ТЕНИ. Главы 6 - 10

SHADOWS ON THE OUTSIDE
A thriller by Max Key [c] 2011-2012

Глава 5

...

- Значит на то воля божья. Еще не время Рита. Не торопи события детка, не торопись...
- Да возможно вы правы, отец. Я просто хотела обрадовать мужа. Ведь это так важно для нас. Мы так долго ждали чуда. И вот, наконец, бог услышал мои молитвы и подарил мне его. Боже, как я счастлива, это просто удивительно. Ведь мне говорили, что я никогда не смогу иметь собственного ребенка.
- Отчаяние детка, приводит человека в уныние. И  никогда еще отчаяние не доводило до добра... Запомни это милая.







Глава 6

Ночь окутала крохотный полицейский участок Милтона, как теплое одеяло окутывает ребенка во время сна. В отделении было даже немного жарко. Шериф Фрэнк Хоган сидел за своим рабочим столом, докуривая очередную сигару. Слегка щурясь он пытался понять что представляет из себя этот мистер Боб Скобз с жетоном ФБР на ремне, что так скоро прибыл сюда на чёрном служебном bmw.
Агент ФБР стоял напротив, оперевшись обеими руками на стол и внимательно рассматривал схему дтп. Вполне понятную и достаточно точно выполненную. Но взгляд его, а так же закушенная нижняя губа, выдавали истинную озабоченность происшедшим.
Скобз был молод, ему едва исполнилось тридцать три пару месяцев тому назад. Он был весьма амбициозным парнем, поскольку все намеченные точки своей карьеры он достигал, неукоснительно следуя своему внутреннему плану. Слегка зачесанные волосы назад. Строгий черный костюм, хоть он и ненавидел этот официоз, но приходилось терпеть. Эти брюки и галстук, это была часть его работы, несмотря на то, что комфортнее себя он всё же чувствовал в джинсах и футболке.
Боб был весьма одарен как физически, так и умственно. Если кто-то мог с ним поспорить насчет первого, то насчет второго навряд ли.
Раскрыв несколько весьма запутанных  дел, будучи ещё только учеником в агентстве, его сразу же заметили и перевели в секретный отдел. Названия у которого, попросту не было. Там он, благодаря своим превосходным данным, легко дослужился до помощника первого подразделения А. С допуском к самым засекреченным материалам и документам в США. Мало кто знал о существовании этого подразделения вообще. У него был обычный полицейский значок, и самое обычное удостоверение ФБР, но директивами и инструкциями он обладал весьма влиятельными по сравнению с обычными агентами ФБР. 
- И всё же, какая глубина в том самом месте, где упал автобус? - спросил Скобз у шерифа.
- Порядка пятнадцати - двадцати метров сэр, - последнее слово Фрэнк сказал с некоторой издевкой, и Скобз тут же поднял взгляд на шерифа.
- Мне нужно знать точно! Сэр! - повторил он язвительные интонации Хогана в своем вопросе. - От этого очень многое зависит, поверьте мне Фрэнк на слово... Чем быстрее мы совместно, общими усилиями, решим эту проблему, тем быстрее оба окажемся дома, на своем уютном диване с виски в руках. А возможно даже и любимой женщиной рядом. Скажите, вы женаты шериф?
Фрэнк закурил очередную сигару, и облако дыма тут же заполнило комнату крепким запахом табака.
- Развёлся, шесть лет назад. – ответил он.
- Понимаю. Наша работа не создана для семьи. Стабильности никакой. Постоянные дежурства и выезды. Хотя, наверное, у вас тут всё же спокойнее, чем у нас в Нью-Йорке.
- Было спокойно, пока этот чёртов автобус с ублюдками не свалился в озеро на мою голову.
- Вы забываете Фрэнк, там было ещё два наших сотрудника при исполнении. Помимо тех заключенных, что всё же являются людьми в первую очередь. И наш суд уже вынес им приговор. Они все получили по заслугам. Кто-то давно, кто-то совсем недавно. У каждого из них был свой срок.
- Вот теперь они точно получили по заслугам! И не говорите мне, что это не так, – шериф затянулся и выпустил очередную порцию табака через нос. – Скажите мне агент Скобз? К чему такая скрытность? Почему мы так тщательно должны скрывать произошедшее от местных жителей и прессы? Вы же понимаете, как новости такого типа распространяются в подобного рода местах. Знаете, хотите вы или нет, но утром об этом будут знать все жители Милтона, включая старого глухонемого Эдди живущего на Ливз Роад.
- Вот поэтому я здесь шериф, у меня строгие предписания по данному происшествию. И поверьте мне, если бы это было не важно, я не появился бы здесь так скоро. Кроме меня и вашего малочисленного полицейского департамента в Милтоне о случившемся не должен знать никто. Вам должны были сообщить ещё до моего приезда, что требовалось обеспечить полную изоляцию того участка, где произошла авария. Как информационную, так и физическую. Ни в коем случае не допускать никого на место происшествия.
 
Фрэнк сразу же невзлюбил этого важного юнца в костюме от Версаче. В Милтоне не любили обычных приезжих, а уж тем более шишек из правительства или  агентства в дорогих костюмах. Хотя агент Скобз не был шишкой и всячески пытался расположить шерифа к себе, тем не менее, неприязнь к нему всё равно присутствовала. Фрэнк уже несколько раз изучил все схемы и документы. Ничего странного и необычного в случившемся он не видел. Однако чутье его еще никогда не подводило, да и сам факт такого пристального внимания ФБР к происшествию был не вполне понятен. Очевидно, что этот пижон, что-то не договаривал. И Фрэнк это понял. Но настаивать не стал, так как ясно было, что всё это бесполезно.

