Вечность. Часть I. Глава 12. Из дневника Валерии

Продолжение. Одиннадцатая глава: http://www.proza.ru/2012/10/26/571


Глава 12
Из дневника Валерии. «Вот в чем весь смысл! Великий гений!!!»

 

После разговора с Илюшиными друзьями я не могла найти себе места. Я ругала себя за то, что прогнала их, не дослушав до конца. И все время вспоминала последние слова Руслана: «Теперь мы покойники, с чем вас и поздравляю». Я боялась…
Но они были живы. Прошло уже несколько дней, и ничего страшного не произошло. В городе было спокойно. Я начала надеяться, что убийца оставил наш город и переехал куда-нибудь в другое место. Или, что еще лучше, просто покончил с собой. Ну… например… не вынес угрызений совести и разрубил себя на мелкие кусочки. Или съел что-нибудь и отравился. Или… В общем, я надеялась, что все уже позади.
Но почему же тогда на душе у меня было так неспокойно?!
Я бродила по пустой квартире, бесцельно перекладывала с места на место предметы, включала и выключала телевизор. И не могла отделаться от мысли, что за мной кто-то следит. Причем, не просто следит, а копается в моих мозгах. Ощущение было такое, словно кто-то запустил в мою голову длинные холодные щупальца и медленно проверяет каждый миллиметр моего мозга.
– Сегодня же пойду к психологу! – громко сказала я. Щупальца зашевелились быстрее. – Нет, к психиатру!

…Сама не знаю, как я забрела в Илюшин кабинет. Раньше в этой комнате размещалась обширная библиотека моих родителей. Они были просто помешаны на книгах. Благодаря их стараниям, домашняя библиотека разрослась до неимоверных размеров. Илюша, когда в первый раз увидел такое количество книг, пришел в восторг. Он часами мог копаться в пыльных книгах, доводя меня, порой, до бешенства.
В кабинете было тихо и сумрачно, как и всегда. Я окинула взглядом ровные ряды книг. В основном это были всевозможные научные труды, которые наводили на меня ужасную тоску. Я не понимала, как можно читать все эти отвратительно скучные и до тошноты непонятные книги. А вот Илюша понимал и читал, да еще испытывал наслаждение от этого… Наверное, я действительно слишком… слишком глупая… Наверное, я совсем не подхожу Илюше… Наверное, я не достойна быть его женой…
Я бесцельно бродила по кабинету и разглядывала обложки книг. Вдруг мой взгляд остановился на толстых томах в красивых переплетах. Классика! Я ее ненавидела, а Илюша мог снова и снова перечитывать, например, Льва Толстого.

Однажды я застала его за чтением «Войны и мира».
– Илюшенька, тебе надо выдать медаль, нет, даже орден! – с восхищением сказала я.
– Это за что? – засмеялся Илюша, не отрываясь от книги.
– Знаешь, я вообще думаю, что любого, кто прочитал «Войну и мир» надо награждать медалью. А тех, кто перечитывает это ужасное произведение, необходимо награждать орденами и ставить им памятники возле библиотек.
Илюша поднял голову от книги и расхохотался.
– Ну, зайчонок, ну, выдумщица! Кстати, а чем тебе так не нравится Лев Толстой? Помимо «Войны и мира» ты у него что-нибудь читала?
Я сделала испуганные глаза.
– Боже упаси! Я и «Войну и мир» не читала! Начала, когда в школе проходили, прочитала половину первой главы. На большее меня не хватило.
Илюша укоризненно покачал головой.
– Котенок, ну как же так?! Ты выносишь приговор произведению, которое не читала!
– Илюша, – простонала я, – не надо! Мне хватило Толстого в школе на уроках. Я умирала от скуки! Правда, правда! И от Тургенева, и от Достоевского, и от Чехова и… В общем, от всех этих нудных, противных писателей, которые писали свои романы только для того, чтобы мучить несчастных школьников, – я виновато посмотрела на мужа и сказала. – Илюша, милый, прости! Я знаю, как ты их всех любишь, а я так неуважительно говорю о них. Наверно, я слишком тупая, глупая, ограниченная… Но я не могу читать такие книги! И никогда не смогу!
Илюша привлек меня к себе и поцеловал.
– Глупышка ты моя! Надеюсь, когда-нибудь ты возьмешь в руки томик Достоевского или Толстого и прочитаешь за одну ночь. И скажешь: «Как я могла раньше не любить их!»
Я потерлась щекой об Илюшины руки.
– Нет, нет, нет! Никогда этого не будет! Твоя глупая жена читает только свои любимые романы, от которых, как ты говоришь, происходит размягчение мозга. Другого ты от нее не дождешься!

