Осень, друзья!

                Осень, друзья!
                Или сказки о мёртвых беременных женщинах.

Давайте представим себе ситуацию: отечественное образование вылезло, наконец, из гниющей ямы застарелого маразма и удержало беснующийся поток масс-медиа, пытающийся опустошить умы думающего народа. И вот мы - дети нового поколения, не погрязшие в стереотипном мышлении и не павшие жертвой тотальной зомбификации, слушаем лекцию, сидя на скамейках посреди отцветающего парка. Шуршашие листья мечутся из стороны в сторону, ведомые налетающими порывами пока ещё тёплого ветра. Наши мысли подобны им: послушно следуют за словами лектора. А лектор (кто бы, вы думали?) - это я.

Надеюсь, вы согласитесь следовать за мной. Иначе мне придётся устроить Вам, мягко говоря, пальцежопную процедуру послушания. Давайте всё-таки обойдемся без насилия, даже поучительного - мы как-никак дети нового поколения. Не беспокойтесь, лекция не будет длинной.

Раз-раз. Как слышно? Приступим...
В далёкие времена... Хотя постойте. Нет, так лекцию я вести не могу. Ведь не все из вас ещё освободили свой разум. И что мы с этим будем делать? Не хотите утруждать себя действительным пониманием моих слов? Так дело не пойдёт. Теперь давайте набирать воздуха вглубь живота и на каждый выдох считать:

раз
два
три
четыре
пять
шесть
семь
восемь

Так-то лучше. Мы - стихия. Мы - солнце, ветер, озеро и земля. Мы бесконечны и завершённы. Да, теперь мы готовы слушать безумного старика, словами которого руководит Господь наш, безудержный Случай, мать его! Да, теперь готовы.

Тогда я начну. Как начинали наши предки в далёкие времена, когда информационную сводку можно было услышать только у вечернего костра. Вы помните это время? Конечно, помните. Вы и не слишком отличаетесь от тех самых предков. Как так получилось, простите, что за несколько тысяч лет мы не добились ничего стоящего от себя? Неужели мы настолько ленивы, настолько апатичны, настолько амёбы? А вы, вообще, уверены, что вы не одноклеточны? Или вы считаете, что если у вас две квартиры и машина, то вы сумели вырваться из одной клетки?
Простите за многобуквие, у меня недержание слов. А всё потому, что я, к счастью, не посвятил эту осень жеванию соплей и истеричным репликам в адрес нарастающего хаоса. Я проводил усиленную работу по возвращению в мир мёртвых. Можно сказать, что это даже было интересно. Давненько я так злобно не смеялся над вашими хохмачными попытками жить. Аж скамеечки сотрясаются от моего хохота.

Неважно, где ты сидишь или на чём, в сквере или на игле, рядом с тобой всегда будут одни и те же люди, одни и те же смердящие головы, радеющие за просветление и боящиеся заглянуть в свои собственные глаза.

И даже не надейтесь оскорбить меня тем, что я не оригинален. И нет, я не тролль. Я люблю и вас, и ваши протухшие мозги, и устаревшую систему ценностей, и мораль, и этот ****ый мир. Как говорили ниди, невозможно ебать с удовольствием то, что не любишь. А самая чистая любовь - любовь, построенная на ненависти. В любви без ненависти много лжи, много прагматичных целей и меркантилизма. В любви же, основанной на ненависти, существует чистые, отфильтрованные чувства! У ненависти нет цели, нет умственно-мозговых излияний. За это я её и люблю. Она, порождаемая глупым потоком мыслей и неконтролируемыми эмоциями, может привести нас к долгожданной остановке.

И вот уже наша остановка, и мы вгрызаемся друг в друга поцелуями, перемазанные своими соплями, алчные до чужой плоти, мы готовы оттрахать друг друга прямо здесь, на глазах у всех, чувствуя, что через секунду нас самих уже не станет. Но пусть эта секунда будет вне времени и пространства, вне нашей суетной любви, вне нас самих. В том, что стародурцы шепотом называли Ша.

И дети, которые будут плодами такой любви, не смогут стать шакалами. И мне не придётся разрезать чрева беременных сук, чтобы вытащить и забить ногами их маленьких щенят, мне не придётся сбивать старушек, которые бы учили детей быть шакалами. И когда вы сами перестанете быть зверьём, мне, наконец, не будет надобности говорить, что вы тупы и убоги. Мне не придётся говорить вообще.

