так уж и сильно заметно, что уходить он сейчас желает еще меньше чем этот маленький недоверчивый варваренок отпускать его. Но нужно ж хоть немного проучить его за недоверие и за то, что испортил Летиасу так тщательно подготовленный сюрприз, едва не перепугав до полусмерти своим бегством. – Я с самого утра запланировал съездить туда. -  Продолжает он, стараясь говорить как можно убедительнее, - Но тебе удалось уговорить меня немного отложить эту поездку, затащив в купальню. Я думал, что стоит задержаться и выехать не раньше обеда. Вот только теперь не вижу смысла терять тут время с тем, кто постоянно клянется в любви, а сам настолько не доверяет тому, кого, как говорит, любит, что готов так легко поверить, что я предал его и собираюсь просто взять и выкинуть его отсюда? – Вот теперь голос Летиаса звучит по-настоящему обижено. Он, наконец, поднимает глаза на Кайрина, и парень с испугом видит в них удивление и боль, и легкий укор. – Кайрин я планировал лишь немного подразнить тебя, а ты так легко поверил самому худшему, даже не попытавшись хоть, что-то спросить. Даже не колеблясь. Словно ты ждал от меня такого предательства. Что же ты думаешь, о том кого зовешь любимым, если твое доверие так легко разрушить? Ведь мы же даже не ссорились. Как тебе даже в голову не пришло, что есть и другое объяснение? – Кайрин тут же срывается с места и обвивает шею любимого руками прижимаясь к нему всем телом даже не чувствуя как острые медные застежки снова царапают его голую кожу.
- Прости, прости, прости меня. Ты прав, боги, конечно же, ты прав, я такой дурак. Я просто дурак…
- Ты действительно дурачок, - Летиас обнимет его в ответ, наконец, оставляя в покое свою одежду, - Разве я хоть когда-нибудь относился к тебе, так что ты чувствовал себя тут рабом, с тех пол как мы с тобой вместе? Малыш как ты мог подумать, что я продам тебя это же все равно, что продать свое собственное сердце!
- Ох, прости, - снова торопливо пытается объяснить Кайрин. – Ты прав я должен был подумать, но когда я услышал что ты... Когда ты сказал, что продал меня, я уже ни о чем не мог думать больше. Это было так словно самый ужасный кошмар, словно самый кошмарный ужас вдруг выбрался из моих снов и стал явью. Я думал, что умру прямо там. Мне было так плохо, что думать я уже никак не мог. Мне казалось, что я просто задохнусь от ужаса. Я когда услышал, как ты говоришь, что за мной приедет покупатель то больше ничего и слышать ничего не мог, думал, что надоел тебе и что ты продал меня. Мне стало так плохо, я думал, что умру прямо там.  - Вот теперь Летиас стискивает парня так что у того трещат ребра
- Нет, это ты прости малыш. Это я дурак. Как я мог не подумать. Дурацкая вышла шутка. И я дурак. Ну как я мог не подумать, что для тебя это, вовсе ни какие не шутки, и так тебя напугать маленький мой бедный? – Кайрин пытается перебить, но Летиас просто затыкает его рот поцелуем а, оторвавшись, продолжает, - Я то ведь свободный и всегда был им. Я просто не подумал каково это каждый день бояться быть проданным, но теперь и ты забудешь об этом потому что и ты уже скоро будешь свободен. Прости меня за эту глупую шутку
- Но я действительно должен был больше доверять тебе… - Вот, же упрямый варвар! Кайрину надоедает этот спор да и возбуждение, охватившее его во время возни на постели отнюдь не стало меньше от того, что голое гибкое тело любимого вовсю трется об него, прижимаясь так тесно, что он почти чувствует каждую волосинку на гладкой коже парня сквозь свою тогу. Конечно же, он не собирался сейчас уезжать ни на какое дальне поле, все, что он собирался сделать, это по-быстрому отыскать Тимерия и сказать, что не сможет никуда поехать и пусть брат сам там во всем разберется. Теперь он уже не был уверен, что способен даже и на это. Впрочем, братишка уже достаточно большой чтоб, поняв, что брат не придет его сопровождать, отправиться самому и разобраться во всем самостоятельно. У Летиаса сейчас есть дела и поважнее.
