Бабочки умирают

Она всегда проявляла любовь к огню. Даже, кажется, с рождения. Сядет перед костром, сидит- смотрит. Как появилась эта любовь, никто и не знает, вроде и сама, внезапно.
В наблюдении есть своя прелесть и не очень-то важно, зачем наблюдаешь. Главное это сам процесс.
Вот и тогда. Был обычный июльский вечер, сезон дождей кончился, но земля еще помнила сырость воды. Прохладно, в разнобой стрекотали цикады. Вдалеке раздавался тысячный шепот поездов. Небольшая деревенька на окраине острова Кюсю. Недалеко от Ибусуки, что богат природными источниками и гейзерами.
-Минеко, не сиди так близко к огню,- заботливо проговорила женщина, в руках она держала легкую детскую курточку и леденец.
-Да, мама,- Минеко подскочила, сделала пару шагов назад и вновь присела. Мама накинула на малышку кофту и дала в руки леденец, шуршащий оберткой. Минеко беззвучно отправила леденец в карман, не сводя глаз с огня.
-Мама, почему огонь горячий, почему сжигает все на своем пути?- Внезапно задала вопрос девочка.
"Ну что за странный вопрос?"- наверное, подумаете вы. И правда, не из обычных.
-Он, наверное, злится, Мин-тян,- после небольшой паузы ответила женщина, уголки ее губ слегка приподнялись, рождая подобие улыбки. Минеко всегда была очень умной девочкой, ее мать относилось к ней серьезно, будто та уже совсем взрослая.
-Но на что он может злиться?- не унималась малышка.- Что мы сделали ему?
Женщина молчала, теребя обручальное кольцо на пальце. Она не знала, что ответить на вопрос дочери. Да и не удивительно.
-Огонь отдавал людям свою жизнь, словно подарок дарил, чтобы людям проще существовать было. Но это ведь не могло продолжаться долго. Скоро он потребовал наши жизни взамен,- выдержав долгую паузу, тихо произнесла женщина, смотря вглубь костра.
-Взамен?- сразу же переспросила Минеко.
-Был заключен договор. Но никто не смог сдержать его правила.
***
Она не хотела взрослеть, когда все дети только и твердили, что хотят поскорее вырасти, она лишь непонимающе молчала. Она находила в детстве много радости, которая стремительно исчезала с каждым годом. Лишь огонь оставлял в душе Минеко ностальгию детства.
Детства, где мать заботливо накидывает на нее кофточку и протягивает леденец.
Детства, где не умолкают цикады и гул поездов.
Мир маленькой Минеко.
Ее маленький мир.
В том мире она чувствовала себя в безопасности. Тихие вечера и вкусные обеды, треск поленья и мамины рассказы. Что еще надо для счастья?
Но время не стоит на месте, оно не жалеет опоздавших, как то делают машинисты поездов… Время жестоко.
-Мама, я ведь выросту?- как-то спросила Минеко, в очередной вечер у костра.
-Конечно, все растут,- ласково ответила та.
-Но я не хочу этого! Можно ли оставаться маленькой всегда?
-Что за ребячество, Мин-тян! Ты уже давно стала взрослой!
-Взрослые глупые, глупые! – на разрыв кричала малышка.
Ее душила непонятная злость. Минеко боялась, и страх этот перерождался в ненависть. Можно подумать: "Да что такого? Все ведь становятся взрослыми. Это естественно." Но есть ли люди, которые не окунались в прошедшее с желанием вернуть все назад? Вряд ли.
Вернемся к малышки.
Минеко пнула ногой полено высокого костра. С треском костер упал и из недра его хлынули мириады искр, что взмыли в небо, исчезая в темноте.
-Бабочки,- тихо проговорила девочка.
-Бабочки?- переспросила женщина.
-Бабочки из костра погибли,- дрожащим голосом произнесла Минеко.
Взрослая, но с душой ребенка, или же наоборот?
-Бабочки умирают.