Но пока это чудное время не настало, Вы будете вынуждены встречать моё имя, от которого осталось только пара букв, и читать мои слова, от которых в вашей голове совершенно ничего не остаётся.

Во всём есть хорошее и плохое: как в пироге, так и в моей лекции. Вспомним об этом и поговорим, наконец, о свободе.
Свобода. Что же это такое? Сначала мне думалось напичкать вас цитатами и философской терминологией, но потом я просто решил послать это в жопу. Никакой философии. Никаких мёртвых и вымышленных фраз. Ибо это уже не свобода. Просто придите и возьмите её. Она ждёт вас прямо здесь, у моих ног, корёжится в эпилептическом припадке, пока я попиваю колу и сквозь пропитанный дымом и увешанный высыхающими полотенцами воздух любуюсь закатом солнца и постЛюдей.

Да ну *** с ней, с лирикой! Что о свободе может сказать безумный лысый дед, забрызганный собственной спермой и на днях завязавший с наркотиками? Пожалуй, то же, что и любой другой наркоман - очень многое. Наркоманы (я, может, повторюсь, но говорю лишь про тех, кто не ищет в наркотиках кайфа) - великие люди, за ними истина, они вынесли из своих опытов молчаливое знание. И безнадёжно пытаться передать это знание "нормальным" людям. Мы знаем это, но ведь надежда... Бедная наденька. К счастью, моя надюша сдохла давным-давно, и её тёплый труп я когда-то даже пробовал обрюхатить, но это время утекло, как... Впрочем вы правы, довольно сладких воспоминаний. Теперь у нас есть чёткие цели и бесчётное количество экстралингвистических средств. Надежда нам ни к чему. Приступим.
Если б у меня хватило глупости спросить вас, что такое свобода, мне бы потом в жизнь было бы не отмыться от того дерьма, что я услышал. Вспоротые животы беременных мамашек, раздавленные слепые старушки, вздёрнутые малолетние пидарасы, разорванные ****ышки 13тилетних ангелочков - о, да, я знаю, у вас богатое воображение. Или всё было бы гораздо проще: не слышать, как трахаются соседи, когда у тебя недотрах пару лет; не стоять в очередях; не мыть посуду; не платить налоги. И гнилые мозги тоже горазды на выдумки, согласен. Но, ****ь, кто вас принуждает делать то или другое? Кто, *****, вас держит?  Или, может, кто-то с детства вам вдолбил правила, мораль, этику, общечеловеческие устои и ценности, из-за которых вы и пальцем лишний раз пошевелить не можете? Или всё-таки дело в лени? Или в совокупности всех причин?

Не важно.

Любой наркоман из тех, кого я не захотел вам цитировать, скажет - и в этом я не окажусь оригинальным, - что свободы не существует. В тех значениях, которые вам вбивали в головы, заливая понятия цементирующей всё и вся ложью, её нет. И никогда не было. Но даже и не смейте думать, что я прав. Ибо ничто не является тем, что вам говорит кто-то другой. И ничто не является тем, чем мы это способны себе представить. Да и мы сами не всегда являемся теми, кто способен на что-то большее, чем поесть, поспать и обосраться.
Разве можем мы даже помыслить о свободе?

Можем. Нам это нужно.

Но лучше мы придумаем своё понимание свободы, чем воспользуемся уже изжившим себя понятием, чужим для нас. Разве вы берёте у родителей их использованные презервативы? Разве вы достаёте в общественном туалете бумагу из урны, чтобы заюзать её ещё разок? Так почему вы делаете то же самое со свободой? Чем она хуже презерватива или салфетки? И разве не так вы обходитесь с такими понятиями и идеями, как дружба, семья и любовь?! Что же такое эти ваши идеалы? Почему вы делаете любое своё действие, лишь оглянувшись на других?