- Сколько патрульных в данный момент на месте крушения? Сколько человек? - спросил Боб шерифа, наливая себе чашку крепко заваренного кофе. – Вы позволите?
- Не возражаю, - скупо сказал Фрэнк. Он понял, что просьба была озвучена со значительным опозданием специально. Этот мальчонка явно хотел продемонстрировать тем самым, кто здесь хозяин.
- М-м-м! Прекрасный кофе, - Скобз сделал небольшой глоток из своей чашки. - Думаю нам ещё долго до сна. По крайней мере до приезда спецгруппы к утру, если всё удачно сложится. Так что кофе не помешает.
- На дороге четверо моих людей, – ответил шериф на вопрос заданный ему ранее. – Шоссе перекрыли сразу же после случившегося, мои парни: сержант Эдисон и сержант Броуди, прибыли на место в течение семи минут. Как только ваши уцелевшие ребята передали по полицейской частоте о помощи.
- Раненые сейчас в вашем медицинском центре?
- Да, скорая выехала практически одновременно с нами. Их доставили в больницу буквально за полчаса. Двое, что были во главе колонны, практически не пострадали, тем же что двигались в хвосте досталось по полной. По-моему у них зафиксировано много переломов и один из них даже в тяжелом состоянии. Но когда я звонил в больницу, меня заверили, что все они выкарабкаются.
- Это хорошая новость Фрэнк. Жизни наших и ваших людей – это главное. Нужно будет обязательно опросить легко раненых о том, как это произошло, - агент Боб Скобз поставил недопитый кофе на край стола шерифа Хогана и посмотрел тому прямо в глаза, - Но сначала, я думаю самое время проехать на место происшествия. Посмотрим что там и всё ли в порядке у ваших парней.







Глава 7

Джимми, конечно же, был разочарован, что мы двигались с ним в обратном направлении. Но, естественно, он понимал мою тревогу, и правоту. Рита не позвонила бы просто так, а уж тем более на его телефон. Он тоже всё взвесил и, несмотря на прерванный так внезапно наш загодя планируемый уик-энд, старался мне помочь и поддержать. Он всегда так делал. Ведь он был настоящим другом.
- Прости Джим. Я просто не смогу оттянуться пока не узнаю, что случилось! – сказал я ему.
- Да брось дружище, какие вопросы? Я тебя прекрасно понимаю. Смотри. Мы уже практически доплыли.
Бартон выжимал из старенького японского движка всю его оставшуюся мощь. Лодка резво неслась в направлении юго-восточного берега озера, туда, где уже виднелся причал и лодочные гаражи.
- Уверяю тебя всё в порядке. Наверняка она просто хотела тебя что-то спросить или просто узнать как у нас дела? – продолжил он.
- Чёрт Джимми я сам не свой. Чувствую, что что-то случилось и мне это не нравится. Ведь она не позвонила мне за день ни разу.
- Прекрати Адам, ты как всегда, раньше времени нагоняешь на себя панику. Сейчас приедем к тебе домой. Увидишь свою Риту в целости и сохранности, спящей в вашей кровати.
- Не знаю, Джим, когда мы только отплыли, у меня уже было странное предчувствие что я должен вернуться. Чёрт побери! Почему здесь не ловит мобильник. – я нервно крутил телефон в руках, пару раз сеть появлялась на индикаторе, но позвонить мне так и не удалось.
- Успокойся. Сейчас подойдем к берегу, и ты позвонишь! – заверил меня Джимми.

Непроглядная ночь опустилась на нас так же внезапно, как раздался звонок Риты несколько минут тому назад. Тёмные тучи заволокли всё небо и звёзды исчезли одна за другой на наших глазах. От куда-то оттуда, сверху, заморосило. Ветер усилился, и стало намного холоднее, чем было совсем недавно, когда мы только ещё двинулись в путь. Дождь мириадами крохотных капель обрушился на всё живое вокруг, встрепенул водную гладь и увлажнил мне руки с лицом. Я поморщился и накинул на голову капюшон, продолжая теребить в руках сотовый. Вытер дисплей рукавом своей куртки, но индикатор соты был до сих пор пуст.

Обернувшись, я глянул вдаль, туда где словно по волшебству сами собой продолжали мигать полицейские фонари. Краски смешались в ультрафиолетовом сиянии. От чего-то я вспомнил, то чувство страха, которое я испытал в пятнадцать, когда потерял сознание при виде собственной крови. Мне стало так же жутко внутри. Только на этот раз от неизвестности и ужасных предчувствий, посещающих меня уже не в первый раз за сегодняшний день.
Сначала это ужасающая своей тишиной картина на берегу, оставившая больше вопросов, чем ответов? В голове постоянно крутились мысли по поводу случившегося на шоссе. Но какими бы они разумными не были, объяснения тому сиянию вдалеке до сих пор не было. Это словно ты точно знаешь, кто поёт песню, что играет в данный момент по Стикирэдио, но никак не можешь вспомнить имя исполнителя.
Потом звонок Риты с чужого незнакомого номера на телефон. И причем не на мой телефон, а на сотовый Джимми Бартона. Она явно пыталась мне что-то сказать. Вот только что? Почему? И зачем?

- Слишком много вопросов за вечер? – подумал я в слух.
Бартон заглушил двигатель. Наша лодка продолжала двигаться по инерции, с каждым метром теряя свою скорость по мере приближения к берегу.
- Приятель ты всё утрируешь. Прекрати суетиться. Сейчас причалим. – сказал он мне.

