И вновь рассвет... Глава 21

Когда Жаи добралась до комнаты, где находились дети, в глазах у неё всё поплыло. Зуфы и Ажу не было!
Прошло несколько секунд прежде чем она поняла, что солдаты всё ещё здесь — кружат, топчутся по коридорам, расталкивая сестёр… Значит, они ещё не нашли детей!

Усики жрицы судорожно изогнулись, но она тут же вернула им прежний изгиб, исполненный скорбного достоинства. Осторожно продвинувшись по коридору ещё немного, Вторая жрица оказалась рядом с дверью, за которой — покой, отведённый Ззие.

К этому времени солдаты, бесцеремонно обыскивавшие лечебницу и одновременно виновато отводящие глаза, чтобы не встречаться взглядом со жрицами, тоже начали подтягиваться туда. Эта дверь привлекла их тем, что была закрыта. Должно быть, кто-то внутри удерживал её или чем-то подпёр.
Как бы там ни было, дверь не открывалась, и воины удвоили усилия. Они уже не сомневались, что дети здесь. Жаи думала также.

Появилась Изла, окружённая плотным кольцом охраны. Жрицам оставалось лишь беспомощно жаться к стенам, с горечью взирая на бесстыдное вторжение. Жаи тоже попытались оттолкнуть, но она отстояла своё место рядом с дверью, её пылающий взгляд так ожёг подступившегося к ней воина, что он отшатнулся, невольно прикрывая лицо.

Изла начала отдавать какие-то распоряжения, пытаясь перекричать шум, производимый воинами — они уже не стучали и не требовали открыть, а откровенно ломали дверь.
Но тут тяжёлая створка неожиданно легко распахнулась, так что двое солдат влетели внутрь и растянулись на полу, к неудовольствию Излы, предвкушавшей триумфальный вход в захваченную "крепость".
Её не смущало, что эту "твердыню" защищали лишь безоружные жрицы. Но то, что она увидела внутри комнаты, её смутило.

Два воина-жиззеа, неприглядно растянувшихся у ног Зифа и главного стража принцессы Ззии, быстро поднялись и сделали шаг назад, тревожно сжимая свои копья, нащупывая рукоятки мечей.
Каким лёгким и неопасным, почти игрушечным, казалось их оружие по сравнению с массивными копьями и сверкающими обнажёнными мечами стражей!

Теперь стало ясно, что всего один шемма удерживал дверь, которая даже не пошевелилась, пока он не отпустил её. Может быть, ему и помогал Зиф, но этого придворного-фаворита принцессы не стоило принимать в расчёт.
А за их спинами — множество шемма, окруживших центр комнаты непроницаемым кольцом.
Жаи поняла — там, за их спинами, принцесса, её дети и, вероятно, несколько доверенных жриц, что были к ним приставлены. Она сама в последний момент приказала пустить стражей, но не особенно надеялась на их помощь, однако, всё оказалось не так, как она предполагала. И жрица не знала, радоваться ей этому или пугаться.

Стражи успели наилучшим образом организовать охрану. Но более всего Жаи удивило их количество. Впрочем, их не так уж и много по сравнению с воинами, приведёнными Излой, но шемма сильнее и занимают выигрышную позицию, а значит, весь вопрос в том, насколько решительно они настроены. Что если они подчинятся приказам Излы?

Зиф вступил в разговор с наследной принцессой. Он говорил решительно и твёрдо, как тот, кому уже нечего терять и некого бояться. Изла отвечала бранью и оскорблениями. Жаи взглянула на Зифа с одобрением и вновь принялась изучать застывшие фигуры стражей.

С их поясов свисают кисти разных оттенков розового цвета. Это говорит о том, что их обладатели состоят на королевской службе, а оттенок — маловразумительный для человеческого глаза, но хорошо различимый для жиззеа, может ответить на вопрос, что или кого охраняют именно эти стражи.

Жаи вглядывалась в эти знаки, подмечая цвета кистей и количество их носителей. Так, с этими всё понятно — это личная охрана принцессы Ззии… Интересно, где они были, когда на принцессу напало чудовище?
Впрочем, Ззия и теперь, как в детстве, то и дело стремится ускользнуть от придворных и охраны, и нередко ей это удаётся. Но ведь у неё всего шесть стражей, кто же остальные?

Жаи, успевшая медленно и, кажется, почти незаметно для окружающих пробраться в комнату, двинулась вдоль стены, присматриваясь к неподвижным стражам. А они смотрели на неё своими тёмными непроницаемыми глазами — то ли на неё, то ли сквозь неё и куда-то дальше, гораздо дальше…

Уж они-то видели, как она "просочилась" внутрь — прямо под хоботком у разъярённой Излы и её "бдительной" охраны, которая, растопырив усы, слушает перебранку принцессы с Зифом.

Жаи осторожно обходила ощетинившихся оружием шемма…
А вот — личная охрана детей принцессы — ещё шесть стражей. Но где же они были, когда похитили Зуфу и Ажу? Если бы знать…
Жаи переместилась ещё немного и не поверила своим глазам — личная охрана принцессы Излы! Жрица ощутила слабость в ногах. Что же здесь происходит, наконец?!