Резкий ураганный ветер стремя голову пролетает по парку и приносит с собой суровые дождевые тучи. Солнце прекращает свою игру в жёлтой листве и скрывается от нас. Острые капли не заставляют себя ждать, и - через минуту - всё, что вы за мной записывали, безнадёжно кануло в размытую синеву искорёженных листов. Лысый дождь косолапо стучит вам по холодным головам, а вы недоумённо смотрите на меня.
И что теперь? Ваше знание и мимолётное понимание исчезло вместе со зловонными буквами и словами. Теперь вы готовы услышать меня! Теперь вы отмыты от присохшего к вашему лицу дерьма.

Я запрокидываю голову к тучам и неудержимо хохочу, захлёбываясь тяжёлыми слюнями неба.

И что теперь, спросите вы меня?

Я подхожу вплотную к вам и шёпотом, даже не пытаясь перекричать грохот ливня, продолжаю.

Теперь вы, вы и вы, мадемуазель, (тычу пальцами в упругие сисечки Слушающих) перестаньте задавать вопросы. И не надо так глупо на меня таращиться! Вы ведь НЕ меня постоянно о чём-то спрашиваете. Прекратите задавать вопросы СЕБЕ! Ибо единственная свобода - свобода от себя, свобода быть собой. И если вам ничего не говорят эти слова, то почему вы ещё здесь? Я видеть вас не желаю! Идите делайте, что хотите: занимайтесь онанизмом, самобичеванием, медитацией, ****уйте, молитесь, жрите кислоту, сидите на диетах, курите анашу, убивайте детей, в конце концов,- но сделайте хоть одну попытку стать осознанными, то есть понимающими ЕЖЕСЕКУНДНО, что именно эта ****ая секунда - это всё, что у вас есть, а вас самих нет и впомине. Идите и сделайте хоть что-нибудь, чтобы убедиться в этом на практике, ощутить на собственной шкуре, так сказать.

И тогда, в тот чудесный миг (прочувствуйте это совершенно новое ощущение времени!) все вопросы о свободе отпадут сами собой, как рудименты устаревшего сознания. Мы ведь всё-таки Люди Нового Времени. Мы - стихия. Мы - искра в зажигалке. Мы - ветер в воздухозаборнике. Мы - дождь в сливной трубе. Мы - трава в косяке. Но теперь мы свободны, импульсивны и неудержимы. Способны видеть дальше собственных прихотей и желаний, способны мыслить ново и ярко, способны верить в лучшее, способны любить (или же ****ь всё это, как захотите). Теперь мы вольны делать всё, что пожелаем, ибо наш цинизм раздавлен молчаливой пустотой, мораль догорает в просроченном аду, а надежда. А ну её на ***, она меня уже достала! Ураган уже в самом разгаре, и

Как жаль, что все мы смертны, а то я бы пригласил тебя на чудесное представление в честь гибели привычного мира.
А-ха-ха и ололо,
Кто-то счастлив, как говно!

Не ссыте, дорогие мои. И не смотрите на меня, как затравленные кролики. Наша лекция подходит к концу, и сейчас та, живая, ощутимая свобода сожрёт вас вместе с вашим дерьмом, отрыгнётся вашими амбициями и подотрётся тем, что когда-то называлось личностью. Но уже похуй, ибо МЫ - СВООООБООООДНЫЫЫЫЫ!

Оркестр, "Прощание славянки"! Детишки, воды мне, ещё воды, надо уж этим беременным мамашам и их шакальчикам забулькать прощальную арию во всемирном потопе! Солнце, огня мне, пусть старый мир съебёт, наконец, в ярком пламени нашей любви! Горы и леса, внереальный микрофон мне, чтобы визжали люди, хватаясь за кровоточащие уши! Ветер, неси мою песнь и мой конец. Ахахахпхпхпрхрхр!


Раз-раз. Как слышно? Приступим...

В далёкие времена, когда постЛюди ещё наблюдались в границах трёхмерного шарика по имени Земля, жил под солнцем маленький мальчик, который думал, что он старый дед. Хотя иногда он действительно им был. А заодно и человеком Ша, и антиБогом Ша, и демоном Ша, и проводником Ша, и капитаном корабля Ша, и ниди Ша, и ещё миллионами всяких Ша, но всё это были лишь названия. Хотя кое-что мы знаем про него точно - он был дурной и верил в чудеса. И самым большим чудом считал нахождение себя здесь и сейчас.