Так как я сидел на носу, мне пришлось первым соскочить на деревянный мостик. Я прыгнул, затем взял наш швартовый канат и крепко затянул его морским узлом на ближайшем железном столбце. Рядом колыхались ещё несколько чьих-то лодок. Я снова поймал себя на мысли, что странным являлось и то, что на озере не было рыбацких лодок. И это в субботний вечер. Пока мы плыли туда, а потом обратно, нам не повстречалась ни одна из них. Часть их уныло болталось тут на причале под порывами ветра, заполняя себя дождевой водой. Я точно знал, что испортившаяся погода никак не могла сорвать планы любителей порыбачить. Погода тут была точно непричем и от этого мне стало ещё любопытней почему так пусто вокруг. И одновременно с этим опять таки страшно.
Джимми ловко перебросил из лодки на деревянный причал наши вещи, а потом прыгнул и сам. Я в это время уже набирал номер Риты на своём мобильном. Сеть появилась, однако сигнал на дисплее показывал только две ячейки из четырех. Я поднес трубку к уху и принялся ждать гудков как снисхожденье господа бога с небес. Время словно застыло вокруг. Сердце у меня сжалось в груди от ожидания. Я надеялся, что сейчас услышу голос Риты, и все проблемы исчезнут сами собой, как исчезают тени в полдень. Однако в трубке раздался женский голос автоответчика:
“Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Перезвоните позднее”.
Я побледнел и даже в темноте Джимми Бартон заметил моё отчаянье:
- Что с тобой, Адам? Что она сказала?
Я засмотрелся на воду. Мой взгляд замер. Руки сами собой поникли, словно кончились силы. (Рябь на воде от дождя увлекла мои расширившиеся от темноты зрачки).
- Эй, Адам, очнись! Так что она сказала тебе? Почему ты молчишь? – повторил снова Бартон.
- Телефон не доступен, – коротко выдавил я и, подхватив с причала рюкзак, зашагал по деревянной лестнице вверх, ведущей на берег. Туда где мы оставили с Джимми его chevrolet.
 
Нужно было добраться до дома как можно скорее. Мне не нравилось, что мои предчувствия полностью начинали оправдывать себя. Я думал, что здесь, стоя на причале, смогу дозвониться до Риты, однако в глубине души я уже понимал и смирился, с тем что, увы, скорее всего, этого не произойдет. Или, по крайней мере, будет не так легко, как хотелось бы мне. И эти новые препятствия на моем пути совершенно сбили меня с толку. Я уже не знал, что делать и думать. Нужно было скорее добраться до дома.








Глава 8

Церковь святой Анны в Милтоне была построена сравнительно не давно, каких-то сто тридцать лет назад. Её деревянный остов изначально был выполнен в таком же католическом стиле, как и теперь каменный после ремонта примерно в шестидесятом году. После пожара, который удивительным образом удалось очень быстро потушить, жителями Милтона было принято решение отстроить церковь белым кирпичом. На пожертвования горожан было приобретено всё до последнего стеклышка в этом здании. Мозаику на северном ромбообразном окне делали известные художники Раян и Рэй, жившие в то время здесь.
Отец Джофри тогда ещё был молодым учеником и даже сам принимал участие в самых трудоемких процессах строительства: таскал кирпичи на верхние уровни по деревянным приставным лестницам, носил мешки с цементом для кладки, и даже работал на кузнице, выковывая петли для огромных парадных дверей.
Эта церковь была его домом. Здесь он провел в молитвах к всевышнему большую часть своей жизни. Он искренне любил это место, ведь создал его своими руками вместе с большей частью своих прихожан. Люди в Милтоне были верующими, и во многом из-за этого глубокого проникновенного человека в рясе священника, что склонился у распятья сейчас в молитве.
Пастор медленно поднялся с колен и закрыл библию, лежавшую на молитвеннике. Произнеся про себя магическое аминь, он перекрестился три раза как католики, слева на право, и поцеловал распятье.
Двери церкви запирались на ночь, каждый день, после восьми вечера. Однако, как правило, отец Джофри делал это намного позже. Зачастую из-за посетителей (знакомых, прихожан), что не редко задерживались в доме господня допоздна. Пастор никогда еще никого не попрекнул тем, что люди хотели исповедаться или помолиться в одиночестве и тишине позже положенного времени. Он был снисходителен и крайне терпелив по характеру, чего многим жителям в Милтоне с дефицитом не хватало.
(чего большинству жителей Милтона требовалось в избытке)
Однако этого требовала церковь и служение господне. Он сам выбрал свой путь, хоть это и было крайне давно, но на то у него были свои причины, о которых он до сих пор очень хорошо помнил и не забывал ни на минуту в своей жизни. Событие кардинальным образом поменявшее всю его жизнь было весьма шокирующее и по сегодняшним меркам. Но об этом в Милтоне не знал никто, кроме самого отца Джофри и ещё одного священника на западе в Торонто, откуда ещё совсем юным учеником католической церкви Джофри Колтнер перебрался сюда – в Милтон.

