Путешествие

Александр Шустиков.
ПУТЕШЕСТВИЕ. ЛЕТО. 1994.

1……….   Я в тот год уволился с работы. Причина была  простая – не люблю делать то, что начинает не нравиться. И поэтому ходить пять дней в неделю на службу стало невыносимо. Конечно, с точки зрения здравого смысла, я поступил глупо: становиться безработным тогда, когда в стране всё менялось, и найти другое место работы было затруднительно. Но если бы всегда поступать так, как советует  здравый смысл…
Я знал, что в полусотне километров по берегу моря, в заброшенной   избе, где когда-то обосновывались на время ловли рыбы колхозные бригады, живут предприниматели. По прежней работе  я встречался с ними. Да они и сами несколько раз предлагали поступить к ним на «службу». И вот: в жаркое июльское утро я сел на пассажирский теплоход.
Но от ближайшей пристани надо было добираться до места ещё около 12 километров. Но, раз решился – вперёд. Благо был час отлива и некоторые изгибы берега можно было срезать по няше. Так называют в тех местах морское дно, свободное от воды во время отливов. Да и комаров – злодеев – над морским дном почти не бывает.
Итак: бодро шагая, я пытался представить, как меня встретят. Потому что решение совершить это путешествие пришло очень спонтанно. И сообщить хозяевам бывшего рыболовецкого стана  о своём намерении я не смог. Рация работала в конторе колхоза плохо, ну а о «мобильниках» мы тогда еще и не мечтали. Но я знал, что постоянно там живёт один из «начальников», молодая женщина – повариха и ещё один работник, нанятый для агроработ. Конечно, в ближайших деревнях ходили слухи, что повариха выполняет ещё и роль любовницы у «начальника». Да так оно и было – что стеснятся. Каждый живёт, как умеет. И хотя они оформляли документы как фермеры, но какая там ферма – место отдыха. Своеобразная дача. Наезжали туда периодически сами предприниматели, их гости… Загорай, гуляй – в радиусе 15 километров никого нет, кроме медведей, да другой живности. Но лесная живность поумнее нас будет – на рожон и неприятности не очень-то стремится.
А основная база у них была в Кеми. Они имели несколько «фур» - возили товар из Норвегии, переделанный под пассажирский, морской катер со звонким именем «Святой Савватий». Короче: жили – не тужили. А что тужить, когда в карманах деньги весело бренчат…
Долго ли, коротко ли продолжался мой путь, но вот за изгибом берега показалось устье небольшой речки. У травянистого берега качалась лодка. От неё тянулась тропинка. Оставив слева свежепостроенную баньку, тропинка упиралась в рубленный в «лапу» дом. Небольшое крылечко поднималось к открытому входу в тёмные сени.
Поднявшись по ступенькам, я прошёл по скрипучим плахам и постучал в дверь самой избы.
- Да, войдите, - раздался глуховатый женский голос.
На широкой кровати сидела повариха…
Надо добавить, что несколько месяцев назад, она и «начальник» (назову её Оксаной, а его Володей) по прилёту заходили ко мне в гости, поэтому с ней я был знаком…
- Здравствуйте.
- Ой, - воскликнула чуть удивлённо Оксана. – Вы?... И по какому случаю?
- В гости… Где хозяин обитает?
- А Вовки нету… Он с Селивёрстом Иванычем в Кемь уехали. За катером… Так вы проходите, садитесь…  Наверное, кушать хотите с дороги?... Пешком шли?
Я кивнул и присел на табурет около печки. Ноги с непривычки от долгой ходьбы чуть ныли.
- Так садитесь к столу. Я сейчас.
Оксана легко поднялась с кровати и загремела кастрюлями. Вскоре на столе стояли две тарелки с варёной картошкой, широкая тарелка с хлебом, тарелка с нарезанной варёной колбасой, две кружки, сахарница, пачка печенья, конфеты.
Я не ел с самого утра, поэтому сей натюрморт меня очень даже обрадовал.
- Водки налить? – спросила Оксана.
- Не откажусь. Только вместе с вами.
- Я, вообще-то не пью. Если только – за компанию.
На столе появилась бутылка водки и два стакана.
Мы выпили и принялись за еду…
- Так вы одни здесь обитаете? И не страшно одной посреди леса?
- Да чему быть – тому не миновать… А ночью я не одна. Игорь вот скоро придёт. Работник наш. Он огородами днями занимается.
- А где огороды? – поинтересовался я. Так как около дома никаких огородов я не увидел.
- Да здесь песок один. А огороды наши вверх по речке. Километра полтора.
- А Володя – то с Иванычем надолго уехали?
- Да нет. Хотели дня через четыре вернутся… Катер надо пригнать им сюда. А то до вас пешком всё ходить – далековато и трудновато… А вы-то пришли по делу? Или просто в отпуске?
