Повесть 3 из книги такие разные ягоды

Повесть 3 из книги "Такие разные ягоды" П Краснощеков


                СЕМЬЯ СКУПОВЫХ
   1896 год. В большой и дружной семье антиповского зажиточного крестьянина Семёна Скупова, а по деревенской кличке Ямщикова родился двенадцатый  внук, а у его младшего сына Ивана Семёновича и Евфимии Даниловны - долгожданный сын, Павлик. Два первых ребёнка у них были девочки, а, значит, для крестьянского хозяйства они были почти бесполезными, считай просто грузом на шее. Знал бы наперёд Иван Скупов, он же и Ямщиков, судьбу младшего сына … Неизвестно что бы он предпринял.  Не будем гадать и мы.
 
   Семья Скуповых в богатом селе Антиповка была в числе самых зажиточных крестьян. Об отце деда Семёна Скупова почти ничего неизвестно, кроме того, что он из Франции привез семена фруктовых деревьев и Королевской клубники. Ещё известно, что он заложил фруктовый сад в Нижнем овраге и организовал почтово-ямщицкую службу на перегоне Камышин – Балыклей, за что его семья и получила деревенскую кличку Ямщиковы.
 
   Скуповский сад. Нижнюю балку в трёх километрах южнее Антиповки прадед Скупов взял в долгосрочную аренду сразу после возвращения с войны с Наполеоном 1812 года. Побывав в составе Донских казачьих войск, он любовался садами, виноградниками в предгорьях Франции. Он интересовался устройством террасных садов, системой их полива. В своём ранце из Франции привёз семена понравившихся яблонь, груш, слив, вишен, а особенно ему были дороги семена удивительной ягоды - Королевской клубники. Именно Нижняя балка, где чаще пасся только хозяйский скот, как нельзя лучше подходила под виденные им французские сады. Зимой в балке не так свирепствовали вьюги, весной, особенно на северном склоне, раньше просыпалась природа, в балку стекала талая и дождевая вода с прилегающих полей, а внизу блестела волжская заводь. Надо только распорядиться с умом этим даром нашей волжской засушливой природы.
 
   Антиповская община не возражала отдать Скуповым в аренду на 99 лет эти бросовые земли, из-за их удалённости от села. Конечно, огородничать там можно, но  надо держать сторожа, ежедневно возить туда рабочую силу, или и вовсе переезжать туда жить. Нет, определённо, что Скупов после военных действий немного того… умом тронулся. Ещё более утвердились в этом его земляки, когда он решил править почтовую службу на участке Камышин – Горный Балыклей, и, залезая в долги, закупил три тройки лошадей с почтовыми каретами. Слухи о его деньгах, якобы, внезапно появившихся у Скупова ходили самые разные, от разбоя на военной дороге до богатой любовницы, отблагодарившей волжского казанову за долгожданного сына, но спросить у могучего и бравого  Скупова не решался в селе никто. Помнили, что «на кулачках» на селе не было ему равных, да и вообще, это его дело, ему его и править.

   Три года они с женой на своём огороде из французских семян выращивали саженцы деревьев и начали уже торговать в Камышине пока ещё только со своего огорода удивительной ягодой для этих мест - клубникой. За эти три года были подготовлены в Нижней балке террасы, система сбора, хранения и распределения по всему саду талой и дождевой воды. По проекту бравого солдата все деревья должны поливаться сами собой, и только на клубничной плантации был необходим труд поливальщика – распределителя воды. Семья в эти годы во многом себе отказывала, оправдывая свою фамилию – Скуповы.
Под стать ему стал и его единственный сын Семён, родившийся, когда в Камышине Скуповы продали первый воз вишен.

   Сад с каждым годом разрастался, начали плодоносить яблони, сливы, груши, увеличивалась площадь занимаемая клубникой. Глядя на Скуповых, и селяне стали выращивать клубнику в своих огородах, расположенных в ближайших балках,  на продажу. Вот уже и Семён завел свою семью, но отделяться от отца не спешил, вдвоём им было сподручнее обрабатывать сад, реализовывать продукцию и справлять почтовую службу, приносившую постоянный доход в семью.
 
