И вновь рассвет... Глава 17

Гэри потёр глаза и тряхнул головой, удивляясь необычному сочетанию сонливой апатии и внутреннего беспокойства, овладевших им.
Две-три минуты он бесцельно блуждал у самой кромки воды, а потом как бы нехотя направился к деревьям — не тем, что скрывали от посторонних Первую Жрицу и её Священный Танец — другим. Он взял правее той прогалины и зашагал между стройных стволов по мягкой лесной подстилке, гасившей все звуки.

Перед глазами то и дело вставало извлечённое из воды изваяние. Он встряхивал головой — оно пропадало, чтобы тут же вернуться. Не то чтобы это было неприятно — на него хотелось смотреть, но какое-то ещё — не чувство, а скорее, предчувствие глубокой печали поднималось в нём навстречу манящим, зовущим куда-то, мягко изливающимся очертаниям этой странной находки.

А главное — он категорически не желал следовать за этим таинственным призывом помимо своей воли. Небольшая прогулка должна была помочь, хотя он ощущал, что ещё очень долго ему будет вспоминаться зеленовато-жемчужная фигура, не врезавшаяся, как обычно говорят, а вошедшая, влившаяся в память, ставшая сразу и навсегда её органичной частью, чтобы до конца жизни мерцать на дне его сознания своими струящимися переливами, подобно затонувшему сокровищу на дне прозрачного моря.

Наконец, он остановился, намереваясь повернуть назад, чтобы не заставлять остальных себя ждать, а тем более — искать, если Жрица не задержится.
Гэри осмотрелся. Деревья здесь стояли гораздо теснее, чем на берегу, кое-где ещё виднелся кустарник, частый у озера и совсем исчезавший, если углубиться в чащу.

Гэри нечего было тревожиться: ушёл он недалеко и направление помнил прекрасно, да и вообще был не из тех, кто способен заблудиться в трёх кустах… Однако что-то обеспокоило его, может быть — инстинкт, который подсказывал, что окружающая тишина и неподвижность исполнены волнения и вот-вот будут нарушены.
Тот же инстинкт подтолкнул его к ближайшему дереву, легко укрывшему поджарую подвижную фигуру, скользнувшую за широкий ствол.

Прошло несколько секунд, минута — ничего не происходило. И всё же, Гэри мог бы поклясться, что напряжение и тревога усилились, сгустились.
В тот момент, когда он окончательно готов был решить, что предчувствия обманули его, и он, как самый трусливый из сусликов, прячется от пустоты (хорошо, что никто не видел!), кусты закачались, послышалось шуршание и как бы шарканье неуверенных, спотыкающихся ног.

Вон затаил дыхание, гадая, кто же это может быть. Он не испытывал страха, только жгучий интерес и волнение от предвкушения необычной и неожиданной встречи. Тревога, которую Вон странным образом ощущал, скорее исходила от приближающегося существа или существ.
Он был уверен, что это не животные, хотя и сам не мог бы объяснить почему. Хищники обычно передвигаются бесшумно, но встречаются ведь и такие звери, чьё приближение можно заслышать издалека.

Кто бы это ни были, они помедлили несколько секунд, прежде чем выступить из-за кустов и деревьев и оказаться как раз напротив укрытия Вона. До них было не более двух метров.

Прежде всего Гэри обратил своё внимание на существо, очень похожее на шемма. Он был почти уверен, что это и есть шемма, несмотря на многие бросающиеся в глаза отличия.
Существо было практически чёрным, в отличие от серых шемма, которых Гэри приходилось видеть до сих пор; его усики были значительно длиннее и подвижнее, но главное — оно было намного крупнее и выше.
Шемма обычно не дотягивали в росте до высокого Вона, но этот гигант возвышался над ним, по меньшей мере, на целую голову, а то и больше. Однако ничего устрашающего не было в его гармонично сложенной, почти изящной фигуре.

Чёрные блестящие глаза неотрывно и пристально смотрели на человека, вернее, на ствол дерева, за которым он пытался укрыться; пара нижних рук крепко, но бережно прижимала к груди крупный свёрток округлых очертаний, верхние руки прикрывали его.
Одежды на великане было немного — что-то вроде короткой лёгкой юбочки, с плотного пояса которой свисали какие-то предметы, а также длинный нож, богато отделанный самоцветами.

Несколько созданий, едва ли не в два раза меньшего роста, чем их предводитель, жались к нему с обеих сторон, как испуганные дети. Но Гэри показалось, что они вполне взрослые, просто, так сказать, другой породы.

Их руки и ноги были светлого молочного цвета, грудь — кремовая, тело — тоже, с ещё более светлыми полосками, бледно-жёлтые глаза прикрывали трепещущие полупрозрачные веки.
Очевидно, даже здесь, в полумраке леса, свет был слишком ярок для них. Они почти ничего не видели, цепляясь друг за друга и за чёрного шемма, но их дрожащие усики были устремлены на свёрток.

Гэри помедлил немного, а затем вышел из своего укрытия, почти убеждённый в том, что его присутствие каким-то образом раскрыто. И действительно, неизвестные создания совсем не удивились его появлению.
Впрочем, он не мог понять, видят ли его светлые пчеловидные, но по крайней мере, "чёрный шемма", как Вон про себя окрестил гиганта со свёртком, его точно видел.

