2. Отрывок из фантастического триллера Исповедь

Майер закурила. Ее скулы сжимались, глаза были широко открыты. Я с упованием ждал продолжения, но вампиресса не спешила возвращаться к рассказу. Докурив сигарету, она достала еще две: одну вновь подкурила, а вторую протянула мне. Я закурил и уставился на ее лицо. В эти минуты она была обеспокоена и встревожена, но так прекрасна!
– Для тебя все это не больше, чем просто сказка, страшилка на ночь, не так ли? – она возмущенно покачала головой.
Ответить мне было нечего. А что тут скажешь? Мне было интересно, но не более того.
– Меня там не было, – начал оправдываться я, – поэтому для меня это только история. И я не могу сказать, что понимаю тебя, потому что я не проходил через подобное.
Майер взглянула на небо: луна по прежнему скользила по небесному полотну, но черная высь светлела – приближался рассвет.
– Мне пора, – сказала вампиресса и резко встала.
Я не удивился подобной спешке, но не изъявил желания следовать ее примеру. Она подошла ко мне, наклонилась и, прислонив руку к моему затылку, прижалась губами ко лбу. Ее уста были холодными, но настолько нежными, что я невольно тяжело и сочувствующе вздохнул. Майер выровнялась и посмотрела на меня свысока, как в прямом, так и переносном смысле. Видимо, она была холодной не только на ощупь, но и сердце ее, вероятно, покрыто толстым слоем льда. Девушка-вампир скривилась: я ни как не мог запомнить, что она читала все мои мысли. Внезапно она рванула в сторону и… пропала! Я увидел только волну волос и подол плаща, которые задержались на мгновенье и отправились за телом! Это было эффектно и очень быстро! Гораздо быстрее, чем я предполагал!

