ракета

я проснулся.
свет горел в спальне и я поспешил встать и выключить его, потому что не люблю, когда поутру лампы накаливания бьют мне в глаза. наконец, я прекратил этот боксерский поединок и сел. уселся прямо на одеяло, кинув подушки себе на ноги. так я обычно делаю, когда представляю что лежу с кем-то.
рядом стоит пустая чашка, и пепел, сложенный в оболочку от гусеницы. рядом же окурки.
они лежат вразнобой, хаотично олицетворяя вселенную.
на кухне слышен шум.
я прохожу на кухню и вижу там Кристофера Уокена. Он молчаливо сидит и задумчиво смотрит на чайник. Чайник отвечает ему тем же. Уокен то сжимает губы, то разжимает, будто готовясь к очередной роли. Рядом с ним - труп Марлона Брандо, в белой майке. Она вся обляпана чем-то непонятным. Вроде похоже на следы от буженины или другого похожего мясного продукта, но веет овощами. Такими противными овощами. Тушеным сельдереем или запеченными баклажанами. Той пидорской едой, что люди принимают за "вкусно".

Он достал телефон и начал набирать смс. Я мою посуду и смотрю на Брандо. Он смешно выглядит, примерно как мертвый Крис Фарли, только веселее. Потому что больше похож на свинью.
Крис продолжает строчить.
Я слышу крики кнопок от его пальцев. Он клацает по ним так, будто судорожно бьет шлюху, которую пытается выебать на старости лет. Я уверен что у него не стоит. Даже если сейчас вошла бы неплохая и красивая девочка лет 25-ти, он бы посмотрел на нее своим взглядом и мрачно вздохнул.
Хотя и я бы тоже ее не трахнул.
После тяжелой ночи, утром думаешь только о том, как бы не умереть без сознания в печальной и гнилой могиле - кровати. Большинство хоть и мечтает о том, чтобы умереть во сне и не прочувствовать всю боль и панику, но это всего лишь от боязни того, чего ты не знаешь и никак знать не можешь. Боимся мы, видите ли, неизведанных вещей.

Чайник закипел и Крис положил телефон обратно в карман. Причем с таким невозмутимым видом, будто он первый раз в жизни его видит вообще. Я продолжаю мыть посуду. У меня заканчивается средство для мытья, и я снова капаю его. И опять. И опять. Так продолжается еще минут десять.

- Может включить телевизор ? Скучно небось слушать шум воды. Включить ?
- Ммм... мда. Давай, сынок.
- Сейчас.

я ищу глазами пульт и понимаю что он находится в моей комнате. Я выключил воду, отложил последнее блюдце и пошел в комнату, переступив через Брандо. Его труп кстати был свежим, я понял это по цвету кожи. Он просто лежал вот так, на моей кухне. Из носа торчала огромная жирная сопля, которая казалось, совокуплялась с куриными крылышками, перед тем как вылезти из носа. Оранжевого цвета. Ярко-оранжевого.

Я вернулся с пультом, а чай уже был в чашках.
Крис посмотрел на меня, скривил какую-то гримасу, изобразив Цезаря, и пригласил меня кивком головы за стол. Я кивнул ему просто так и сел напротив, на живот Марлона. Его тело как будто взвизгнуло, издав непонятный звук, и подстроилось под мой зад, как "песочное" кресло.

Уокен мрачно смотрел на меня. Я непонимающе на него.
Шторы были опущены и свет сюда просто не проходил. На столе стоят : две чашки с чаем, сладкая горчица, два острых кетчупа (один бразильский, другой мексиканский), очки диггера, вставные зубы и упаковка от куриных крылышек. Было видно что он торопился быстрее допить свой напиток, потому что постоянно хватался за язык и мешал сахар, который уже давно растворился. Я предложил ему достать блюдце, чтобы ему было удобнее, но он сказал что я еще не дорос, чтобы предлагать ему такое. Я поднялся, и извлек из верхней полки над плитой сантиметр. Я скинул его вниз один раз и смотал обратно. Кинул второй раз и пальцем отметил свой рост. 173 или 174 сантиметра.
Я сказал ему цифру, на что он усмехнулся и опять подавился горячим чаем.

Происходящее меня напрягало, и сначала я думал о том чтобы достать нож для сыра и вырвать ему все внутренности, после чего я мог бы обмотать его вокруг стола. Тогда шутка про til i walken, воодушевила бы даже мой стол. Но я передумал. В конце концов он впервые у меня, я должен показать ему какой я хозяин. Мы закурили почти одновременно. Он продолжал молчать и рассматривал мои тарелки, которые виднелись из открытой дверцы. По его виду было понятно, что для его кухни они явно дерьмовые.

Вдруг зазвонил телефон. На этот раз мой.
На другой стороне "провода" какой-то парень орал мне в ухо, что хочет выебать мою бывшую. Я медленно крестил его через трубку, католическим способом, и молчал в ответ, только мыча. М-м-м-м-м М-м-м-м-м
Потом я начал напевать песню i'm walking on sunshine. Тот продолжал орать. Что-то про армию, про магазины и прочую требуху. Про то, что работает каждый день и по выходным даже некогда отдохнуть, про мазню какую-то мальчишескую и многое другое. Но я слушал его. Потом он начал стараться обидеть меня. Сказал что трахался с ней, пока она была со мной, и вообще я никто. Меня это забавляло. Я смотрел на лицо Марлона, и пихал ему вилку в нос. Потом пихал ее в рот и бил по зубам. Когда-нибудь пробовали бить об чьи-то зубы, твердым металлическим предметом ? Непередаваемое ощущение.
Потом я снова вспомнил что этот парень продолжает кричать на меня. Я остановил его и сказал - Слушай, Я..... (так его звали), я знаю. Я все это знаю и без тебя. Я никчемный и бесполезный. Прошу тебя только об одном - нарисуй пожалуйста её портрет месячными своей мамы, вы же как раз вместе живете до сих пор ? Хотя нет, она же уже старая.

Я не хотел его злить, да и эта фраза не является верхом зла, но это добило его и он начал орать как ошпаренная свинья в трубку. Я едва разбирал слова, не говоря уже о фразах. Он глотал гласные вперемешку со слюнями, опять же от злости. На слове "мразь" я нажал красную кнопку отмены вызова.

Уокен смотрел телевизор. Чай был допит. Ему была пора уходить, но он не мог решиться сказать мне это. Я спросил сам, и он ответил что как раз самое время поехать домой. Я опять вымыл чашки и поставил их обратно, к остальным братьям.

Через гостиную мы вышли на балкон. Там стояли два какие-то телки и выли от холода. Я впустил и сказал чтобы помылись. Они улыбнулись мне замерзшими улыбками и сверкая кисками отправились в ванную. В те времена, кстати, интернет отрубался, когда звонили по телефону.
На балконе Крис попросил меня отвернуться. Я выполнил его просьбу. Потом он сказал что готов. Я развернулся и увидел его лицо в ракете. Или ракету в его лице. Я не знаю как это объяснить, но было ясно, что он готов к полету. Я отсчитал до десяти и он улетел, оставив свой платок.
На нем, красными чернилами было написано - "Удачи, Мистер Дентон."
Я смотрел на его исчезающий силуэт в небе и махал рукой.



(не читайте это дерьмо в церкви, пожалуйста.)