- Ну, с  работы я уволился. А здесь… Если что получится, то… Да ладно: поживём – увидим, - слегка уклончиво ответил я. А то раскатаешь губу и – сглазишь.
- А у нас тут хорошо. Тихо, спокойно. Даже в море можно купаться. Хотя вода и холодная, но около самого берега на мели – терпимо…
Оксана говорила слегка натянуто, не зная, на какой теме остановится. И искала своеобразную палочку – выручалочку…
- Вы курите? – спросила она.
Я кивнул.
- Пойдёмте  на крыльцо – покурим, - предложила она.
Мы вышли под вечеряющее летнее небо. Но и за сигаретным дымом разговор не клеился. Спас нас Игорь, медленно и устало бредущий от стены леса.
 Поздоровавшись, он ушёл в комнату, а Оксана направилась готовить работнику ужин.
-  Там в комнате есть три кровати пустые. Я вам сейчас налажу постель. И можете ложиться отдыхать с дороги. А если нет, то могу предложить поиграть в домино. А то нам с Игорем двоим не интересно…
- Нет, Оксана, я спать пойду, - отклонил я её предложение.
- Ну, тогда я сейчас, - Оксана ускользнула на кухню…
Два следующих дня оказались похожими друг на друга. Игорь, после завтрака уходил до вечера на огороды, Оксана варила обед, что-то постоянно стирала в бане, затем принималась за готовку ужина. А я бродил по окрестностям, наслаждался тишиной и покоем. Помогал Оксане носить воду, дрова, соорудил новый причал для лодки. После ужина, если Игорь задерживался на огородах, мы катались на лодке вдоль берега. И говорили. Говорили обо всём: о первом президенте страны, о «свободе», что нам «подарили». Обо всём, кроме отношений Володи и Оксаны и о моих отношениях с женой…
Возвращался Игорь… Пили чай и садились играть в домино. Играли долго: часов до трёх ночи. И уставшие расходились по своим постелям…
На второй вечер (или уже третье утро), Игорь, укладываясь в постель, вдруг сказал: - Ты будь осторожнее с Оксаной. А то…
- Так что: «а то»? – я приподнял голову над подушкой.
- Она спит с ним… И Володя очень ревнив. Понял?
- Но я не собираюсь её отбивать у него. Да и зачем мне это надо… Я же не враг себе.
- Так-то оно так, конечно. Но Оксана очень сильно слаба на  «передок»… Она, когда жила в Мурманске и работала в железнодорожном депо, раздавала себя направо и налево… Первые дни, когда я только приехал сюда, она и меня пыталась заарканить, но я не хочу терять эту работу…
- Как же она при Вовке и тебя пыталась арканить? – поинтересовался я.
- Да стоило ему уйти – уехать на два – три дня в Деревню, как она тут же подстроилась ко мне. Но я сразу ей ответил: «Ша, девочка»…
- Хорошо, спасибо за предупреждение, - поблагодарил я Игоря. – И давай спать, а то, вон уже, солнце встаёт…
А когда утром все втроём сидели за завтраком, Оксана объявила: - Ребята, я час назад по рации говорила с Володей. Они задержатся ещё дня на три. Поэтому у нас сегодня банный день. Гость поможет мне натаскать воды и вытопить баню, а ты Игорь, пожалуйста, не задерживайся долго сегодня. Вы меня поняли?
Мы покорно и шутливо склонили головы…
- Ты любишь в первый жар идти? Или не любишь париться, - спросила Оксана, выбравшись из только что вытопленной бани. Она ладонью обтёрла  пот с лица и достала из пачки сигарету.
- Да мне всё равно, - равнодушно ответил я. – А париться я не люблю…
Оксана несколько мгновений, молча, смотрела в землю. Затем затушила сигарету, поднялась со скамейки и сказала: - Будь добр: занеси и замочи веники в горячей воде. Я пойду, чайник поставлю. Приходи чай пить…
Прошёл банный день. Игорь, уставший и осоловевший от бани, отказался играть в домино и ушёл спать. Мы с Оксаной уселись играть вдвоём. Сыграли одну партию, вторую. Но игра начала наскучивать, тем более, что я всё время оказывался в выигрыше…
- Водки хочешь? – неожиданно спросила Оксана. – Я не хотела при Игоре доставать: Вовка ругается…
- Да можно по стопочке, - согласился я.
Мы выпили водки, сходили покурить, вернулись…
- Скучно, - протянула слово Оксана. – Слушай, а давай сыграем на интерес.
- На какой? – спросил я и понял, что добром эта ночь не закончится. Но у меня не хватило сил отказаться. Я хотел её…
- На раздевание… Кто проигрывает «кон», тот снимает с себя что-то из одежды. Ну, а выиграет тот, кто полностью разденет противника. Согласен?
