Глава 29

  Глава 29
      
                Сосновый бор тянулся на десятки километров вокруг, изредка его перерезали овраги, заросшие черёмухой. Столетние исполины светились на солнце смолянисто-янтарной корой, и дышалось здесь особенно легко. Просёлочная дорога закончилась, Алина выехала на федеральную трассу, слегка надавила на педаль газа, машина плавно набрала скорость. Хорошо, когда никуда не надо торопиться. Алина была благодарна Кирилловым, что оставили переночевать. Вчера она сделалась как ватная и вообще не могла бы нормально вести автомобиль. Какой-то кошмарный сон наяву. Украли дом! Просто разобрали и увезли. Алина тяжело вздохнула. Теперь, когда Анна Кириллова объяснила ей, что делать дальше, стало немного легче. Найти и наказать воров не получится, но дом Трофимовых будет стоять на прежнем месте. По современному проекту, но всё же будет построен, это грело душу. Алина увидела знак поворота в Тумеево. Свернула на узкую, но очень хорошо укатанную просёлочную дорогу. Анна права, надо воспользоваться такой возможностью и побывать в храме. Алина увидела идущую впереди немолодую женщину. Проехала немного, но всё же остановилась, чтобы подобрать попутчицу. Усаживаясь на пассажирское сиденье, женщина сказала:

          – К Тумеевской иду.

          – Хорошо, значит нам по пути. Я туда же.

          – Зоя Петровна меня зовут.

          – Алина.

          – Я смотрю лицо знакомое. Трофимовых внучка.

          – Да. – Алина внимательно посмотрела на незнакомую женщину.

          – Не смотри, не узнаешь. У вас у городских память, что решето. Это мы деревенские быстро запоминаем новое лицо. Слышала, что какие-то нехристи ваш дом украли.

          Алина только покачала головой. Женщина замолчала, а потом неожиданно взяла и рассказала ей свою жизнь:

          – А я вот от мужа сбежала. Натерпелась. Хватит. Михаил Силаев муж мой. Не слышала?

          – Нет.

          – Ну да откуда тебе знать. Мы в двух верстах от Лучистого жили. Не хотел он в деревне дом ставить. Всё ему на особинку надо было. В девках я красивая была. Михаил заглядывался на меня, но я и не думала за него выходить. А один раз мама у меня сильно заболела, дай думаю, сбегаю за земляничкой. Очень хотелось больную порадовать, проснётся, а на столе свежая ягодка на завтрак. Пошла в лес и угодила в лапы нехристю. Ягоду собираю, увлеклась, а он вырос как из-под земли, сверкнул глазищами, так и сломил словно веточку. Взял силой, пришлось смириться. Михаил считался завидным женихом, Силаевы всегда жили справно. Только не любила я его. Думала, стерпится-слюбится, а не вышло. Каждую ночь использовал меня как тряпичную куклу. Сверкнёт глазищами, видит, что не в радость мне, сделает своё дело и спать. А я отвернусь к стенке и горючие слёзы глотаю. Разве так муж с женой жить должны. Мать перед смертью каялась. Прости дочка. На какую смертную муку я тебя обрекла. Не плач, говорю, мама, видать судьба у меня такая. Детки пошли, отрада моя. Два сына и доченька. Они у меня умные, образование получили. Теперь разъехались все и глаз не кажут, но я их не виню.

          Алина смотрела на незнакомую женщину и удивлялась – не все ещё научились прятать свою откровенность. За эту простоту она и любила сельских жителей, с такими людьми всегда легко. Сейчас всё по-другому, злости и подозрительности в людях много стало. Зоя Петровна напомнила ей бабушку. Полина Егоровна была так же открыта и бесхитростна. Алина знала, что сама уже неспособна на такую откровенность – боялась жить нараспашку. Опыта жизненного с гулькин нос, только и радости мало, она боялась растерять остатки веры в людей, и всё больше увеличивала дистанцию.

         В Тумеево паломники заполонили всё пространство вокруг. Алина со своей спутницей не стали долго любоваться величием храмового комплекса, торопились, потому что приехали к самому концу литургии. Не без труда, но всё же им удалось протиснуться внутрь церкви и даже смогли приложиться к образу Богоматери. После службы прихожане ринулись к святому источнику, образовалась небольшая давка. Алина старалась не потерять в толпе свою новую знакомую. Она не ожидала застать здесь такое большое количество прихожан. От этого было как-то суетно вокруг. Женщины встали в общую очередь. Благообразного вида старушка делилась личным опытом:

          – Народу-то, народу! Словно на Пасху! Я сюда часто приезжаю. Место благодатное. Каждый раз, как заново родилась. Здесь недавно Михей Стасин был, тот самый, певец. Золотой голос России. Икону чудотворную за огромные деньжищи купил. Целое состояние выложил. Вот батюшка Кирилл и развернулся так широко. По телевизору видела. Передача есть про звёзд эстрады, Стасин показывал подлинник иконы тумеевской. Говорят, что Стасин теперь главный богатей среди артистов, куда уж нам грешным. Молодец батюшка Кирилл, такой красоты храм и в столице не сыскать. Что значит место намоленное. – смиренно заключила старушка, истово перекрестившись.