   На удивление жена Семёна через каждые два года, а иногда и полтора  радовала прибавлением семейства и всё, как на заказ - пацаны. Девять сыновей, девять внуков в семействе Скуповых, девять работников, девять земельных наделов!  По мере взросления сыновей, в семье организовывали новые направления хозяйствования. Начали засевать зерновые на своих наделах, которые прибавлялись по мере рождения сыновей. Завели табун лошадей, затем отары овец, дойное стадо коров, стадо бычков на откорме. Семья росла, росло и хозяйство, росли и семейные доходы. У старших сыновей появились внуки, два дома которые стоят рядом  почти в центре села уже не вмещают такую большую семью в 44 человека. Пришлось построить в саду кирпичный дом на десять комнат с огромной столовой, вмещающей всех Скуповых.

   О дедушке Семёне говорили, что его на «кулачках» в Антиповке никто не мог уложить. Силой и здоровьем его Бог не обделил, так же, как и умом.
   Интересны и сейчас для многих из нас правила семейной жизни, сложившиеся в семье Скуповых. Вот одно  из них, самое простое, но самое действующее. Семья была большая и все за один стол не помещались, поэтому завели такой порядок, первыми кормят мужиков, вторым столом кормят детей, а уже третьим столом кормят женщин. Из-за детского стола за взрослый  стол сына или дочь переводили по достижению 14 лет, когда ребёнок уже усваивал этику поведения за обеденным столом и к тому же был уже полноценным работником. Перевод сына или дочь за «большой» стол всегда обставлялся семейным торжеством. Дети понимали, если ты за «большим» столом, то и вести себя должен соответственно, они не вмешиваются в разговоры взрослых, почтительно относятся к взрослым. Этот воспитательный приём действует безукоризненно, он в семье Скуповых используется и в настоящее время. Даже если в семье один ребёнок, он всё равно ест отдельно за своим столиком.
 
   Своих девять сынов прадед так же учил драться на «кулачках», ходить «стенка на стенку». Этому он обучал и многочисленных своих внуков. Дети и внуки в семье Скуповых росли крепкими, стойкими, за что их всю жизнь уважали не только друзья, но и враги.
 
   Игры сельских парней и молодых мужиков «стенка на стенку» проходят зимой на святки. Но для начала всех пацанов ещё с детства учат драться на «кулачках» по принятым правилам, так, чтобы не увечить друг друга. Назначается время игры, место игры (обычно это было середина замёрзшей Волги, иногда, когда выпадало много снега, приходилось расчищать площадку от снега). Определялись участники игры - улица, Куток, Голодаевка. Согласно им и делились на несколько команд, когда выходили драться Скуповы за одну команду, то исход был известен заранее, поэтому их распределяли поровну по командам. Так же делили и семью Шапашниковых, с заслуженной деревенской кличкой Моторные.

   Игру судили старики – именитые в своё время бойцы, а когда игра переходила дозволенные границы, бойцы могли покалечить друг друга, или появилась первая кровь, судьи останавливали игру, объявляли победившую команду. Отдельно старики объявляли лучших бойцов в игре. Остановив игру, бойцы «братались» - обнимались, иногда просили прощения за слишком жёсткий удар, или слишком резкий бросок. Заканчивалась одна игра, вступали в борьбу другие команды, словом, с обеда, а иногда и с утра, и до позднего вечера на Волге правил АЗАРТ, УДАЛЬ, СМЕЛОСТЬ, СИЛА, РЕШИМОСТЬ, СТОЙКОСТЬ. И совсем не факт, что побеждали всегда самые сильные.

   Но семья Скуповых интересна была главным образом тем, что она жила коммуной, семейной общиной. Девять сыновей и их отец – дед Семён работали одним хозяйством, причём многопрофильным. Старший сын Яков руководил ямщицкой службой Саратов - Царицын на участке Камышин – Горный Балыклей.  В скуповской конюшне всегда круглосуточно наготове стояло три тройки лошадей для курьерской и почтовой службы. В то давнее время срочный пакет или курьер, или важный господин доставлялся из Камышина в Царицын на перекладных  за шесть часов.