Илюша никогда не заставлял меня читать то, что нравилось ему. Он позволял мне самой делать выбор. И я выбирала Даниэлу Стил, Барбару Картленд, Сандру Браун, Кейт Донован и других «королев любовного романа». Вот и сегодня я решила выбрать какую-нибудь книгу из числа моих любимых в надежде, что, погрузившись в мир прекрасной любви, забуду обо всем.
Вдруг мое внимание привлекла раскрытая книга, которая лежала на письменном столе. Значит, Илюша опять не мог заснуть. Последнее время его постоянно мучила бессонница, зато я, к своему стыду, спала, как сурок, и никакие самые страшные события не могли нарушить мой крепкий здоровый сон.
Я взяла в руки книгу и почувствовала, как во мне поднимается какое-то раздражение. Что привело меня к такому состоянию? То, что Илюша опять не спал и читал… Я взглянула на обложку книги. Так и есть! Снова классика! Федор Михайлович Достоевский. «Преступление и наказание». Сколько же можно его перечитывать!
Тут я заметила, что открытая страница вся исчеркана красным карандашом. Некоторые строчки подчеркнуты жирной чертой, кое-какие слова и фразы обведены кружочками, на полях восклицательные и вопросительные знаки. Странно… Раньше Илюша никогда не позволял себе портить таким образом книги. Я снова испытала сильнейшее раздражение. Почему-то мне захотелось отбросить книгу в сторону, но я этого не сделала. Напротив, я начала внимательно разглядывать многочисленные пометки, сделанные рукой моего мужа.
Фраза «…необыкновенный человек имеет право… разрешить своей совести перешагнуть… через иные препятствия…» была выделена жирной красной чертой. Рядом на полях стояло три восклицательных знака. Слова «имеет право» Илюша к тому же обвел кружочком.
У меня задрожали руки. Мне почему-то стало страшно. Но я продолжала читать. «…все, не то что великие, но и чуть-чуть даже способные сказать что-нибудь новенькое, должны по природе своей, быть непременно преступниками… Иначе трудно им выйти из колеи, а оставаться в колее они, конечно, не могут согласиться, опять-таки по природе своей, а по-моему, так даже и обязаны не соглашаться…»
Теперь уже все мое тело била мелкая дрожь. Я с трудом удерживала книгу в руках, а перед глазами все расплывалось. Но я продолжала читать выделенные Илюшей фразы, с ужасом глядя на красные кружочки и восклицательные знаки на полях. «…люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низший (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих или дар или талант сказать в среде своей новое слово…» После этих слов красным карандашом было приписано: «Я во втором разряде!!!» Следующая далее фраза вся целиком выделена в кружочек и подчеркнута волнистой чертой: «…если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может… дать себе разрешение перешагнуть через кровь…» Снова надпись карандашом: «Совесть?! Что это такое?!»
Я смотрела на красные буквы, не в силах поверить, что это написал мой муж. Наконец я пересилила себя и продолжила чтение. «Первый разряд всегда – господин настоящего, второй разряд – господин будущего. Первые сохраняют мир и приумножают его численно; вторые двигают мир и ведут его к цели…» Напротив слов «господин настоящего» стоял вопросительный знак, подчеркнутую фразу завершали слова: «Господин настоящего и господин будущего – только один!!!».
Я содрогнулась. Больше читать я не могла, но все-таки читала. По щекам моим текли слезы, буквы расплывались. Наконец я дошла до последней красной черты, фраза была обведена в кружок и выделена восклицательными знаками: «…великие гении, завершители человечества, – рождаются, может быть, по истечении многих тысячей миллионов людей на земле» А далее через весь лист огромными буквами было написано: «Вот в чем весь смысл! Великий гений!!!»
Я уронила книгу на стол и медленно, как во сне, вышла из кабинета.
 
