1812Император Александр I в Вильно

     Война становилась неотвратимой. Император Александр I готовился занять свое место в армии. И наступил такой момент.
      «Получив в начале апреля известие о приближении французских войск к западной границе России, император Александр признал своевременным отправиться в Вильну.
    9 апреля в два часа пополудни, после молебна в Казанском соборе – государь сопровождаемый мольбами во множестве стекшегося по пути народа, выехал из столицы», отмечает это событие Н. Шильдер.
 
     Не смотря на то, что война становилась все более реальной, не прекращались попытки показать, что Россия не желает войны. Граф Николай Петрович Румянцев, министр иностранных дел, в день отъезда императора в Вильно встретился с французским послом Лористеном.
 
«…передал ему от государя поручение сообщить Наполеону, что его величество в Вильне, как и в Петербурге, остается его другом и самым верным союзником, что он не желает войны и сделает все, чтобы избежать ее, что его отъезд в Вильну вызван известием, о приближении французских войск к Кенигсбергу имеет целью воспрепятствовать генералам, предпринять какие-либо действия, которые могли бы вызвать разрыв», рассказывает Н. Шильдер.

     Путь императором Александром от Петербурга до Вильно был преодолён за несколько дней. Теперь наступило время, когда имел значение каждый день, а уж когда начались сражения войны 1812 года, то важен был и час, и минута.
 
     «14 апреля, в день вербного воскресенья, в два часа дня, гром орудий колокольный звон возвестили жителям Вильны прибытие императора Александра. За шесть верст от города императора встретил военный министр и главнокомандующий Первой Западной армии Барклай-де-Толли; в предместье Антоколь ожидали его величества Виленский магистрат, все городские цехи со знаменами и литаврами, еврейский кагал с Десятословием, с хлебом и солью, и тысячи народа. Население заняло не только городские улицы и площади, но антокольские холмы, башни костела, крыши домов. На следующий день император принял во дворце духовенство и все власти, знатнейших дворян, а также членов университета, магистрата, купцов и кагал. В первый день праздника Св. Пасхи был большой парад все войскам, собранным около Вильны; затем, на святой неделе, виленское дворянство давало большой бал. Когда император вошел в зал хор пропел кантату: «Мы прославляем, и прославит потомство   в тебе Божественную благость. Свет никогда не забудет о Тите и о тебе». Политический расчет побуждал привлечь к себе поляков, которые составляли тогда единственную силу в этом крае. Посыпались награды, многие получили ордена, придворные звания, а девицы назначались фрейлинами», узнаем в этом описании Н. Шильдера о приезде императора Александра в Вильно.
 
     «Кроме адъютантов Его Высочества, находились при особе его: супруг великой княгини Екатерины Павловны, принц Георгий Ольденбургский, канцлер граф Румянцев, генералы: Беннигсен, граф Аракчеев, граф Армфельд, действительный тайный советник граф Кочубей, государственный секретарь Шишков, статс-секретарь граф Нессельроде – и бывшие прежде в Прусской службе министр барон Штейн и генерал-майор Фуль, которого мнения на счет войны тогда много уважались», сообщает Михайловский-Данилевский.

      Шли военные приготовления, проводился смотр войскам императором Александром, была отмечена  3-ю пехотная дивизия Коновницына, имя которого потом будет среди героев Бородинского сражения. А пока только учения, подготовка. Отметил император и состояние артиллерии, как «наипрекраснейшее».

     Кроме ожидания событий уже военных, в Вильне 11 июня последовала ратификация государем Бухарестского мира.
     Происходили и удивительные события, которые предшествовали началу бала, назначенного на 12 июня. Бал этот давался в загородном доме Беннигсена. Была построена специальная галерея для проведения бала, которая обрушилась при проверке этого помещения, а проверка проводилась в связи с полученным предупреждением о ненадежности постройки. Но бал не был отменен императором.

      «Так это, правда, - сказал император де Сенглену, выслушав его донесение, - поезжайте и прикажите пол немедленно очистить; мы будем танцевать под открытым небом», так пишет о решении императора Н. Шильдер.
      С этим же балом связано еще одно событие войны 1812 года, а, именно, известие о ее начале. Именно на балу императору сообщили о том, что французские войска начали переправу через Неман. Это сообщение передал императору Балашов.
 
     Александр Дмитриевич Балашов в 1812 году являлся и министром полиции Российской империи, и губернатором Санкт-Петербурга, генералом от инфантерии, генерал-адъютантом.
     Военная карьера началась с детства, с записи в лейб-гвардии Преображенский полк. Образование получил в Пажеском корпусе. Первый полк, который был Балашевым формирован, и им же возглавлен был Казанский гарнизонный полк. Звание генерал-майора было им получено в 28 лет. Александр Дмитриевич Балашов был Ревельским военным губернатором. В 1804 году назначается московским обер-полицмейстером, а в 1808 году становится обер-полицмейстером Санкт-Петербурга, и заслуживает доверие императора Александра I. Через год, в 1809 году становится военным губернатором Санкт-Петербурга. С 1810 года Балашов становится первым министром полиции Российской империи. Но в связи с надвигающейся войной в марте 1812 года освобождается от всех своих постов и сопровождает императора Александра I в Вильно.

     Здесь на балу император Александр сказал Балашову, что пока сведения о начале войны Наполеоном следует сохранить в тайне. Когда бал был закончен, император Александр большую часть ночи работал.
«Призвав к себе Шишкова, император Александр поручил ему написать приказ армиям и рескрипт к фельдмаршалу Салтыкову о вступлении неприятеля в русские пределы. По изготовлении их, государь подписал бумаги без изменений. Рескрипт графу оканчивался дополнительными словами: «Я не положу оружия, доколе ни одного неприятельского война не останется в царстве моем». (Н. Шильдер).
     Обещание императора Александра не вести переговоры с императором Наполеоном, пока солдаты неприятельской армии будут на территории Российской империи, явился не простым заявлением императора. Этому своему обету он следовал во все время периода войны 1812 года. И, именно, это его обещание и было поддержано народом, и это было близко каждому, и объединяло императора с его народом. «Но в Европе никто не ожидал подобной решимости от императора Александра, и сомневались, чтобы он удержался на высказанной им точке зрения. Все дипломатические и военные деятели, начиная с самого Наполеона, полагали, что одно победоносное сражение заставит Россию подчиниться требованиям Франции».
 
     Об императоре Александре того времени было такое мнение, которое приводит в своей книге Николай Шильдер: «… всего ожидаю от малодушной слабости Александра. После первого потерянного сражения он уступит все земли по Двину и Днепр, после второго – Петербург и Москву, и удовольствуется Казанью и Астраханью».
 
     И эта решимость императора Александра, не идти ни на какие контакты с противником, шла в противоречие с тем, что от него ожидали. Может быть, именно, в этой решимости императора и лежали те истоки победы, которая будет после великих жертв достигнута.