   Второй сын Григорий, третий сын Егор и четвертый сын Михаил вели животноводческое хозяйство, под их началом были табун лошадей, несколько отар овец, коровник из пятидесяти коров, стадо гуляка крупного рогатого скота на откорме. Скот сдавался всегда без претензий заготовителю на Дону и Волге царского двора Шапошникову Степану Киреевичу, а дальше своим ходом стада отправлялись на Москву и Петербург. Там считали, что мясо с берегов Дона и Волги  было самым вкусным.
   
   Пятый сын Николай управлялся с полеводством, сеял рожь, пшеницу, ячмень, заготавливал за Волгой у хутора Голодаевка прекрасное пойменное сено.
Три сына Александр, Степан и Павел, под непосредственным контролем отца, занимались сбытом произведённой продукции в семье, что являлось ответственной и важной задачей. Они почти постоянно жили в Камышине, Саратове, Сызрани при базарах, ярмарках, и выглядели городскими купцами.
 
   Самый младший девятый сын Иван занимался садоводством. Сад располагался в трёх километрах южнее Антиповки в Нижней балке. Яблоки, вишни, груши, сливы, картофель возами поставлялись на Камышинский рынок, но основной доход получали от продажи клубники на рынках Саратова, Сызрани. Двуручные ивовые корзины с клубникой, аккуратно зашитые сермяжным холстом грузились на пароход и по Волге отправлялись в верха, где их уже ждали кто-нибудь из старших братьев.

   Всего в семье вместе с детьми старше 13 лет, которые начинали работать на полях, в саду, сенокосе, насчитывалось 44 человек. Сорок четыре пар рабочих рук, из них более двадцати мужских. На каждые мужские руки давали до десяти - пятнадцати десятин сенокосов, пастбищ, пашни, поэтому в хозяйстве у Скуповых было более 300 десятин своей надельной земли, брали дополнительно в аренду пастбища и сенокосы за Волгой.
Подрастали внуки, семейная община расширялась, богатела. В то время семейными общинами  отец с сыновьями, внуками жили и работали многие крестьянские семьи, именно так и могли жить и устойчиво работать, расширяясь, крестьянские хозяйства.
 
     Риск разориться, «пойти По-миру» в засушливые годы из-за недорода, других катаклизмов природы или общества  всегда висел над крестьянскими хозяйствами Поволжья. А большим, многопрофильным крестьянским хозяйствам риск полного разорения, конечно же, грозил, но не настолько сильно. Кроме того технический прогресс не стоял на месте в сельское хозяйство уже поступали молотилки, жнейки, на подходе уже были и трактора. Эта техника просто требовала объединения лоскутных крестьянских наделов в массивы удобные для обработки этой более производительной техникой. Кое-где уже спонтанно крестьяне объединялись в ТОЗы (товарищества по обработке земли), покупая на паях молотилки, жнейки. Крестьянские семьи всё чаще не делились, а работали семейными коммунами, например, как Скуповы.
 
    Именно российские семейные коммуны стали прототипом, образцом в сороковых годах 20 века израильским КИБУЦАМ, но они пошли немного дальше в коммунах-кибуцах живёт и работает от нескольких семей до десятков, и даже тысяч семей. Так же как и у Скуповых в кибуцах общая земля, общие животные, машины, общая прибыль, но в кибуцах был изначально решен вопрос о преемствованности в руководстве хозяйством. Высший орган власти кибуца – общее собрание, которое и формирует всю основную политику, социальную, экономическую, утверждает бюджет. На собраниях выбирают комиссии (жилищную, финансовую и пр. с их председателями), на вобрании выбирают и главу кибуца, а уже председатели комиссий с главой кибуца образуют правительство кибуца.   

   Российская сельская община, владевшая общей землёй, имевшая в общей собственности церковь, земскую школу, больницу, иногда магазин, паровые молотилки, ветряные мельницы, но крестьяне работали каждый отдельно на своём наделе. Каждый крестьянин отдельно владел средствами производства, каждый  по своему разумению распоряжался произведённой продукцией. Российская сельская община  превратилась в Израиле в МОШАВЫ. И МОШАВЫ, и КИБУЦЫ успешно работают, развиваются в Израиле и в настоящее время, успешно конкурируя с частным, капиталистическим сектором производства в сельском и не только в сельском хозяйстве.

