Лёлька

Рассказ-быль

Лёлька – это мой крёстный, мой дядя, младший брат моей матери Фёдор Варламович Бердников. Он жил в городе Бийске, в заречной его части, которая представляла собой в то далёкое время «большую деревню» с одной вдоль реки дорогой с гравийным покрытием и массой частных деревянных домов.

Жил вместе со своей матерью, а моей бабушкой, Александрой Николаевной Бердниковой в стареньком покосившемся домишке. Многие в то время жили в подобных домах, трудная была жизнь, основные усилия сводились к тому, чтобы хоть как-то выжить, да в «Воронок» не угодить ненароком.

Лёлька родился в 1918 году, призван на воинскую службу в 1938 году, прошёл всю войну до Берлина, не ранен, гвардеец, танкист, механик-водитель, решителен, смел, самоотверженно до отчаяния защищал Родину, имеет много боевых наград. Говаривал, посмеиваясь и откинув рукой в сторону непокорный выбившийся из-под кепки чуб:

– Пинжак без орденов и медалей одевать нельзя – много дырок.

Поэтому пиджак так и висел в шифоньере, весь в наградах и новенький.

Приходя к нам в гости по какому-нибудь значительному поводу, лёлька приносил с собой заветную трёхрядку, выводил мелодии того времени, частенько и пел, аккомпанируя сам себе. Пел «Грустные ивы», «Варяг» и, конечно, «Три танкиста». Свою подругу трёхрядку он любил и относился к ней бережно, хранил и носил её только в чехле, никому не доверял пользоваться ею, и даже отзывался о ней с неизменной теплотой в голосе.

Про то, как воевал лёлька, мне рассказывали мать, бабушка, да и сам лёлька под патефонный «Солдатский вальс» или «Амурские волны», будучи у нас в гостях за рюмкой чая. Во время этих рассказов у меня сердце замирало порой от страха, порой от значимости событий.

Полк наступал, пехота, укрываясь за танками, шла вперёд. Неожиданно с фланга заработал вражеский пулемёт и стал отсекать пехоту от танков. Пехота залегла. В наступлении произошла заминка.

Танк лёльки шёл на том фланге, с которого ударил пулемёт, и лёлька успел заметить, откуда он бьёт. Не растерялся, самовольно нарушил боевой порядок, на предельной скорости рванул в сторону, в объезд, обошёл пулемёт с тыла и сходу раздавил его вместе с двумя пулемётчиками. Пулемётчики и «ойкнуть не успели».

Наступление было успешным, плацдарм был отвоёван, на нём закрепились наши войска.

За этот поступок комроты объявил лёльке устный выговор за нарушение боевого порядка при ведении боевых действий. И одновременно составил письменное представление к награде за находчивость, решительность, отвагу и смелость, проявленные при ведении наступательных действий. Представление дошло, поступок получил заслуженную оценку, а лёлька – медаль.

При всех своих напористых проявлениях мой лёлька – человек добрейшей души, понапрасну и мухи не обидит. Но за правду и справедливость, не задумываясь, пойдёт до конца, до победы. Может быть, поэтому судьба хранила его, он ведь такой, каких мало.

С ним на войне произошёл необъяснимый наукой поистине мистический случай.

Готовилось наступление, и их полк расположился вплотную к линии фронта. После рейда экипажи танковой роты получили небольшую передышку и занимались текущими хозяйственными делами или отдыхали. Лёлька и два бойца устроились среди деревьев на небольшом пригорке, кто сидит, кто прилёг.

Лёлька лежал на спине и смотрел в голубое с белыми облаками и редкими серыми тучами небо. Не вполне понимая, что происходит, он увидел, как из-за тучки показалась рука, точнее, продолговатое облачко, похожее по форме на человеческую руку, и «махнула» несколько раз в одну и ту же сторону, как бы приглашая его, лёльку, пройти в эту сторону. По крайней мере, в тот момент он это так расценил.

Лёлька человек трезвых взглядов, но тогда его что-то сильно побудило или, точнее, заставило встать, посмотреть в ту самую сторону, и, хотя он там ничего не увидел, пройти туда метров пятьдесят. Вдруг сзади взрыв! Оглянулся – там, где были бойцы, падают комья грунта, дёрна, оседает пыль, на земле воронка от разорвавшегося снаряда.

Бабушка, когда услышала эту историю, сказала:

– Тебя, сынок, твой ангел-хранитель спас, жить долго будешь.

Лёлька поинтересовался:

– Почему же ангел-хранитель не спас тех двух бойцов?

– Грешники они, судьба их такая, короткая.

В дошкольные годы я использовал каждую, даже малейшую возможность сбегать к бабушке в гости, потому что она всегда бурно радовалась встрече со мной: выйдет за ворота, приобнимет, участливо спросит:

– Соскучился, внучек? Всё хорошо? Мама, папа здоровы?

