Вилена - моя любовь. Глава 20

Глава 20.
31 декабря. Кто бы и как бы ни относился к новогоднему празднику, а этот день отметит, хотя бы вкусным обедом и рюмочкой, другой!  Дух праздника – запах елки, мандарин, шоколада и веселья. Веет красно-зеленым цветом, конфетти и мишурой. Витает надеждой, нет - уверенностью, что завтра, обязательно, будет лучше! Ночь оставит весь негатив, накопившийся за год, и начнет новый год полной кубышкой  долгожданного!
« Ах! Как же я люблю этот праздник! – еще не открыв глаза, думала Ев, но сомкнула бровки, напуская грусть, совсем отпустив сон. – Как жаль, что он не будет такой, как в детстве. И Деда Мороза не буду ловить, и подарки под подушкой искать. Даже Дэн не вернет мне детства, мой милый, неугомонный фантазер Дэн….»
- Шоколадка! О чем кричишь мыслями? Спала бы еще. – Прошептал ей на ухо муж.
- Не хочется.
- Впереди ночь обжорства! – Провел ладонью по ее бедру и погладил животик.
- Ну, извини, это ты ее так представляешь, а я люблю эту ночь за веселье.
- Интересно, и какое же это веселье у замужней дамы?!
- Сам ты дама! Я по сравнению с тобой еще ребенок! - Дэн засмеялся:
- Заметь, это не я сказал! А не напомнишь ли ты, старичку-боровичку, что делают дети ночью? – Посмотрел на нее, погладил по щеке, как погладил бы дочь и сам же ответил. – Спят! Значит, мы после боя курантов укатим веселиться, а деточка, послушно будет спать в кроватке и ждать Дедушку Мороза!
- Что?- освободилась она из его объятий, отодвинулась, изучая выражение глаз, которые просто сияли синевой морозной ночи,  - ты решил покинуть дом в новогоднюю ночь?! Что я еще не знаю, или чего не достойна знать?!
- Мы с Эдом и, думаю Вел, да!  - совершенно серьезно говорил он, а в душе смеялся ее наивности: - А ты спать, спать! – сел, взял одеяло и закутал ее, как ребенка, Ев сразу же вытащила руки и уперлась в его плечи, выпустив коготки:
- Не зли меня!
- Спать, ребенок будет, баиньки!
- Укушу! Больно и безжалостно!
- Не поможет! – Смеялся Дэн. – А будешь кусаться, я тебе больше ничего не скажу! – Ев все же укусила его за плечо. - Не поможет!
- Дэн, так не честно! Я твоя жена, а узнаю последней.
- Что именно?
- Все! – Ев надула губки, отодвинулась на свою сторону и отвернулась обижено.
Погладив ее по плечу и спинке, пробежал губами от плечика до кончиков пальчиков на руке:
- А на обиженных воду возят!
- Не напьешься!
- Придется применить тяжелую технику! Ведь я так люблю горячий шоколад!...
****
Суета! В доме предпраздничная сумятица,  женщины решили приготовить свои любимые новогодние блюда, собрались на кухне, где Лерочка, визжа от радости, помогала всем, а мужчины, по-доброму мешая, то и дело отвлекали их,  немного на «аперитивничаясь». Женщины сначала их выставляли, затем им надоело их хождение туда- сюда, махнули рукой и только поглядывали, предполагая, какими они будут к полуночи.
- Просто глаз радуется, видя такой цветник в одном месте! – Позже всех появился Ник и, получив в ответ неугасающие сегодня улыбки, продолжил: - Есть новости, звонил ваш друг!
- Филипп! – Не на секунду не сомневаясь в личности звонившего, закричали девушки.
- Он самый! Только что. Уточнил, не уезжаете ли вы, хочет заехать в гости.
- А что ты ему сказал? – Вел отложила в сторону нож, Ев так и замерла с салатной тарелкой в руках.
- Что будем рады видеть в любой момент.
