Чтоб тебя на Земле не теряли...

Рассказ.

Хорошие друзья, как хорошие песни, никогда не забываются. Сколько бы лет ни прошло, а взглянешь на фотографию, и всё – будто вчера было. На обратной стороне - «Не забывай подругу Машу». Помню, помню. Фотография любительская, черно-белая. Мне же она видится очень яркой. Нам было по восемнадцать. Съеден первый кусок жизни, хотя и не очень сладкий.
Маша стоит на огороде, у края цветущего картофеля. За ним трепещут на ветру молодые деревья. А дальше – белое от яркого солнца Половинское озеро, над ним высокое, высокое сибирское небо. Следует заметить: пожилой фотограф был настоящим художником. Подругу мою он запечатлел такой, какой она только вышла из детства: задумчивая, серьёзная. Впереди взрослая жизнь – непонятная, неизвестная. Но мы с ней романтики,  всё уже решили: как будут готовы фотографии, получим паспорта и – прощай Борец.
Матери нас кое-как снарядили. Запрятали подальше аттестаты и паспорта. Денег, конечно, кот наплакал, только на билет в одну сторону. «Две дикие серые уточки» - незлобно шутили над нами в вагоне студенты, возвращавшиеся в город с уборки урожая. Они играли на гитаре, пели, веселились. Мы с Машей сидели тихо, опустив глаза. Деревня.
У Маши в Юрге – родственники. У меня – никого. Но Анна и Сергей приютили нас на время обоих, кормили, поддерживали морально. Это был незабвенный  пример бескорыстия и доброты.
Дети войны. Безотцовщина. Нам казалось, что голод и холод закалил нас. Мы сильные. Но в Юрге на завод, эвакуированный туда во время войны, нас не взяли даже учениками. Комиссия обнаружила у Маши врождённый порок сердца. Я не прошла по зрению,  устроилась разнорабочей на стройку. Маше надо возвращаться домой. У неё нет денег на билет. Пока она ждала перевод  из дома, каждый день приносила мне обед на стройку. Маша, Маша. У меня нет сил - вспоминать это. Она уехала. У меня не было ещё постоянного адреса. Дороги наши разошлись. Мне кажется, что я виновата, что потеряна значительная часть меня, моей жизни.