Алтарь и пламя

   - И все-таки раньше все было… - дедушка, восседавший во главе стола, попытался подобрать подходящие слова. – Не так, в общем! Было время: народ со всей округи съезжался!
   - Это да, да… - поддакивала бойкая старушка, озабоченно оглядывая накрытый стол. – Ты ешь, внученька, пирожки ведь свежие, только из печи.
   Девушка с коротко подстриженными волосами и проколотой бровью страдальчески улыбнулась, но отказаться не посмела.
- Вот так, - обрадовалась бабушка. – А то в городе, Любушка, и не ешь, поди, совсем. Вон, тощая какая…
- Ага, прям исхудала вся, бедняжка, - едко добавила пухлощекая девица с тугой косой.
- Мария! Не груби сестре, - одернула ее рядом сидящая женщина, мать двух девиц.
Люба молча пнула сестрицу ногой:
- Я, в отличие от тебя, слежу за фигурой, - она презрительно глянула на очередной кусок пирога, за которым потянулась Маша.
- А ну молчать всем, – отец семейства строгим голосом прервал грядущую распрю. – Нашли время ссориться! Ивана Купала на носу, а они как дети малые…
- Вот и я о чем говорю! – обрадовался дедушка. – Сейчас молодежь ни в грош не ставит день Ивана Купала! Вот в мое время церемония передачи власти была очень почетной!
Маша с Любой перекинулись скучающими взглядами.
- Дед прав, дорогие мои, - мягко продолжила бабушка. – Именно вам придется в будущем продолжить эту традицию…
Скрипнула калитка, и старушка тут же умолкла.
- А вот эти пирожки – с капустой, - как ни в чем не бывало принялась рассказывать она.
- Хозяева! – крикнул женский голос. – К вам можно?
Все семейство обменялось вопросительными взглядами.
- Конечно, - отец, поднявшись из-за стола, вышел во двор встречать незваную гостью.
Ею оказалась женщина лет тридцати в цветастом сарафане, с собранными заколкой каштановыми волосами и с загорелым лицом. Она остановилась, не доходя до веранды, где со стола доносился манящий аромат свежей выпечки.
- Простите, я не вовремя?
- А вы, собственно… - начал было дедушка, но внезапно его прервала Маша.
- Ох, да, точно, - она хлопнула себя по лбу. – Знакомьтесь, это Зинаида.
Та нерешительно улыбнулась.
- Она только этим летом купила дачу в нашем поселке, - продолжала Мария, уверенно сажая гостью за стол. – Мы познакомились с ней на остановке. Зинаида здесь еще ничего не знает, вот я и пригласила ее к нам.
- Действительно, лучших информаторов вам не найти, - проговорила мама. – Яна Ивановна, - представилась она.- Это мой муж, Евгений Павлович.
Отец с улыбкой пожал руку Зинаиде:
- Яна права, ее родители – старожилы, знают все об этом поселке.
Дедушка засмеялся:
- Иван Матвеевич, - он церемонно поцеловал у Зинаиды руку, отчего та зарделась.
- Наша семья живет в этих местах с незапамятных времен, - важно проговорил он. – А этот дом, - он обвел взглядом дачу, - построил еще отец моего деда. – И мы с Устиньей надеемся, что и для наших внучек он станет таким же родным, как и для нас.
- Как интересно, - с неподдельным восхищением воскликнула Зинаида. – Устинья, не знаю, как вас по батюшке?..
- Николаевна.
- Устинья Николаевна, вы просто мастер своего дела! Ни разу не пробовала подобного теста!
Глаза у бабушки радостно засияли. Связь была налажена.
Когда со всеми кулинарным изысками Устиньи Николаевны было покончено, Зинаида спросила:
- Я слышала, у вас до сих пор народ празднует Ивана Купала?
- Да, поселок блюдет традиции.
- И каждый желающий может прийти на праздник? – уточнила женщина.
- Да, почему нет? – Евгений Павлович пожал плечами. – Сегодня ночью на главной площади начнется гуляние.
Зинаида разочаровалась. Видимо, она ожидала услышать совсем другой ответ.
- То есть мы сегодня встретимся там, да? Вы же тоже празднуете Купальскую ночь?
- Ну, не совсем, - уклончиво произнесла Яна Ивановна.
Зинаида непонимающе нахмурилась.
