Я думам предавался

Однажды сев на брег, я взглядом даль пронзал,
Увидеть, что хотел, чего же в ней искал,
Не шелохнувшись так по времени немало,
Забывшись, просидел, от взора моего ничто не ускользало,
Не грузных облаков в выси неспешный бег,
Не волн морских прибой, вершин далёких снег,
Стелившийся туман в ущелии глубоком,
Как долго пробыл там, в раздумье одиноком,
От мира целого казалось отлученный,
Где рядом никого, с собой уединенный,
Так в тишине один, я думам предавался,
То в прошлое своё зачем-то возвращался,
Пытаясь мыслей ход хоть, как-то уловить,
Распутать их клубок, враз потянув за нить,
А то казалось мне, как будто бы порой,
Я проникал туда в далёкий мир иной,
Где безмятежен ты, душа твоя парит,
И в лабиринтах сфер уносится в Зенит,
В небесных кущах тех я босоног бродил,
И многих повстречал, и с ними говорил,
Узнать у них хотел, услышать об одном,
В чём смысл жизни есть, и есть ли жизнь потом,
Стоявший во вратах мне молвил Херувим,
Мы тлен, мы тени лишь под сводами храмин,
Служитель, вечный страж, ужель не понимал,
Что дум моих покой смятенью предавал,
Потом в потёмках я, как пилигрим  блуждал,
И вот уже без сил в сомненьях погибал,
Мерцанья слабый свет заметив, возопил,
Явился ангел мне, и путь мой осветил,
Его я созерцал, приняв за сновиденье,
Он излучал во тьме эдемское свеченье,
Безмолвный поводырь, заблудших душ спаситель,
Во мраке проводник — небесный покровитель,
Извилистой идя, дорогой испытаний,
Не просто истребить в себе раба желаний,
Не каждому дано гордыню, усмирить,
И в судный час за всё прощенье заслужить,
Того, что ждёт в конце тернистого пути,
Нельзя не избежать, не скрыться, не уйти,
И пусть, кто заплутал, иллюзий не питает,
Нет Данко впереди, огонь не засияет.



I indulged in Dumas

Once sat on the banks, I look further spiked,
I wanted to see, what it was looking for,
Very still so much time,
Oblivious, sat, on my eye nothing escaped,
Not overweight clouds high in the sky leisurely jogging,
No waves of sea surf, the top of a snow
Staley fog in the deep gorge,
How long he stayed there, in solitary meditation,
The world seemed a weaning
Where the next one, with a secluded,
So in the quiet one, I indulged in Dumas,
In the past for some reason my back,
Trying to turn thoughts to somehow catch
Unravel their ball, pulling the thread at once,
And it seemed as if at times,
I came through there in a distant world,
Where serene you, your soul soars,
And in the labyrinth of the spheres is carried away in Zenith
In those celestial booths I walked barefooted,
And many met, and they said,
Know they want to hear about one,
What is the meaning of life is, and whether there is life and then,
I was standing at the gate said the Cherub,
We decay, we only shadows under the arches temple of,
Servant, eternal guardian uzhel not understand
That my thoughts rest Confusion betrayed,
Then in the darkness I wandered as a pilgrim,
And now without power in doubt perished,
Flickering gleam noticing cried,
Angel came to me, and the way that I lit,
I beheld him, taking the dream,
He radiated a glow in the dark of Eden,
Silent guide, lost souls savior
In the darkness of the patron saint of the conductor,
Meandering walking, road tests
Not just destroy a slave of desires,
Not everyone is given pride, subdue,
And in the hour of judgment for all deserve forgiveness,
What lies at the end of a thorny path
One can not escape, no escape, no escape,
And let those who get lost, illusions, do not eat,
No Danko front, the fire does not shine.