         Прихожане стали переглядываться между собой. Имя Михея Стасина было известно всем. Новая звезда российской эстрады не только не скрывал, а даже навязчиво выставлял напоказ своё материальное благополучие – история с иконой многим не понравилась. Алина не выдержала:

         – Что вы такое говорите, бабушка. С ваших слов получается, что икона в храме ненастоящая!? Всё обман!

         Просветлённая старушка, видимо, только теперь поняла, что перестаралась со своей осведомлённостью, промямлила что-то невнятное и быстренько удалилась. Зоя Петровна, видя разочарование на лице спутницы, начала её утешать:

         – Не слушай, Алина. Такие старухи при каждом храме есть. Любят небылицы разные сочинять. Сама подумай, как настоятель храма может продать главную святыню. Кто это ему позволит!? Не частная лавочка – этого не может быть!

         Рядом с Алиной часто возникал молодой человек в модных очках и с бородкой "дзержиночкой". Он с нескрываемым интересом поглядывал на неё. Чего он здесь крутится!? С раздражением думала Алина и демонстративно поворачивалась спиной к неприятному субъекту. Прошло уже больше часа, а очередь никак не заканчивалась. Вдруг, мужик, стоявший у самого источника, громогласно объявил:

         – Всё. Баста, православные. Закончилась водичка.

         Толпа заволновалась. Столько усилий и напрасно!? Сильнее других возмутились паломники, приехавшие за сотни километров. На шум прибежали служители. Чуть погодя появился настоятель храма. Довольно молодой священник, высокого роста, с аккуратно подстриженной чёрной бородой, новый подрясник подчёркивал атлетическое телосложение батюшки. Он обратился к пастве:

         – Не волнуйтесь братья и сестры, ничего страшного не произошло. К утру источник наполнится снова. Желающие могут переночевать у деревенских жителей. Адреса тех, кто принимает постояльцев, висят на доске объявлений. Милости просим на утреннее богослужение. Проведёте здесь одну ночь, а наполнитесь благодатью на целый год. Божьего благословения всем вам.

         Осенив крестным знамением, красивый батюшка вознамерился чинно удалиться. За ним следом кинулась женщина с больным ребёнком на руках, несчастная слёзно умоляла дать хотя бы глоток святой воды. Отец Кирилл удивлённо посмотрел на своих юных помощников, словно говоря: «Ну, что это такое!? Даже такие мелкие дела без меня решить не можете». Немного подумав, взял на руки худенькое тельце измотанного недугом мальчика. Оглядел толпу и чуть улыбаясь, предложил остаться женщине с ребёнком на ночлег у него дома. Паства, тронутая добротой настоятеля, утишилась и разошлась.

         Алина собиралась проститься с новой знакомой, когда к ним подошёл солидного вида мужчина, злобно зыркнул и ядовито пробурчал, обращаясь к Зое Петровне:

         – Ну, что блудня. Нагулялась по святым местам. Поехали домой.

         – Нет, Михаил. Ты так ничего и не понял. Никуда я с тобой не поеду.

         – Хватит дурить. Водицы святой захотелось. Вон в машине целая канистра валяется. Пока вы там поклоны били, я успел набрать.

         – Здесь останусь. Незачем нам жить вместе. Дети выросли. Не поминай лихом.

         – Эй, ты чего удумала на старости лет. Жили-жили и на тебе. Источника ей захотелось. Не смеши людей.

         – Да разве это жизнь!? И про источник напрасно тебе сказала, ты так ничего и не понял. Я зла не держу на тебя, Михаил. Поделом мне. Уж, больно гордая была. Вот и наказал Господь за гордыню.

         – Это я что ли наказание твое? Да ты за моей спиной всю жизнь, как за каменной стеной.

         – Точно. Тот ещё камушек. Прощаю я тебя, Михаил. Прости и ты меня. Здесь остаюсь. Грехи замаливать буду.

         – Смотри. Два раза звать не стану. Сама приползешь, сука старая. Не пущу.

         – Может и приползу. Кто знает.