Предложение было заманчивое. И закончится эта игра должна была кроваткой. Ну, её за язык никто не тянул…
- Согласен, - утвердительно кивнул я и начал перемешивать «камни»…
В конечном итоге проиграл я…
Сидел на табурете за столом, взявшись руками за резинку собственных трусов. Оксана сидела напротив в лифчике и трусиках…
- Да ладно, - тихо проговорила она, - не надо их снимать. Всё равно, выиграла я.
- Э, нет, - возразил я, - уговор – есть уговор. До конца – так до конца.
Решительно поднялся с табурета, на её глазах – она и не думала отворачиваться – снял трусы и сделал шаг к ней…
Разомкнули мы объятья только тогда, когда зачирикал будильник на тумбочке.
- Всё, пора, - Оксана выскользнула из-под меня, накинула халат. – Надо завтрак готовить, сейчас Игорь встанет… Ты, только, Вовке ничего не говори.
«Странная логика: самому нарываться на неприятности?... Это уж ты постарайся промолчать, когда он будет интересоваться: «Что вы тут творили без меня». А заинтересуется он обязательно. Он же знает кто ты есть: обыкновенная ****ь».
Может и грубовато определил её социальную роль. Но каждый из нас живёт в этой жизни, чтобы получать удовольствие. От работы,   наград, почётных грамот,  вина, дорогих машин, домашних дел, выращивания огурцов, дойки коров. Короче: от любой деятельности. Да и правильно. Только если это не вредит окружающим.
Я оделся и вышел под утреннее солнце. Через несколько минут на крыльцо вышел Игорь.
- Не хватило сил отказаться? – вместо «здравствуй» сказал он.
Я промолчал, слегка виновато усмехнувшись.
- Ну ладно, - Игорь потрепал меня по плечу. – Только не зарывайся. А Вовка… Вовка и так знает, кто она на самом деле есть. Но, скажу тебе, ему будет всё же неприятно узнать про этот момент… Так что в свой коллектив они тебя вряд ли возьмут… А то, что Оксанка растреплет – это ясно как день.
Я посмотрел на него понимающе…
На крыльцо вышла «виновница торжества».
- Пора завтракать, ребята. У меня всё готово…
День прошёл, как всегда, - обычно. А на другой день пришли наконец-то на катере Володя и Иваныч.
После взаимных приветствий и обильного застолья Иваныч засобирался в Деревню.  Я напросился к нему в попутчики, так как Володя мне сказал: - Тебе надо съездить в Кемь. У нас там основная база-то. Найдёшь Николая и с  ним всё обговорите… Он занимается у нас набором работников…  Так что: эти проблемы его прерогатива…  До встречи…
Я не стал напоминать ему наш разговор двухмесячной давности, где он «чёрным по белому» ясно сказал: «Приезжай, я всё сделаю на «отлично». А просто  пожал руку ему, Игорю, бодро подмигнул Оксане и перебрался через борт небольшой моторной лодки Иваныча. Он оттолкнулся от берега, завёл мотор, и провожающие на фоне красивого умиротворяющего пейзажа начали таять в предвечерней тишине.

2……….   Но добраться из Деревни в Кемь оказалось затруднительно.  Если идти морским транспортом, то теплоходом, который появлялся в наших краях два раза в месяц, то я оказался бы только на Соловках. А  там… А там надо было искать оказию… Если лететь в Архангельск, а там садится на поезд  до Мурманска, то это я буду путешествовать неделю. Самолёты-то не каждый день от нас летают. Да и будут ли ещё билеты. Всё же за окном стояло лето – пора отпусков… Но тут мне помог его величество Случай…
- Привет, войти можно? – на пороге стоял Иваныч.
- Что? – я повернулся к нему. – Дело? Или так?
- Там на рейде траулер стоит. Частный. Мужики в магазин за водкой ушли. Домой, в Онегу собираются. Поговори, может и тебя возьмут. А там сядешь на поезд. Как раз до Кеми…
- Понял, - остановил я подробную речь Иваныча. – Уже бегу.
Мужики с траулера стояли на крыльце магазина. Мне повезло и тут: «хозяйка прилавка» отлучилась на полчаса до дому.
- Здравствуйте, - поздоровался я со всеми одновременно. – Может, выручите? Мне  в  Онегу надо бы попасть… Кто у вас капитан?... Или хозяин?
- Чем расплачиваться будешь? – спросил высокий рыжеватый мужчина. Его лицо было усыпано веснушками. И глаза светились добротой.
- Деньгами, - ответил я спокойно и сухо.
- Ну-у, - протянул рыжеватый, - денег у нас и у самих хватает. -  Улыбнулся и добавил: - Только водкой.
- Хорошо, согласен… Только сколько? И мне ещё собраться надо.
- У нас шлюпка у причала. Подождём, - заверил он меня. – А водки… Да две, три бутылки хватит. Можешь идти собираться.
- Спасибо, - заранее поблагодарил я и быстро зашагал с собственному дому.