После недолгих и приятных (как со взрослым!) расспросов непременно усаживала за стол, наполняла большую пиалу сметаной, давала в руки столовую ложку, ломоть хлеба и приговаривала:

– Ешь, ешь внучек, поди, проголодался? А хлеб не обязательно, если не хочешь, просто держи его в руке.

Потом поила настоящим фруктовым чаем с колотым сахаром и домашними булочками – продавался в то время недорогой прессованный чай из сухофруктов, который вкусно было грызть и всухомятку.

Потом показывала своё «богатство» и хозяйство: старинный окованный медью сундук с содержимым, от которого захватывало дух, инструменты, с помощью которых орудовала возле русской печи, показывала с таинственным видом кладовку-склад вещей, которые надоело хранить, но жалко выбросить…

На прощание бабушка шепнёт мне на ухо:

– Приходи завтра часов в семь, Федька дома будет на машине, покатает.

Надо ли шестилетнего мальчишку уговаривать покататься на машине? Уже в половине седьмого я караулил лёльку невдалеке от его дома, а, увидев его бензовоз ЗиС-5, пулей бежал ему навстречу. Лёлька усаживал меня в кабину рядом с собой, подвозил десяток-другой метров до его дома, оставлял меня караулить машину, а сам уходил домой «отметиться».

Потом мы катались. Как правило, ехали на заправку, потом на лёлькину автобазу БийскАвтоТранс, ставили машину в гараж и пешком шли обратно. На полпути он провожал домой меня, дальше шёл один.

Не припомню случая, чтобы у лёльки было плохое настроение, но хорошо помню лёльку улыбчивого, благожелательного и во всём довольного жизнью. Едем однажды на его бензовозе по переулку Московскому после обильного дождя, непролазная чёрная грязь, колдобины, заполненные водой огромные ямы. Объезжаем, где можем. Приехали к огромной луже, разлившейся поперёк переулка, и только возле самых ворот жилого дома есть узенькая полоса грунта, где машина бы прошла, но хозяин вкопал три старых грузовых шины, чтобы грузовики не разбивали грунт перед его воротами.

Лёлька не нахмурился даже, не призадумался, проговорил заговорщически:

– Машина гружёная, пройдёт как танк!

И не мешкая, направил свой ЗиС прямо на шины. Я вцепился руками в поручень для пассажира – испугался за грузовик, вдруг сломается, но лёлька, подбадривая, подмигнул мне. И действительно хорошо проехали, хотя и тряхнуло изрядно, но такое бывает и без вкопанных шин.

Моя мать всегда встречала лёльку с радостью, между ними была настоящая дружба брата и сестры. И говорили-то они немного, несколькими фразами обменяются и всё им понятно. Время от времени лёлька привезёт «из района» (там дешевле) мешок комбикорма, взвалит его на плечо и, заходя во двор:

– Варламовна, куда ставить?

Мать распахнёт дверь в подвал – было такое сухое помещение под домом – и хозяйским голосом:

– Вот здесь поставь недалеко от двери, а то доставать не набегаешься.

Шлёпнет лёльку ладошкой по спине на выходе из подвала:

– Что ты меня Варламовна да Варламовна, сколько раз говорила, зови меня Полей!

– Разница в возрасте не позволяет, я тебя так из уважения называю.

Полное имя моей матери – Пелагея. Лёлька младше её на десять лет.

Или привезёт мешка два-три купленного за бесценок бракованного хлеба с хлебозавода:

– Варламовна, я твоему борову хлеба привёз, а то он отощал что-то, пусть поправится.

Смеётся. Поросёнок вполне справный, только молодой ещё, но на борова в уменьшенном масштабе похож.

Мать насыплет лёльке матерчатый мешочек подсолнечных сушёных на солнце семечек:

– Угости всех, кончатся – ещё насыплю.

Семечки, правду сказать, были у нас отменные, сейчас таких в магазине не купишь. Крупные, с тонкой легко расщёлкивающейся кожурой, большим ядром и очень-очень вкусные, особенно, если их слегка поджарить на плите. Подсолнухи росли у нас в огороде, семечек на зиму мы заготавливали обычно один мешок.

Особенно хороши семечки в долгие зимние вечера! Мать их пожарит на сковородке или на противне, насыплет в большую чашку и поставит на середину стола. Сядем за стол мать, отец, моя сестра-двойняшка и я, обсуждаем успехи в школе, новости дня, строим планы, как на ближайшее, так и на отдалённое будущее. Между делом играем в карты, домино или в лото, а сами непрерывно щёлкаем семечки. Щёлкаем до того, что язык щиплет.

Такие «посиделки» с семечками служили нам всем хорошую службу: сближали нас, стимулировали учитывать не только свои личные интересы, но и интересы общесемейные, учили ДУМАТЬ.