         Мужчина выкинул канистру с водой из багажника машины. Со всей дури хлопнул дверцей бежевой девятки и рванул с места в карьер.

         Зоя Петровна смотрела в след своему мучителю. Перекрестила его и наложила крестное знамение на себя. Алину с ужасом наблюдала за семейной разборкой. Женщина выдохнула, повернулась к ней и сказала:

         – Спасибо тебе, деточка милая. При тебе не посмел ударить. Храни тебя Бог. Молиться за тебя буду.

         – Это ваш муж?

         – Он, изувер. Да ты не жалей меня. Как видно крест мой таков.

         Алина сочувствовала старушке и удивлялась её смирению. Она ещё не понимала, зачем в этот день судьба свела их. Потом поймёт, как же права эта уставшая женщина – святой источник внутри нас. Иногда приходится потратить целую жизнь, чтобы добраться до него, разгрести и очистить от всего наносного. А кто-то за всю жизнь так ничего и не поймёт, затопчет и испоганит свою душу так, что и спасать будет уже нечего.

         Едва дышал слабым отсветом закат прошедшего дня, сколько неожиданных разочарований, хлопот и новых встреч осталось в нём. По-дружески распрощавшись с Зоей Петровной. Алина отправилась в обратный путь. Вела машину с особой осторожность, слишком много впечатлений везла она с собой обратно в город. День в Тумеево пролетел незаметно, стремительно накатывали сумерки. Впереди устойчиво маячило белое пятно, этим пятном оказался пёс. Откуда он в лесу и куда бежит упрямая псина на ночь глядя? Алина поймала себя на мысли, что совершенно нет желания обгонять животное, дремотная усталость внезапно заволокла глаза. Девушка клюнула носом, испуганно ударила по тормозам, собака шарахнулась в придорожные кусты и исчезла. Алине на секунду показалось, что впереди глубокая яма. Неожиданно сморившая её дрёма слетела в мгновение ока. В боковое стекло тихонечко постучали, Алина вздрогнула, возле автомобиля стоял тот самый молодой человек, который так досаждал ей у святого источника. Он слегка наклонил голову и приложив руку к сердцу, дал понять, что извиняется. Девушка приоткрыла боковое окошечко, чтобы лучше слышать его слова.

         – Добрый вечер, Алина. Мне до зарезу надо попасть в Москву. Извините, но я слышал ваш разговор. Сюда приятель подкинул, обещал вечером забрать, а сам застрял где-то. Такие вот дела. Никто не захотел подвезти, хотя бы до трассы.

         «Какое мне дело до его проблем. Подслушал, как меня зовут, вот прохвост», – раздражённо подумала Алина.

         Незнакомец, всё так же безмятежно улыбаясь, продолжил:

         – Вы меня не узнали. Кирилл Лавренёв. Я брал у вас интервью на съёмках фильма «Анна Каренина». Впрочем, мимолетные ответы на дежурные вопросы нельзя назвать полноценным интервью. Вы и тогда, всем своим видом дали понять, что я вам неприятен. Каюсь, был несколько раздражён и, возможно, вёл себя по-хамски. Личные обстоятельства, знаете ли.

         Теперь Алина вспомнила, была такая история, но тогда он был без бороды и в других очках. Кирилл продолжал:

         – Плохо без машины.

         – Садитесь.

         – Развёлся недавно и всё оставил бывшей. Теперь вольный казак, только временно без железного коня. Детей у нас не было, поэтому расстались без взаимных упрёков и скандалов.

         – Только давайте ехать молча. Какое мне дело есть у вас дети или нет.
         – Договорились.

        Алина смотрела на бородку попутчика и чувствовала, что раздражение к нему нарастает. Показалось странным стечением обстоятельств – бродячая собака кинулась в темноту и убежала, ровно в этот момент появился этот пижон, как будто вынырнул из тех же кустов. Девушка отогнала мистические бредни. Что за день такой – все как сговорились рассказывают ей много личного. И тут её осенила мысль:

         – У вас водительское удостоверение имеется?

         – Есть. Всегда ношу с собой.

         – Тогда садитесь за руль. А я отдохну. Очень устала сегодня.

         – С удовольствием.
         
         Они поменяли местами. Кирилл был опытным водителем, Алина сразу поняла это: «хорошо, что уступила ему руль». Можно спокойно подремать и обдумать, всё что произошло за последние два дня. Поездка вымотала больше, чем она ожидала.