- Ладно, давай мы, просто, простим друг друга, я тебя за недоверие, а ты меня за неудачную шутку. Ладно? – Подкрепленные еще одним поцелуем эти слова совершенно не требовали ответа, хотя Кайрин и честно попытался его дать, пока чужой горячий язык не проник ему в рот, лишив возможности говорить, а запечатавшие его уста губы не лишили возможности дышать самостоятельно, заставляя  довольствоваться тем воздухом, которым с ним сейчас делился любимый. Для того чтоб вернуться обратно к кровати потребовалось всего три широких шага, совершенных двумя парами длинных ног в унисон. Ни на какое поле Летиас, конечно же, до обеда не попал. Впрочем, после обеда тоже…
   Губы здорово побаливали, но, уже самостоятельно приводя одежду любимого в порядок, во второй раз за сегодняшний день, Кайрин так  норовил лишний раз прижаться ими в новом и  в новом поцелуе к губам Летиаса.
- Как же я люблю тебя Летиас. Как же люблю!
- Снова Летиас? Не хозяин? – Перемещаясь губами на ничуть не менее чувствительную, но куда как менее замученную  сейчас им шею парня лукаво улыбается Летиас.
- Ох, Летиас, конечно же, Летиас.- Кайрин все-таки извернувшись, снова добирается до губ мужчины. - Я и в правду чувствую себя дураком сейчас. Ты так стараешься для меня, ты думал о том, как сделать меня и свободным и равным, а я…
- Ты даже не выглядишь обрадованным, точнее я вижу, что ты рад, но, похоже, только тому, что продажа оказалась ненастоящей. Свобода что совсем тебе не нужна?
- Да нет же. Мне так жаль, что ты так думаешь, но это вовсе не так. Просто сейчас, после того страха что я испытал, я пока еще не могу думать ни о чем другом, только о том, что все по-прежнему и что ты со мной и любишь. Больше пока другое меня не волнует
- Даже и то, что помимо свободы ты получишь и не малое состояние? – Улыбка молодого имперца становится значительно шире.
- Какое состояние? Что еще я не знаю? Ты же сам сказал, что тот тип почти нищий и не такой уж и знатный?
- Он да, а я нет. Я ведь не просто так все это затеял. Как только вы закончите со всем этим освобождением и усыновлением или увнучлением, не знаю, как там это правильно будет называться мы с тобой заключим договор, если ты конечно не против.
- Какой еще договор? – Выпучивает глаза Кайрин, недоумевая какой еще сюрприз умудрился запланировать для него сегодня неистощимый на подарки  любимый хозяин, который скоро станет уже бывшим хозяином, и останется только любимым.
- Не брачный не пугайся. Смеется Летиас. - К сожалению даже в моей просвещенной империи подобные браки не разрешены. Но мы с тобой можем стать официальными партерами в делах. Заключив Договор, мы станем компаньонами, и ты официально станешь младшим хозяином всего, что я только имею. И в случае если со мной что-то случится…
- Не смей так говорить! Не смей! Я даже слышать не хочу, что с тобой что-то может снова случиться. С меня и одного раза вполне хватило!
- И не случиться. Не бойся, но я просто на всякий случай хочу быть уверен, что ты не только свободен и защищен, но и прочно связан с этим домом. Только мы с тобой будем знать, что для нас действительно значит этот договор. Ты согласишься на это? Кайрин, пожалуйста, это очень важно для меня. Знать что мы связаны еще и так. Прошу – Боги! Неужели во взгляде гордого имперца, неужели в глазах его «Блистательного господина офицера» действительно светилась мольба? Ненужно Летиас, я сделаю все что угодно, если это доставит тебе счастье! И Кайрин тут же произносит это в слух и с радостью видит, каким облегчением зажигаются глаза любимого.
- Постой, внезапная мысль приходит Кайрину в голову, снова рождая неуверенность. – А как же твой брат? Ведь это он твой наследник, это он совладелец тут всего, а теперь получается что уже не вы двое, а все мы трое? Летиас подумай еще раз, ты уверен? Не будет ли ему обидно, что какой-то чужак…
- Но ведь если б я женился, именно так все и было бы, да еще и мои дети, которые стали бы моими наследниками, и с которыми ему пришлось бы делиться, а так только мы с тобой двое. По крайней мере, пока ни у кого из нас нет законных детей. А там, я уверен мы придумаем, как поступить, чтоб никто не остался в обиде. Ну а, кроме того, Как ты думаешь, чья это вообще была идея? – И тут до Кайрина, наконец, доходит, что же все это время казалось ему самым невероятным во всей этой истории.