А  что бедняку собираться? Подпоясался – и пошёл. Это я к тому, что уж если написано на роду считать каждую копейку, то, как не крутись – богатым не станешь…
Траулер, с незамысловатым именем «Смелый» был небольшой. И экипаж – семь человек.
Сергей, так мне представился рыжеватый, оказался капитаном и одновременно одним из хозяев данного судёнышка. Вторым хозяином был молодой, по сути, парнишка. Но широкий в плечах и крепкий в руках. Он занимался машинным хозяйством. И по имени тоже Сергей. Остальные, чтобы не путаться, его называли по имени, а капитана, на иностранный манер – «кэп».
Странные были те годы: где что – сразу американизировалось. Издевались над языком как хотели. Ну зачем продлевать договор? Говорили «пролонгировать». А как издевались над советской символикой? Серп и молот сравнивали с фашистской свастикой, а пятиконечную звезду чуть ли не со знаком дьявола. При этом успешно забывая, что на американском флаге не один десяток этих дьявольских значков. В Деревне один ярый сторонник новых веяний у себя в доме растянул на стене флаг «дядюшки Сэма», объясняя это тем, что мы, дескать, теперь друзья с Америкой навеки. Тоже мне: нашёл бескорыстных приятелей.
Ладно, не об этом речь…
И прежде чем сняться с якоря, моряки, не забыв и меня, накрыли стол на верхней палубе, рядом с широким люком, в котором лежали рыболовные сети.
И было всем хорошо. Выпивали, вкусно закусывали, говорили… И я оказался, наверное, не самым крепким в этой, по хорошему доброй, компании, потому как вскоре оказался в лежачем положении на большом ложе из сетей…
Проснулся от ночного холода. Над головой, окаймленная краями люка, висела картина звёздного неба. Где-то поблизости за переборкой стучал дизель. И траулер плавно качался на волне.
Выбрался на палубу и открыл дверь в ходовую рубку. Ваня стоял на штурвале, а Олег, облокотившись на тумбу локатора, не спеша потягивал сигарету.
- Замёрз? – посмотрел он на меня.
Пока я собирался разлепить посиневшие губы, Ваня сказал: - И чего спрашиваешь? И так всё ясно. Согрей человека лучше.
Олег наклонился и достал из-за тумбы локатора бутылку водки и стакан. Налил почти полный и протянул мне.
- Куда столько? – хмуро пробормотал я.
- Меньше – не проберёт, - пояснил Олег. – Пей… Вон, на рундуке, колбаса и кумжа. Закусывай.
Я выпил. Потянулся за кружком колбасы.
- Ты-то будешь? – Олег повернулся к Ивану.
- Конечно, - с готовностью откликнулся Иван. – На, подержи, - он пристукнул ладонью по ручке штурвала.
- А можно мне?
Вот ведь натура: всё надо в жизни попробовать.
- Рули, если желание есть, - Иван уступил мне место у штурвала. – Держи, вон, на тот мыс, -  указал он рукой на, темнеющий по курсу, изгиб берега. – И на компасе чтобы было 175. Сообразил?
Я кивнул и взялся за штурвал. Появилось детское чувство власти. Глупость, конечно, но приятное ощущение…
Открылась дверь и в рубку шагнул капитан.
- А чего на палубе не прибрано? – в ходу начал он, в упор уставившись на Олега. – Остатки пиршества-то прибрать бы надо… Доброй ночи новому члену экипажа. (Это уже мне). Что? Выспался?... Налей. – Это уже относилось к Ивану.
Олег, накинув куртку, ушёл убирать «стол», а Сергей и Ваня начали обсуждать свои проблемы.
Траулер, всё также мерно постукивая дизелем, шёл на юг…
Ранним утром траулер, наконец-то, пришвартовался к причалу города Онега. Мужики разошлись по своим делам: кто сошёл на берег, кто занялся работами на судне. Капитан подошёл ко мне.
- Тебе-то куда теперь?
- Да мне на Мурманский поезд надо. В Кемь желательно попасть.
- А, понятно. Но поезд только в четыре утра. Здесь-то есть у кого остановится?
Я отрицательно мотнул головой.
- Так оставайся на судне. Чего по городу-то шляться.
- Спасибо, - обрадовано поблагодарил я.
Целый час бродил по судну, стоял у борта, рассматривая журчащие струи воды, плывущие катера и пароходы. И думал: стоит ли мне ехать в Кемь и договариваться с  Николаем, после всего того, что я сотворил с Оксанкой. Конечно, она проболтается. И как после этого Володя на меня смотреть будет. Хоть Оксанка и по****ушка, но по****ушка-то его. А я, получается, на его имущество позарился. Как ни крути, но сей дело нехорошее получается. Может, махнуть в Архангельск? Хоть к матери заглянуть…
Из рубки выглянул Юра – второй механик.
-  Чего спишь, - крикнул он мне с укоризной. – Завтракать иди.