Дедушка пришел дочери на помощь:
- Обычно мы не пропускаем ни одного народного гуляния. Но сегодня к нам приехала из Москвы моя внучка, Любонька. А она терпеть не может все эти праздники, называет их язычеством и всякое такое. Так что эта Купальская ночь пройдет без нашего участия, к сожалению, - он пригорюнился.
Маша пихнула сестру локтем, чтоб та хоть как-то отреагировала.
- Да, вся эта народность не для меня, - промямлила девушка. – Обряды, костры, что может быть глупее?
- Ох, моя племянница точно такая же! – засмеялась Зинаида. – Говорит, я отстала от времени. Ну что, спасибо вам большое, хозяева, а мне надо и честь знать, засиделась я у вас.
- Было очень приятно познакомиться, - со скрытым облегчением попрощался с ней отец.
***
- Это я.
Зинаида бесшумно вошла в большой кирпичный дом. У окна стоял темноволосый мужчина. В его облике не было ничего необычного, вот только странное ожерелье, как будто сотканное из перьев птицы колибри, вносило некоторую сумятицу в его образ.
- Тебя не узнали? – он тревожно оглядел женщину с ног до головы.
Зинаида незримо изменилась. Взгляд темных глаз приобрел жесткость, скулы как будто заострились, осанка стала ровной, словно внутри женщины появился стержень.
- Мы ошибались, Вицли. Никого из пантеона больше не осталось. Ни к чему был весь этот маскарад, - она невольно посмотрела на свое отражение в зеркале.
- Как? Но тот род, с кем ты была сейчас?..
- Нет. Ни Перуна, ни Велеса, ни даже Мокошь. Никого из наших старых приятелей…
- Как странно, - изумился Вицли. – Скажи, Коа, как они смогли просто покинуть эти земли? У них было все: слава, почет, уважение…
- Неважно. Главное, что теперь на Руси нет их власти. И больше никогда не будет. Такие богатые земли, такие внушаемые люди, - еще немного, и женщина бы облизнулась от удовольствия. – Знаешь, можно даже раскопать древние жертвенные алтари.
- Но кто же тогда охраняет Ветвь? – все еще недоверчиво спросил Вицли. – Я чувствую, у нее есть Хранитель.
- Ерунда, - перебила его Коа. – Нет повода о чем-либо беспокоиться. Старый дед – леший, его жена - старуха  и дочь – домовые. Есть еще один, водяной, с ним, возможно, придется немного напрячься. Ну и две девчонки – русалки или водяницы, я так и не разобралась.
Вицли изумленно качал головой.
- Трудно в это поверить, правда? – улыбаясь, спросила Коа. – Горстка какой-то нечисти является Хранительницей Ветви Власти! Такой шанс выпадает раз в жизни, мой дорогой!
- Когда мы нападем? – серьезно поинтересовался Вицли.
- Нет смысла забирать Ветвь сейчас… Знаешь, на русской земле есть традиция, которую эта нечисть свято блюдет вот уже тысячи лет.
- Передача символа власти, знаю, - кивнул Вицли.
- Сейчас какая-то другая семья таких же слабоумных кретинов хранит Ветвь. И сегодня в особую, Купальскую, ночь Ветвь сменит своего Хранителя. Наверное, для них это большая честь, - издевательским тоном проговорила Коа и засмеялась. – Целый год символ власти на Руси будет пылиться у них где-нибудь в сундуке. Представляешь?
- Никому из них даже в голову не придет как-то использовать Ветвь. Это же просто смешно! – воскликнул мужчина.
- Даже не пытайся понять психологию русской нежити, мой милый. Бесполезно. Когда-то, возможно, они и были почитаемы. Конечно, не так, как пантеон, но их тоже уважали. Даже приносили жертвы. И сейчас, обладая силой Ветви любой заурядный банник смог бы возвыситься до уровня божества…
- Главное, что пока будет длиться церемония смены Хранителя, этого самого хранителя у Ветви не будет.
***
Посреди Священной поляны полыхал костер. Рядом стоял огромный камень, служащий алтарем.
Дед поднял голову, принюхался к чему-то, затем утвердительно кивнул:
- Они на месте.
И правда, сквозь лес к ним на поляну вышли трое существ. Прозрачные, бесплотные, три женские фигуры молча поклонились Ивану Матвеевичу и Устинье Николаевне. Те под такую же торжественную тишину поклонились им в ответ. На этом официальная часть приветствия закончилась.
