Глава - 8. Ленин о перспективах революции

            В своих последних статьях и речах Ленин не выдвигал каких то следующих новых положений по вопросу мирового революционного процесса и места Октябрьской революции в нём. Это не значит, что добавить здесь уже ничего нельзя. Но развитие темы, как уже говорилось, могло идти только вслед за развитием исторической практики.
      
     Последние подытоживания Ленина интересны и важны тем, что несмотря на тяжёлое физическое состояние и перерывы в работе он сумел дать тому уровню понимания, до которого он успел дойти, возможно более чёткую и продуманную форму выражения. Тем самым как бы создалось возвышение, с какого при внимательном усвоении предыдущего начинают ясно видеться новые перспективы в этой теории.

               
            Ленин чётко и верно подаёт главную причину российской революции.
      
     Разумеется, в России была и антифеодальная составляющая, но революция в главном не была классической буржуазной, как утверждают меньшевики.
      
     Разумеется, была и прямая антикапиталистическая составляющая, но революция не была классической социалистической, до этого общество ещё не успело развиться.
      
     "А что если, - пишет Ленин, - полная безвыходность положения, удесятеряя тем силы рабочих и крестьян, открывала нам возможность иного перехода к созданию основных посылок цивилизации, чем во всех остальных западно-европейских государствах? Что если своеобразие обстановки поставило Россию, - на грани начинающихся и частично уже начавшихся революций Востока, - в такие условия, когда мы могли осуществить союз крестьянской войны с рабочим движением? Не мог ли народ, встретивший такую революционную ситуацию, которая сложилась в первую империалистическую войну, под влиянием безвыходности своего положения броситься на такую борьбу, которая хоть какие-либо шансы открывала ему на завоевание условий для дальнейшего роста?  "
               
      Ленин прямо говорит: "Нам не хватает цивилизации для того, чтобы перейти непосредственно к социализму." Ленин называет мысль об отсутствии в России такой высоты развития производительных сил, при которой возможен социализм, "бесспорной истиной". О взятии власти он говорит: "Это значит только открыть дверь", - и показывает за этой дверью огромной трудности задачу - создание необходимого фундамента.
      
     "Сделано это? Нет, не сделано. У нас ещё нет социалистического фундамента. Те коммунисты, которые воображают, что он имеется, делают величайшую ошибку."
               
      Возможность социалистического хозяйства нужно экономически подготовить. "Мы не могли, - говорит Ленин, - подготовить его прямым путем. Мы принуждены сделать это окольными путями..."
      "Капитализм, который мы допустили, необходимо было допустить..." "Капитализм этот необходим для широкого крестьянства и частного капитала... Необходимо дело поставить так, чтобы обычный ход капиталистического хозяйства и капиталистического оборота был возможен, ибо это нужно народу, без этого жить нельзя..."
               
     Ленин растолковывает смысл неизбежной "окольности" пути. "В народной массе мы всё же капля в море... Управлять хозяйством мы сможем, если коммунисты сумеют построить это хозяйство чужими руками... Мало буржуазию победить, надо её заставить на нас работать... Нужно добиться, чтобы те многочисленные, во много раз превосходящие нас, элементы, работали бы так, чтобы их руками делалось нечто полезное для коммунизма..."
               
     Далее Ленин даёт сохраняемому капитализму определение - "государственный капитализм" и тратит немало времени, чтобы растолковать различным путаникам особенность, своеобразность этого госкапитализма, его отличие от того, что именовалось госкапитализмом прежде.
      
     "По вопросу о государственном капитализме наша партия делает ту ошибку, что впадает в интеллигентщину.., мудрим, заглядываем в старые книги. А там написано совершенно не про то... До сих пор никто не мог написать такой книжки, потому что мы это только впервые теперь переживаем... Теперь вышло иначе, и никакой Маркс и никакие марксисты не могли это предвидеть... Никто не мог предвидеть того, что пролетариат достигнет власти в стране из наименее развитых.., а потом привлечёт к делу капитализм. Всего этого никогда не предвидели, но это же бесспорнейший факт..." "Государственный капитализм у нас теперь не тот, о котором писали немцы... Госкапитализм в таком виде, какой мы имеем у себя, ни в какой теории, ни в какой литературе не разбирается по той простой причине, что все обычные понятия, связанные с этими словами, приурочены к буржуазной власти... Госкапитализм, как мы его установили у нас, является своеобразным госкапитализмом. Руководит этим государством не буржуазия, а пролетариат. Когда мы говорим "государство", то государство - это мы..."

