Плохое слово

Из тумана раздавалось, или доносилось, а может, долетало или прилетало, а точнее – долетели, прилетели и попали в красные оттопыренные уши Вовки и папы хриплые крики о помощи:
- Кар! Кар!
Туман был такой густой, как молочный кисель,  и взывающую о помощи птицу не было видно.
- Кар! Кар! – не утихала просьба заблудившейся птицы.
- Воробей заблудился, - вздохнул папа.
- Ха-ха-ха! И нет, не воробей, а каробей!  - тут же придумал Вовка.
- Кар-Кар! – вдруг закричал папа.
- Па, а зачем ты дразнишь каробья?
- Я не дразню, я помогаю каробью найти выход из тумана.
- Ну, ты же понимаешь, что и мы в тумане? - и сын демонстративно провел руками вокруг. – Смотри! Ничегошеньки не видать! Как кашей глаза залепили!
- Кашей?! Интересно. Вкусная должна быть каша, иначе не прилипнет, - размыслил папа.
- Простая, манка. У нас в столовой Сашка в Мишку кашей стрельнул и попал в глаз. А Мишка такое сказал! Такое?!  - тут Вовкины щеки покраснели. Он замолчал, почесал левое ухо и неожиданно сказал:  - Па, а жаль, что у коробья, то есть, у воробья, вообщем  у вороны, нет компаса, да?
- Да, - согласился отец .
- И ружья,  - добавил сын.
- Да,  - согласился папа. Продолжая думать о том, что же сказал Мишка, когда получил кашей в глаз.
- Ха-ха-ха! Па. Ты сам-то представляешь ворону с ружьем и компасом?
- Представляю. Это твой дядя Леша на охоте: всех зайцев проворонит.
- Проворонит?! -  засмеялся Вовка. – А может проворобьит?
- Или просвистит. Как соловей. Так что сказал Мишка?
- Когда? – Вовка претворился непонимайкой.
- Когда кашей получил в глаз.
- А, да ничего не сказал… плохое слово. Одно. И все.
- А ты откуда знаешь, что оно плохое?  - решил схитрить отец.
- А учительница сказала: «Дети, запомните это слово. Это слово плохое. Нельзя его говорить нигде и ни кому!»  - сын помолчал минутку и продолжил рассуждать: - Вот я и думаю, папа, зачем нам его запоминать, если все равно говорить то его нельзя?
- Для того и запоминать, чтобы когда услышите где-нибудь такое слово, то знали, что оно плохое.
- А человек, который сказал – плохой человек, да, пап? – сделал вывод Вовка.
- Нет, Володя, плохих людей не бывает.
- Бывает!
- Нет, не бывает! 
- И да! Я видел! – не желал уступать мальчишка.
- Сын, бывают дела плохие и добрые. А люди все рождаются добрыми.
- И нет!
- А вот скажи, ты видел малыша-злодея, который, еще не научился ходить, а уже целит камнем в окно?
- Ха-ха-ха, нет, не видел. Но малышей же ругают. Они вредничают, ноют, лезут всюду.
- Да, познают мир, - пояснил отец.
- Но их же ругают! –  у Вовки на голове хохолок упрямости стал еще выше.
- Ругают, ведь не за то, что он малыш, а за действия, которыми он может причинить себе боль, например, поставить шишку на своем лбу.
- А взрослых тоже плохих не бывает?
- Не бывает. Смотри, берем твоих и моих друзей и ставим их в ряд. Они закрывают глаза и молчат. Кто из них плохой?
- Славка! – выпалил Вовка.
- Славка? – удивился папа. – Почему?
- Он – жадина! Всегда жует и ни с кем не делится.
- Володя, но мы же всех выстроили в ряд, закрыли им глаза, забрали у всех конфеты, жвачку. Они стоят и молчат.
- А Славка жует.
- Так мы же все у него забрали.
- У него за ухом всегда прилеплена еще жвачка.
- Балуешься? Устал?
- Да, - согласился Вовка. – Но папа, если все люди одинаковые с закрытыми глазами, то почему с открытыми они такие разные?
- А это. Сын, Господь нас наградил разными добрыми талантами.
- А плохими кто, сатана?
- Да, он. Не нравятся ему люди добрые и счастливые, вот он и пакостит. Например: идем мы с тобой мимо парка, разговариваем о Небе, Ангелах, а он, нечистый, знает, что ты охрип и нельзя тебе мороженого. И зная это, начинает  шептать тебе в левое ушко: «Сейчас бы мороженого съесть…».
- Сейчас бы мороженого съесть, – громко повторил Вовка.
- И ты, начинаешь у меня выпрашивать мороженое, понимая, что я тебе его нельзя!  Слышишь отказ, и капризами и обидами смешишь всех прохожих  и злишься на меня. Правда?