Однажды я стал участником события, когда лёлька приобрёл себе друга.

Лёлька меня катал – мы съездили на Чемровскую нефтебазу, и теперь ехали в гараж. Шёл дождь, стеклоочиститель работает, но качество очистки стекла оставляет желать лучшего, дорогу видно плохо, едем по «старому» (а в то время по единственному) Чуйскому тракту, пригородный участок, по обеим сторонам дороги лес. Вдруг лёлька остановил машину, выскочил из кабины и через минуту вернулся с комком мокрой шерсти в руках, с маленьким щенком (Как разглядел? Наверное, чувство сострадания помогло?), который ещё поскуливал, но, чувствуя тепло лёлькиных рук, начал успокаиваться. Лёлька передал щенка мне:

– Подержи, пока приедем.

Через короткое время щенок согрелся, перестал скулить, лишь мелко дрожал, сверкал чёрными блестящими глазами и норовил лизнуть руку или лицо, если я наклонялся к нему.

Поставили машину, лёлька заглушил мотор:

– Я схожу к сторожу быстренько, а ты побудь пока здесь, чтобы зря не мокнуть, щенка не отпускай. Да и дождь вроде убывает, может, кончится.

Для меня такой оборот дел приятен, можно вблизи рассмотреть другие машины, стоящие в большом гараже. Однако не закончил я рассматривать соседнюю машину, как вернулся лёлька:

– Пошли по домам, дождь почти перестал. А этого малыша давай спрячем ко мне за пазуху, пусть погреется, видишь, как дрожит, намёрзся.

С этими словами лёлька спрятал щенка себе под куртку, расстегнув сверху пару пуговиц, чтобы тот мог выглядывать.

Щенка не хотели оставлять у себя ни мать лёльки, ни жена, но потом сжалились, да и понимали, что возражать лёльке почти всегда бесполезно. Долго выбирали кличку, перебрали массу вариантов, от Барбоса до Тарзана, безымянный щенок ждал недели две своего имени. Закончил эти блуждания в мире кличек сам лёлька:

– Друг. Всё.

Щенок рос не по дням, а по часам и очень скоро превратился в шустрого щенка-подростка, чрезвычайно ласкового и отзывчивого на кличку, всегда бурно радующегося появлению во дворе хозяев. К зиме он превратился почти в нормального дворового пса, который признавал хозяев, но посторонних людей во двор не пускал. Меня он принимал как своего, я, когда приходил к бабушке, всегда с ним здоровался, трепал за ухо, гладил, говорил ему, что он хороший. Пёс по отношению к лёльке и ко мне вполне соответствовал своей кличке «Друг».

Как фронтовику лёльке помогли построить дом: без промедления оформили документы на строительство и материалы, предоставили грузовой транспорт, грузчиков, даже присылали рабочих для выполнения тяжёлых и трудоёмких работ при строительстве. Исполком городского Совета депутатов трудящихся, военкомат, БийскАвтоТранс. Помогали, конечно, и родственники. Сам лёлька строил дом день и ночь, не жалея себя ничуть, осунулся, похудел, но не было таких трудностей, которые он не смог преодолеть, уставал, но всегда был в приподнятом настроении. Хороший дом получился, просторный из кругляка пятистенок шесть на восемь метров.

Когда дом был готов до такой степени, что пора было в него заселяться, лёлька приходил к нам за кошкой, чтобы её первую запустить в новый дом на ночь. Но кошку мы найти не смогли, как ни звали, она не появилась, либо ушла далеко от дома, либо притаилась в укромном месте. Впоследствии лёлька рассказал, что его соседи сами предложили кошку, и она провела ночь в его доме. Моя мать спросила:

– А что утром?

– Утром открываем дверь, кошка нас встречает на пороге, хвост трубой, мурлыкает, трётся о ноги…

– Всё у вас будет хорошо, это верный признак.

За пролетевшие как мгновение тяжёлые и голодные послевоенные годы и последующие годы великих строек страны лёлька вырастил трёх сыновей. Все они пошли по стопам отца: стали водителями.

Старший, Николай всю жизнь до выхода на заслуженный отдых работал на государственном предприятии. Средний, Владимир и младший, Александр начинали работать на государственных предприятиях, после распада СССР открыли каждый своё дело, оба успешны.

Возле дома лёлька посадил тополь. То ли по озорству, то ли по недосмотру тополь сломали, тогда лёлька привёз из леса две сосенки, посадил их на место тополя, и огородил заборчиком. Сосенки поднялись, две стройные красавицы.

В 2011 году я проехал мимо того самого лёлькиного дома, прямо, гордо стоит, вот уже 60 лет. И две сосны рядом стоят. Вечнозелёные.

                29.03.2012.