- А я-то все гадаю, как же это мой честный и прямодушный любимый хозяин смог додуматься  до такого хитроумного плана? Вот от вечного выдумщика Тимерия действительно можно было ожидать чего-либо подобного.
- Так и есть. Я так долго надоедал ему своими сомнениями по поводу того стоит ли тебя освобождать, чтоб просто оставить никем даже без той сомнительной защиты, что могу обеспечить тебе я, как твой господин, что он в конце концов и придумал все это только чтоб не слышать больше мое нытье. – Оба смеются.
- Думаю нам нужно поскорее поблагодарить его. Пока я еще тут. Ой, я совсем забыл. Летиас я же завтра уезжаю! – Кайрин снова мрачнеет. – Мы никогда не расставались с тобой больше чем на день, ну может на пару, а теперь?
- Я тоже не в восторг от этого, но так надо – успокаивает парня мужчина
 -И как надолго я должен буду уехать?
- Совеем ненадолго. Всего несколько дней. Как только вы закончите все дела с твоим усыновлением и его одобрением в сенате, я с нетерпением буду ждать тебя обратно. Теперь, когда, хвала Юпитеру эти мятежники убрались из наших мест, подавшись, как говорят далеко на юг, путешествовать по дорогам снова стало безопасно, и я не вижу ни единой причины хоть на день откладывать ни поездку туда, ни поездку обратно. Как говориться чем скорее уедешь, тем скорее вернешься. Ну и потом, как я слышал сенат, наконец, устал от постоянной угрозы, что представляют собой для всех свободных жителей страны эти дикие звери, которые беспрестанно подрывают веру граждан в то, что империя в силах их защитить и готов выслать на их усмирение уже по-настоящему сильное войско. Большую часть имперской регулярной армии под командованием очень опытного прославленного и талантливого полководца. Так что дни их видимо, сочтены и конец этого мятежа уже только вопрос времени. – Видя, как помрачнел парень, Летиас спешит прервать этот разговор. Юный целитель тяжело вздыхает. Ему действительно жаль слышать, что все эти люди, которых он хоть и ненадолго, но успел узнать, очень скоро умрут и что они все-таки действительно безо всякой надежды уже приговорены судьбой. И дело не только в том, что сложись все иначе, и он до сих пор мог бы быть среди них, вместе с ними. Просто он не мог, никак не мог заставить себя перестать сочувствовать борьбе людей, стремящихся к свободе. Несмотря на то, что кое-что, да нет, многое в тех способах, которыми они это делали, его по-настоящему ужасало. Но разве точно так, же не ужасало его то, что с ними делали их прежние хозяева, вынудив на ответную жестокость? Нет, приходилось признавать, что даже теперь, прочтя сотни книг, написанных сотнями мудрецов, современных и древних, он не взялся бы с точностью утверждать, на чьей стороне в этой войне, правда и которая из сторон абсолютно права. Видимо как всегда та, на чьей стороне были большая сила и боги. И это видимо, к сожалению не бывшие рабы, которых лишившие их разума боги не надоумили как можно скорее покинуть пределы империи, пока еще не было слишком поздно. Теперь у них такая уйма народу – около сотни тысяч человек, если верить тому, что говорят все вокруг, что подойти незаметно к границам нечего было и надеяться, а с боем им теперь не прорваться. Для империи  их  уничтожение теперь вопрос престижа, ведь весть о восстании разнеслась по всем соседям и все с жадностью следили, хватит ли у могущественного государства сил справиться с ним или оно начало терять свою железную хватку. И кто знает, может даже в будущем кто-нибудь из завоеванных народов еще попытается этой мнимой или действительной слабостью воспользоваться? Так что как не жаль, а все это просто не может закончиться иначе. Счастье еще, что он сумел вовремя покинуть их ряды, и его собственная история теперь, благодаря любимому будет иметь самое счастливое из всех только возможных продолжение. Нельзя сметь гневить богов, прося у них чего-то большего.