Вечность. Часть I. Глава 15. Дом отдыха

Продолжение. Четырнадцатая глава: http://www.proza.ru/2012/10/27/384


Глава 15
Дом Отдыха. Открой свою душу!



Тамара лежала на кровати и рассказывала нам с Марьей Алексеевной о своей прогулке по лесу. Уже в третий раз… Я могла бы не слушать, но я слушала, потому что рассказ Тамары отвлекал меня от моих мыслей.
– Вот, значит, мы идем под ручку, а он мне все про фараонов да про императоров рассказывает. Интересно, конечно. Ох, и умный он! Просто ужас! Ну вот, значит, он мне втирает про этих фараонов, да все про любовь ихнюю. Я слушала, слушала, да как ляпну: а ты, говорю, Тимофеич, сам-то как к любви относишься? Он смутился, как мальчишка, покраснел, а потом так строго на меня посмотрел и говорит: «Я, Тамара, человек…». Лерка, какой он человек? Как я говорила? Я опять забыла!
– Консервативный, – подсказала я.
– Вот, вот, я же помню, что с консервами что-то связано. Ну, вот, я, говорит, человек консервативный. У меня крепкие… эти… ну, как их? А! Вот! Крепкие моральные устои! Я, говорит, к любви отношусь серьезно. И поэтому, говорит, я одинок. Ну, тут я чуть не взвизгнула от восторга. Представляете, он одинок! А он дальше продолжает. Я, говорит, ищу любимую женщину, с которой смогу, говорит, рука об руку идти по жизни. Ну, я опять ляпнула: если не исчезнешь, говорю. А потом спрашиваю: как ты, Тимофеич, ко мне относишься? Могу я стать твоей любимой женщиной и, если не исчезнем, идти по жизни рука об руку? Он покраснел еще больше, закурил, а руки дрожат. Потом вдруг сигарету бросил и говорит: «Я даже не смею мечтать об этом!» Так и сказал: «Не смею мечтать об этом!» А дальше… Лерка, а ты-то что молчишь? Я уже все уши вам прожужжала своим рассказом, а ты ни разу не поделилась. Как у вас все было?
– Нормально, – сухо ответила я и отвернулась к стене.
– Вот, тетя Маша, я же говорю, что тут любовь! – громко зашептала Тамара. – Страдает! Молчит, а ведь видно, что страдает! Что у них там произошло? Он-то тоже страдает. Я зашла в комнату, а он сидит бледный, перед ним штуковина эта, на которой рисуют. Я смотрю, а там Лерка! Прямо, как живая! Мне даже потрогать захотелось. Я ему говорю: «Володька, ты просто Леонардо да Винчи!» А он серьезно так на меня взглянул и говорит: «Нет, Тамара, мне до него далеко. У него каждый раз так получалось, а у меня единственный раз». А потом бросился на кровать, ну, прямо, как Лерка. Я к нему. Ты чего, говорю? А он мне: я, говорит, завтра, если буду жив, – так и сказал! – нарисую, говорит, нет, напишу! Напишу, говорит, ее портрет еще лучше, потому что я ее понял. А никто не понял, говорит. И пусть она меня не любит, говорит, а я все равно ее буду любить. Тут я не сдержалась. Почему, говорю, не любит? Любит, еще как любит! Только глупая она и гордая, потому и скрывает. У него глаза загорелись. Вскочил и закричал: «Ты, Тамара, не представляешь, что сейчас сделала! У меня теперь надежда появилась!» Вот такие дела!
Я закрыла глаза. Почему-то мне стало спокойно. Я улыбнулась и уснула под громкий шепот Тамары, который убаюкивал меня лучше всякой колыбельной.