                (По случаю последней цитаты хочу напомнить о том, как не схватывается многими, рассуждающими о "советском госкапитализме", существеннейшее значение того, кому в государственном капитализме принадлежит государство. Ленин чётко отличает госкапитализм государства буржуазии и госкапитализм государства пролетариата. Удивительно, что многие довольно умные "левые" почему-то не в состоянии понять принципиальное различие между госкапитализмами первой и второй половин советской истории, валят всё в одну кучу. Они совершенно не увидели и не поняли смену властвующих классов на рубеже этих половин.)

                * * *
               
            Далее Ленин указывает на главные опасности такого строя.
            
            Опасность первая - опасность со стороны буржуазно-демократических устремлений, разрушающих политический и хозяйственный централизм. Союзничество с революционной мелкой буржуазией и допущение капитализма делают такую тенденцию очень сильной.
    
     Основными способами удержания демократии в рамках необходимого централизма являются а) ужесточение требований к единству партийного руководства и б) лишение слоёв, стремящихся расширить рамки буржуазной демократии, их организационных центров.
    
     Изживание многопартийности, ликвидация буржуазно-демократической свободы прессы, запрещение фракционности, крайне жёсткое преследование эсеровской, анархистской, меньшевистской, социал-демократической пропаганды, не говоря уже о попытках их самоорганизации, - такими были меры подавления этой опасности.
               
           Опасность вторая - опасность раскола между пролетариатом и союзнической мелкой буржуазией. Ленин говорил, что оснований для неизбежности раскола нет в этом строе и при правильной тактике союз будет сохранён. Но опасность таится именно в том, что обеспечить такую тактику непросто, тем более что в союзе должна сохраняться гегемония пролетариата. Известные различия интересов могут толкать на действия, ослабляющие союз.
    
     Некоторые люди даже говорят, что меры по предотвращению первой и второй опасностей противоречат друг другу, что подавление буржуазной демократии принципиально нарушает интерес мелкой буржуазии и ведёт к разрушению смычки, и что, следовательно, долго такое положение сохраняться не может.
      
     Но ведь речь не идёт о подавлении буржуазной демократии как таковой. Антиимпериалистическая диктатура, как уже отмечалось раньше, не может достичь своих целей без широкой массовой опоры. Она обязательно должна быть демократической, и в той части, в какой общество ещё не обрело полноту социализма, эта демократия, естественно, может быть только буржуазной.
      
     Речь идёт лишь о подавлении таких буржуазно-демократических устремлений, - как это и сказано в формулировке о первой опасности, - которые разрушают политический и хозяйственный централизм. То есть антиимпериалистическая централизация не отменяет буржуазную демократию и не может её отменять, если ещё не в состоянии заменить её полноценной пролетарской демократией, а только делает её пригодной для своих целей, так сказать, подгоняет под централизацию, "военизирует" её. Суть демократии ведь не в безоглядной многоцентровости, не в обязательности классической парламентской формы, а в причастности к управлению, в возможности своими руками реализовывать свои интересы. Форма же, в какой осуществляется эта суть, может и должна ставиться в зависимость от задач данного государства.
      
     Определённое наделение властью союзнических на первоначальных этапах элементов было и не могло не быть, так как они принимали активное участие в том революционном процессе и составляли в нём громадное большинство.
      
     Подробнее это будет разобрано позже, когда пойдёт речь о развитии каждого из объективных процессов в отдельности, - антиимпериалистического, демократического и социалистического, - исторически соединившихся в нашей революции в один поток. Здесь же только хочется отметить, что одновременное предотвращение обеих указанных выше опасностей в течение всего необходимого времени является, хотя и не простым, но возможным делом.

            Опасность третья - опасность уступить сильной буржуазии политическое первенство.
    