Вечером, когда Илюша вернулся с работы, я не вышла встречать его, как делала это всегда. Я ждала мужа, сидя в кресле. На коленях у меня лежал пятый том полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского, раскрытый на двести сорок пятой странице.
Илюша молча опустился в кресло напротив меня и небрежно закинул ногу на ногу.
– В чем дело? – холодно спросил он.
– Ты не поцеловал меня, – тихо сказала я.
– А ты не встретила меня, – так же тихо ответил он.
– Я жду тебя, – сердце у меня замерло, остановилось, а потом забилось, как бешеная птица. – Жду, чтобы спросить… чтобы понять… Я нашла в кабинете вот это! – решительно закончила я.
Илюша бросил взгляд на книгу, нахмурился и резко спросил:
– И в чем же дело?!
Его тон взбесил меня. Я вскочила.
– Ты спрашиваешь, в чем дело?! Это я должна спросить тебя, в чем дело?! Почему ты…
Он не дал мне договорить. Его лицо скривилось в болезненной гримасе. Глухим голосом, не глядя на меня, он сказал, и мне показалось, что каждое слово дается ему с трудом:
– Валерия! – я вздрогнула: он никогда не называл меня так раньше. – Ты обвиняешь меня в убийствах?
– Нет! Нет! – в страхе отшатнулась я. – Нет, я просто хочу понять! Зачем ты…
Он опять перебил меня.
– Зачем я выделил красным карандашом слова Раскольникова? Это ты хочешь узнать? – он усмехнулся. – Или ты хочешь узнать, зачем я испортил эту книгу, которую ты не читала и никогда не прочитаешь? – в его голосе прозвучало презрение, я сжалась, как от удара.
Илюша встал, подошел ко мне. Я закрыла лицо руками, не в силах посмотреть на него. Мне было страшно. Что-то чужое было в его лице, в его голосе. Такого Илюшу я не знала и не хотела знать…
– Котенок, – услышала я ласковый голос, – прости меня, прости! Я вел себя безобразно! – он присел на корточки и попытался заглянуть мне в лицо. – Ну, любимая, перестань дуться! Слышишь? Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты обижалась. Тем более из-за такого пустяка!
– Это не пустяк! – гневно выкрикнула я.
– Нет, пустяк, просто ты неправильно все поняла. И я могу объяснить тебе, почему меня заинтересовали слова, которые Достоевский вложил в уста своего главного героя, – он прижался лицом к моим коленям. – Только прежде чем я начну объяснять, позволь мне поцеловать тебя! Не могу я, когда мы в ссоре…
Не дожидаясь моего ответа, Илюша вскочил на ноги и вытащил меня из кресла. «Преступление и наказание» с громким стуком упало на пол. Мы засмеялись, и тут же его губы коснулись моих губ. Я почувствовала, как его нежные руки все крепче и крепче прижимают меня к себе.
– Я люблю тебя! А ты?
– Люблю! Люблю! Больше жизни!
– Любимая моя!
– Да! Да!
– Я хочу тебя! Ты – моя!
– Да! Да! Люби меня…

К разговору мы вернулись уже ночью.
– Почему ты подумала обо мне плохо? – с болью спросил он. – Неужели я дал тебе повод сомневаться в себе?!
Мне стало стыдно. Я не знала, что ответить ему.
– Не отвечай, не надо, я понимаю, я могу понять тебя. Ты устала, ты напугана, тебя травят все, кому не лень. Даже мои друзья… Конечно, любая мелочь приводит тебя в ужас, – он помолчал. – Мои друзья сказали, что я хочу стать «властелином мира». Эта мысль запала мне в голову, – он засмеялся. – Не подумай, что я решил им стать, нет! Хотя мысль сама по себе довольно заманчивая. Но уж слишком хлопотно! Нет, это не по мне. У меня другая цель. Более благородная, поверь. Ну, ладно, теперь о моих заметках. Размышляя о мотивах убийств, я почему-то вспомнил Раскольникова. Это было прошлой ночью. Я встал, прошел в кабинет, достал книгу и начал листать. Слова Раскольникова о преступлении, которое «дозволено необыкновенному человеку», о категориях людей, о «высшем гении» навели меня на мысль, что кто-то, возможно, возомнил себя таким «высшим гением», которому все дозволено. Помнишь, в конце я написал: «Вот в чем смысл! Высший гений!!!» Мне показалось в тот момент, что я понял убийцу: он хочет власти, власти любой ценой. Стать властелином мира – его конечная цель.
– Но при чем тут я?!
– Вероятно, ни при чем. Но я допускаю и такую версию: кто-то из нашего ближайшего окружения обнаружил в себе задатки гениальности и решил завоевать мир. Ну, может, не весь мир для начала, а только его кусочек. Возможно, на мысль о гениальности его натолкнула моя работа, которая у многих вызывает зависть. И вот этот новоявленный гений, озлобленный моими успехами, начинает приводить свой дьявольский план в действие. Заметь, он убивает двух зайцев одним выстрелом! Во-первых, город уже на грани паники, а это означает, что его мечта о мировом господстве начала претворяться в жизнь.
– Не вижу связи между паникой в городе и мировым господством, – призналась я.
– Прямой связи, конечно же, нет. Но страх делает человека безвольным и послушным. Вот этого и добивается наш гений. Запугать, а потом завоевать. Это первый «выстрел», а вторым выстрелом он наносит страшный удар нам с тобой. Целится-то он, естественно, в меня, но… Все знают, котенок, как я люблю тебя. Если тебе больно, то и я страдаю. Если тебе плохо, то плохо и мне. Но в тебе заключена моя сила – ты поддерживаешь меня в трудные моменты моей жизни. Уничтожив тебя, убив в тебе душу, «гений» без труда справится и со мной. И он это знает.
Я вскочила. Илюша встревожено посмотрел на меня.
– Кто?! Кто это может быть?! – закричала я.
– Не знаю… – тихо ответил Илюша. – И, мне кажется, не хочу знать…