- Правда, - соглашается Вовка.
- И что получается?
- Что?
- Кошмар! Наш разговор о светлом и добром, прерывается, и мы на время превращаемся в воронят –карконят делящих червяка: «Мой!  - Нет, мой!». Только у нас: «Купи – Не куплю».
- И я после  этого хороший?
- Конечно.  Не ты же придумал, а тебя лукавый подтолкнул.
- А тебя он тоже толкает?
- Толкает, - выдохнул отец. -  Вчера. Например, возвращаюсь домой.  Настроение чудесное, Музыка в машине красивая, духовная играет. Подъезжаю к светофору, и вижу:  постовой стоит, регулировщик. Смотрел я на него, смотрел, да и показал  ему язык!
- Ты?!  - Вовка даже подпрыгнул.
- Я. Чуть-чуть отвлек  себя от музыки, и лукавый тут как тут. Мне в ушко и шепнул:»Покажи язык дяде полицейскому».
- И что?
- Остановил меня , дядя полицейский.  Я извинился. Он документы проверил. Долго в глаза мои смотрел и отпустил.
- Без штрафа?
- Конечно. За такое нарушение еще штрафы не придумали. И главное, представляешь, сын: когда я сел в машину, завел, посмотрел на дядю полицейского, и…
Вовка как закричит:
- И показал язык?
- Нет, сдержался, но очень хотелось. Перекрестился и желание прошло.
- Да, интересно, - задумчиво произнес Вовка. – Значит, когда я Сашке в чай насыпал соль, - это сделал не я?
- Ты, но не по своей воле.
- А когда бабушке помог сумке донести?
- Это уже ты.
- Странно получается: тогда никого наказывать не надо. Ведь это не они сделали.
- О! Какой ты скорый, как нога коня. Наказывают не за то, что сделал, а за то. Что не остановился, не удержал себя, не сдержался. Или наоборот, за то что удержал себя. Там где надо было прийти на помощь.  Вот, например, камень лежит, и ты можешь поднять его и кинуть в машину, в стекло, в птицу, а можешь мимо пройти.  Или  дяденька идет, идет, думает о чем-то своем, и как пнет колесо машины. А мог и просто мимо пройти, - отец остановился, посмотрел вокруг, улыбнулся туману, и продолжил говорить: - Или, например, когда спрашивают: «Уроки сделал?» 
- Сделал!  - ответил Вовка.
- Вот, этот ответ может быть правдой, а может – ложью. И наказывают после не за двойку, а за ложь.
 - Но скажи я правду, вы же меня заставите учить?
- А ты скажи, не бойся. И посмотрим, может, и не будем заставлять. Еще и записку напишу учителю, или воспитателю.
- Какую?
- Просительную: «Дорогой учитель, пожалуйста, не спрашивайте, моего сынулю. Он домашнее задание не сделал по причине переутомления от просмотра телепередач».
- Ха-ха-ха! И не напишешь!
- Почему это? Напишу!
- Нет. Тебе было бы стыдно так писать.
- Нет, сын, это тебе было бы стыдно показывать такую записку учителю.
- А какие еще бывают записки? – ушел от ответа Вовка.
- Просительные, жалобные. Объяснительные, требовательные, любовные.
- Ха, любовные!
- Да, а вы разве не пишите  записки друзьям и подругам?
- Не, не пишем. Мы еще не все буквы выучили.
- О! Точно! Все забываю. Что ты у нас только в школу пошел, рассудительный мой.
- Эх, папа, папа… - вздохнул сын. – А цветы то мы так и не купили.
- Кому?
- Ну, папа…  - покачал головой сын. – Маме, конечно,же!
Папа хотел спросить: «зачем?»,  - но сдержался, вопрос прожевал и проглотил. Улыбнулся Вовке. Ему было приятно такое внимание сына к маме.
- Цветы, говоришь. Пойдем.
И они свернули вправо, на тропинку, выводящую из сквера к перекрестку. А там, с трех сторон расположились магазины радости, как называл их папа.  Ведь иногда такие простые, на первый взгляд, создания Божьи, как цветы, оказываются настоящими волшебниками, когда в обычный, будний день муж с сыном приходят с прогулки с букетом, протягивают и говорят:
- Это тебе! Еле-еле убежали от продавца.
- Оболдуйчики, вы мои,  - счастливой улыбкой озарилось лицо мамы. Она нежно обняла букет и потрепала ушки мужчинам.
А дальше был вкусный ужин, смех и все пошли спать.
И уже засыпая, отец вдруг проговорил:
- И что же сказал Мишка?
- Когда? – спросила мама.
- Когда Сашка залепил ему глаз кашей!  - пробурчал папа.
- Спокойной ночи, милый!  - подсказала мама, и, спрятав лицо в подушку, тихо рассмеялась.