- Да, я не хочу, - попытался отвертеться я, так как резонно считал, что я не в составе экипажа и кормить меня они не обязаны.
- Давай, шевелись. Суп остынет. Что, зря наливали, что ли?
Ну, раз так… Я спустился в каюту. Все, кто остался на борту, чинно сидели за длинным столом и с аппетитом хлебали густой наваристый борщ.
- Стакан подставляй, – распорядился капитан, когда я занял место за столом.
После полной миски борща пришлось съесть большую тарелку жареной картошки с мясом. А на десерт ещё был компот. Короче, накормили меня на неделю вперёд…
К вечеру, когда начало темнеть, на судно вернулся Сергей. Второй хозяин судна. За плечами у него висел небольшой рюкзак. А за поясным ремнём торчала рукоятка пистолета.
- Капитан! – гортанно крикнул он. – Пошли: финансами заняться надо.
- Сейчас, - послышалось в ответ. – Погоди минут пять.
- Ну что? – Сергей повернулся ко мне. – Скучаем?
- Да так, - уклончиво дёрнул я плечом. – Ждать да догонять… Сам понимаешь… Не страшно так ходить по улицам, - я указал глазами на пистолет.
- А, это… Нет…  Мы в этот раз товар развозили по берегу. Так что: выручку надо унести до дому… Не охранников же нанимать… Стрелял из пистолета когда-нибудь?
- Нет.
- Хочешь стрельнуть?
- А не опасно?
- Да ну. Никто и не услышит, - Сергей вытащил из-за пояса пистолет, передёрнул затвор, протянул оружие мне. – На, держи. Стреляй через реку, в сторону того берега.
- Так там же люди, -  испуганно сказал я.
- Успокойся, - хохотнул Сергей. – Пуля до середины-то реки не долетит. Давай.
Я поднял пистолет, крепко сжимая рукоятку. Нажал спуск. Глухой и короткий звук выстрела прокатился над водой. Куда упала пуля, я, естественно, не увидел.
На палубу поднялся капитан.
- Серёга, кончай стрельбу. Пошли.
Они ушли в каюту, а я остался стоять у борта, скучающе разглядывая вечернюю реку и темнеющий силуэт противоположного берега.
Ещё через час на судне остался только вахтенный и Андрей Ильич – боцман. Но и он вскоре засобирался до дому.
- Пойдём ко мне. Что здесь скучать будешь.
- Да неудобно как-то…
- Неудобно штаны через голову надевать. Пошли.
Андрей Ильич жил в стандартной пятиэтажке совсем близко от причала. Четвёртый этаж, двухкомнатная квартирка.
- Кто там? – послышался из-за дверей комнаты женский  голос, когда мы переступили порог квартиры.
- Я с товарищем… Выйди хоть, поздоровайся… Раздевайся, - Андрей Ильич показал на вешалку у дверей.
Я снял куртку, разулся. Андрей Ильич пододвинул мне домашние тапочки. Из комнаты вышла полненькая женщина.
- Здравствуйте… Нина Николаевна я… Ты надолго? – это уже относилось к мужу.
Я представился. А Андрей Ильич ответил на вопрос жены: - До утра. Но неделю пробудем на берегу… А у товарища поезд в четыре… Приготовь нам чего-нибудь поужинать… Ты-то ела?
- Да, - Нина Николаевна ушла на кухню накрывать на стол…
Мы сидели на кухне, выпивали, закусывали и разговаривали. За разговором время летело быстро. Хозяин несколько раз уходил в комнату, с кем-то говорил по телефону. А меня разморило и уже никуда не хотелось ехать. Может быть на самом деле не ездить в Кемь, а в полдень уехать в Архангельск? Но в три часа ночи в квартиру явился капитан.
- Всё. Собирайся, - посмотрел он на меня. – Я брата навострил, до вокзала увезёт. Давай, машина ждёт.
Я тепло попрощался с Андреем Ильичём, оделся и спустился во двор. У крыльца стоял грузовой КамАЗ.
- Ну чего застыл? – улыбнулся капитан. – Такси не нравится? Другого нет. Садись… Счастливо тебе.
- Вам большое спасибо, - поблагодарил я капитана и полез в кабину…
А через час я сидел уже в вагоне местного поезда, который шёл до магистральной линии. Ещё час простоял у жарко горящего костра с немногочисленными пассажирами в ожидании поезда «Вологда – Мурманск». И наконец,  поднялся в тамбур плацкартного вагона…
Хоть и бессонная оказалась ночь, но не могу спать в поездах. Вот и на этот раз – в семь часов уже был на ногах…
Постоял в тамбуре, выкурил сигарету, скользя взглядом по бегущей за окном вагона стене леса. Перекинулся несколькими фразами с проводницей, выяснив, что вагон-ресторан начинает свою деятельность с десяти часов. Нет, я не был голоден, просто в ресторане за бутылкой пива время движется быстрее…
И просидел я в ресторане до самой Кеми… Вначале пиво, затем водочка, ничего не значащие разговоры со случайными попутчиками…
И уже ближе к вечеру, слегка пьяненький, я ступил на перрон железнодорожной станции с кратким названием Кемь.
