Дора

Я давно знаю, что у еврейских женщин – особая красота, абсолютно недосягаемая для других.
Ни разу не приходилось встречать никого прекраснее еврейской женщины.
Вновь и вновь рисую её в своём воображении.

О, этот выточенный из матовой слоновой кости библейский профиль
с немыслимо правильными чертами лица, словно все заранее до сотой доли миллиметра
вымерено линейкой и циркулем!
О, эти огромные жгучие глаза – две чёрные сливы!
О, эти ярко-красные губы, будто после непрерывного месячного целования –
припухлые, влажные, зовущие!
О, эта гибкая фигура с ленцой и томностью!
Боже, как прекрасны еврейские женщины!

Именно такая пришла однажды в мой редакционный кабинет.
Я ждал другую женщину, актрису, о которой нужно было написать небольшой очерк.
Но открылась дверь, и вошла Она.
Сказать, что я онемел – значит, ничего не сказать.
Я был потрясён.

Дар речи возвращался постепенно, а мысли всё ещё путались.
- Кто вы? – прошептал я, готовый упасть перед этим чудным видением на колени.
Она не поняла моего состояния, потому что слишком легко и непринуждённo несла красоту.
Будто это была надоевшая блузка
- Простите, – сказала прекрасная еврейская женщина будничным голосом, – я Дора.
- Чем могу служить? – все мои желания понеслись навстречу вошедшей.
- Люба заболела, – так же буднично, так же невыразительно и скучно произнесла Дора, –
режиссёр прислал меня на замену.

Я не верил своему счастью.
Я метался по кабинету и не понимал, что происходит.
Она была рядом! Такая, что мир вокруг сразу расцвёл.

- Что вы дёргаетесь? – спросила Дора грубым тявкающим голосом.
Мне показалось, что сейчас рухнет потолок.
- Кто это произнёс? – удивлённо оглядываясь, спросил я.
Наверно вид у меня был очень забавный, потому что Дора захохотала.
Звук был похож на визг немазаной двери.
Я рухнул на стул.

- Извините, – сказала Дора, – режиссёр сказал, что вы можете использовать меня вместо Любы.
- Использовать? Как? – у меня в голове всё перемешалось.
- Странный вы корреспондент! – изрекло чудное видение. – Вы что, недавно работаете?
- Почему же недавно?
- Да вы не тушуйтесь! – не обращала внимания на моё состояние Дора. –
Хотите, я вам подсоблю.
- Под…что? – меня неожиданно начал душить неудержимый смех, настолько форма
не соответствовала содержанию.
- Псих какой-то! – воскликнула Дора.
И добавила:
- Наверно, плохо спали. Может, отпроситесь с работы и отдохнёте?
- Пожалуй! – сказал я.
- Тогда не поминайте лихом! – произнесла прекрасная еврейская женщина и выпорхнула в дверь.

Мне стало грустно.
Так грустно, как будто я потерял что-то очень дорогое.
                Р.Маргулис