Три фигуры подошли ближе к огню, и сестры смогли их получше рассмотреть. Дриады. Они были похожи, как капли воды. У каждой из девушек стройный стан, длинные лебяжьи шеи и толстые косы. Вот только цвет отличался: у одной волосы были чернее смолы, у второй – краснее пламени, у третьей – светлее солнца.
- Залина, Эрла, Пакеана, - заулыбалась старушка, обнимая каждую из девушек. – Сколько лет, сколько зим.
- Это их семья хранила Ветвь весь год? – шепотом спросила Люба у сестры.
- Ага, - та восхищенно рассматривала таинственных гостей.
- Время пришло! – наконец провозгласил дед, глядя куда-то в небо.
Все торжественно смолкли.
Черноволосая дриада, Залина, степенным шагом подошла к алтарю и как будто из воздуха извлекла сверкающую ветвь березы. Затем так же медленно положила ее на камень. Холодная поверхность тут же нагрелась, пламя костра взметнулось вверх.
- Началось, - завороженно прошептала Маша.
- Когда костер догорит, и пламя исчезнет в омуте дыма, Ветвь обретет нового Хранителя. Отныне ваша семья будет оберегать символ власти на русской земле, - каким-то чужим голосом провозгласила Залина.
Они вновь обменялись поклонами.
- Доброй дороги, друзья, - сказал Иван Матвеевич.
- Счастливо вам остаться, - серьезно пожелала Эрла.
Три фигуры растворились в глубине леса так же незаметно, как и пришли на Священную поляну.
Какое-то время слышался только треск пылающих поленьев.
У леса, куда не доставал свет от костра, появились два неясных очертания.
- Дриады что ли вернулись? – сощурилась Яна Ивановна.
Дедушка побледнел:
- Нет. Это не они.
- Хм, интересно… - от этого голоса тянуло таким холодом, что даже пламя костра, казалось, стало чуть менее ярким. – Дед-то хоть и старый, а нас узнал.
- Думаешь? – жесткий женский голос засомневался.
- Дедушка, кто они? – испуганно спросила Люба.
Парочка вышла из тени.
- Зинаида? – ахнула Устинья Николаевна.
- Заткнись, тупица, - вяло отмахнулась женщина. – Меня зовут Коатликуэ!
- Я – Уицилопочтли, - тихо промолвил мужчина, не сводя взгляда с алтаря.
Дедушка инстинктивно отступил назад, на глазах бледнея.
- Ацтекские божества… - в ужасе прошептал он.
- Верно, - одобрительно улыбнулась Коатликуэ, и от ее улыбки у всех заныли зубы. – Старый хрыч прав.
- Может, тогда скажешь, кто мы такие? – насмешливо поинтересовался мужчина.
- Вы – национальный бог ацтеков, бок солнца, войны и покровитель столицы Теночтитлан, - внезапно проговорила Люба. – А это ваша мать, богиня земли и огня. Она олицетворяет начало и конец жизни.
На нее тут же уставились изумленные взгляды, как ацтекских божеств, так и родственников.
- Я реферат писала недавно, - смущенно потупилась девушка.
- Зачем вы пришли? – громко спросил водяной. – Это не ваша территория, убирайтесь к себе в Мексику, или откуда еще вас черт принес…
- А вот и ошибаешься! – зашипела богиня. – Нашей территории больше вообще нет.
- Наш народ истребили более полутысячелетия назад, - с ноткой обиды в голосе доложил Уицилопочтли. – Сами понимаете, без веры в него и жертв ни один пантеон богов долго не протянет.
- Нам нужна земля. И люди, много людей, - заявила Коатликуэ. – Ведь раньше человечески жертвоприношения на Руси практиковались, не так ли? Мы возобновим эту милую традицию…
- Вам не получить Ветвь, - просто сказал леший.
- Как это? – удивился бог ацтеков. – Да вот же она, - он сделал вид, что собирается просто взять Ветвь с алтаря.
Откуда ни возьмись, на него кинулся огромный черный волк. Выругавшись, Уицилопочтли отступил к матери. А в это время со всех сторон на Священную поляну стали прибывать волки, лисы, медведи и окружать иноземных богов. Над их головами закружились вороны, орлы, соколы.
- Но откуда? – удивилась Люба.
