Сенатор. часть пятая

 
Своей гауптвахты в части не было, и поэтому для Степана    переоборудовали под камеру помещение бывшей кладовой.  Вынесли вещи, какую-то поломанную мебель, навесили на дверь замок, и заколотили досками единственное окно, вот и  все.

 Хоть   и   раскаивался   теперь    Степан,   да только что от этого, ничего уже  не  изменишь. Ребята рассказывали, у Ивкова   два передних зуба,  напрочь   были  выбиты.
 И потом ,лейтенант  такое  обо  всем,  что  произошло,   написал, что впору хоть под расстрел ставить.

- Года три дадут,  не меньше,  - думал  Степан,    ожидая,  когда  его  направят  на  гарнизонную  гауптвахту. Вон,   Карояну, в прошлом году, только за то, что с поста ушел, два года впаяли, а тут.. . 
Степан повернулся к стене, прикрыл глаза  и представил на миг, как придет к его бабке Анастасии известие, что  внук  ее   сидит в тюрьме.… Подумал,  с болью в сердце, –  ведь  не вынесет  она этого, не дождется его. И о Лизе подумал, как он теперь явится к ней, она и так,  уже давно, на его письма не отвечает, а тут – еще три года, если не больше.

Скрипнула дверь кладовки, и чей-то тихий голос позвал его:  - Степан, спишь что ли?
-Нет, не сплю, ответил он, слез  с кровати, подошел к двери. На пороге стоял Алешка Князев.
- Говорят,  тебя завтра на гарнизонку заберут.
- Да, знаю я, - ты покурить принес?
- Конечно, как и обещал, - Алешка сунул ему  пачку сигарет и коробку спичек, - А майор лютует, ужас, Сенатора ведь до сих пор не поймали.
Степан молча кивнул в ответ, - выбил щелчком из пачки сигарету, зажег спичку, глубоко затянулся табачным дымом.

-Может еще что надо? – спросил Алешка Князев
-Да нет, чего мне, кормят, лежу, день напролет,  и  сигареты теперь есть, - спасибо.
 Степан отвернулся, чувствуя, что вот-вот подкатят к глазам слезы. В конце коридора хлопнула входная дверь. Алешка  отпрянул в сторону и проговорил скороговоркой:
-Ну, давай, Степан,  может,  как - нибудь,  все  еще  и  обойдется.
Сказал,  постоял  еще  немного    и ,  стараясь не шуметь, прошмыгнул за угол. Степан прислушался к шагам   идущего по коридору, подумал: - Наверное, дежурный.
Докурив сигарету,  не раздеваясь, лег на кровать и, продолжая думать о предстоящем, незаметно заснул.

Во сне к нему явился Сенатор. Он стоял перед ним, почему-то босой на снегу и как-то странно улыбался, будто вспоминал что-то веселое. Он,  то стоял неподвижно, то неожиданно куда-то исчезал и виделся далекой тенью уходящей все дальше к горизонту. Степан пытался крикнуть: - Стой, буду стрелять, но губы его только беззвучно шевелились, не произнося ни слова. И все же Сенатор его услышал, остановился, повернулся лицом к Степану.
- Ты, что, старшой, как это в человека стрелять?
Он стоял перед ним все с той же приветливой улыбкой и спрашивал?
-Что, прямо вот так, в упор  и   выстрелишь?

И опять Степан напрасно силился что-то произнести, и снова с губ его не слетало ни одного слова. А вместо Сенатора перед ним вдруг оказалась бабушка Анастасия. Она осенила его крестом, а затем взяла за руку и повела за собой куда-то вверх по склону горы.
Неожиданно, вместо бабки Анастасии вновь рядом оказался Сенатор, Степан чувствовал, как крепко он сжимает его пальцы и куда-то тянет за собой.

Проснувшись, он некоторое время продолжал неподвижно лежать с открытыми глазами, пытаясь вспомнить в малейших деталях увиденный сон. Выкурив еще одну сигарету, стал прислушиваться к тишине, и вдруг сознание пронзила отчаянная мысль.

- А ведь дверь, после того как Алешка ушел, так и осталась незапертой. Он боялся ошибиться в своей догадке. Осторожно встал, подошел к выходу, тихо толкнул дверь. Открыта. Сразу  пронзила  мысль , о чем и не думал прежде, -  Бежать!

И не было уже другой мысли: - Бежать и как можно скорее.   Главное, незаметно выйти из этой комнаты, тихо пройти по коридору и оказаться как можно дальше от этих стен. И тогда, думал Степан, никто и никогда не сможет его поймать. В бескрайних просторах, где реки теряются  в лесах, где вершины гор исчезают в облаках, он уже видел себя наедине с природой, вдали от людей. Он тихо приоткрыл дверь. Никого. Вышел в коридор и осторожно, боясь,  чтобы под ногами не заскрипели половицы, прошел вдоль стены до комнаты дежурного. Затаив дыхание, Степан заглянул в открытую дверь. Уронив голову на сложенные на столе руки, чуть посапывая, спал сержант. Все так же тихо ступая дошел Степан до входной двери, прежде чем выйти, снял с вешалки чей-то бушлат, взял шапку и держа их в охапку, переступил последний порог.