Некогда юным мальчиком девяти лет от роду, маленький Джофри подвергся сексуальному насилию со стороны служителя местной церкви, о чём никогда и никому не рассказывал. Конечно же, тогда он практически ничего не понял, и в случившемся винил своего старшего друга Тэдда, который повлек его за собой, ради обещанных извращенцем шоколадных конфет. Не пойди он тогда вместе с ним, возможно тогда жизнь сына Колтнеров сложилась бы по иному. Но так как это был человек в церковных одеждах, он не вызвал никакого чувства осторожности и подозрения у детей. Ребята смиренно проследовали за ним в его дом неподалеку, с надеждой заполучить заветные сладости. Ведь те были обещаны им совершенно бесплатно, требовалось выполнить лишь только одну маленькую просьбу улыбчивого священнослужителя.
После того как похотливый старец получил своё, он действительно отпустил ребят с полными карманами шоколадных конфет домой, и попросил тех не распространяться о случившемся под страхом смерти. Дети были сильно напуганы.
Конфеты, все до одной, маленький Джофри Колтнер выкинул в кусты прямо у своего дома, чтобы отец и мать не спросили откуда они взялись. Ведь в то время такое угощенье не каждому было доступно, тем более просто так.
Мальчик молчал неделю. Как не пытались родители понять причину его поведения, все было напрасно. Приглашенный на третий день лекарь сказал, что ребёнок абсолютно здоров, за исключением его психического состояния. И констатировал у девятилетнего Джофри шоковое состояние. Однако Колтнеры в такой диагноз доктора не поверили, ведь причин на то не было ни каких. На седьмой день они попросили служителя местной церкви прийти и освятить мальчика, виня во всём злых духов и прочую нечисть. Когда в комнату к Джофри вошёл тот самый мужчина в церковных одеждах, что ровно неделю назад надругался над ним и его другом Тэддом, ребёнок истерично в слезах завопил, умоляя родителей об одном, чтобы этот священник покинул их дом.
В тот день Джофри заговорил, но мальчик совершенно поменялся в своем поведении. Он стал очень замкнут и практически перестал общаться со сверстниками. Все чаще Колтнеры стали заставать его за чтением библии. Взрослые радовались, мнимому излечению души своего чада. Но в то время ее переполняли чувства ненависти и несправедливости, вселенского обмана и безысходности. Никак не радости и умиротворенности.
Мальчик твердо решил стать священником, истинным служителем церкви, а не теми многочисленными безбожниками, что пьянствуют прямо в храме, в буквальном смысле на глазах всевышнего или насилуют детей в своих темных домах.
За три не полных месяца он выучил библию наизусть, и несчастье с его другом Тэддом уже не сломило его, так как возможно сломило бы раньше. Он принял его смерть как неизбежность. Случайность события была под вопросом у многих. Ведь Тэдд утонул в реке неподалеку в то время когда уже никто и не думал купаться. И первыми мыслями Джофри, когда он узнал о случившемся, были те слова мужчины в церковных одеждах, что угрожал им смертью не так давно. Маленький Колтнер все еще был напуган и без устали повторял про себя день и ночь, библейские чтения о смирении и покаянии. Но никогда больше, даже на исповеди, не упоминал о том страшном дне в своей жизни. Возможно Тэдд  сболтнул кому-то лишнего и это его погубило, но кто знает теперь так ли это было на самом деле. Уже столько раз падал снег, укутывая землю, а после таял с приходом весны, что всё это осталось далеко позади в жизни тех, кто его знал, кроме Джофри.
Вскоре и тот самый священник исчез из их города. Впоследствии Колтнер, никогда и ни где не встречал того пастора. Возможно, тот перешел по церковной иерархии в высшую должность, (а может быть наоборот в низший сан) и переехал в другой город. А может быть, просто внезапно скончался или погиб наконец-то настигнутый карой господней, Джофри конечно же было не известно. Но ему искренне хотелось так думать, ведь так было легче жить с тем, что у него было внутри.
Решив стать священником, чтобы обличать людские пороки и наставлять их на путь истинный, Джофри с тринадцати лет начал посещать семинарию на базе церкви в Торонто. Хоть и психологически для него это было не просто. Ведь это была та самая церковь, в которой служил тот мужчина, что надругался над ними с Тэддом. Окунувшись в священослужение с головой, и увидев изнутри не самые лучшие стороны местного богослужения, в шестнадцать лет Джофри, после небольшого путешествия, перебрался в Милтон. Почему он выбрал это место, не знал никто, наверное, даже он сам. Просто в один прекрасный момент он решил прекратить своё более чем шестимесячное скитание по стране именно в этом восточном городке. Так он провел здесь в сане пастора церкви святой Анны в Милтоне на … роуд вот уже сорок семь лет своей жизни.
Сорок семь лет люди исповедовались перед ним в этом храме. Сначала они, потом и их дети. И не было ничего необычного в их грехах. Наверное, обычный человек и не назвал бы их грехом, а посчитал бы банальными пустяками. Убийств и изнасилований в Милтоне за все эти годы было так мало, что трудно вспомнить были ли они на самом деле, их хватало в больших городах по близости – Нью-Йорке, Берлингтоне, Вашингтоне. Преступления в крохотном Милтоне, как правило, совершали не местные, а приезжие отморозки. Жители жили спокойно и скромно, пока какой-нибудь придурок из Питсбурга не залезет в чей-нибудь дом ради сомнительной наживы. Только тогда появлялась работа у местных копов, а также повод посудачить у стариков по соседству.
В Милтоне всё было относительно спокойно до этого самого дня, когда в запертую только что пастором дверь церкви святой Анны громко постучали.
Пастор замер. Стук повторился вновь. Ещё более настойчивые, отчаянные удары грохотом зазвучали в пустом молитвенном зале.
- Отец Джофри, откройте! Откройте скорее!?
Это была Рита Горски. Девушка пятнадцать минут тому назад покинула храм: попрощалась с пастором и отправилась пешком к себе домой, но что-то заставило вернуться ее назад.