- Забыла, кто твой дед? – с гордостью спросила мать. – Леший всегда повелевал животными и птицами.
- Это нас не спасет, - покачала головой Маша, настороженно наблюдая, как Коатликуэ на глазах меняет свой облик.
- Главное, задержать их, пока не догорит пламя, - отец подошел ближе к жене. – Тогда Ветвь снова на целый год обретет Хранителя.
Коатликуэ предстала перед ними в своем истинном обличье. Мощными когтями на руках и на ногах она тут же расправилась с парочкой ворон. Затем, сладко улыбнувшись, слизала языком птичью кровь.
- Знаете, для чего мне такие когти? Ими я рою могилы, - сообщила богиня.
Она взмахнула рукой, и поляну окольцевало пламя. Животные, оказавшиеся слишком близко к дьявольскому огню, сгорели заживо. Устинья Николаевна, глядя на такое, тихо перекрестилась. Никто из семьи больше не верил, что выживет. Оставалось лишь продержаться до того момента, пока не догорит заветный костер. Пламя, хоть уже и не было таким ярким, затухать не собиралось.
Евгений Павлович что-то зашептал, делая плавные пассы руками. Его тело стало источать воду. Сначала она текла сквозь поры по капле, затем полилась мощным потоком.
- Это серьезно? Жалкий водяной собирается погасить пламя богини? Надо же, на Руси все такие несмышленыши?
Действительно, волна воды, наткнувшись на огненную преграду, в один миг испарилась.
- Сын мой, забирай Ветвь, она по праву должна принадлежать настоящему богу, а не какой-то нечисти!
Уицилопочтли кивнул и направился к алтарю. Внезапно под его ногами образовалась ямка, о которую он споткнулся. Затем шнурки на его ботинках развязались, и бог ацтеков упал. Устинья Николаевна с дочкой  выжимали все соки из их домовой магии.
Бог почти восхищенно присвистнул. К нему навстречу шагнул леший.
- У меня один вопрос – зачем вы все это делаете? – недоуменно поинтересовался Уицилопочтли. – Для чего? Отдайте нам Ветвь, и мы даруем всем вам жизни.
- Ты забыл, мы не люди, - не сводя с него взгляда, проговорил дед. – Мы дорожим жизнью русской земли, но не своей. Таким, как вы, этого не понять, - он медленно подступал к божеству. Тот не делал ни шагу назад, выжидая, что же сделает леший.
- Вы покинули свои исконные земли, вам нужны только власть и кровь, - с отвращением сказала Яна Ивановна.
- Но ведь вам от этой Ветви нет никакого проку! – не унимался Уицилопочтли. – Люди, о которых вы так печетесь, даже не верят в ваше существование! Вы им не нужны!
- А вот и не правда! – Ивана Матвеевича лишь пара шагов отделяла от бога. – Тысячелетиями мы охраняли Ветвь и эти земли. И сейчас мы не отступим.
Леший кинул прощальный взгляд на свою семью и, ни с того, ни с сего, кинулся на стоящую за сыном Коатликуэ, толкая ее своим телом к огненному кольцу. Никто ничего не успел сообразить, как дьявольское пламя поглотило богиню вместе с лешим.
- Отец! – только и прошептала Яна Ивановна.
Ее мать молча вытерла слезу со старческой щеки.
- Как это возможно? – заорал Уицилопочтли. – Она же богиня! Бессмертна!
- Только не для своего же проклятого пламени! – покачал головой водяной.
Бог ацтеков стоял посреди Священной и вдруг рухнул на колени.
- Зачем? – прошептал он. – Зачем он это сделал? Пожертвовал своей жизнью… Для чего?
- Ты так и не понял? – жестко спросила Устинья Николаевна. – Та связь, что существует между нами и Русью никогда бы не позволила нам отказаться от борьбы. Мы – хранители этой земли, в каждом из нас течет кровь матушки-Руси.
Купальский костер взвился последний раз и потух. Старушка подошла к алтарю и трепетно взяла в руки Ветвь.
- Теперь наша семья – Хранительница этой Ветви. И да будем мы оберегать ее даже ценой жизни! – провозгласила она со слезами на глазах.
Уицилопочтли поднялся на ноги, долгим взглядом смерил то место, где бесследно исчезла его мать, богиня Коатликуэ. Затем он, не оборачиваясь, пошел вглубь леса.
Последние его слова были: «Кажется, я понимаю…».