Житие Каюка Мародёрова

Каюк Ханаевич Мародёров лежал на диване, попивал жирное русское пиво и ждал революцию. Он её алкал. Проще говоря, хотел. Подай и всё тут! Лежал и мечтал: вот уснёт благостно-пьяный, проснётся - а там революция. Придёт, и он её и так, и эдак, и туда, и сюда... Как жену, ушедшую почти сто лет назад, а теперь вернувшуюся. Вот придёт революция, ворвётся в комнату, осветит её бодрящим алым светом, дыхнёт "духами и туманами": то ли и впрямь духами, то ли одеколоном, тоже бодрящим, с запахом амбры, свинца и копоти. И пива ещё принесёт... А главное, яростно разорвёт все розовые квиточки. Как минимум располовинит. Вот только одна загвоздка: когда экспроприированное делить начнут, надо будет успеть. Каюку Ханаевичу совсем немного надо: плазму, пар пять обувки, спинжак, шевролетку да самсунг - машину стиральную. Ах, да. Ещё электрочайник.
Однажды Каюк Ханаевич выпил летальную дозу водки и увидел революцию. В окнах флигеля напротив загорелся алый свет. Каюк Ханаевич прыгнул в тапки и ломанулся на улицу, где у магазинов уже лежали, искушая, как на распродаже, резиновые сапоги милонных расцветок, растоптанные медвефоны и просроченные продукты питания. "Всё уже растащили!" - Горестно подумал Каюк Ханаевич. И, подбирая у парапета недопитую бутылку "Хеннесси", всхлипнул и подытожил: "Сволочи". Через секунду бутылка взорвалась в руках. В голове Каюка Ханаевича кто-то крикнул красным. Как огнём семафора: "Провокатор!" Потом он увидел свой дом, из которого убегал.
Минуту спустя уже я видела. Как Каюка Ханаевича вели под руки эффектные мальчики в чёрном. Вели и исступлённо, лучисто нравились девочкам. Я пригляделась. Мальчики не касались земли. А Каюк Ханаевич касался. Он, вроде бы и шёл, но его бесстыдно босые ноги безвольно волочились по асфальту.
Между мной и Каюком Ханаевичем какое-то стекло было. Видоискатель - не видоискатель, что-то наподобие.
В виске Каюка Ханаевича светилась маленькая красная дырочка, да и не одна. Расплодившиеся на халявных просроченных харчах аналитики уже писали в свои диваны, что он пролил кровь.
Мальчики были правда эффектные. А я невыспавшаяся и страшная. Потому что олигархи, убегая, напоследок спятили и куда-то не туда повернули вентиль. В итоге из кранов вместо воды четвёртый день текла нефть, и смыть ею тушь с ресниц было делом невозможным. Уж лучше бы пиво. Всё-таки жирное.
Я стояла в головокружительно красивой парадной с роскошной балюстрадой, под вычурным лепным потолком. Старалась не любоваться и не дышать: красивые парадные всегда очень гулкие. Мои ботинки были все в дерьме, которого щедро наложили разбегающиеся во все щели и трещины Каюки Ханаевичи. Я уж и не помню, сколько здесь стою. Я стояла и... Да-да, опять ждала Каюка Ханаевича. Я убивала его уже в девятый раз. Но он неизменно возвращался. На этот раз норовил по обыкновению тщетно посягнуть на мраморную отделку камина - себе на надгробие. Саван уже, сука, где-то надыбал: в последний раз в нём был. Наверное, ограбил какую-нибудь швейную фабрику. А вот с обувкой видать, так и не получилось. Повезло: с моей романтика отлетала дерьмом с лестницы. Революционным мальчикам я бы не понравилась. Ну и ладно. Кому я нужна в дерьме-то? Уж лучше им вообще меня не видеть. Вдруг приземлятся да обломятся.
А соседи Каюка Ханаевича, там, во флигеле, просто шторы новые купили. Узнай об этом Каюк Ханаевич - усрался бы.

---

Darky, 29.10.2012. Саундтрек:  Глеб СамойлоFF & The Matrixx – Треш