Ленинградские зарисовки. Петербургские зарисовки 5

«Животные» истории

            59-й год, я хожу в школу и иногда по дороге мне попадаются толстые некрасивые женщины с огромными животами.
            В доме, в котором я живу таких женщин нет, поэтому я не знаю, что это за существа и почему они так нелепо выглядят. Спросить у мамы я стесняюсь, девчонки не обращают на них никакого внимания, а я, начитавшись сказок и романтичесих историй у Андерсена, Марка Твена и Шекспира (!), смотрю на этих женщин с неприязнью. Мне они кажутся такими непривлекательными и подозрительными: лица какие желтые, глаза потухшие, походка утиная.
            Я думаю: и почему их не свезут на какой-нибудь далекий остров, чтобы они жили там и не пугали своим устрашающим видом нормальных людей.
Всё-таки я поделилась своим вомущением с подругой. Она сказала: да ты что! они же беременные! Ты что не знаешь, что у них в животе ребенок?
            Такое слово я уже слышала, но оно никак не было связано с моими представлениями о том, как появляются дети. Взрослые, смеясь, говорили, что детей находят в капусте, некоторые, испытующе глядя на меня, шептали, что детей дают в роддоме, но я почему-то думала, что их продают в магазине, как булки.
Почему при этом надо ходить с таким огромным животом мне было непонятно.
            И ведь правда, тогдашние, послевоенные женщины, которые дождались своих мужей с фронта и вправду были неинтересными. Может, скудная еда, может, плохие жилищные условия (тогда в городе почти все квартиры были коммунальными, ведь большая часть домов была разрушена), может, сложные отношения с мужьями, которые еще не забыли ужасы бомбежек, артосбтрелов и смерти, но женщины редко были веселыми.  Свои животы они носили без всякого энтузиазма. Мучительно решая вопрос – как прокормить нового человек, когда и так с едой трудно.

         80-е годы. В Ленинграде довольно много беременных. Перестройка еще не наступила, кажется, что СССР – это огромная, спокойная, благополучная страна. Правда, есть перебои с детским питанием, с одеждой для ребенка и не хватает детских садов. Но продуктов полно, всё дешевое, поэтому, когда я сама «приобрела» толстый живот, то нисколько не огорчилась, а даже и обрадовалась. Я буду мамой, мой статус повысится, я смогу с гордостью рассказывать, какой у меня чудесный и умный ребенок, и как я выращу его и воспитаю гения. Ведь мой муж – художник, а я знаю уже три иностранных языка, то есть генетика отличная! Пусть только попробует не стать журналистом-международником!      
           Смешно вспоминать. Но сейчас не об этом.
           За окном квартиры – детская площадка. С утра до вечера здесь гомон, смех и детские крики. Я отпускаю Дашу спокойно, потому что вижу её через окно и знаю точно, что ничего плохого с детишками не случится. Если только кто-нибудь из них не подерется или не упадет с качелей. Но это не больно и не страшно. На лавочках сидят бабушки и зорко следят и за своими, и за чужими. У Даши от «висюлек» мозоли на ладошках, но домой не дозваться. Так что с двух до девяти – она на улице, даже бутерброды я отправляю  ей через окно, вернее, привязываю веревку к  пакету, в пакет кладу булку с маслом и сахаром или хлеб с сосиской. Всегда и конфетки положу или мармеладки, чтобы она могла поделиться с подружками.

          90-е годы, мы еще в Ленинграде. До возвращения городу старого имени -  несколько лет. Беременных мало. Даже очень мало. Детских колясок  не видно.На нашей детской площадке много очень полных, если не сказать необъятных  женщин, смуглых, крикливых, облепленных маленькими детишками совсем другой национальности.
Ленинградок среди них нет.
          Детки – есть детки. Они всегда милые и трогательные. Но мне бы хотелось видеть не только черноволосых малышей.
          На каждом шагу ларьки, где продают поддельные сигареты, паленую водку, подвальное вино. Эти симпатичные женщины – жены, сестры и соседи по  дому наших золотозубых торговцев.  Держатся они миролюбиво, никогда ни с кем не спорят, но это – отдельный клан, он не смешивается с местными.
          Ленинградские мужички, привыкшие попивать пиво и квасок из бочек, плавно переключились на поддельную водку, и очень скоро отошли в мир иной. Вокруг стали слышны истории, как торговцы специально опаивали алкоголиков, чтобы прибрать к рукам их квартиры. Стало страшно отпускать детей одних. И женщины с животами как-то перестали  прохаживаться по улицам.

         Начало 2-хтысячных. Неожиданно в Санкт-Петербурге (уже с новым-старым именем!) по весне, как  чудные ландыши после долгой и студеной зимы, появились и стали гулять туда-сюда милые, симпатичные и модные девчонки с животиками. Коляски уже не могли  разъехаться на узких улочках старого Питера, но никто не ругался. Все улыбались друг другу и радовались пополнению семейства. Жизнь стала лучше, жизнь стала веселей, и молодежь решила, что откладывать рождение деток нет смысла, к тому же обещали какой-то таинственный материнский капитал. Никто, правда, не сказал, что сразу тратить его нельзя. Все думали, что можно денежки получить и хотя бы годик пожить красиво.
         Вдруг государство решило посулить не только призрачный капитал, но и дать при рождении ребеночка деньги на «приданое» и потом еще приплачивать до трех лет кое-какие рублики. То есть теперь нет такого ужаса, как раньше, когда надо было рассчитывать только на себя и буквально падать в бедность. Теперь уже можно родить и довести ребеночка до детского сада, а если  рядом любящий и работающий муж, так можно и не одного, и не двух....

          Ну а сейчас, прожив долгую нелегкую жизнь,  я могу отличить главное от второстепенного и смотрю на беременных, как на произведение искусства. Божественного искусства. Непостижимым образом внутри одной жизни зарождается другая. Прекрасная, сказочная, радостная и для родителей, но особенно для бабушек и дедушек. Ведь они как никто понимают, что  маленькие детки – это такой чудный подарок  судьбы, с которым ничто не сравнится!

          Моя внучка Мариночка, которая обожает переиначивать слова на свой лад, вот как объяснила некторые моменты нашей жизни, которые тоже связаны с животом:

         Чем беременные отличаются от подживых? Беременные скоро будут рожать, подживые еле-еле ходят, они уже старенькие, у них животы хоть и большие, но не такие, как у беременных.
 Примечание переводчика: подживые - пожилые