И вот однажды в этом здесь и сейчас сидел мальчик пару дней и что-то печатал. Сидел в хибарке ветра на краю проявленного мира. Долго сидел. Пару дней сидел. Печатал, дрочил, ****ся, грязно выражался, курил дорогие сигареты, ел печеньки и конфеты, облизывал ложки с нутэллой, топал ножками и частенько ходил срать. Плохой он был мальчик, очень мерзкий, но, сука, экстралингвист. «Слово»,- говорил он,- «способно изменить мир. А такое слово, как "свобода", должно разнести его на куски!» И вот сначала мальчик пытался доказать постЛюдям, что свобода - так же как и Ша, это не то, что они думают. Но люди продолжали думать своими тяжёлыми головушками, которые были забиты мыслями и не пропускали знание. А сердцами в те времена могли постигать мир только единицы.

Тогда мальчик Ша бросил это неблагодарное занятие (писать буковки) и вышел на улицу. И хотя до этого он за окном видел тёплую осень, а мягкие лучи солнца щекотали его щёчки - когда он вышел из своей техногенной берлоги, на его лысую голову обрушился разъярённый ливень. Дождь подмачивал проходящих мимо мальчика мёртвых людей, размазывал краску на их лицах, ломал тряпичные маски, позолоченные короны и стирал грязные трусы. А постЛюди боялись. Трусость - единственная черта, отличающая их от мудрых животных.

Мальчик хотел помочь людям справиться с их страхом и потому стал кричать: «Вы все свободны! И я свободен! И вы свободны. Мы все свободны. Не бойтесь дождя - он всего лишь умывает нас». Но люди всё равно боялись. И даже стали бояться ещё больше: и дождя, и мальчика, и свободу, и себя, и Ша. Даже мусульмане умываться боялись, только письки свои подмывали, чтобы ****ься. Потому только ещё больше женщин ходило брюхатыми. А ливень всё шёл не переставая. И вскоре половина всех брюхатых женщин затонула в разросшихся лужах. А другую половину убили их мужья совершенно без причины, на всякий случай, чтобы не затонули. А мусульмане вспарывали женщинам животы, потому что баранина закончилась, и кушали неродившихся щенят. «Ислам - религия мира!»- Кричали они, выблевывая неперевариваемые сухожилия своих детей. И все неосознанные люди на Земле обезумели от творившегося хаоса.

А мальчику Ша было уже совершенно похуй. Он стоял посреди разверзающегося ада, разведя руки в стороны и подставив состарившееся лицо рвущим всё и вся слюням Бога. Потом улыбнулся ехидно сквозь струи крови, воткнул в уши наушнички, врубил "P!nk feat. Eminem - Here comes the weekend" и заорал: «Свобода!»

Просто понял он, что доказать существование свободы невозможно, пока сидишь у компа и что-то кому-то доказываешь. Надо выйти в самое сердце того ада, что творится у тебя в душе и найти свободу там: она лежит там, искалеченная, раздетая и изнасилованная, в ожидании тебя. И он вышел, но никого там не нашёл. Только развороченные трупы и дерьмо. Никакой свободы. И вот тогда-то он увидел своими глазами, почувствовал всем своим нутром, что свободе нельзя кого-то научить. Ну никак это не передать. Это столь же непонятно, как солнце внутри капельки дождя. Как ядерный закат в кубическом миллиметре воды. Он увидел слепящее солнце в каждой капле того смертоносного ливня.

И вскоре небеса расчистились, опустошив трёхмерную Землю от всякой швали, а мальчик стал стихией, стал дождём, ветром, солнцем и травой. Наверное, он стал свободным. А в другой реальности смиренные люди Ша построили для всех посмертно осознанных беременных женщин тихое, уютное поселение на берегу озера, в котором никто не может утонуть (хотя многие по старой памяти пытались), с пушистыми цветами, которые напевали лучшие хиты Элтона Джона, а воздух в этом месте был пропитан внутренней гармонией и единием с миром. ОМинь.

Он увидел закат человечества и осознал смерть. Он увидел закат солнца и ощутил свободу. Он увидел закат мира и разглядел за ним новое рождение. Он увидел закат, но так и не смог определить, что же такое свобода. Он увидел закат и сдох, как последний Человек.

А я всё проспал, но до сих пор жив в своём жалком мирке. Вот такая ***вая мораль, а на дворе стояла осень.