- Как думаешь, приедет или будет тянуть?
- Мне кажется, после третьего явится, не раньше. – взвесив все слова Филиппа, ответил Николя.
- А когда будет готов наш ему подарок? – уточнила Вел.
- Где-то в эти же сроки. Точно ответить не могу, я не заострял внимание, вы же понимаете.
- Как же придержать приезд, до этого срока? – задумалась Вел.
- Так нет ничего проще, звоните и приглашайте, он будет ломаться, тянуть. Такой у него характер. – Предложил Жан, не совсем понимая смысл затеи. – Филипп по жизни такой, чем больше он нужен, тем дольше будешь ждать. А что у вас за дела с ним?
- Да нет никаких дел. – Глянула на свекра Ев и вернулась к «селедке под шубой».
- Это он проявился, как только вытащили шкатулку.- Добавила Вел.
- Что же она его так дразнит? – Задумался Жан, приложив руку к подбородку, и повернулся, почувствовав на себе взгляд жены.                -Вот вы мужчины странный народ, никогда ничего не помните! – Вел даже не подняла головы к нему, сказала как бы всем, но он понял, куда она метила.
- Они помнят, - Прищурив глазки и подарив свекру улыбку, подметила Ев, - только упорно игнорируют любое, женское, мнение.  – И тут же прочитала написанное мамой, кивнула, но не озвучила: - присоединяюсь!
- Значит, версию могущества этого ящичка вы не отбросили? – уточнил Жан, просто не зная о всех перипетиях днями, спорах и желаниях.
- Мы? Нет! Более того, можешь уточнить у Эда, он уже один раз проверял. А доказательства, что Филипп пойдет на все, мы в ближайшие дни продемонстрируем. –  Ответила Вел и ударила по руке мужа, стащившего у нее лакомый кусочек семги.
-Фил – безобидное существо. – Опять высказал Жан свое мнение о сородиче, которого знал с рождения.
-Ваш Филипп – мелкий, алчный субъект, без капли порядочности. Но о чем мы сегодня спорим? – Вел справилась, убрала за собой и подойдя к Жану поближе, добавила: - Зови в гости, сам во всем убедишься!
- Да я и не собирался оспаривать ваше мнение, просто он был другим. Я-то его знаю давно. Всегда в тени, ни словом, ни делом не выделялся. Ну, есть у него пристрастия, так у кого их нет, ну, обожает женщин, но он же мужчина! А вас разве можно не боготворить! – Виен уставилась на него взглядом, Жан понял. – Да, родная, таково мое мнение о нем. А то, что я хотел с ним встретиться, так это естественно, мне надо ему поставить на вид, как вести себя с моей семьей! Это первое. Второе – я верю каждому вашему слову, вот поэтому и собирался у него взять отчет, за все вам сказанное, да и уточнить, что ж такое важное привело его в наш дом, в наше отсутствие, и что заставляет теперь избегать со мной встреч!
Виен никак не ответила на его слова, показала девочкам, что сделала все, что хотела, развернула Жана и вывела из кухни, на их месте возник Дэн:
- Вы скоро?
- Если ты нам поможешь, то закончим в два раза быстрей.
- Я готов, что делать?
- Сложить посуду в машину, а нет, можешь вымыть ручками. – Дала распоряжение Вел.
- И это все?
- Конечно, ты же вовремя явился!
