Молочный лед

Молочные реки в кисельных берегах протекли во многих русских сказках, но мечта эта так и не осуществилась. Для нас, русских людей, всегда была проблема сохранить от порчи то, что удавалось произвести. Это теперь пастеризация, консервация всякая, храни молоко годы и годы.
Расскажу о том, что делали для хранения молока в годы Отечественной войны у нас в деревне, не самой лучшей и передовой, но и не такой глухомани, какие были и есть еще у нас на севере.
Деревня наша всего в четырех километрах от железнодорожной станции, а там был молокозавод. Уже тогда, в годы войны на заводах масло сбивали, сметану и творог делали, казеин варили, без которого не обойтись при изготовлении клея, лака, а потом и пластмасс.
На колхозников-владельцев коров государство устанавливало обязательную норму сдачи молока, довольно большую, до половины от того, что могли надоить от коровы, при жирности молока 3,9%. Крестьяне и теперь знают, что такое жирное молоко у коровы бывает редко. Вот и приходилось колхозникам сдавать государству большую часть молока. Себе оставляли немного. По страшному бездорожью фляги с молоком отвозили на завод. Зимой это делали не каждый день. Наша мама принимала молоко, приносимое колхозниками и с фермы, у себя дома. Количество определялось специальным мерным ведром с поплавком и линейкой. Потом выливала в тазы, по ведру каждый, и выносила их в холодный коридор. Через час молоко превращалось в белый лед. Мать вытряхивала белые чушки и складывала одна на другу. Когда набиралось их много, грузили на сани и отвозили на тот же завод.
А запомнилось мне это еще и потому, что произошел такой случай.
Широкая тесовая дверь у нас называлась воротами, на ночь запиралась завертышем. Днем и вечером ветер свободно хлопал ею, в коридор наметало снега. Света в домах не было, избы освещались лучиной. В коридор и в хлев мать ходила в полной темноте, знала, что где находится.
Выходит раз она в коридор, и вдруг ей под ноги с силой ударяется кто-то. Собак в деревне не было ни одной. Значит, это волк зашел. Тот бросился наутек, да ветер захлопнул ворота. Волк тычется мордой, рвет зубами и когтями, а ворота еще плотней прижимаются. Испугалась и мать, закричала, скобу двери найти не может, зовет на помощь. Кто-то из нас догадался толкнуть дверь, и мама вбежала в избу, держится за скобу, хотя волк и не пытался пробраться в дом. Тут, конечно, и мы, ребятишки, перепугались. Как потом заперли ворота, не знаю, но дверь на ночь чем-то привязали.
Зато днем, когда рассвело, многие приходили к нам смотреть большие волчьи следы на снегу и на белых льдинах отметины от волчьих зубов. С тех пор ворота стали запирать еще с вечера.