   Да, было время, когда думали, что кибуцам пришёл крах, это было в середине 60 годов 20 века. Тогда кибуцы занимались только сельскохозяйственным производством, были, как говорится, монопрофильными.  В тот момент и начали кибуцы производить промышленные товары, товары народного потребления, даже лекарства. И кибуцы успешно миновали кризис, а ведь у Скуповых еще в конце 19 века семейная коммуна была многопрофильной, ямщицкая служба, зачатки купечества, садоводство и овощеводство, животноводсво и полеводство. По сути, по наитию, к коллективной форме труда, равному распределению прибыли они пришли в конце 19-го, в начале 20 века. Они опередили кибуцы минимум на 50 лет, а социалистическая Россия так и не пришла к этому, она отстала от Скуповых навсегда? Как же не хочется верить, что опыт талантливых крестьян – социалистов пропадёт для Российского крестьянства. Но пока на дворе 21 век, а о коллективном труде стыдливо помалкивают, как о каком-то пережитке прошлого, которого в Советском с Союзе по большому счёту и не было.
 
   Именно семейные коммуны и сельские общины имел в виду К. Маркс, когда писал письмо в Россию к экономистам – народникам, а конкретно к В.Засулич о возможности некапиталистического пути развития нашей страны. Об общинном и артельном начале, свойственного нашему народу писал и экономист Д.И Менделеев, а вот В.И.Ленин не заметил и не понял процессов идущих в селе в конце 19, начале 20 века. Он был зациклен на скорейшем проникновении капитализма в Россию, а уж затем совершать с большой кровью социалистическую революцию.
 
   Ленинская НЭП в деревне была не что иное, как перевод крестьянства на КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ хозяйствование с ПОЛНОЙ  государственной монополией на реализацию и сбыт сельскохозяйственной продукции. Почти по Столыпинскому проекту, но намного хуже. А Сталинские колхозы и совхозы окончательно завершили перевод сельского хозяйства нашей страны на рельсы ГОСУДАРСТВЕННОГО  капитализма, опять же с полной государственной монополией на закупки сельхозпродукции у колхозов, совхозов и с личных подворий крестьян. Этому сопутствовало жёсткое закрепление крестьян к конкретному колхозу, конкретному совхозу. Бежавшего из колхоза крестьянина силой возвращали в деревню или направляли в рабство, на каторгу в ГУЛАГ. По сути, произошло повторное закрепощение крестьян, которое длилось до 1961 года, до столетней годовщины отмены крепостного права в Российской империи. Ни о каком привитии чувства коллективизма крестьянству, ни о каких коммунистических идеях и мысли у советских вождей не было, была единственная цель произвести больше сельхозпродукции и проще её забрать у крестьян, пока они её не съели, желательно, как можно дешевле. А ссылка крестьян на спецпоселения является просто уменьшением количества едоков на деревне, а заодно и получить дармовой, рабский труд на неосвоенных территориях, Казахстана, Сибири, Севера.

    А уж Ельцинская политика ФЕРМЕРИЗАЦИИ сельского хозяйства это просто  полный развал государственного капиталистического сельского хозяйства России и замена его чисто капиталистическим хозяйствованием, возвратом к политике НЭП, причём, пустив этот процесс на самотёк. Был управляемый государством капитализм в деревне, а появился в зародышевом состоянии никем  неуправляемый, дикий капитализм. Никаких планов, никакого контроля, никаких госзакупок, а если выделялись какие-то госдотации, то они разворовывались на дальних подступах к крестьянам. Брошенным на произвол дикому рынку крестьянам предлагается не только выжить в конкурентной борьбе друг с другом с разными почвенными, климатическими, инфраструктурными условиями, но и конкурировать с западным организованным фермерством совсем с другими, более мягкими климатическими условиями. Кроме того неорганизованному крестьянству с быстропортящимися продуктами надо ещё и выдержать ценовое давление монополистов – промышленников и перекупщиков. (Электричество, ГСМ, удобрение, техника, реализация). «Рынок, понимашь ли», как говорил Б.Н. Ельцын.
 