Глава 9

Боб Скобз застегнул свой черный пиджак сразу на все пуговицы. На улице похолодало. Появился порывистый ветер и с непроглядного темного неба закрапал мелкий дождь. Положившись на собственные ощущения, Скобз отметил для себя, что температура воздуха понизилась примерно до сорока семи градусов по Фаренгейту, пока они, вместе с шерифом Хоганом, шли к его служебному авто. Bmw был припаркован на стоянке с торца здания.
Скобз оглянулся и посмотрел на полицейский участок Милтона. У небольшого одноэтажного здания, по бокам от входной стеклянной двери, стояли прямоугольные клумбы с цветами.
“Интересно кто ухаживал за ними, неужели лично шериф? Местным копам явно было нечем заняться в свободное на работе время, раз тут такая флора и фауна. Цветут и пахнут” -  подумал Скобз и усмехнулся.
С крыши участка струилась дождевая вода, стекая прямо на клумбы с цветами. Несмотря на начавшуюся осень растения всё ещё цвели и даже в такой непривычной для них обстановке, чувствовали себя замечательно. Уход и ежедневная человеческая забота о них видна была не вооруженным взглядом.
- Сколько ехать до места происшествия? – спросил у шерифа Боб.
- Не более семи минут, порядка восьми с половиной миль отсюда, - ответил ему Фрэнк Хоган, так же как он, теплее укутываясь в свой коричневый плащ от непогоды.
Небо будто злилось на них. Дождь усилился на глазах. Словно музыкальное крещендо ускорился в темпе и ливнем забарабанил по крышам.
- Надо было просто связаться с моими парнями по рации. Зачем нам переться туда в такую мерзкую непогоду? – шериф ускорил свой шаг, подобно дождю, перейдя в легкий бег. Морщась от капель дождя и порывистого ветра, швыряющего их в него, он следовал за агентом ФБР, явно не особо переживающим по данному поводу. Боб Скобз, подняв воротник пиджака повыше, бежал чуть впереди него.
- Нет ни в коем случае. Я должен лично там всё осмотреть и составить отчёт о случившемся ещё до приезда людей из спецотдела, а также их техники и водолазов для подъема автобуса со дна озера на берег. Так что Фрэнк, придётся тут потерпеть.
- Чёрт побери, сегодня был такой солнечный день с утра. Всё началось сразу после случившегося. Сначала этот чёртов автобус, будь он не ладен. Потом приехали вы и притащили с собой непогоду. Удивительно быстро стемнело и сильно похолодало, как будто мы разворошили небесный улей и господь прогневался за что-то на нас.
- Не знаю Фрэнк, я материалист, и не верю в бога. Мои знания и убеждения относительно климата в вашем штате говорят о том, что такая резкая смена погоды не должна удивлять вас, - сказал Боб, нажав на блоке сигнализации кнопку открытия дверей bmw. На темной, залитой ливнем парковке, автомобиль мигнул два раза своими фарами и стоп огнями, раздался щелчок дверного замка и двери открылись.
- А почему вы пригласили меня поехать вместе с вами на вашей машине? – спросил шериф у агента, садившегося на водительское сиденье слева. – Хотите похвастаться на каких колёсах ездят в ФБР? Меня этим не удивить агент Скобз.
Фрэнк плюхнулся в салон бизнес класса рядом и ехидно продолжил:
- Быть может вам было бы интересно прокатиться на моём ford escort девяносто четвертого года выпуска?! Сто пятьдесят шесть тысяч миль намотал и ни одного капитального ремонта. Вот тут уж и вправду есть чем похвастаться. Не так ли?
- Фрэнк, коллега, мы тут с вами не членами мериться собрались, а усердно работать над расследованием инцидента на шоссе номер семь, произошедшего сегодня днём, – расправляя воротник своего пиджака, сказал Боб. - В багажнике моего bmw есть требующееся мне оборудование для проведения необходимых процедур на месте происшествия. Только и всего. Поверьте мне, я не издеваюсь над вами, и мне также как и вам не нравится, то что я здесь. Ночью, в эту чёртову погоду, в вашем чёртовом Милтоне. Хотя должен быть дома, в своей постели.
Агент Скобз повернул ключ в замке зажигания. Мощный двигатель приятно заурчал еле слышно.
Боб включил передачу и сказал, повернувшись к шерифу и глядя тому прямо в глаза, уже спокойным ровным голосом:
- Мы заодно с вами, Фрэнк.
Ещё секунды три, они молча всматривались в друг друга. Каждый оценивал по своей внутренней шкале, на сколько баллов готов довериться своему новому коллеге по службе. Сомнения были у обоих, и каждый был в чём-то прав. Шериф понимал что ФБР, что-то скрывает от него и его ребят, а агент Скобз, в свою очередь, понимал, что не имеет санкций на допуск шерифа к этой самой информации.
Тишину первым нарушил Фрэнк Хоган.
- Едем, агент Скобз, - сказал он, пристегивая свой ремень безопасности. – Только сначала давайте заглянем на пять минут в кафе “У дороги”, это по пути, в двух кварталах отсюда. Мои ребята были бы рады сэндвичам c coca-cola. Ведь они там уже целый день.