Если они проникли сюда по приказу своей госпожи, чтобы похитить детей, то для чего тогда этот комический танец с разгневанной принцессой и непокорными стражами? Почему они не уходят? Может быть, им мешает охрана младшей принцессы и её детей?
У Ззии вместе с детьми — двенадцать стражей; наследной принцессе одной положено двенадцать и, кажется, все они здесь… Так и есть, все здесь, всего двадцать четыре, и совсем непохоже, чтобы у них были какие-то разногласия.

Но этого же не может быть! Стражи беззаветно преданы своей госпоже! Так, по крайней мере, всегда считалось… Все в это верили и думали, что иначе и быть не может. А оказывается — может…
Изла продолжала что-то кричать об измене, о предателях шемма, и Жаи стало страшно — за Ажу, Зуфу, Ззию. Мысли её кружились, быстро, горячо, лихорадочно, как в бреду.


Мы привыкли к ним. К их молчанию, к их непроницаемым глазам, к их неподвижности и надёжности, к безоговорочному подчинению, которое мы принимали за преданность. Преданность… с чего мы взяли, что она у них есть? почему решили, что знаем, к кому она относится? Да что мы вообще о них знаем?!

Мы привыкли к ним так, как привыкают к предметам обихода, к стенам, дверям, креслам или кувшинам, но они-то не кувшины! У них есть мысли, у них есть чувства, а значит — и желания, и цели… А что мы знаем об этих целях?!

Мы вообразили, что служение Королевскому Дому Аззы — единственная цель и смысл их жизни, но ведь они не жиззеа!
А впрочем, ничего такого мы не воображали, мы вообще об этом не задумывались. Кто задумывается об устремлениях кресла, садясь в него? Оно существует для того, чтобы на нём сидели, для этого его создали, но шемма-то мы не создавали!

Они создания Повелительницы, так же как и мы, хотя они и ведут себя как чужие на праздниках в Её честь. Вернее, они ведут себя так же, как и всегда, а такое поведение не очень-то согласуется с праздничным настроением.
Они никогда не участвуют в Священных Танцах, их семьи не приходят на Праздник Цветения…

Но ведь у них должны быть какие-то праздники, Священные Танцы и вообще… вера. Должны быть и, наверное, есть — но только мы ничего об этом не знаем и даже не пытаемся узнать.
Как же это могло получиться?! Как такое возможно?! Что же это с нами, неужели мы настолько слепы?!

Ведь в сущности, если подумать, удивительно не то, что они "вдруг" вышли из повиновения, что у них обнаружились какие-то свои, неизвестные нам, мотивы. Удивительно, что до сих пор ничего подобного не случалось!

Ради чего они многие годы безропотно исполняют каждый приказ? Ради денег, на которые можно купить нектар, пыльцу и прочее? Но на эти же деньги можно купить и семена. А самостоятельно обеспечивать себя всем необходимым, пожалуй, много легче, чем состоять на королевской службе.

Почему они живут на побережье, на самой бесплодной земле, на песке и камнях? Неужели, ради "удовольствия" разгружать, нагружать, чинить и чистить торговые корабли, которые прежде приходили во множестве?
Теперь их, правда, нет, но шемма по-прежнему живут там и являются по первому зову или даже вовсе без него, чтобы выполнить любую, самую тяжёлую и грязную работу… — почему? зачем? Неужели только ради более чем скромной платы, которую они берут за это?

Трудолюбивые, сильные, ловкие, неутомимые, они извлекли бы гораздо больше пользы, направив эти усилия на собственное благо. И не нужна им та жалкая, в сущности, плата, которую они себе определяют!

Если бы Чеу Лин, лирианке, сотруднице ОСП, специалисту по негуманоидным культурам, случилось подслушать мысли Жаи, то она, вероятно, приписала бы их наивности жрицы, её "оторванности от жизни" или нежеланию видеть очевидное.

Почему живут на побережье? почему берутся за любую работу и довольствуются малым? Да потому, что жиззеа не оставили им выбора, загнали в угол, поставили на грань выживания!
Впрочем, нужно отдать Чеу Лин должное: она непременно оставила бы место для сомнений, для вопросов и неуверенности.
А что если дело не в наивности жрицы, а в том, что очевидное и истинное — не одно и то же. Всё не так просто, как кажется. И многократно подтверждённая жизнью привычная схема в очередной раз дала сбой?

В действительности именно так и было. За короткий срок, проведённый здесь сотрудниками Службы, было совершенно невозможно разобраться в реальном соотношении сил, интересов и мотивов.
Не говоря уж о глубоко скрытых, уходящих далеко в прошлое корнях нынешних проблем и трагедий.
Эти самые корни и сами жиззеа давно потеряли из виду, а что касается ствола, ветвей и прочих цветов-ягод, то и здесь всё было совсем непросто…

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/27/1591