Им неприятно

Открылись двери. Толпа разнобродного народа ввалилась в вагон. Первыми вошли несколько крепких мужчин среднего возраста в черных нейлоновых куртках, следом – женщина с ребенком в смешной вязаной шапке, затем - три старушки, зорко оглядывающие местность на предмет свободного места. Последней вошла девочка лет тринадцати в скромном облачении и с робким, наивным, но уже женским взглядом.
«Осторожно, двери закрываются, следующая станция К.»

В неплотно набитом вагоне метро сидела молоденькая девушка. Она постоянно поднимала голову и вглядывалась в потолок. Ее глаза блестели от накапливающейся влаги. Когда она в очередной раз опустила голову,  из глаз стекли две слезинки-предательницы.
Почему она плачет? Что у нее случилось? Может, это слезы радости, а, может, глубокой печали. Но никто не спросит ее о случившемся. Никто даже не посмотрит. Вот напротив нее сидит милая старушка, ее взгляд мечтательно уполз влево, рядом с ней несколько человек внимательно наблюдают за происходящим в своих телефонах. Стоящие тупо смотрят прямо, их взгляд ничего не выражает, размытый взгляд говорит о том, что они либо думают о чем-то своем, либо слушают музыку. У некоторых, и вправду, в ушах блестят стразы, от которых тянутся вдоль всего тела и до кармана тонкие неопределенного цвета проводки.
Вот думаешь, - нельзя плакать, ведь вокруг столько людей, столько любопытных взглядов, они будут смотреть. Но ты никогда не задумаешься, что всем им все равно. Максимум, что они могут сделать – это обратить внимание. Обратить внимание – какое красивое словосочетание, эмоционально неокрашенное и употребляющееся по поводу и без него. Их любопытным глазам не нужны твои слезы, пожалуй, они скорей обратят внимание на певчий состав с бубном и балалайкой, который пройдет мимо них, протягивая руки. Они поднимут свои тяжелые головы. Бесполезная сцена им быстро надоест, и через несколько секунд они уже не будут «обращать внимание» ни на что, что не касается их лично. А ты попробуй коснуться  – они испуганно посмотрят на тебя глазами легкой тревоги, но чаще – с пренебрежением, и, молча, отведут взгляд. «Зачем кто-то коснулся их… Нарочно или нет…Почему этот человек на меня смотрит…Вот бы людей на земле стало меньше…а хорошо было бы, если бы их совсем не стало…остались бы только мои родные, близкие, но не все, парочку теть Люд можно смело отправлять на тот свет, оставим еще хороших друзей, только вот кто из них мне действительно нужен?» Следовательно, лучше вообще не «убирать» людей, а то так и без друзей останешься. Стоит только задуматься, кто тебе действительно нужен, кто более дорог. Отсутствие трех, четырех человек мы не сможем пережить, остальным – счастливого пути («Машу мокрым от слез платочком на прощание. Как жаль, как жаль»). Потом, наверное, мы коварно улыбнемся и порадуемся нашим смелым желаниям… А скоро ли моя станция?

Девушка быстро провела бумажным платком по щеке и нечаянно поймала на себе посторонний взгляд. Скромно одетая девочка, входившая вместе с остальными несколько станций назад, следит за ее глазами. Она видела слезы, не отвернулась, ее глаза выражают искреннее сочувствие. В длинной юбке и с милым, не накрашенным лицом, она походит на прихожанку, блаженную, но не набожную. Что-то преломилось внутри девушки со сжатым в кулачке бумажным платком. Безразличие убито одним теплым взглядом, но хотела ли девушка убивать его? Ведь так удобно рыдать перед глазами немой публики. Как будто мы все только условно находимся рядом, на самом же деле у каждого как минимум своя вселенная, где нет места тебе, ему, этим двум странным…
Чужие глаза не цепляют, не трогают. Скорей всего, они попросили бы тебя прекратить, потому что им неприятно смотреть. Прекрати чувствовать – им неприятно!

Сквозь новый поток жгущих глаза слез послышалось: осторожно, двери закрываются, следующая станция…