Пристальный испытующий взгляд его больших чёрных глаз не отрывался от столь же чёрных, хотя и совершенно отличных по устройству и размеру глаз человека.

Вспомнив о переводчике, Гэри попытался заговорить с незнакомцем, но тот лишь в первый миг отреагировал на раздавшиеся звуки — усики дёрнулись, взгляд на секунду как бы рассеялся, утратив прежнюю сосредоточенность.
И вновь — взмах усиков, как показалось Гэри, отсекающий, отталкивающий бесполезный раздражитель, и ещё большая, ещё более усердная концентрация — глаза в глаза.

Прочие же, кажется, вовсе ничего не услышали. Гэри растерянно замолчал. Неужели, они не только слепые, но и глухие? Но у шемма, хотя их и считают немыми, слух определённо есть… Что же делать дальше? Чего они хотят?

"Помоги", — Вону показалось, что это слово натужно проскрипело у него в мозгу, и вслед за ним горохом посыпалось, уже быстрее и легче:
"Помоги, помоги… Помоги!"

"Чем?" — потерянно ответил человек, невольно вступая в этот необычный мысленный диалог, но пока ещё не веря в его реальность.

Однако "чёрный шемма" сделал шаг вперёд, и вся его низкорослая и беспомощная "свита", спотыкаясь и вздрагивая, последовала за ним, ещё теснее прижимаясь к своему предводителю, ещё тревожнее и напряжённее устремляя усики к свёртку в его руках.

В голове Гэри вдруг словно открылся какой-то шлюз, и в него хлынуло горячим взволнованным потоком:

"Гонятся… за нами гонятся… Помоги! Возьми! Унеси, спрячь, сохрани! Сохрани! Самое главное… самое ценное! Унеси, сохрани! Скорее! Близко… они близко!"

Чёрный шемма сделал ещё шаг, теперь он был совсем рядом. Он протянул Гэри свой свёрток, в его чёрных глазах застыли боль, страх и мольба.
Сильные руки держали нечто, увёрнутое в плотную серую ткань, так бережно, и такая пронзительная тоска и тревога за содержимое свёртка сквозили в каждом движении гиганта, и в такое волнение пришли его спутники, что Гэри сразу и окончательно поверил: что бы это ни было, это самое дорогое, что у них есть, нечто, настолько драгоценное, что они готовы отдать свои жизни, лишь бы сохранить его.

Вон не колебался, он протянул руки, и чёрный шемма осторожно передал ему своё неведомое сокровище. Он покачивал головой, словно сожалел, что у человека всего две руки и такие ненадёжные… Ничто не казалось ему сейчас достаточно надёжным, а его спутники или, как казалось Гэри, спутницы и вовсе не могли скрыть своего отчаяния.

Они тянули к свёртку руки и усики, и старались раскрыть свои полуслепые глаза навстречу режущему, губительному для них свету, чтобы ещё хоть раз увидеть, прикоснуться…
Их горе было таким очевидным и полным, что Гэри замер, потрясённый, не в силах даже пошевелиться, не зная, что делать.

"Скорее! — торопил его мысленный голос чёрного шемма. — Они близко! Беги!"

"А как же вы?! Идите за мной!"

"Нет… Нет! Нас не тронут. Они хотят уничтожить… это… Беги!"

Гэри повернулся, сделал несколько шагов и оглянулся назад.
Он увидел, как чёрный шемма что есть сил тащит и гонит свою "свиту" прочь. Беспомощные полуслепые пчёлы, спотыкаясь и цепляясь друг за друга, бегут, ухватившись за его руки и пояс. Одна из них упала, чёрный шемма схватил её и понёс.

"Беги!!" — вновь прозвучал в голове Гэри его мысленный голос, и Вон побежал, прижимая к груди свёрток, боясь зацепиться ногой за какой-нибудь корень, упасть и повредить его содержимое.

Кажется, он впервые в жизни боялся споткнуться, и вероятно только поэтому действительно едва не упал, когда впереди уже замаячил в просветах деревьев берег.
Обливаясь холодным потом при мысли, что он мог разбить или раздавить или что там ещё может угрожать этой хрупкой драгоценности, вверенное ему сокровище, и тяжело дыша — скорее от волнения, чем от бега, он выбежал к воде и резко остановился, озираясь по сторонам и прислушиваясь, словно начинающий вор, забежавший с чужой сумкой в глухую подворотню.

В направлении он не ошибся: Михал и намиянки спокойно сидели на берегу всего в нескольких метрах от него. Командир прищурился, поднимаясь, и быстро оценил диспозицию:

— Кого ограбил?

— Сам не знаю. Надо спрятать. Скорее!

Михал осуждающе тряхнул головой, одновременно стреляя глазами по сторонам.

— А что это такое, ты хоть знаешь? — спросил он, направляясь вместе с Гэри к "Лавине" и, в общем-то, заранее уверенный в ответе.

— Понятия не имею! — оправдал его ожидания Вон.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/26/1735