Дневник VI-11 Мы станем храмами Бога

Дневник VI-11 Мы станем храмами Бога.

8 августа 2005 г. Путник, то есть я,  прибыл в тот дом, который принадлежал лётчику Михаилу Водопьянову. Его дочь сдаёт его моей флейтовой ученице Ане с семейством. Дом в два этажа, смахивает на усадьбу. Озеро совсем рядом.

У меня своя комната. Мама Ани Людмила. Возник какой-то конфликт между ними. Я опять задумалась о том, что моё появление иногда обнаруживает в людях какие-то гневные эмоции. Или это обычные столкновения родственников... Чего проще — помолиться, если что-то не так.

Где есть семья, дышащая покоем? Я хочу отдохнуть в такой семье.

Аня зашла ко мне уже спокойная.

9 августа. Большой симпатичный дом с несколькими входами.

Плавала в бурлящей от ветра воде озера.

Читала книгу Зигфрида Войтинаса о детях индиго. Они помнят о своих жизнях на других планетах. Они стали рождаться с 80-х годов. Им трудно держаться в рамках общепринятого. Они скучают, если всё идёт по схеме и нет творческого мышления. Если с ними нет таких же, как они, они часто уходят в себя, чувствуют, что никем не поняты. Они обладают обострённым чувством истины, ожидают от людей правдивости. У них очень образное целостное восприятие. Это образное мышление, оно подобно молнии схватывает большие реальные взаимосвязи.

10 августа. Если бы не проблемы со сном, преследующие меня многие годы, я бы считала, что сейчас живу в раю.

Играли с Аней на флейтах. Я учила её сочинять короткие мелодии.

Говорили с Людой о W., о смысле жизни. Я прочла о том, что происходит у него. Всё повторяется, вводятся ритуалы. Это подпорки для людей. Человечество пока без этого не может обходиться. Когда мы станем святы, исчезнут здания храмов. Мы станем храмами Бога. Это мои мысли.

Читала детям Ани две сказки.

11 августа. Мне снилось, что меня мучают. Надо освятить комнату свечой, воды святой здесь нет.

Некоторые женщины в определённом возрасте перестают следить за собой и превращаются в тёть. Меня восхищают женщины, в любом возрасте остающиеся женственными.

Утром я рассказала всем о польском святом Максимилиане Кольбе. Он в немецком концлагере отдал жизнь за молодого рабочего, у которого была семья. Максимилиан был монахом. Ещё при жизни его считали святым человеком. Он особенно чтил Божию Матерь, у него была типография, где во время работы царило молчание. Люди обменивались знаками, разговаривали глазами. Всё было напоено благодатью Духа Святого. Аня хорошо восприняла мой рассказ.

12 августа. Много занимались с Аней музыкой. Загорала, плавала, читала.

Мой рай кончился. Меня на машине знакомых увезли в Москву. Муж Ани хочет пожить со своей семьёй один, без нас — всяких знакомых. Так сказала мне Люда.

13 августа. Свои грехи я написала на бумаге и отдала священнику. Он мягкий человек, как это отрадно — надоели грубые люди.

14 августа. Покоя хочу, уединения. Сижу в парке на одеяле. Пишу книгу. Отрадно пахнет полынью.

Какие желания во мне? Я хочу благодати, мне нужен Бог.

Была у милого человека Веры Малый. Отдых и радость в её доме.

15 августа. Душа закрыта облаками, и это не зависит от меня.

16 августа. Ездила в центр Виталия Васильевича Караваева, накупила бальзамов разных.

17 августа. Оплакивала Михаила Афанасьевича Булгакова и Тасю — его первую жену, жалея её.

18 августа. Снился Костя Кузьминский, я долго смотрела на него, он был печален. Он отворачивался в полу-профиль, на щеке его были видны слёзы. Между нами была безмолвная речь о том, увидимся ли мы с ним ещё раз на земле. Слёзы его говорили о том, что не увидимся.

День памяти Марии Александровны Скрябиной.

19 августа. Гуляли с Данутой вдоль озера. Чаша неба, воздух, ветер, источник с хорошей водой. Муж её сказал мне, чтобы я почаще к ним приезжала. Обо мне он сказал Дануте: «Галя красивая, красиво одета, всё знает, умная».

Бабочка ко мне прилетела в комнату. Я хотела осторожно взять её и выпустить, но она спокойно села мне на руку, я поднесла её к окну, бабочка улетела.

У Ани на даче бабочка села рядом со мной на стол. «Покажи свои крылья», - сказала я ей. Она тотчас раскрыла свои крылья, мы ею любовались, она не спешила улететь.

По радио в течение дня диктор говорит: «Поэзия на радио «Россия». Объявляют Пушкина. Во мне раздаются строчки: «Поэт, не дорожи любовию народной». Тут же читают именно эти стихи...

20 августа. Неприятный звонок из другого города. Бред. Я этому человеку сказала, чтобы он звонил тогда, когда будет в нормальном состоянии. Сплошные нападения. Садомазохизм. С содроганием вспоминаю этот звонок. Человек не меняется. Он был зол, таким и остался. Ничему жизнь его не научила. Но может быть, научит когда-нибудь.

Сужается круг друзей.

Погружение в дневник эпохи пианиста Володи Бунина даёт мне непостижимую связь с его душой. Я плачу, читая о нём, воскресают, погибшие от плохого обращения, чувства.

Христос мой единственный Невидимый Друг.

21 августа. Была в костёле, заботилась о душе своей.

Никто не звонит. Безлюдье.

Не уходит потребность иметь любимое существо. Я пока не самодостаточна.

22 августа. Грусть необъяснимая весь день. Говорила Богу о своих проблемах.

Я запрограммирована нуждаться в любимом существе. Опять стала вопить, чтобы помогли нести бремя одиночества, невзгод, болезней и непонимания. Рыдала от жалости к себе. Где он, мой суженый? Кто он? Каков он?

Мои стихи:

Мне страшно жить среди людей.
Я не хотела зла.
Мой рыцарь в небо улетел.
Я так мала была.

Когда-то вместе жили мы.
Теперь устала ждать.
Двоих разлуке обрекли
И стерегут опять.

На мне нет лёгкого кольца,
Дороги в небо нет.
С тобой хочу быть до конца
Земных, небесных дней.

И продолжение пути,
Дорогу в Отчий Дом –
С тобой хочу её пройти.
Дай руку и пойдём.

Это стихи о Володе Бунине.

Мой рисунок.