   И всё же подходил момент, когда семейная коммуна Скуповых - община, достигшая определённых размеров, но с нерешённым вопросом о власти, об управляемости должна или решить этот вопрос, или делиться на мелкие хозяйства. Дряхлел руководитель семейной общины - коммуны, а достойной замены, безусловного авторитетного лидера, за которым пошли бы все братья, племянники в семье не оказалось. Дед Семён был, несомненно, мудрым человеком, но подготовить себе замену, подготовить лидера  или  продумать демократическое управление своей коммуны не смог. А когда война стала перерастать в смуту гражданской войны, а его года уже требовали покоя, он собрал сыновей и разделил хозяйство между ними.

   Конечно, без обиженных не обошлось, но поножовщины не было, и с вилами друг на друга не кидались, и бабы исподнее бельё друг другу «не казали». Дед Семён старался разделить хозяйство, ценности между братьями поровну. Себе он не оставил ничего, видно знал, что совсем скоро придётся держать ответ пред Всевышним. А туда, как известно, ничего не возьмёшь. Он собирался доживать свой век с младшеньким Иваном, посиживая в своём саду под милыми его сердцу деревьями,  и попивая чай из чабреца с клубникой, поглядывая на работу внуков, внучек и правнуков. Не мог дед Семён предвидеть военный коммунизм и коллективизацию.

   У восьми братьев наделы от хозяйства были, как сейчас говорят, высоколиквидные, это скот, деньги, производственные помещения. Восемь братьев смогли вовремя реализовать, превратить свои части хозяйства в деньги, валюту, ценности и покинуть село, обосновались и затерялись кто в городе, а кто и за границей. Страна-то большая, а земля ещё больше. Они, слава Богу, не испытали на себе тех «прелестей», что полной мерой нахлебалась семья внука Павла от последнего, младшенького Ивана, сына   деда Семёна, получившего при разделе  хозяйства Скупов сад.
 
   В 1916 году в своём большом  обихоженном саду тихо на руках у своего младшего сына Ивана скончался дед Семён. Счастливый человек, он не увидел разорения своей коммуны – семейной общины, которую начал создавать ещё его отец, а затем и  он положил на это всю свою крестьянскую жизнь и труд своих девяти сыновей. Жаль только, что этот бесценный опыт, как всегда, не был использован в нашей стране.
Вечный покой тебе, трудяга, умнейшая голова, всю жизнь не знавший покоя, дед Семён Скупов.
 
   В редкие минуты свободного от работы время деда Семёна, которые случались не столь часто, всю жизнь мучил вопрос: «Почему многие люди живут в России так бедно»? 
                *          *         *

                ПОЧЕМУ ЛЮДИ ЖИВУТ БЕДНО?
   Почему многие люди живут бедно? Волга богата рыбой, в распадках много плодовых деревьев, за Волгой у хутора Голодаевка много лугового  сена, коси – не хочу, только не ленись, в озёрах рыба, раки. Что ещё надо человеку? И в то же время в Антиповке много бедных семей, с трудом доживающих до зелёной травки, до нового урожая. Не зря Антиповский хутор в пойме Волги назывался Голодаевкой, туда и бежали от голода и разора вконец обедневшие семьи антипян.

   Дед Семён считал, что причин для бедности простых людей много и все они делятся на две части. Причины бедности, не зависящие от бедствующего человека:
Засуха, болезни, природные катаклизмы, чужеземное нашествие, государственные неурядицы, смута, государственные налоги, свалившиеся на головы крестьян выкупные платежи за землю, пожары, наводнения, нашествие саранчи… и просто зависть соседа, пустившего «красного петуха» или анонимку в НКВД.

   А вот причин бедности, зависящих от человека по количеству меньше, но чаще всего именно от них и бедствуют люди:
Лень, безинициативность, нерациональное потребление произведённой продукции (потребляется больше, чем производится), нерациональное использование трудовых ресурсов в семье, жизнь не по совести, пьянство, мотовство.

   Достаток в семье складывается из двух составляющих – семейного дохода и семейного расхода. Чем выше доход и меньше расход тем выше будет в семье достаток и наоборот. Надо не только суметь заработать, но не менее важно экономно распорядиться заработанным и всегда должен в семье оставаться  запас на непредвиденный грешный случай, на расширение и  обновление  хозяйства. Такой простой завет оставил дед Семён своим многочисленным сыновьям и внукам.
                *             *             *

Продолжентие в повести 4