****
Филипп – то ли француз русского происхождения, то ли русский с голубой кровью французских аристократов. Истину он всегда оставлял загадкой для всех, будь то женщина, или новый знакомый, что появлялся у него по необходимости, затем забывался и появлялся вновь, как только был Филиппу нужен.  Чертовски красив, без излишеств фигуры, но с шиком в одежде. Он мнил себя потомком Людовика 14  и копировал его во многом, часто именуя себя «Солнцем». Не обходил вниманием и Наполеона, приписывая и его родство себе. Одевался с лоском, броско, даже дома. Прическа, маникюр, вышколенная перед зеркалом мимика. Не любил незваных гостей, а коль приглашал, так вел себя так, словно устроил прием. Зато сам мог явиться к любому, как будто этим делал подарок хозяевам. Женщин баловал подарками, пока не завоевывал, а они, как правило, долго не сопротивлялись.  Жены Гаев стали первыми, кто отверг его, кто не допустил к себе, кто не рассмотрел в нем единственного и неповторимого! Он был зол на них, он ненавидел их, он готов был на все, дабы стереть их с лица Земли! А тут еще и конфуз с ларцом, за которым он гонялся не один год, который был почти в его руках, но исчез в миг, и все из-за этих Гаев!   
Поначалу Филипп растерялся. Долго понять не мог, куда исчезло его чутье, кто сглазил его везение. Затем злился. Решился на месть, но и тут не смог довести дело до конца. Как бы то ни было, а  ларец он потерял. И  вдруг, опять свет, тяга, зов. Он четко «увидел», где находится ларчик, таким уж он обладал даром, мог до сантиметра вычислить месторасположения «своей вещички».
«Добраться бы только туда. – думал он. - Приворожить и обхитрить не удалось. Взять дом приступом – смешно! Даже силы Богов остались на их стороне, хотя я привел столько доказательств нарушения ими правил! Да, что говорить, Марк и тот  помочь не смог! А Марк – это ни какой-нибудь самоучка, это ведун, за его плечами сотни лет опыта! – вышагивая по комнате, держась за петлицу сюртука, Филипп рассуждал вслух, с таким чувством, словно перед ним собрались присяжные. -  Карл поднял меня на смех, отстранившись от вмешательства. А Карл – это всегда была надежная поддержка. – он помолчал немного, остановился у зеркала, поправил волосы и пару раз качнулся, с носка на пятку и обратно. Слегка сбросив пыл, продолжил: - Если бы, ах, если бы только проникнуть в их дом! Пять минут и, ларчик у меня! Заветный, малахитовый, неповторимый, с большой легендой и тысячами подтверждений правды, разных сказаний о нем. А затем - весь этот мир падает к моим ногам!»
Филипп не только верил в силу ларца, он верил в то, что сам Тамерлан будет ему благодарен. Он возродит его, сильного, могущественного и с армией бесстрашных, преданных воинов. Тамерлан станет ему другом, необходимым звеном к завоеванию! Решился – позвонил Гаям, получил от простушки Ев информацию, немного успокоился и устроил себе маленький пир, так сказать на счастье, чтобы предприятие было успешным. А на утро сомнения вернулись. Ларец настолько его манил, что нос у Филиппа чесался и чесался. Оставив свою компанию, он поехал в Крым, где собралось все семейство, куда, как он знал, еще не появилась Ольга, да и Жан со своею женушкой все еще отсутствовал. Снял номер на самой набережной, с окнами на две стороны и мог часами смотреть ввысь, где  над морем, на одном из порогов горы, находилось имение Гаев, а он его считал своим…   
Звонок прервал его величественные мысли.  Он царственно поднял руку и не торопясь ответил:
- Вас слушают!
- Привет Филипп! Это Жан.
- Я узнал тебя, друг, что привело к звонку?
- Странный вопрос? Ты звонил, я решил сделать ответный, мало ли что. Например, тебе нужна моя помощь. - У Фила забегали мысли: «Что, как, почему?» Он был трусом, но умел держать лицо, поэтому ответил с усмешкой:
- Жан, какие проблемы?! Простой звонок вежливости. Буду в ваших краях, хотел увидеться.
- С удовольствием! Можешь приезжать завтра, или сегодня, встретим вместе.                - К сожалению, сегодня я не могу, у меня гости, очень важные персоны. Боюсь, и завтра не уедут.       
- Понимаю! Очень жаль. Девчонки тобой очарованы, хотят видеть. Рассказывали, как ты развлекал их, во время нашего отсутствия. Мы так тебе благодарны.
