Октябрь

Ветер срывал карамельные листья и те неслись по замысловатой траектории, виписывали дифирамбы языком жестов и мягко опускалтсь вниз, исчезая с поля зрения. Те, что были зеленее своих карамельных собратьев, еще держались, терзаемые тем же до ожесточенности грубым ветром. Впитывая прозрачые солнечные потоки, они будто бы испускали зелено-желтое свечение, создавая сонно-сказочную атмосферу вокруг. Сухой и свежий утренний свет (и даже мерцание трепещущихся листьев) вливался через окна, танцевал на полу, на стенах, искажал тени, играл в глазах (проделывая с ними чудную метаморфозу: усталые и безразличные, они становились живыми стекляшками с квадратиком света в левом углу). Да вот только свет нес не тепло, а самый настоящий обжигающий холод. Октябрьскый ципленок, желтый и взъерошеный, наконец проделал дыру в скарлупе календаря.
Октябрь - время воспалений (именно: воспалений в мозгу, воспалений ностальгии, совести, воспалений легких, тоесть, всего, что только может воспалится по своей или же по сторонней воле). Еще время свежих рассветов и мнимо теплых полдников (когда в пальто вам душно, а руки краснеют от встречного ветра), время желтой мишуры под ногами и пламенно-красных закатов. Проведенные за наблюдением минуты стали молниеносно пробегать сквозь дни, почти недели, нестись сломя голову, позабыв даже оставить напоминание о себе. Только ветер, листья и закаты - единственные вспышки в осеннем мозгу.