Его глаза как рентген

    Про архимандрита Петра говорили много: прозорливец, видит и прошлое и будущее, его глаза как рентген насквозь видят человеческую душу, великий молитвенник, может беса из человека изгнать... Я не совсем верила всем этим росказням. В паломнические поездки ездили обычно женщины, а им свойственно преувеличивать. Но однажды уважаемый мною священник на воскресной школе сказал, что в сложной житейской ситуации, когда осознать в чем воля Божия трудно, можно обратиться за помощью к архимандриту Петру.
   - Ага! - сказала я себе,- получается, что он действительно настоящий старец прозорливый. Надо ехать.
    И вот я сижу в очереди. Ждем старца.
   - Идет. Архимандрит Петр идет! Архимандрит Петр идет!,- многозначительно шелестит очередь.
Словосочетание "Архимандрит Петр" звучит так величественно, внушительно и увесисто, что я жду увидеть батю двухметрового роста, богатырского сложения, с длинной густой гривой и окладистой бородой. Велико было мое изумление, когда я увидела маленького, щупленького согбенного старца с беленькими реденькими волосенками и такой же беленькой реденькой бороденкой.
   - В чем душа держится?,- мелькнуло в моей голове, - хлипкий-то какой.
    Батюшка принял всех. Я была рада тому. что после меня никто не занял очередь. Можно не спеша задать все свои вопросы. Архимандрит сидел на стуле около стола. Я поклонилась и задала свой первый вопрос. Батюшка глянул на меня светлоголубенькими незабудками и низко склонил белую голову. Он долго сидел молча. Я рассматривала иконы в келье. Когда мой взгляд вернулся к батюшке, я увидела, что его голова откровенно клюет носом. Архимандрит мирно спал.
   - Уснул батюшка. Устал. Народу-то много было.
Я продолжала рассматривать богатый иконостас, время от времени поглядывая на батюшку все с той же мыслью:
   - Спит батюшка. Не буду больше утомлять его своими вопросами. Пусть отдыхает.
    Наконец отец Петр открыл глаза и поднял голову. Я поклонилась и пошла к выходу. На пороге оглянулась и попросила:
   - Батюшка, помолитесь за меня грешную.
   - Я и молиться-то не умею. Сижу тут сплю,- тихо ответил батюшка.
    В келье я рассказала соседке о том как устал батюшка. Соседка покрутила пальцем у виска:
   - Прозорливые старцы так молятся. Они расслабляют тело и отпускают душу на третье небо, что-бы выбрать для тебя вариант спасения души. Он бы много рассказал тебе, если бы ты, коза, не убежала.
   - Но он же сам сказал: сижу тут сплю, молиться не умею - спорила я.
   - Он всю жизнь молится за нас и молиться не умеет? Он мысли твои  глупые прочитал. Ты ведь думала, что он спит. Вот эти твои мысли он тебе повторил.
    На следующий день я пошла к батюшке извиняться за свои глупые мысли. Увидев меня в дверях кельи он замахал руками:
   - Ты молиться приехала, или разговоры разговаривать? Вчера приходила. Не осуждай людей. Прости меня. Иди.
    Откуда он знает, что я осуждаю? Ах! Да! Он - рентген!
   - Батюшка, как не осуждать, если они злые. Вчера на могиле преподобного две паломницы поругались, чуть не подрались. Я их вслух осудила: нельзя в святом месте ссориться. А что, их похвалить надо было?
   - На язык осуждение не выпускай. Как осудишь мыслью, тут же проси у Господа прощения, себя укоряй, а человеку ищи оправдания.
   - Батюшка, я целый год в храм хожу, хочу стать лучше, избавиться от недостатков и ничего не получается. Какая была, такая и есть.
   - Потекла вода, пусть течет дальше. Если остановится - болото будет. Прости меня. Иди с Богом.
    Вечером в келье я пила чай с монахинями:
   - Сколько батюшке лет?
   - 80.
   - Он всегда такой хлипкий был?
   - Он не хлипкий. Мы как-то на праздник взялись с ним силой состязаться на руках. Он всех победил, очень сильный. Мало кушает, вериги носит, мало спит,много работает, много молится за нас, очень любит людей, всех жалеет. Он святой.
    Утром я увидела "хлипкого" батюшку с топором в руках. Архимандрит и топор - эти слова плохо увязывались в моей голове. Но одна паломница рассказала мне, что у батюшки золотые руки и он часто и с удовольствием работает плотницким инструментом. Однажды он ремонтировал крышу, а молодая послушница подавала ему гвозди. Было уже поздно и она, жалея немолодого батюшку, сказала, что не пойдет больше за гвоздями.
   - Хорошо, милая, отдохни. Я сам схожу за гвоздями,- ответил батюшка.
    Однажды два паломника помогали батюшке в плотницкой работе во дворе монастыря. Во двор вошел мужчина и обратился к батюшке, который устроил перекус: он и паломники жевали хлеб с маслом:
   - Где можно увидеть прозорливого архимандрита Петра?
   - Прозорливого не знаю. Нет здесь такого. А вот прожорливый есть, - ответил батюшка, пережевывая хлеб с маслом. Он искренне считал себя ничтожеством, во избежание греха гордыни.
    Вечером я пошла в баню и познакомилась с истопником. Саша 30-летний крепыш с сизым носом рассказал, что приезжает в монастырь не в первый раз в надежде вылечить алкоголизм, но как только возвращается в мир, опять начинает пить.
   - Вчера спросил у батюшки - когда я исцелюсь? А он спрашивает: "Ты почему на службы не ходишь?" Откуда он знает, что я на службы не хожу?
   - Он все знает, Саша. У него глаза как рентген. Вчера он мои мысли прочитал. В бане мы тело моем, чтобы не завшиветь, а литургия душу от паразитов чистит. Над тобой целое облако бесов. Мы их не видим, а он прозорливец. По облаку бесов над тобой он и понял, что ты душу свою давно в стирку не сдавал.
   - Да ты че? Целое облако бесов? - озадаченно повторил Саша, поскребывая затылок, - во сколько литургия начинается? Завтра  же поведу душу в баню!