И вновь рассвет... Глава 25

Жаи была одной из немногих, кто знал, что сегодня утром, на рассвете, королева исполнила Танец Великого Повеления. И знала, в чём оно заключалось.

Они не раз обсуждали это с Первой Жрицей, когда стало ясно, что к этому всё идёт, и Служительница давала понять, что считает такой шаг жестоким. Эта война может полностью уничтожить народ шемма.

Когда Жаи разговаривала об этом с Первой Жрицей, ей не приходило в голову задаться вопросом, почему, собственно, шемма должны подчиниться Повелению королевы жиззеа? Ни королева, ни все её подданные-жиззеа вместе взятые не в состоянии принудить шемма воевать.

Так почему же все так уверены в том, что стоит королеве повелеть, как целый народ, пусть и малочисленный, но, в сущности, вполне свободный, безропотно отправится на смерть?
Какую власть имеет над шемма королева жиззеа? Теперь Жаи задалась этим вопросом, но не было ни способа получить ответ, ни времени на размышления. Другой вопрос поразил её, как удар молнии.

Что если такая власть у Цветущей действительно была, но это не помешало стражам каким-то неведомым образом отомстить ей за то, что она её использовала? Возможно, они сами перенесли Азафу на площадку для Священных Танцев — туда, где она совершила то, что может привести их к гибели. Возможно, такова их месть.
Могли ли они сделать это? Каким образом привели королеву в бессознательное состояние?

Очень смутно, как сквозь плотный колышущийся туман, Жаи припомнилось, что в детстве она была уверена — шемма могут разговаривать между собой не только знаками и, может быть даже… они разговаривали с ней самой… Нет, быть этого не может!
Жаи вздрогнула, но принудила себя сопоставлять факты и решительно смотреть правде в глаза.

Многие дети говорят о том, что общаются с шемма. Взрослые считают это фантазией, и дети перестают делиться с ними. По-видимому, и она сама в детстве была не чужда подобных "фантазий".
В этом не было бы ничего особенного, если бы воспоминания, относящиеся к её детским представлениям и мыслям о шемма, не давались ей с таким трудом!

Если её память что-то прячет, значит — есть, что прятать.
Само по себе всё это ещё достаточно зыбко, можно сказать — успокоительно, обнадёживающе зыбко, но виденное сегодня убеждало в том, что шемма общаются, передавая друг другу мысли!

В нынешнем положении она не может позволить себе роскошь отворачиваться от очевидного. Кажется, они все и так слишком долго этим занимались…

А если шемма могут передавать друг другу мысли и, возможно, общаться подобным образом с детьми, то, кто знает, что они могли сделать с королевой?! Что если они разрушили её сознание? Или принуждают её оставаться в забытьи, навевая ей кошмарные сны?!

Создания, чей разум обладает таким могуществом, объединившись, должны быть способны на многое… И неудивительно, что взрослые жиззеа не хотят помнить о своих детских открытиях. С этим непросто жить…

Жаи была близка к тому, чтобы отказаться. Но она вспомнила о собственном бессилии. Если сказать "нет", что сделают шемма? Покорно откажутся от своего плана?
Жаи была убеждена, что они выполнят задуманное. Она не в силах им помешать, и сегодня у неё уже была возможность убедиться — они делают то, что считают нужным, нравится это кому-то или нет.

Пока ты им не мешаешь, они не мешают тебе. Если она откажется, шемма, вероятно, всё равно заберут принцессу и детей, но её уже с собой не возьмут, а она решила оставаться рядом с ними до конца — что бы ни случилось.
Из тяжёлых раздумий, занявших в общей сложности не более минуты, Жаи вывел Зиф.

— Надо решаться, — сказал он, посматривая в чёрный зев люка с не меньшим ужасом, чем сама жрица. — Изла, должно быть, скоро вернётся.

Хотя это и не было вопросом, оба шемма тут же согласно взмахнули усами.

— Вы уверены, что это совершенно необходимо? — спросила жрица, стараясь скрыть отчаяние.

Снова взмах — "да".

— Ну что ж… — только и сказала Вторая жрица, а Зиф и шемма уже поспешили за детьми и принцессой.

Жаи подошла к люку, заглянула внутрь. Сердце у неё замерло, сжалось и вновь застучало, сильнее и быстрее прежнего. Что ж, ничего другого им не остаётся. Она не знает, чего ожидать от шемма, но зато слишком хорошо понимает, чего можно ожидать от Излы.

Приняв окончательное решение, Жаи начала действовать быстро и энергично. Жрицы, послушные её приказам, так и носились туда и сюда, пока рядом с люком не возвысилась изрядная груда необходимых припасов.
Тут были и прочные лёгкие носилки, и бинты, и лекарства, и съестные припасы, и вода в бурдюках из непромокаемой ткани, и одеяла, и, разумеется, множество факелов и светильников.

Стражи перенесли к люку принцессу и детей. За ними шёл Зиф, следом — жрицы, которые не отходили от них всё это время. Их хоботки и усики трепетали, а жесты были полны отчаяния. Всё случившееся оказалось для них слишком неожиданным и тяжёлым испытанием.

Жаи показалось, что шемма с одобрением осмотрели принесённые по её приказу припасы. Во всяком случае, они взяли почти всё и ничем не дали понять, что чего-то не хватает. Сборы закончились очень быстро.
Осторожно спуская на носилках всё ещё спящую принцессу, один из шемма взглянул на Жаи, и ей почудился вопрос, промелькнувший в глубоких чёрных глазах.
"Ты с нами?" — как бы спросил он.

Жаи в последний раз окинула взглядом своё растерянное, изрядно потрёпанное за сегодняшний день и прошлую ночь "войско". Нет, никого из них она не возьмёт с собой. Это ни к чему.
Если шемма — враги, то пусть погибнет только она одна; если нет — всё равно незачем брать с собой кого-то ещё. Несколько сестёр попытались убедить её, что будут полезны, но их слова оборвал её приказ. Ей хотелось бы говорить мягче, хотелось бы сказать им многое…

Милые сёстры, такие трогательные в своей решимости, такие сильные в своём страхе за других…

Жаи заставила свой голос звучать твёрдо, приказала усикам не дрожать. Старшей она оставила Третью жрицу, молчаливую и несколько замкнутую, но надёжную, как скала. Велела хорошо заботиться о немногочисленных, к счастью, больных, и постараться подольше скрывать от Излы их побег и избранный для него путь.
Но не дольше, чем это можно будет сделать, не рискуя ни собой, ни больными.

Наконец, створка люка за ними была закрыта. Жаи услышала приглушённую возню сестёр, которые старались, насколько возможно, скрыть следы их исчезновения.

Шемма зажгли единственный слабый светильник, и Вторая жрица двинулась вслед за ними в упругий запах сырой земли, в темноту, которую, казалось, можно пощупать и ощутить её плотную бархатистую тяжесть, в неизвестность, пугающую, но не лишённую надежды.
Хотя бы и слабой, как свет маленькой хрупкой лампы, но дающей силы и поддерживающей жизнь подобно целому солнцу.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/28/1701