     Если эта партия поставила целью проводить антиимпериалистическую революцию на путях именно социалистических преобразований, то ей нужно в государственном капитализме сохранить главенство пролетариата на всём долгом пути переделки этого государственного капитализма.
   
     То ли эта буржуазия будет проявлять себя открыто в период НЭПа, то ли она встроится в полностью национализированную (но ещё не полностью социализированную) систему, прикрывшись чинами и партбилетами, - в любом случае её существование пока неизбежно и опасность перехвата ею главенствующей роли сохраняется.
   
     Вероятно, правильно будет считать, что во втором случае, не столь очевидном, опасность будет даже более сильной именно по причине невольного сращивания ещё остающегося госкапитализма и уже возникающего социализма в один единый механизм.
         
     Ленин говорил применительно к нэповскому этапу, но эта мысль, несомненно, является актуальной не только на этапе открытого НЭПа, но и на тех более поздних этапах, когда государство уже в состоянии хозяйствовать нерыночно, не по-нэповски, а как единый государственно-хозяйственный механизм, но полную, настоящую социалистичность этому механизму ещё пока обеспечить не в силах.
      
       "Классовое сознание буржуазии, - говорит Ленин, - все ещё выше классового сознания эксплуатируемых и угнетённых..."
       "Вот к чему сводится теперешняя война: кто победит, кто скорее воспользуется - капиталист, которого мы же пускаем в дверь или уже в несколько дверей (и во много таких дверей, которых мы сами не знаем и которые открываются помимо нас и против нас), или пролетарская государственная власть..."
       "Борьба есть и будет ещё более отчаянная, ещё более жестокая, чем борьба с Колчаком и Деникиным..."
       "Карать внушительно всякий капитализм, выходящий за рамки государственного капитализма, как мы понимаем задачи государства..."
       "Враг среди нас, революция стоит перед какой-то пропастью, на которую все прежние революции натыкались и пятились назад.."               
       "Надо учиться и добиваться того, чтобы госкапитализм в пролетарском государстве не мог и не смел выходить из рамок и условий, которые выгодны пролетариату..."
       "Нужно смотреть на эти вещи трезво: кто кого? Окажется ли пролетарская государственная власть способной направлять капитализм по государственному руслу и создать капитализм, подчиненный государству и служащий ему? .."

               
            Было бы полезно и современным теоретикам марксизма обратить больше внимания на такое явление, как "сменовеховство" или "устряловщина", по имени Устрялова - одного из видных сменовеховцев. Сменовеховцы - это буржуазия, которая, как ни покажется странным, принимала линию Советской власти, но разумеется, принимала исходя из своих соображений.
      
     "Это люди, - говорит о них Ленин, - пришедшие к убеждению, что Советская власть строит русское государство и надо поэтому идти за ней. История идёт разными путями - рассуждают сменовеховцы. Советская власть строит какое государство? Коммунисты говорят, что коммунистическое. Но это вы только воображаете, а на самом деле большевики придут к обычному буржуазному государству, и мы должны их поддерживать... Они придут в обычное буржуазное болото, и там будут коммунистические флажки болтаться со всякими словечками..."
      
     И далее Ленин говорит: "Это очень полезная вещь, которую необходимо иметь в виду. Гораздо лучше для нас, когда сменовеховцы так пишут, чем когда некоторые из них почти что коммунистами прикидываются, так что издали, пожалуй, не отличишь. Этакие откровенные враги полезны. Такие вещи, о которых говорит Устрялов, возможны, надо сказать прямо... Враг говорит классовую правду, указывая на ту опасность, которая перед нами стоит. Сменовеховцы выражают настроение тысяч и десятков тысяч всяких буржуев или советских служащих..."

            О таком явлении неправильно говорить, что оно было лишь во время НЭПа. Нет, такое явление имеет более глубокие основания. Оно свойственно всему периоду неполного социализма, и то, что проявилось как "устряловщина" в нэповский период, в каких-то других видах остаётся и далее в течение ещё долгого времени.

                * * *
      
            И наконец, что касается закономерностей развития мирового революционного процесса, Ленин подытоживает своё изменившееся понимание таким образом.
         