Красный chevrolet Джима Бартона, рассекая потоки ливня на полном ходу, стремительно мчался в сторону моего дома. До Мэйплвуд авеню оставалось буквально несколько минут пути. Я сидел, прижавшись лицом к боковому стеклу, все ещё нервно крутил сотовый в руке, и смотрел в левое боковое зеркало заднего вида. Сзади нас ехал какой-то автомобиль. Из-за кромешной тьмы за бортом, и слепящих в зеркало фар, совершенно не реально было определить, какой он был марки. На следующем же пересечении дорог, автомобиль свернул в сторону, и мы вновь остались одни посреди ливня и темных улочек Милтона в столь поздний час.
Дождь усилился и я подумал о том, что рыбалки сегодня у нас совершенно точно не получилось бы. Ближний свет chevrolet то и дело высвечивал образовавшиеся уже лужи на асфальте. Как же быстро сменилась погода сегодня, так же как и мое настроение. И весьма жалко, что не с плохого на положительное, как и погода.
В лужах отражался свет окон в домах проносившихся мимо нас за стеклом. Джимми включил дворники на самую высокую скорость, но те едва справлялись с потоком воды на ветровом стекле.
Бартон смачно выругался, посетовав на непогоду, свалившуюся так внезапно на наш городок:
- Вот ведь *лять! Ни хрена не вижу дорогу, чувак. Этот долбаный ливень будто бы хочет смыть наш Милтон ко всем чертям прямо в озеро!
Конечно, в таких погодных условиях, разумнее всего было бы не спешить, а немедленно снизить скорость движения. Но Джимми без слов понимал меня: что я очень переживаю и скорее хочу выяснить, что случилось у Риты. Он упорно давил на педаль акселератора, заставляя свой chevrolet двигаться с той же скоростью. А я сидел рядом и просто молчал, мысленно подгоняя своего друга ехать ещё быстрее.
Мы свернули в сумраке на Мэйплвуд авеню, и через минуту вдалеке я увидел свой дом. В окнах не было света. Что было вполне объяснимо, так как Рита должна была уже лечь спать в это время. Я посмотрел на часы в своем телефоне, было без семи минут десять. 
Проезжая мимо соседского дома, где жили братья близнецы Том и Мэтт, я обратил внимание, что дверь в их гараж открыта. Было видно, что машина стояла внутри, однако света не было ни в гараже, ни в окнах их двухэтажного коттеджа. На секунду я подумал, что это несколько странно, поскольку знал, насколько педантичны они были по жизни. И не могли просто так позабыть про приподнятую дверь в гараже. Ведь стоило мне выкинуть утром в наш общий контейнер мусор и полениться поднять упавшую на тротуар какую-то коробку, как Том (старший из братьев) заметивший это чуть позже, спешил мне тут же лично сообщить о моей оплошности. Они всегда стригли газон на своем участке, у них была образцово чистая площадка перед домом. Да и сам дом, по сравнению с нашим, не нуждался ни в капитальном, ни в косметическом ремонте. Парни были прагматиками во всем, и если где-то была мелочь совершенно не требующая ежесекундного вмешательства, она устранялась тут же мгновенно. Мы рыбачили вместе иногда, и я помню как Тэдд расчетливо методично готовился к тому чтобы просто закинуть наживку в озеро. Сначала расставляя аккуратно свои принадлежности и снасти на берегу, затем насаживая на крючок червяка, так как это написано в книге. Мы с Джимми успевали поймать по три штуки, пока эти чудики, только располагались на берегу.

- Приехали, Адам, - сказал Джимми, остановив машину прямо у моего дома.
Я спешно выбрался из его chevrolet и подошел к входной двери, на ходу доставая ключи. Бартон заглушил двигатель пикапа, хлопнул дверью авто и тоже встал рядом (спасаясь от ливня, со мной под козырёк).
- Подожди меня здесь, Джим, - сказал я ему. – Я сейчас. Просто хочу убедиться, что с ней всё в порядке.
- Скорее всего, она уже спит, - тихо ответил мне Бартон.
- Да, надеюсь, ты прав.
Мне очень хотелось, чтобы это было именно так, но чувство беспокойства жгло меня изнутри, и я заметил, что даже немного привык к нему. Усилием воли, заставляя себя не обращать внимания на этот дискомфорт.
Дождь лил сплошным потоком, как небесный водопад, напрасно пытаясь смыть мглу вокруг. Мрак не поддавался ему ни на секунду. Всё в городе окрасилось в чёрный цвет: пикап моего друга Джимми, деревья в моем саду, дороги и дома на Мэйплвуд авеню; и даже небо и дождь были тоже чёрного цвета.
Я осторожно повернул ключ в замочной скважине, дабы избежать лишнего шума в замке. Открыл дверь и вошёл внутрь, приложив на последок свой указательный палец к губам, намекая тем самым Джимми, чтобы он не шумел. Бартон понял мой жест и показал мне в ответ кольцо из большого и указательного пальца правой руки. (О’кей).
Оказавшись внутри, я медленно закрыл за собой дверь и замер, слушая тишину, ожидая, когда мои глаза привыкнут к темноте, так как не хотел включать свет в коридоре, чтобы не разбудить не нарочно любимую Риту.
 
Словно черно-белое фото в проявителе, картинка постепенно отображалась у меня на глазах. Я стал различать предметы внутри.
 
Рядом с входной дверью комод. На нём не было дамской сумочки Риты, которую она неизменно сразу же клала здесь, когда приходила домой. У меня внутри всё перевернулось. В очередной раз я почувствовал прилив адреналина в крови и запаниковал, но тут же взял себя в руки, чтоб успокоиться, ведь я наконец-то был дома. Всего в нескольких шагах от нашей спальни, где мы еще вчера занимались любовью с Ритой. Собственно из-за этого я и не мог встать этим утром с кровати, поскольку делали мы это несколько раз и с большим удовольствием. Не знаю, что на меня нашло прошлой ночью, но я хотел её ещё и еще, словно предчувствуя внезапное расставание.
 