"Я открываю глаза, тяжело дышу, упираюсь лицом в своего коня, замечаю, что он истекает кровью. Я сую ему в рот свою кровоточащую руку – раны не успевают затягиваться.
– Анубис, пей, мой друг, ты мне нужен.
Анубис сделал несколько глубоких глотков и встал на дыбы – это знак готовности. Уже совершенно без сил я взбираюсь на его спину. Тяжело и прерывисто дыша, я вытираю пот со лба, и с ужасом понимаю, что вампиры не потеют…
Вампиры? Я что, вампир?
Я – вампир!
Я смотрю вперед – перед глазами все плывет, мелькают какие-то силуэты, клубы дыма и крики мешают сосредоточиться.
– Майер! Майер!
Какой-то человек бежал ко мне со стонами. Повторяя мое имя…
Мое имя?
Мое имя! Майер!
Повторяя мое имя, он стремительно приближался. Достигнув цели, он схватил меня за кольчугу и неслабо дернул.
– Майер, где Ваш шлем? Майер, вы меня слышите? Где шлем?
Он ударил меня по лицу и в голове моей прояснилось. Передо мной стоял совсем молодой монах с выражением неописуемого ужаса на лице. Впереди другие священнослужители суетились вокруг мертвых и раненых вампиров.
– Майер, Вам нужна кровь, – произнес дрожащим голосом монах.
– Нет, брат Павел, мне нужен шлем.  Дай мне шлем.
Внезапно Анубис забеспокоился, начал стучать копытами и ржать. Он безошибочно чувствовал неприятности. Монах безумно оглядывался по сторонам в поисках моего римского шлема.
– Поторопись, брат Павел.
Наконец, Павел нашел искомое и протянул мне. Я выхватила у брата Павла шлем и, пришпорив своего коня, одевала его уже на ходу. Мы рванулись в обратную сторону – там находилось поле боя. Мча галопом мимо кострищ, которые освещали все вокруг, я видела умирающих вампиров, которых монахи не успевали уносить отсюда и отпаивать кровью. Среди них были и мои Дети, и мои Братья…
Мои Братья?
Мои Братья! Кристофер! Отто!
Я направила Анубиса в их сторону! Кристофер! Он бежал что есть сил! Отто! Они лежали у очередного кострища. Кристофер! Я скакала и кричала, кричала так, что, наверное, и брат Павел слышал мои вопли! Отто! Слезы застилали мои глаза!
Я спрыгнула с коня и лишь только мне оставались считанные шаги, я увидела фигуру, резко появившуюся возле моих братьев. Мужчина, довольно улыбаясь, смотрел на меня исподлобья. Овальное лицо, румянец на скулах, пухлые окровавленные губы, прямой нос, очень длинные белые волосы и глаза… Они впивались в меня, обжигали своим изумрудно-зеленым сияньем… Миэль…
– Миэль, отдай мне их! – взмолилась я.
– Не плачь, любимая! – с горечью в голосе прошептал он…
Любимая?
Любимая! Миэль любил меня!
– Миэль, умоляю тебя, отдай мне их!
Я стала на колени перед ним и, упершись головой в его колено, продолжала рыдать.
– А помнишь, я стоял перед тобою на коленях четыреста лет назад и умолял простить меня?
Я молчала.
– Помнишь или нет? – вскричал Миэль яростно.
– Помню.
– И что ты ответила? Что ты мне сказала? – неистово вопил вампир.
– Чтоб ты уходил, – сквозь слезы шептала я.
Миэль стал на одно колено и, подняв мою голову, посмотрел мне в глаза. Не знаю, что он в них увидел, но он тут же поднялся и проговорил:
– Нет, милая, ты сказала, что жалеешь всем своим нутром, что породила такое чудовище; сказала, что не ненавидишь меня и мечтаешь о дне моей смерти. Еще ты сказала, что тебя тошнит от меня, что я самая большая твоя ошибка, что я ничтожество и урод, как в мире вампиров, так и в мире людей. И, напоследок, ты добавила, чтобы я убирался долой с твоих глаз и что ты никогда не хочешь ничего слышать об ублюдке по имени Миэль. Так это было? – опять закричал он. – Отвечай, химера!
– Да.
– Громче! Я не слышу!
– Да, это было так!
– Майер, – подался сиплый голос Отто, – так это все из-за тебя?
– Из-за меня, Брат, – потянулась я к нему, – из-за меня. Простите…
Я не успела договорить, как Миэль схватил его за горло и всего одним рывком вырвал у него трахею! Отто успел только дернуться, а потом тихо зашипел и… умер… Отто!
– Отто!!! – я кричала, ревела, я орала изо всех сил. – Отто!!!
Тут мой крик превратился в дикий рык. Вынув меч из ножен, я вскочила и бросилась на убийцу. Несколько проворных движений и он уже лежал на земле, меч застыл у горла Миэля.
– Я убью тебя! – рычала. – Убью, подонок!!! Ты отнял у меня Брата! Ты отнял его жизнь!
– Так же, как и ты, когда-то отняла брата у моих сестер, – хрипел Миэль в ответ. – Так же, как и ты, когда-то отняла мою жизнь.
– Ты не достоин жизни! Ты должен здохнуть!!!
Меч врезался в горло Миэля, потекла кровь, но он заулыбался и начал беззвучно смеяться! Я не понимала, что его так забавляет!
– Если убьешь меня, он, – Миэль посмотрел в сторону Кристофера, – умрет. Просто истечет кровью. Если дашь ему своей крови, то он выживет, но умрешь ты от ее нехватки. А мои жилы до краев полны животворящим нектаром.
– Вокруг столько вампиров. Думаешь, я не найду кого ему скормить?
– Они мертвы. Все мертвы. А те, что еле дышат и каплей не поделятся! – он по-прежнему улыбался. – Моя жизнь в обмен на его.
Господь…
Господь? Разве не Дьявол?
Господь! Я впервые за все свое существование обращаюсь к тебе! Господь! Что мне делать? Скажи!
– Отпусти, – прошептал Миэль, улыбаясь уже не так злорадно, а наоборот, по-доброму.
Сжав челюсти и кулаки, я убрала меч с его горла. Миэль на четвереньках подполз к Кристоферу и прислонился к нему надрезанной шеей. Через несколько мгновений Миэль поднялся и отошел. Я кинулась к Брату и обняла его голову руками.
– Майер, – простонал кто-то сзади.
Я обернулась. Вольф! Мой любимый Сын Вольф! Он тоже умирал! Но сейчас Кристофер был для меня важнее.
– Прости, – прошептала я в ответ.
Кристофер начал приходить в себя, ведь до этого он был без сознания. Я помогла ему подняться, и мы направились к Анубису. Вскинув Брата на его спину, мы помчались к раненым.
Я бежала и звала брата Павла. Услышав меня, он бегом помчался к нам навстречу.
– Брат Павел, помоги мне!
Мы вместе стащили Кристофера на землю. Он был настолько слаб, что даже не мог сам стоять.
– Мне нужна кровь. Точнее, ему нужна.
– Простите, Майер, но рабов больше нет.
– Как нет? – я была шокирована, мысли в голове путались, но нужно было действовать немедленно. – Прости, брат Павел!
Я поцеловала его в лоб и подтолкнула к Брату. Он моментально впился в шею монаха. Я смотрела в смиренные глаза Павла и не видела в них ничего. А он, в свою очередь смотрел на меня, взглядом полным безысходности. Он не сопротивлялся, только тихонько стонал от боли. Нет! Он не умрет! Я выхватила его едва живое тело у Кристофера, и накапала Павлу в рот несколько капель своей крови…"

Проснулся я в холодном поту, ужасаясь от увиденного. Вот так сон! Я провел рукой по лицу – оно было мокрое. Я задыхался, будто на самом деле бегал и кричал. Вспомнив смиренные глаза этого монаха меня снова бросило в дрожь. Насколько четкой была картина происходящего. Ни одна мелочь, ни одна деталь не ускользнула от моего внимания. Даже пробудившись ото сна, я все еще четко помнил все, что увидел, не говоря о том, что почувствовал. Я никак не мог прийти в себя – перед глазами плавали самые ужасные моменты. Пережить подобное во второй раз, думаю, я не смог бы.