     Во-первых, определённо стало видно, что значительное время придётся вести революционные преобразования в одиночку. ("Мы должны добиться успеха в одиночку. "В одиночку", - мы себе сказали. "В одиночку", - говорит нам почти каждое из капиталистических государств... И вот в этом особая трудность. Нам надо эту трудность сознавать... Работа многих лет: мы одни, мы везём, а надо бы, чтобы нас везли.")
       
     Во-вторых, Лениным ясно понято, что прежнее представление о путях развитого капитализма к революции должно быть изменено. ("Удастся ли нам продержаться, пока западноевропейские капиталистические страны завершат своё развитие к социализму? Но они завершают его не так, как мы ожидали раньше. Они завершают его не равномерным "вызреванием" в них социализма, а путём эксплуатации одних государств другими.")
       
     В-третьих, Ленин связывает вопрос об окончательной победе социализма с революционно-освободительными движениями Востока и не толкует уже эти движения в прежнем, чисто антиколониальном, смысле, а находит в них существенное общее с российской революцией. ("Миллионам народов Азии предстоит выступить на исторической авансцене в ближайшем будущем, вслед за нами... Исход борьбы зависит в конечном счёте от того, что Россия, Индия, Китай и т.п. составляют гигантское большинство населения. А именно это большинство и втягивается с необычайной быстротой в последние годы в борьбу за своё освобождение. Так что в этом смысле не может быть ни тени сомнения в том, каково будет окончательное решение мировой борьбы. В этом смысле окончательная победа социализма вполне и безусловно обеспечена..." Задача ставится так: "Помешать зпадноевропейским контрреволюционным государствам раздавить нас... Обеспечить наше существование до следующего военного столкновения между контрреволюционным империализмом Запада и революционным и националистическим Востоком..." "Завтрашний день во всемирной истории будет именно таким днём, когда окончательно проснутся пробуждённые угнетённые империализмом народы и когда начнётся решительный долгий и тяжёлый бой за их освобождение.")
       
     В-четвёртых, Ленин видит несовпадение действительной причины Октябрской революции с тем, как понимали причину социалистических революций прежние марксисты. Ленин не употребляет термины "антиимпериалистическая революция" или "опосредованно-социалистическая революция", но видно, как он хочет подчеркнуть её своеобразие, её новшество, причём ссылается именно на изменения в связке "западного" и "восточного" факторов. ("Нам пришлось в силу событий военных, в силу развития событий политических, в силу развития капитализма в старом культурном Западе и развития общественных и политических условий в колониях, - нам пришлось первыми пробить брешь в старом буржуазном мире в тот момент, когда наша страна принадлежала если не к самой отсталой, то к одной из самых отсталых стран..." "Россия, стоящая на границе стран цивилизованных и стран всего Востока, стран внеевропейских, могла и должна была явить некоторые своеобразия, лежащие, конечно, по общей линии мирового развития, но отличающие её революцию от всех предыдущих западноевропейских стран и вносящие некоторые частичные новшества при переходе к странам восточным..." "Дальнейшие революции в неизмеримо более богатых населением и неизмеримо более отличающихся разнообразием социальных условий странах Востока будут преподносить, несомненно, больше своеобразия, чем русская революция... Пора отказаться от мысли, будто учебник предусмотрел все формы развития дальнейшей мировой истории...")
               
            Итак, концепция мировой революции приблизилась к объективной реальности, но, конечно, это приближение не было ещё достаточным, - практика всего ХХ века была ещё впереди.
    
     Но достигнутый уровень понимания уже позволял правильно поставить ближайшие конкретные задачи.
    
     Очень важно чётко различать между собой задачи по исполнению антиимпериалистического процесса и задачи по опосредованному строительству социализма. К сожалению, в сложившейся концепции эти два процесса ещё не были подчёркнуто разделены.
    
     (В дальнейшем тексте разберём, как понимались в послеленинское время практические выводы из его концепции, как они осуществлялись внутри страны и во внешней политике и наконец, как изменялась сама концепция.)

(mvm88mvm@mail.ru)