Я прошёл по коридору в направлении спальни. Дверь была закрыта. Я попытался вспомнить, оставлял ли её сегодня утром открытой, но тщетно. Память у меня была никудышная. Рита постоянно писала мне записки на стикерах и лепила их на холодильник. Список дел на день, или список того, что нам требовалось купить, когда я ходил (или ездил с Джимми) в магазин за продуктами.
Осторожно повернув круглую ручку двери в нашу спальню против часовой стрелки, я открыл ее и вошёл. Всё вокруг было как прежде: не заправленная мною постель, моя одежда на стуле в углу, и даже домашняя обувь стояла так, как я её оставил утром. По крайней мере, это я помнил отчётливо. Кровать была пуста. Совершенно точно, что Риты не было дома весь день. Она ни за что б не оставила здесь этот бардак, даже если бы забежала домой ровно на пять минут. Мои худшие опасения оправдались, и я был разбит. Словно развалился на тысячи мелких частей. Теперь я даже не знал где искать её.







Глава 10

Шериф Фрэнк Хоган достал из кармана блестящий портсигар, подаренный его бывшей женой более десяти лет назад. Металлическая коробка из нержавеющей стали с памятной надписью на крышке: “С юбилеем любимому Фрэнку.” Он прочитал слова, что когда значили многое в его жизни, но, к сожалению, теперь уже были просто словами, не больше. Хэлен подала на развод так неожиданно, что Фрэнк до сих пор не мог понять истинных причин их расставания, а скорее всего, просто не хотел забивать себе этим голову. Он знал, что она до сих пор одинока, поскольку Милтон был маленький город, это было очень легко выяснить, даже не прибегая к своим служебным возможностям копа. Мэри, их дочь, выросла и уже давно перебралась вместе со своим супругом и двумя детьми в Нью-Йорк. Нашла себе достойную работу и даже помогала родителям с деньгами одно время, пока Фрэнк не запретил ей это делать, веля тратить их на своих озорных малышей. Часто Фрэнк приезжал понаблюдать за Хэлен, пока та гуляла со своим доберманом у озера. Она, конечно же знала, что он часто бывал рядом, но никогда по поводу этого не возмущалась, отчасти ей эта слежка была даже приятна. Они вели себя словно дети, до сих пор что-то чувствовали к друг другу, но боялись не то что поговорить друг с другом, а даже признаться себе в этом. Фрэнк любил ее очень сильно, возможно даже сильнее чем собственную дочь Мэри, поскольку любовь к жене была первична во всех событиях его жизни. Всё остальное появилось уже после, ровно, как и ребенок в их семье. Он до сих пор помнил тот день, как будто это было вчера. Хэлен не слова не сказав, собрала свои вещи и переехала к матери, оставив только заявление на развод на кухонном столе.
Фрэнк был подавлен, но поскольку он был упрямым по характеру человеком, то подписал бланк не задумываясь, решив отпустить Хэлен без лишних для них разбирательств и нервов. Её поступок пронзил его в самое сердце. Боль он умел терпеть и справился с этим, хоть и не сразу. Месяц не расставался со скотчем, и даже на работе употреблял потихоньку, стараясь, чтобы никто из подчиненных не знал. Однако все знали и, понимая суть проблемы, молчали. Он был чересчур молчаливым мужчиной и никогда не говорил ей - люблю. Он считал что любовь нужно чувствовать, а не говорить о ней в слух.
После развода, они общались только однажды - на пятилетии у старшего внука в Нью-Йорке. Хэлен Хоган, фамилию после развода она оставила туже, возилась с детьми Мэри, играла с ними на полу. Это было в январе, сразу после Нового года. Он стоял и смотрел на нее, невольно выдавая свой пристальный теплый взгляд. Дети смеялись, висли на ней, и он подумал, что та нисколько не изменилась с тех пор, как они вот так же вместе возились с маленькой Мэри. Он скучал по ней. Ему не хватало ее. Они прожили достаточно долго вместе, чтобы чувства просто исчезли. Он хотел спросить ее, почему она ушла от него, однако вместо этого спросил совершенно о другом. Их недолгий диалог на личные темы так и не состоялся до сих пор.
И вот он здесь, снова один, наедине со своими мыслями, сигарами и работой. Все что у него осталось это работа. В душе он понимал, что слишком много уделял ей времени, когда они были еще вместе. Милтон не требовал такого пристального внимания к себе. И Хэлен не раз намекала ему об этом. Но он был глух к ее просьбам и наверное, глуп, да и вправду упрям, раз до сих пор не признал эту свою ошибку.

