Опасная профессия

«Уважаемые судьи! Жертвой этого тяжкого и дерзкого преступления, – тут я сделал значительную паузу и через некоторое время закончил фразу, – стал человек, который много знал и только потому он погиб».
Помнится, именно так я начал обвинительную речь в суде по одному уголовному делу. А начиналось оно так: жарким летним полднем большое стадо коров, будто пренебрегая зноем летнего дня и тучами кружащих над ними комаров и оводов, важно прошествовало по главной улице лесного поселка, оставляя за собой поднятую пыль. Коровы вскоре разбрелись по своим дворам, чтобы через каких-нибудь пару часов снова повторить уже пройденный путь. Необычным в этом шествии, пожалуй, было то, что пастух шел не сзади, а впереди, и тоже посредине главной улицы. Замыкала процессию утомленная лохматая собачонка.
В наших лесных поселках одно главное производство – лесопункт. Жилые дома, в основном, одноэтажные, есть еще щитовые. У каждого дома большой огород, полно всяких построек и пристроек, в том числе дощатая летняя кухня с печью-плитой, самодельной мебелью, радиоприемником или радиолой. Тут, собственно, и протекает жизнь обитателей квартир в летнюю пору. Зато в квартире, где все лето не готовят пищу и не едят, хранится прохлада, нет постоянных спутников лета – мух.
Тяжело на летнем зное проводить весь день не только коровам, не легче и пастуху. В лес в такую пору без одежды и крепкой обуви не войдешь. Зато дома, на летней кухне и пастух может позволить себе раздеться, а потом, вволю напившись чаю вместо обеда, отдохнуть часок, не более.
Только устроился пастух на отдых, как в кухню вошел всегда пьяный замухрышка Васька. Владельцы коров подряжали его когда-то пасти скот. Возгордившись тем, что замены ему в поселке все равно нет, Васька стал напиваться во время пастьбы. Половину стада каждый день владельцам коров приходилось вечером искать в окрестном лесу, не одну корову за лето задрали звери, коровы убегали с пастбища голодными, удои резко упали. Возмущенные владельцы коров собрались однажды и резко дали Ваське отставку и полный расчет. С неделю ходили за коровами сами, по очереди, да не у всех получалось. Всегда послушные дома коровы на пастбище будто с ума сходили: то они, задрав хвосты, неслись обратно домой, едва успев дойти до загона, то вечером было невозможно их собрать воедино, чтобы гнать домой.
Тут кто-то вспомнил ходивший по поселку ранее слух, что приехавший в поселок из деревни мужик Серафим чего-то знает, к нему уже не раз обращались, когда корова не приходила домой с пастбища. Он указывал место, и там находили потерявшуюся корову. Когда скотина во двор не хотела заходить, он пройдет перед воротами, куда загоняют коров и овец, и те, как ни в чем не бывало, заходят во двор сами. Вот бы такого пастуха. Пошли к нему, уговорили. А он и цену меньше, чем Васька получал, назначил и помощников не просил. Так и стал в поселке Серафим теперь из года в год пастухом. Люди привыкли, что скот теперь вовремя приходит с пастбища, ни одну зверь не пугнул, всегда коровы идут домой охотно и накормлены, им даже мухи да оводы как бы нипочем. Пастух вовремя предупредит хозяйку: ты, мол, не выпускай дня два корову, она у тебя плохо себя чувствует. Другой женщине подает пучок травы, посоветует напоить корову отваром раз-другой, на желудке, мол, у нее неспокойно. Хорошо жилось с таким пастухом.
И вот этот Васька пришел к Серафиму в летнюю кухню и сходу кулаком ударил в лицо да закричал: «Это ты, колдун, перебил у меня должность, больно много ты, говорят, знаешь. А ну, плати мне с этого дня и каждый месяц половину твоего оклада. Может, после этого и ты захочешь с людей взять положенное, а попытаешься уклониться, так мы тебя …», – и Васька показал рукой поперек горла. Вот эта последняя угроза и вывела из терпения всегда спокойного Серафима, и он схватил Ваську сзади за брючный ремень и, приподняв его так, что Васька только ногами взбрыкнул, вытолкал его за дверь.
Эх, Серафим, Серафим, не догадался ты тут запереть дверь хотя бы на тот же крючок. Ведь замухрышка Васька увидел на улице возле кучи дров оставленный топор, подобрал он его и снова вошел в кухню да сходу тем топором по голове, по голове и еще, куда попало, по телу пастуха. Потом запихнул безжизненное тело пастуха в большую картонную коробку, в которой упакован был когда-то телевизор, а сам упал на кровать Серафима и уснул, где и нашла их в таком состоянии жена пастуха, вернувшаяся домой с работы.
«Уважаемые судьи! До сих пор считалось опасно знать и хранить государственную и коммерческую тайну, за которыми всегда охотились заинтересованные люди. Пастух Серафим много знал секретов управления животными и во благо жителей поселка пользовался ими. Оказалось, много знать даже пастуху сегодня тоже опасно. Доказательства тому нами представлены в материалах рассматриваемого дела, анализ которых я вам изложил», – закончил я свою обвинительную речь, предложив суду назначить обвиняемому суровую меру наказания.