Меня разбудил нежный поцелуй. Я открыла глаза. Надо мной было звездное небо. Миллионы звезд сияли на черном фоне. А в стороне, неестественно близко к земле, сверкал желтый лунный диск.
– Проснись, котенок! Мне надо поговорить с тобой.
Я увидела Его. Он улыбался.
– Послушай меня, – мягко сказал Он. – Ты испугалась любви, зайчонок. Я понимаю тебя, иногда любовь бывает слишком сильной… Нет, она не бывает слишком сильной, нет, невозможно любить слишком! Поверь мне, Лера, я знаю это. А вот ты… Ты не любила меня… Мне немного печально от этой мысли… Но это пройдет…
– Я любила тебя! Любила!
– Да, любила, – согласился Он, – но не так. Твоей любовью руководили сердце и рассудок. Иногда побеждало сердце, тогда ты становилась безрассудной. Но чаще побеждал рассудок. И ты смотрела на меня, осуждая или оправдывая. Ты видела мои промахи, мои ошибки. Да, ты переживала вместе со мной. Но ты сомневалась во мне! Иногда не верила мне… Так любят многие. Все, кто хоть раз испытал любовь…
– Почему же ты говоришь, что я не любила? Что я не знала любви?
Он медленно опустился рядом со мной и взял мою руку в свою.
– Потому что есть любовь, которая подчиняется только сердцу. Она сметает все доводы разума. О такой любви часто говорят: слепая любовь. Не верь, котенок! Это обычная любовь слепа, потому что она видит глазами. Двумя глазами. А у настоящей любви много глаз. Миллион, может, больше. Она видит так глубоко, что разум отказывается признать это. А еще у такой любви есть крылья. Я знаю… Я  любил тебя такой любовью… Она уничтожила меня…
– Но почему? – вскричала я. – Если это любовь, она не может нести гибель!
– Может, котенок, – грустно улыбнулся Он. – Может, когда ты отдаешь всего себя без остатка, а твоя любимая отдает лишь малую часть себя… И в эту малую часть не вмещается твоя большая любовь.  И, видя это, ты пытаешься сделать невозможное – забрать у любимой всю ее любовь. Ты мучаешься, и вдруг понимаешь, что ты уже взял ее всю. Больше брать нечего… Тогда ты в отчаянии отдаешь ей не только свою любовь, но и душу. Свою Бессмертную Душу, которая ей не нужна… И гибнешь…
– Но зачем тогда она нужна, такая любовь?!
– Она приходит, не спрашивая тебя, нужна она или нет. Приходит и все. Без стука, без предупреждения она входит в твою душу, отнимает у тебя разум, порабощает тебя, и… ты гибнешь. Ты взлетаешь, но один, и твои крылья не выдерживают, они ломаются, ты падаешь. Ты кричишь, но тебя не слышат… Но если вы взлетаете вместе, если твоя Бессмертная Душа сливается с Душой любимой, то вам не грозит гибель. Погибнуть могут только тела, но ваша любовь унесется ввысь вместе с Душами. И никто не сможет разлучить вас. Слышишь, любимая, никто!
– Я боюсь... Тот-Кто-Пришел-Из-Пустоты сказал…
– Ты сильнее его! Потому что ты любишь, а он ненавидит. К тому же теперь вас двое. Не бойся его. И своей любви. Забудь обо всем и люби.
– А ты уверен, что моя любовь – настоящая? Ведь если я могу отказаться от любимого человека, сказать ему, что не люблю его, значит, – это не любовь!
– Глупенькая! Ты совсем запутала себя! Ты ведь отказываешься от него, потому что боишься за него. Ты боишься, что пока он рядом, ему грозит смерть. Значит, ты жертвуешь своим счастьем, чтобы сохранить жизнь любимому человеку. Что же это, если не любовь?
– Если он погибнет, я не смогу жить…
– Если ты отвергнешь его любовь, а свою загонишь вглубь сердца, то будет еще хуже. Он не сможет жить без твоей любви, а ты не захочешь жить без него. К тому же запертая любовь будет жечь твое сердце до тех пор, пока не сожжет его дотла. Вы погибнете оба… Выпусти свою любовь, открой свою душу, распахни ее настежь для него и отдай ему всю себя без остатка. И никто не сможет разлучить вас! Даже я… Потому что моя любовь сольется с вашей и…

Я проснулась. И сразу же почувствовала приступ ужасной тошноты. Пока я лежала, пытаясь справиться с тошнотой, весь ночной разговор вспомнился мне в мельчайших подробностях. Нет! Я не хочу любить! Не хочу! Я уже приняла решение. И отступать я не собираюсь. Тем более мне плохо, меня тошнит. Голова кружилась, перед глазами плясали темные и яркие мушки. «Это нервы, – строго сказала я себе. – Надо успокоиться – и все пройдет!»
Однако сразу все не прошло. Только минут через пятнадцать тошнота начала стихать, в голове прояснилось, в глазах прекратилось мелькание. Я встала, оглядела пустую комнату и решила, что не пойду завтракать. Не хочу. И не пойду. Потому что так решила. И все.
Я умылась, оделась и… пошла в столовую.
Володя увидел меня, как только я открыла дверь. Лицо его просияло. Он вскочил и, не обращая внимания на окружающих, бросился ко мне. А я… Я выскочила за дверь и побежала по коридору…