- Не стоит! Мне было приятно с ними пообщаться и ближе познакомиться. Хороши и целомудренны. – Жан проглотил его замечание, услышав в голосе некий сарказм.
- Спасибо, мне  лестно это услышать, именно от тебя, знатока женских сердец. - Раз ты не можешь, то с праздником, старина! Приезжай в любое время, будем рады. Кстати, мы только до пятнадцатого здесь. Так что, хочешь увидеться, приезжай пораньше.
- Обязательно, заеду до вашего отъезда. Пока! – Филипп отключился, взял чашу с вином и лег на шелковые подушки, поднял руку и, поприветствовав себя в зеркале, выпил: -Мои важные персоны! – сказал он каждому из своих отражений.
     В  любой из его квартир, зеркал было больше, чем в некоторых салонах. Он и ходил, и садился, ел и даже мылся перед зеркалом, оттачивая каждое движение, улыбку и взмах бровей, подражая своим кумирам: Обольстить девушку, поцеловать ручку – само Красно Солнышко! Простить обидчика – не меньше, как Папа римский! Высказать «Фе» -  только Иоанн Грозный.
Он действительно был красив, статен и сложен как Апполон. Он самоотверженно занимался собой, своим видом, телом, постоянно, не уставая и не теряя к этому интереса. Результат был на лицо:  выхоленное, загорелое тело, отполированные ногти, волосы в укладке, костюмы с иголочки, только эксклюзивные сорочки и белье. Ездил исключительно на дорогих, спортивных машинах, с собой мог взять лишь девушку, все друзья добирались сами, даже если ехали в одно место. Охрана – два крупных метиса, всегда и всюду, кроме личных вылазок, следовали за ним  на  байках. И жили в соседних номерах, чтобы в любое время суток быть у него под рукой.
Поставив пустую чашу, грациозно поднял голову:
-Значит до пятнадцатого все дома. Хорошо! Позвоним на Рождество. Я потерплю, а молодежь не выдержит столько сидеть на одном месте. Я их изучил, они за этот год путешествовали больше, чем Ольга за всю жизнь. Кстати, а куда это она делась? Уж, не в ссоре ли  с женщинами? Надо поразузнать. Ник в доме, а жена в бегах?  Это занимательно…. Это подлежит обдумыванию…. Но, вернемся к нашим «баранам». Ник не в счет – глупое, примитивное создание, подкаблучник. Виен! Эта опасна, да и многое знает. Уверен, Жан ее уже обратил, от этого такая кожа, взгляд. Что ж она обнаружила в себе?  Ольги сила ей не перешла, иначе бы они меня приперли к стенке. Так – это второй пункт, на повестке недели. Очень важный, но второй! Да! Забыл, Виен с Жаном в контрах, прислуга в доме говорила, повздорили. Могли, конечно, и помириться, но все же, какой никакой, а плюсик. Отложу и его, время есть решить, как обернуть в свою пользу. Теперь Жан - это естественно проблема. Если что заподозрит, то вряд ли я выдержу его взгляд. Видел, как он быстро, не притрагиваясь даже мизинцем, доводил людей до заворота кишок. Может лучше сделать вид, что забыл и приехать, как уедут? Все знают, какой я рассеянный, столько лет всех к этому приучал…. Столько раз прокатывало. Все, все. Не сегодня – хватит! Сегодня мы будем отдаваться усладе с моей новой пассией. – Он еще раз глянул на себя, поменял позу, забросив одну руку за голову, прикрыл глаза, рисуя образ: - Эта обворожительная мулатка украсит собой журналы, но потом, погодя. Когда я найду, что-то новенькое! – словно забыв что-то, изучающе глянул на фотографию девушки, лежащую на прикроватном столике, проверил коробочку, с приготовленным для нее подарком и довольный собой, пошел выбирать наряд на ночь.