Ждать рейсового автобуса не хотелось, и я заарендовал «частника» на стареньком Москвиче. О цене сговорились, не торгуясь и через полчаса поездки я был на месте – на широком дворе со складскими помещениями, стоящими «фурами», жилыми домиками…

3……….   Николай оказался на месте. Радостные восклицания, торопливые вопросы-ответы, и вот мы с ним сидим уже в одном из домиков за столом, заваленном всевозможными закусками и заставленного горячительными напитками.
Оказалось, что я приехал вовремя – через несколько часов Николай  с экипажем и «высокими» - читай «нужными» - гостями отбывал туда: к Володе. И зачем я нёсся сюда, если Николай без Володи не мог решить моё трудоустройство… Или здесь было что-то ещё? Типа: «когда ты был местным Главой, то был нам нужен. А сейчас ты никто. Отказать тебе резко – неприлично, поэтому… Поэтому пошли с нами. А там разберёмся и всё решим». Но за «богатым» столом думать обо всех проблемах было некогда, да и не хотелось…
Когда я стал уже клевать носом, Николай отвёл меня на диван и проснулся я только перед самым отходом…
Катер, названный «Святой Савватий», был  переделан из пограничного разъездного катера. Чуть надстроена рубка, выстроен салон для гостей. И каюты с двухэтажными кроватями. Но всё было сделано добротно и красиво…
Сам Николай – он был и капитаном – отдав необходимые указания рулевому и механику, вместе с гостями расположился в салоне. Не был забыт и я.
Пили водку, вино, пиво, соки. Ели сёмгу, помидоры, огурцы, сыр, колбасу и… Короче: ни в чём себе не отказывали. И продолжалось это пиршество до утра, пока в предрассветной дымке не проявился знакомый домик.
Со мной Володя поздоровался как всегда, не  выказывая никаких антипатий. Игорь поздоровался очень приветливо, но Оксана – очень холодно и кратко…
«Понятно, - сказал я сам себе, - или Володя выведал у неё наши «амуры» и она за это поплатилась. Или сама развязала язычок»…
Но и шут с ней, с Оксаной… Собрать Николая и Володю в сторонке и переговорить о моей судьбе в данные моменты было невозможно – ставились столы, накрывались по-праздничному. Надо было ждать…
Ждать пришлось весь день. Но ожидание  не оказалось тягостным – сидел со всей компанией за столом, пил и ел. Несколько раз – в моменты перекуров – пытался наедине переговорить с Оксаной, но она явно избегала разговора со мной. Ну что ж…
Но ближе к вечеру я всё же отозвал Николая в сторону.
- Ну и как мой вопрос? – без предисловий спросил я.
- Понимаешь, тут такое дело, - медленно начал Николай. – Ну, сейчас у нас нет свободных мест… Если только через месяц – два…
- Понял, - чуть резко сказал я. – Извини за беспокойство…
- Ну, вот… Вот так…, - Николай повернулся и направился к своей компании.
Я сидел на берегу. Сам виноват, винить было некого. Удержался бы тогда от этой  проститутки, то всё было бы нормально сейчас. А может… Всё, что не делается – к лучшему… Значит надо добираться. Но куда?
В эту компанию мне вход уже закрыт. До Деревни сейчас по ночному лесу мне не дойти. Оставаться здесь до утра – тем более не хочу. Да и в Деревне делать нечего – надо до Архангельска добираться. Но может последнюю мою просьбу Коля выполнит. Я поднялся  и направился искать Николая. Нашёл, отозвал в сторону.
- Слушай, вы когда обратно уходите?
- Часа через четыре.
- До Кеми возьмёшь? Мне на поезд надо.
- Да, конечно.
- Михалыч (механик, с которым я успел познакомиться) где?
- На берегу. У шлюпки. Собирается на судно. Пиво у нас закончилось.
- Тогда я на «Савватий» поехал?
- Да-да, - торопливо ответил Николай.
Ступив на палубу катера, я спустился в каюту экипажа, с разрешения Михалыча занял свободную койку, и завалился спать…
Проснулся рано, часа в четыре. В каюте было пусто. Где-то под палубой мерно стучал дизель.
Оделся, поднялся на верхнюю палубу. Над морем стелился жиденький туман. На открытом мостике стояли двое: Николай и Михалыч.
Бесцельно потоптавшись на холодном ветерке и без аппетита выкурив сигарету, спустился вниз, снял ботинки и лёг поверх одеяла…
Да конечно, без работы я не останусь. На безработицу встают те, кто просто не хочет работать. Но где? В Деревне оставаться не хотелось, в Архангельск не тянуло – отвык от постоянного шума и человеческой толкотни. Оставалось только переехать на родину жены. Хотя придётся жить с тёщей. Но это ладно: потерпим…
В каюту спустился Михалыч.