Фрэнк достал сигарету из портсигара. Запах крепкого кубинского табака наполнил салон bmw, за рулем которого сидел агент ФБР Боб Скобз.
- Не против, если я закурю, агент Скобз? – спросил шериф, обращаясь к нему. – Насколько я успел заметить, вы не курите Боб?
- Бросил. Еще когда учился в академии на первом курсе, - ответил тот. – Курите шериф, я уже понял, что вы не представляете свою жизнь без сигар. Если не секрет, сколько вы выкуриваете в день Фрэнк? по моим подсчетам, штук десять – двенадцать?
- Больше агент Скобз. Вы не учли ещё ночь. В последнее время я часто плохо сплю. Бессонница.
- Ну, скорее всего, это возраст. Вам пора начать задумываться о своем здоровье.
- Возраст тут не причем, - сказал шериф, и прикурил сигару при помощи своей зажигалки Zippo. – Это всё нервы.
- Согласен, Фрэнк. Так говорят многие врачи, и к нашему сожалению, по всей видимости они правы.
- Врачи бессильны в моем случае, Боб. Все что касается здоровья нашей души, а не тела, к сожалению, не в их власти. Вы слишком мало прожили, чтобы понять меня. Вот пройдёт ещё пару десятков лет, и тогда мы пообщаемся с вами на эту тему. На этом перекрестке поверните направо агент Скобз, и мы окажемся как раз на шоссе номер семь. Дальше нужно проехать прямо чуть более четырех миль, и мы окажемся на месте, где и произошла авария.
- Хорошо Фрэнк. Я понял, – скупо сказал агент ФБР. Боб понял, что это больная тема для шерифа Хогана, раз тот так резко прервал их разговор и замолчал.
Конечно же, он был прав, без всякого сомнения. Все мы люди и самое больное место у нас – душа. Особенно трудно приходится, когда самый близкий тебе человек туда смачно плюнет.
Боб помнил, свои чувства, когда в девятнадцать застал свою девушку с другим парнем. Он так сильно переживал, что не мог спать и есть две недели. Эта была его первая настоящая любовь, он не смог вынести такого предательства к себе и даже подумывал о суициде. Слава господу, что до этого не дошло. Но самое ужасное, было то, что врачи действительно ничем не могли ему  помочь. У него началась жуткая депрессия на фоне нервного срыва. Всё что он ел, тут же вылетало рвотой наружу. В конце концов, его положили в больницу, и пичкали разными витаминами, уколами, капельницами, чтобы хоть как-то поставить на ноги.
Прошло время, а как известно - время лечит. Но шрамы остаются у нас на всю жизнь. У Боба больше не было серьезных отношений с женщинами. Всё к чему они сводились это физическая близость (потребности обычного обеспеченного мужчины в сексе) не более того. С кем-то он встречался несколько месяцев, с кем-то несколько недель, но чаще всего – лишь только раз и не больше. Ни одна девушка не смогла вызвать в нем те ощущения, что были в его сердце тогда, в девятнадцать лет. Даже Линда, его коллега по работе, агент ФБР из другого отдела, с которой у них были замечательные теплые отношения (а не просто секс) не вызывала у него тот трепет и чувства что были давно. Он понимал, что нравится ей, но сказать то же самое про себя не мог. Наверное, Боб никогда уже не способен полюбить, кого бы то ни было.
Он подумал, что нужно как-то сгладить ту напряженность, что присутствовала у них в отношениях с шерифом. С самого появления его в Милтоне он чувствовал, что Хоган не доволен тем, что вынужден подчиняться какому-то мальчишке из ФБР.
- Фрэнк, ваши ребята, наверное, до смерти голодны. Вы столько сэндвичей набрали, что можно слона накормить!
Шериф еле заметно улыбнулся.
- Агент Скобз, нужно будет помочь им в этом вопросе, ведь я позаботился не только о них, но и о нас тоже. Боб, вы же не ели с самого приезда. Да и вообще, сержанту Эдисону нужно следить за своей фигурой, в противном случае завтра утром он не сможет протиснуться через дверь в участке. Застрянет, как Вини-Пух у Кролика в норе.
- Ого!? Видимо в Милтоне хорошо кормят своих копов? Раз они у вас носят размер XXL.
- Нет что вы агент Скобз. Эдисон такой огромный от природы. Зато с его весовой категорией, никто не рискует связываться с ним. И это большой плюс! Конфликты улаживаются в считанные секунды. Перечить такому парню, что подписать себе смертный приговор!
- Ха-ха-ха!

Шериф Хоган и агент Скобз вместе рассмеялись. Однако тут же замолчали, так как впереди на шоссе появились огни полицейских авто. Сквозь ливень, тоннами льющий на Милтон с небес, они оба вглядывались в место, где произошла авария. Боб плавно начал утапливать педаль тормоза. Машина, замедляя движение, подкатывалась всё ближе и ближе.
Шериф прищурился и вытянул шею вперед, не поверив своим глазам. Впереди желтая полицейская лента была оборвана, обрывки её валялись прямо на дороге, а также на капоте, стоявшего поперёк дороги полицейского патрульного автомобиля. Водительская дверь была открыта и внутри, на водительском сиденье лежало крупное обмякшее тело сержанта Эдисона. Левая рука повисла на руле, видимо он пытался ухватиться за него и вползти в салон. Тело упало на сиденье, голова свисала в районе рычага передач, ноги были наружи. Сзади казалось, что он стоит на коленях, и что-то ремонтирует внутри автомобиля. Но шериф сразу же понял, что Эдисон мёртв, поскольку по роду своей деятельности прекрасно умел отличать спящего живого человека от статичного мертвеца.
Это был труп. Поза его, всем своим видом, говорила о том, что в последние секунды своей жизни, он думал только об одном - скорее забраться в машину и скрыться от какой-то внезапно возникшей опасности. Но, к глубокому сожалению, выжить ему было не суждено. Спастись он так и не смог. 
- Господи, Иисусе! Эдисон!? – Фрэнк хотел надеяться на лучшее и, открыв дверь не остановившегося полностью bmw, выскочил наружу, под проливной дождь.


to be continued >>>