****
     Шкатулку привезли пятого. Ювелир знал свое дело, она была точной копией подлинника, с небольшим исключением – эта никогда не засияет.
- Эд! Угадай, где какая? – закрыв глаза мужу, Вел подвела его к столу.
- Не хочу. Выкладывай, что надо? – у Эдгара с утра было «стремное» настроение. Его интуиция подсказывала о неприятности, он конечно мужественно встречал любые трудности, кроме одной – Эд катастрофически боялся любых сложностей, что касалось Вел.
- А как ты догадался? – заморгала, соблазняя его своими изумрудными глазами, хитрыми, как у лисы,  отбросила в сторону рыжие локоны, прекрасно зная, что он на них клюет как на наживку.
- Вел! У тебя все написано, на моей любимой мордашке. – ее кокетство сделало пол дела, он немного успокоился, отбросил нагнетание предчувствием, вспомнив как жена ему, днями, бросила: «Если много думать, то появится проблема, которой в помине не должно было получиться!»
- Мордашку прощаю!  - поцеловала в щеку и выложила желание: - Как сделать, чтобы она, время от времени сияла?
- Можно обработать химическим составом, пару - тройку раз  заблестит.
- А нам больше и не надо. – обрадовалась Вел.
- Но это может испортить камень. – его замечание, высказанное вовремя, расстроило Вел и она надула губки:
- Это плохо. Работа отличная, пусть дядька «зарадуется». – погладила камень, поглядывая на мужа искоса, а Эд не спешил выдавать все хитрости. - А еще, есть задумки?
- Могу световые сенсоры поставить. – стараясь быть безразличным, произнес Эд, хотя сам уже заинтересовался. -  Но, над этим надо немножко помыслить.                - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!! – Умоляла его Вел, сложив ручки у подбородка, сделав умиленные глазки, готова в любой миг осыпать его поцелуями.                - А что мне за это будет?- Обнял крепко, приподняв, и страстно поцеловал.                - А должок?- Прищурила она глазик. - Ну, так и быть! – ответила таким же жгучим поцелуем, и засмеялась: - Выпишу я тебе грамоту и орден вручу!                - Грамота мне зачем?
- На стенку повесишь, в рамочке, будет, что внукам показывать!
- Ты настоящая крыска!
- И я тебя обожаю! Муж мой, любимый. – подвинула ларчик к краю. - Так я пошла?
- Куда? – схватил ее за руку Эд, но не притянул, не обнял, легко держал  за пальчики, ожидая порыва с ее стороны.
- Ты что, забыл? – Она уговорила Ев показать маме диск. Эд был против, но ничего не мог поделать с ее желанием, даже сейчас, когда видел повод.
- Иди уже и, пожалуйста, предупреди Жана, что собираешься сотворить. - Вел помахала рукой и убежала.
Уединившись от мужчин, в комнате Ев, положила руки матери на плечи, усаживая, сама присела рядом, кашлянула:
- Мам! – Виен вздрогнула и подняла к ней глаза. - Мы хотим тебе, кое-что показать…. Очень несимпатичное, даже более чем, неприятное. Прошу, пойми все правильно. Потому, что лично я верю - это тебе поможет. - Виен посмотрела на дочерей вопросительно. - Не смогу объяснить. И Ев не сможет. Этому нет объяснения. Пожалуйста, отнесись, по возможности, спокойно.
Ви кивнула. Притушили свет. Ев все время молчала, сидя в пол оборота к маме, наблюдая за ней, готовясь, в любой момент, выскочить за мужем.
Вилена досмотрела до конца, не дернувшись, не прикрыв глаза, не проронив ни одной слезинки. Экран потух, секунд 30-ть висела полная тишина.   Не дав никому и слова сказать, Ви поднялась и вышла, не закрывая двери, уверенным шагом пошла к себе. Хлопнула дверью, заперев ее изнутри.
- Я же говорил! – Вошел Дэн, - не так это все надо делать! Не так!