- Выспался?
- Да.
- Есть хочешь?
- Нет.
- А чего так?
- Просто: не хочу.
- Поссорился с начальниками?
Я промолчал.
- Из-за Оксанки?
- А ты откуда знаешь?
- Догадался… Да найдёшь ты работу… Так может сходишь, поешь? Там в салоне весь стол ещё заставлен. И спят все.
- Нет, не хочу.
- Ну, дело твоё… Скоро на Соловки придём: воду да топливо брать будем… Часов семь простоим… Бывал на Соловках?
Я кивнул.
- Ну,  отдыхай тогда, - Михалыч поднялся на палубу.
Я последовал следом. Хотелось посмотреть Соловецкий Кремль со стороны моря. Хоть и бывал раньше там, но на это Произведение Искусства можно смотреть вечно.
«Савватий» пришвартовался к пристани Большого Соловецкого Острова. Торчать на палубе не хотелось, тем более из кают начали подниматься гости. И странно: если ещё вчера утром со мной здоровались и приглашали на рюмку водки, то сейчас  проходили мимо, иногда кивнув, для приличия. Короче: я оказался здесь чужим. Ну что ж: мне с ним детей не крестить. И я сошёл на пристань…
Бродил по причалу – туда-сюда, обратно. Выкурил четыре сигареты. Возвращаться на судно не было никакого желания. Улететь до Архангельска самолётом? Надо обдумать этот вопрос…
Подошёл Михалыч.
- Пошли ко мне, - предложил он. – Завтраком накормлю… Я живу здесь.
- Да ладно, - попытался отнекаться я. – Магазин откроется, куплю чего-нибудь.
- Пошли, пошли, - настойчиво повторил Михалыч. – Жена у меня на «югах». Так что: дома никого…
- Хорошо, пошли, - согласился наконец-то я.
Михалыч сварил яиц, поджарил колбасы, нарезал хлеб, вскипятил чай.
- Может суп сварить по-быстрому? – предложил он. – У меня есть суповые пачки.
- Нет-нет, - отчаянно замахал я руками. – И этого хватит.
- Ну, «нет – так – нет»… Ешь, - он пододвинул ко мне хлеб.
- Слушай,  а билеты на самолёт где можно купить?
- Да в кассе. Здесь недалеко. Могу показать. Только сейчас с билетами очень трудно… На сегодня точно нету. Да я свою отправлял – так за две недели брал… Но желание есть – зайди, спроси… Да не бычься слишком-то. Колька до Кеми-то довезёт. Тем более: по пути. Ну а там на поезд легче билет взять… Понял?... Ладно, пошли, сейчас «пожарка» подойдёт, воду надо брать. Да и горючее скоро принимать надо.
Мы направились обратно на пристань. У продовольственного магазина Михалыч притормозил, протянул мне деньги.
- Зайди, возьми водки. Только не светись: у нас в кубрике приложи. Я зайду потом.
Михалыч зашагал дальше, а я свернул к магазину…
Часа через два в кубрик спустился Михалыч.
- Наливай, - сказал быстро он. – Надо ещё масло проверить. А то скоро отход. Хотели гости-то в Кремль сходить, да передумали в последний момент.
Минут через пятнадцать Михалыч поднялся на палубу, а ещё через полчаса вернулся обратно. И не один. Следом спускались ещё двое. Относительно молодые парни. В походных костюмах и с рюкзаками на плечах.
- Принимай попутчиков. Ребята тоже до Кеми добираются, - весело сообщил он. – И, - он склонился ко мне, - сходи по-быстрому: возьми пару бутылок.
После моего похода в магазин и когда «Савватий» отвалил от причала, я начал знакомиться с неожиданными попутчиками.
- Виктор, - представился высокий парень. – Студент университета из Питера. – А это, - он повернулся к своему товарищу, - Хельмут. Он – немец. Из Мюнхена. Путешествует по нашему северу. А я за переводчика. С русским языком у него худо пока.
Я протянул руку. Немец чуть виновато заулыбался. Чувствовалось, что он слегка «не в своей тарелке». Видимо, первый раз в России. Так оно и оказалось.
- Так за знакомство, - я выставил на стол бутылку водки.
- Если только чуть-чуть, - Виктор полез в рюкзак за закуской.
Я разлил водку по стаканам. Разлил по русски: почти до краёв.
- Найн, найн! – горячо запротестовал Хельмут и показал то количество нашего напитка, которое бы он хотел выпить. И это количество оказалось на самом  донышке стакана.
- Нет, - теперь уже запротестовал я. – Ты – в России. И пить надо по – нашему.
Виктор перевёл мою фразу немцу, а мне сказал: - Ты мне так всего немца споишь.  А нам ещё до Мурманска добираться.
