И вновь рассвет... Глава 27

— Ну почему, почему?! — Хозяйка кинулась на землю рядом с Заффом, взяла его за руки, заглядывая в глаза.
— Почему мы должны умирать ради них?! Я хочу жить! Слышишь, Травник?! Жить хочу!

Он не отвечал и всё так же молча смотрел на неё, но что-то изменилось в его взгляде, из чего Хозяйка заключила, что он слышит её и, кажется, понимает.

Сквозь грязноватую муть, которая затягивала его глаза, когда-то яркие и живые, с неизменным интересом изучавшие окружающий мир, сквозь эту не снимаемую пелену, накинутую Грязью, проступала та же пронзительная боль, которую испытывала сейчас сама Хозяйка, боль, тоска и вина.

Ей стало жалко его, и она уже думала, что зря затеяла этот разговор, но остановиться не могла. Ей больше не с кем было поговорить, никто другой не может понять, что с ней происходит, и тем более, не может ей ответить.
Наверное, этого не может и Травник, и всё же она ждала его ответа, верила, что он скажет что-то, разрешающее все сомнения и вопросы.

— Молчишь… — протянула она уже совсем не обвиняюще, тихо и печально.
— Ну скажи мне, Травник, скажи хоть что-нибудь, — она умоляюще заглянула ему в глаза.
— Вот они живут там, и у них всё хорошо, и они про нас даже не думают. А теперь мы, значит, должны здесь подохнуть, чтобы они и дальше хорошо жили. Так? Ведь так выходит, Травник? И не вспомнят они про нас и не подумают…
Я вот шла со своими горшками по солнцепёку, шла и думала, что, мол, вспомнят потом обо мне, пожалеют обо мне… о тебе, о всех нас… Дура! Ну разве не дура, Травник? Что мы им? Они живут хорошо… И дальше будут жить. Они будут жить, а мы умрём… Почему, Травник?

-- Я тоже хочу жить. Пожить ещё хоть немного… Пусть мы плохо живём, в грязи живём и ничего, кроме Грязи, не видим, но хоть так… пожить бы ещё… Хоть немножко пожить, а? Травник?.. Молчишь… — Она уже не заглядывала ему в глаза, а смотрела прямо перед собой, и Зафф смотрел туда же, на противоположную сторону мёртвой улицы, где грязный дом с безобразно разинутым дверным провалом скалился, как череп давно убитого и обглоданного зверя.

Так они сидели молча несколько минут, и женщина чувствовала, что Травник пытается найти ответ, найти для неё хоть какие-то слова, мучительно старается их отыскать и не может.
Ей было жаль его и захотелось остановить его мучения, как-то успокоить, но она не знала как. После недавней вспышки у неё словно бы кончился завод и нужно было какое-то время, чтобы вновь обрести способность действовать, а главное — решать, как именно следует действовать.

Что сказать ему теперь, чтобы он успокоился? После всего, что она ему наговорила, это непросто… Все они, рождённые не в Поле, такие нежные, — подумалось ей с прежним оттенком презрения, с каким она обычно думала обо всех пришлых. Но затем она подумала, что Травник нежнее их всех, и подумала уже не презрительно, а уважительно.

Он был другой, совсем не такой, как все прочие, что приходили сюда на её памяти. Новая мысль начала медленно проклёвываться в её сознании. Ведь он, Травник, или как там его зовут, ведь он и есть из того самого мира, о котором она говорила и думала и была уверена, что никому там нет до них дела.

Принцесса, или кто она там, — не в счёт. Как пришла она так и ушла. Пожалела их… Кому она нужна — её жалость… Небось, быстро утешится. А Травник — другое дело. Конечно, знай он, что его тут ждёт, остался бы дома, но всё-таки…

Хозяйка всё ещё продолжала держать Заффа за руку и потому почувствовала вдруг, что он задрожал какой-то неровной нехорошей дрожью. Сначала она хотела отпустить его руку и отодвинуться, чтобы эта дрожь не мешала ей думать, но потом встревожилась.

— Ты чего, Травник? — она повернулась к нему и поняла, что если он до сих пор оставался в сидячем положении, то лишь благодаря тому, что привалился к стене.

Всё тело Заффа то крупно вздрагивало, то мелко тряслось, глаза помутнели больше прежнего, руки судорожно сжались.

— Ты чего, Травник?!! Чего ты?! Не надо! Слышишь, не надо, не умирай!! Травник!!! — она бросилась за водой и попыталась его напоить, но Зафф уже не мог пить.

"Он же пустой!" — подумала Хозяйка и поднесла к самому его хоботку маленькую склянку с жидкой Грязью, которую всегда имела при себе.
Зафф ощутил запах Грязи, который ни с чем нельзя спутать. Случайно ли, намеренно, но Зафф резко взмахнул рукой, оттолкнув склянку. Хозяйка выронила её, и Грязь разлилась, быстро впитываясь в пыльный грунт.

— Не умирай, Травник, — шептала Хозяйка, поддерживая его голову и зная, что ничего уже не поможет. — Я прошу тебя, очень прошу, не умирай… Как же я без тебя… Как же я одна…

Ботаник Зафф в последний раз вздрогнул и затих, так ничего и не сказав, не издав ни звука.
Хозяйка сидела рядом, поддерживая его голову. Она была потрясена. Она чувствовала себя одинокой. Впервые в жизни.

Это чувство было таким незнакомым и так её поразило, что она попыталась разобраться в его причинах. Ничего не получалось. Ведь она всегда была одна. Никто и никогда о ней не заботился. Может быть, мать, но этого она не помнила.

И она никогда ни о ком не заботилась, по крайней мере, бескорыстно. Но ведь и Травник о ней не заботился. Он думал о тех, других, с которыми когда-то жил, где-то там, далеко. Да, только о них он и думал!

Хозяйка попыталась раздуть угасшие угли своей злости. Ей очень хотелось разозлиться на Травника, так как она инстинктивно понимала, что тогда уменьшится или вовсе пройдёт эта мучительная боль и пугающая сосущая пустота внутри.

Надо разозлиться на него и на всех них, и тогда всё снова будет хорошо, и можно будет жить, как раньше. Но ничего не получалось. На всех остальных — получалось, но это не помогало, а на Травника — никак. И пустота внутри не проходила.

— Ему было всё равно, что со мной станет. Он обо мне нисколечко не думал, — произнесла она вслух, громко и раздельно.

Нет, не помогло. И она не могла понять — почему. Он не думал о ней, но как-то иначе, не так, как все.
Должно быть, разница в том, что о себе он думал ещё меньше.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/29/1932