- А как?! – Прикрикнула  Вел. – Что же вы сидели, сложа руки все это время?! Я хоть попыталась.
- Ох, девочки! Не было бы хуже! – Глянул на них Жан, реально испугавшись и, побежал наверх. Подойдя к двери, сосредоточился, пытаясь понять, что происходит за закрытой дверью, хотя раньше никогда себе не позволял такого по отношению к жене и девочкам, приложил руку на дверь.
****
  Войдя, Вилен долго стояла посредине спальни, пытаясь запустить свои легкие. Грудную клетку стянули тиски и не давали ей раскрыться. Чем дольше она пыталась вдохнуть, тем сильнее и глубже пронизывали «железные шипы».  Она перестала слышать свое сердце, в глазах темнело, в ушах стоял гул. Схватилась за спинку кровати, скукожилась, застонала. Ногти царапали деревянную поверхность, издавая неприятный звук. Внутри себя нашла просыпающий гнев и, еще не задышав, как следует, побежала вниз, даже не заметив Жана, стоящего за дверью.
- Кто это сделал?! – Не входя, остановившись на пороге, схватилась за угол двумя руками.  Щеки начал заливать пурпур, на ее побелевшем лице он казался настоящим алым огнем.
- Мы не знаем. Нашли на окне. – Вел сделала шаг к ней. Виен выдвинула вперед руки, останавливая ее, замотала головой, боясь сорваться, наговорить гадости, или не дай Бог, впервые ударить дочь:
- Зачем? – В глазах  появились слезы. Легкие начинали издавать звуки порванного баяна. Виен схватилась за грудь, где все трескалось по швам. Те тонкие нити, какими Жан так аккуратно, старательно и незаметно пытался заштопать опрометчиво нанесенную рану, не выдерживали напряжения.
- Мамочка! – Попыталась обратить на себя внимание Вел. Но Вилена застонала, резко развернулась, вышла на улицу, присела на скамью и закрыла уши руками, опустив голову до разрывающейся груди.  Жан вынес пальто:
- Родная! Скажи еще словечко, пожалуйста. Обругай, накричи, только говори, не молчи, прошу тебя, не молчи! – Виен подняла к нему голову:
- Жан! Что я в своей жизни делала не так? За что, так издеваться?! – всплеск ярости улетучился, на его место пришла жалость к себе и обида. Не на старшую дочь, что показала ей тот убийственный фильм, неведомо кем снятый. Не на младшую, что не сказала, зачем ее позвали, что не предупредила, а отмолчалась, сидя в стороне. И даже не на мужа, из-за которого в ее жизни эта постыдная полоса. Это была обида на собственное БЫТИЕ, которое издевалось над ней всеми способами.
- Любимая! Все так. Все ты делала правильно! Это жизнь. Она проверяет нас на прочность. Мы справимся. Мы же знали, что будет сложно. Не на аттракционах пришли, в этот мир, кататься. – Он ее обнял. – Пойдем вовнутрь, не лето, ты в туфельках.                - Да какая разница?  - всхлипнула она, но не отстранилась. Ее бросало в жар, но тут же холод накрывал с головой.
- И в самом деле, какая разница! Зима, ноги в туфлях, а нам то что, моржам полюсным! – Виен подняла голову, не поняв, глумится, что ли, а Жан продолжал, вроде и шутливо, вот только внутри все кипело. – Главное, что я голос твой услышал! Главное, что девочки, смогла вывести тебя из капкана, в который я тебя загнал. Именно я, мне и нести за это расплату! Ты только не молчи больше, пожалуйста.
Виен закрыла глаза и откинула голову назад. Слезы катились, скупо, разъедая солью щеки. Она уже не стеснялась присутствия мужа, не думала над тем, кто ее увидит или услышит, придут ли дети, сидела и тихонечко голосила. Тонко, до писка.  Жан умолк, давая ей выплакаться.