Хельмут улыбнулся, посмотрел на Виктора и поднял свой стакан. Собрался с духом и выпил даже больше половины. Но  закашлялся. Откашлявшись, улыбнулся и что-то сказал Виктору. Тот перевёл: - Хельмут говорит, что он никогда в жизни не пил сразу столько водки. Но ему понравилось.
- Какие могут тут быть сомнения, - улыбнулся я.
В кубрик спустился Михалыч.
- Слышь, - обратился он к Виктору. – Тебя и немца в салон зовут. Там наши собрались. Познакомиться хотят.
Виктор склонился к Хельмуту с переводом. Тот выслушал, согласно ответил «я-я», но на его лице было написано маленькое неудовольствие. Видимо, за те дни, что он провёл в России, подобные встречи ему уже порядком надоели. Как бы сказал поэт: «По улицам слона водили»… И что мы до сих пор смотрим на иностранцев как на инопланетян? Такие же бедолаги, как и мы. Где-то лучше, где-то хуже…
Виктор и немец ушли. Михалыч подсел ко мне.
- Ну что: наливай… Я вахту сдал – теперь могу и погулять.
Мы выпили раз, выпили другой. О чём-то говорили, а потом меня сморили винные пары и я уснул…
… Проснулся от чувства, кто меня кто-то теребит за плечо. Открыл глаза, вгляделся. На до мной склонилось хмурое лицо молодого матроса из экипажа.
- Вставайте… Мы уже пришли. Все уже разошлись… Никого на «Савватии» не осталось.
- И Михалыч?
- Да…
Я поднялся, надел ботинки, вскинул на плечо лямку рюкзака.
- Ну, будь счастлив, - пожелал я матросу и поставил ногу на ступеньку трапа.
- Остановка автобуса сразу за воротами, справа, - сказал мне в спину матрос.
- Благодарствую, - ответил я и поднялся на палубу.
Настроение было паршивое. Внутри всё переворачивалось – от безмерного употребления алкоголя, на душе было ещё противнее – от несбывшихся надежд… Ой, да и кому я нужен в этом мире? Если только матери, жене и детям. И всё.
Подошёл автобус. И через сорок минут я уже был на железнодорожном вокзале.
Двое суток назад, я ступил на этот перрон, полный прекрасных предчувствий. Но предчувствия обманули – всё оказалась не так. Да и чёрт с ними – срочно забыть, потому что это уже прошлое и возврата к нему нет.
Купил билет до Архангельска, с пересадкой в Обозерской, взял в кафе бутылку пива и поднялся на второй этаж. Уютно устроился на жёстком кресле и вытащил из рюкзака «дорожную» книгу…
А через полчаса передо мной остановились двое – Виктор и Хельмут.
- Ещё раз здравствуй, - поздоровался Виктор, а Хельмут приветливо кивнул.
- Садитесь, - я указал на соседние кресла. – Сколько вам ждать?
- В два часа ночи у нас поезд… А тебе?
- У меня в пять.
Наступило затишье. Каждый знал, что надо что-то говорить, но «что» решить не мог. Ситуацию «спас» я.
- Виктор, переведи, пожалуйста, Хельмуту: ему не стыдно быть немцем в этой стране?
Виктор посмотрел на меня слегка недовольно, но вопрос перевёл. Хельмут чуть дрогнул и медленно заговорил…
- Я понимаю ваш вопрос, - переводил Виктор. – Я знаю, что сделали фашисты в вашей стране. Я изучал историю… Я сам учусь на историческом факультете… Та война была неизбежна… И Гитлер боялся, что ваш Сталин первым начнёт наступление… Да, это была страшная и плохая война… Да, мы бомбили ваши мирные города и сжигали деревни, но и ваши самолёты бомбили Берлин. И не только заводы и аэродромы. А что американцы – ваши союзники – сделали с Дрезденом?... И история очень запутанная наука. Я бы сказал, что правды никто никогда не узнает. Ни об одном факте истории нашей планеты. Философы говорят, что есть объективная и субъективная реальность… А я бы сказал, что объективной реальности нет вообще. Есть только субъективное отношение ко всему, что существует…  Но, вы правы, мне трудно  быть здесь: в России…
Хельмут умолк.
А собственно говоря, он не виноват, что родился немцем. Чего это я на него наехал? И чтобы как-то сгладить разговор, я сказал: - Хельмут, хочешь анекдот расскажу?
Виктор округлил глаза.
- А ты будешь переводить, - улыбнулся я, представив, как будут выглядеть наши шутки на немецком языке.
Были анекдоты, просто разговор ни о чём, пили пиво, ели немецкий консервированный ржаной хлеб. А потом я проводил их до вагона, вернулся назад, вздремнул и в  шестом часу утра сел в свой поезд. А в полночь я был уже на вокзале Архангельска…
 Летнее путешествие 94-го года закончилось…
……………………………………………………………………………………………