          Кирилл время от времени смотрел на неё, Алина замечала эти красноречивые взгляды, но оставалась неприступна. Она училась держать дистанцию и твёрдо решила, что не даст этому типу ни единого шанса для того, чтобы продолжить общение. Совет про необходимость держать дистанцию, ей дал Борис Тениальный: «После выхода «Анны Карениной», ты узнаешь, что такое проснуться знаменитой. Научись правильно выбирать дистанцию, профессия обязывает. Иначе, к тебе будут льнуть все кому ни лень, тогда пиши пропало – растащат на фантики.» Несмотря на то, что Алина уже десять лет служит в театре, слава обходила актрису стороной. Она даже не могла представить себе, то, о чём говорит коллега. Мало того, кажется, что и мечтать о славе актриса уже перестала. Милая детская припухлость сошла с её хорошенького личика, а вместе с ней и наивные мечты. «Слава – это так хлопотно и совершенно бессмысленно.» – думала Свиридова, наблюдая суету вокруг Бориса Тениального. Повторять все эти «ужимки и прыжки» как та мартышка, ей совершенно не хотелось. А Борису нравилось раздавать автографы и фотографироваться с каждым встречным и поперечным. Только иногда и он бывал не в духе, тогда мог легко нахамить очередной назойливой поклоннице. Уже через минуту улыбался широко и открыто, списывая своё хамство на плохой грим или вспышки на солнце. Сейчас вообще стало трендом – прикрывать своё хамское поведение вспышками на солнце. Свиридова знала, что у неё не получится, как у Бориса, но к совету опытного коллеги прислушалась и стала искать собственную форму защиты. В конце концов, она имеет право на свою личную жизнь. Эти мысли успокоили Алину, она задремала и оставшуюся дорогу проспала. Они договорились, что Кирилл довезёт девушку домой, а дальше поедет на метро.
 
         В городе Свиридова подчёркнуто вежливо распрощалась с попутчиком.
         – Спасибо, что составили компанию.

         Журналист передал ей ключи от автомобиля:

         – Вам спасибо! Напрашиваться не буду.

         Алина взяла ключи:

         – И правильно сделаете. Всего доброго.

         Телефон в кармане разрывался от звонков, но Кирилл не отвечал и не торопился уходить. Он стоял и смотрел своей попутчице вслед. Когда девушка скрылась в подъезде, стал рассматривать фасад дома, дожидаясь на каком этаже загорится свет. Придумывая идиотский предлог, чтобы позвонить в дверь. Но как ни старался, в голову ничего не приходило. Вздохнул, наверно, окна её квартиры выходят на другую сторону. И тут же успокоился – девушка ему очень нравится, значит, не в его интересах торопить события. На душе сделалось как-то особенно светло и радостно. Кирилл закинул рюкзак на плечо и пошагал к станции метро.

         Уставшая с дороги, Алина в первую очередь приняла душ. Вернулась в комнату и удобно устроившись в кресле, взяла со столика пачку сигарет, задумчиво повертела в руке. Зачем она хранит эту пачку, на что надеется? Нет. Ни на что не надеется. После банкета по случаю дня рождения Бориса Тениального, они с Максимом Матвеевым поехали к ней. Внезапно осознав, что расстаться друг с другом не в состоянии. Алина вспомнила липкий взгляд таксиста в зеркало заднего вида. Матвеев не мог видеть этот взгляд, он, не отрываясь смотрел на неё, робко и бесконечно нежно сжимал в своих ладонях её руки. Они почти бегом, поднялись на третий этаж, горячая волна страсти несла их на своих крыльях. Любовники балансировали на гребне невидимой волны. Перед дверью Алина выронила сумочку, её содержимое разлетелось по лестничной клетке. Ключи нашлись быстро, на оставшуюся мелочь махнули рукой. Ворвались в квартиру. И тогда любовной гонке пришёл конец. Губы Максима скользнули по её щеке, мочке уха и смазанным поцелуем по волосам. Оба замерли. Матвеев как-то отчаянно тряхнул головой, словно смахивая наваждение. Разжал объятия и прошёл на кухню.

          Растерянная Алина осталась стоять в коридоре, внутри нестерпимо заныло. Счастье забрезжило, поманило, но внезапно окатило жаром ледяной реальности. На смену страстному желанию пришёл горький озноб утраты – им не суждено быть вместе. Оба поняли это. С большим трудом отлепив себя от стены прихожей, Алина в какой-то кисельной реальности прошла на кухню. Максим курил одну сигарету за другой, не решаясь даже взглянуть на неё. Внутренняя борьба была уже завершена. Ему пора возвращаться домой. Ведь он знал, всегда знал, что любит только Марину. Что это было? Почему так нестерпимо тяжело. Алина! Алина! Алина! Не состоявшийся роман. Прости. Щелчок от захлопнувшей двери вывел её из оцепенения, она сжалась, гул в ушах заглушал биение сердца. Опустошение и боль.