И вновь рассвет... Глава 30

У Поля много времени, ему безразлично сегодня или завтра иссякнет её сопротивление. Оно может и подождать немного. Но только немного…

Хозяйка не глядя сбросила с тачки мешок с травой. Она ни на секунду не отводила взгляда от кромки Поля, словно предполагала, что оно может наброситься на неё, стоит только отвернуться.

Внезапно она увидела какое-то движение справа — в стороне. Медленно и с неохотой оторвавшись от Поля, Хозяйка повернула голову, ожидая увидеть одного из бедолаг, обитавших поблизости.

Сейчас ей совсем не хотелось видеть, как кто-то из них уходит в Поле, чтобы уже не вернуться. Ей случалось видеть это и раньше, и она легко и сразу могла узнать того, кто сдался ещё до начала схватки.
Они вели себя иначе, даже двигались по-другому, уходя в равнодушно волнующееся розовое море расслабленно и безоглядно.
Прежде она относилась к ним с презрительной жалостью и, откровенно говоря, жалость эта была довольно мимолётна, а презрение, как обычно, служило поводом для приятной гордости.

Впрочем, удовольствия от такого зрелища она никогда не испытывала. А сейчас ей особенно не хотелось становиться свидетельницей ещё чьего-то конца. Она лишь скользнула взглядом по незнакомой фигуре и уже почти отвернулась, но тут до неё дошло, что фигура слишком уж незнакомая.

Это существо не было обитателем Мёртвых Посёлков. Кажется, оно даже не являлось жиззеа. Внимание Хозяйки привлекло белёсое тело, едва прикрытое небольшим лоскутом; шерсть на груди была совсем короткой и имела неприятный грязно-белый оттенок; конечности — того же цвета, причём руки — слишком длинные, усики — короче и толще обычного, но какие-то неприятно-подвижные, слишком беспокойные, хотя это может объясняться волнением или озабоченностью существа.

Хозяйка немного подвинула тачку в сторону, попытавшись закрыть её собой, но это ей, разумеется, не удалось. Тачка была довольно объёмистой, а женщина — очень худой.

Сам вид существа не испугал её, она и раньше видела подобных ему (всегда вечером или в пасмурную погоду — кажется, они боялись солнечного света), хотя никогда не думала и, можно сказать, даже не помнила об этом.

Но на этот раз у неё возникло смутное тревожащее ощущение опасности, и поскольку никакой иной опасности, кроме грабежа, она не ведала, то и начала беспокоиться за свои горшки. Было бы очень обидно лишиться хотя бы одного из них именно сейчас.

Пока ещё существо, кажется, её не заметило. Но женщина понимала, что чем больше она будет суетиться, тем более пристальное внимание привлечёт к себе и своему имуществу и, главное, тем более слабой покажется.
Поэтому она продолжала стоять, наблюдая за чужаком и стараясь даже не шевелиться — если он в одурманенном состоянии или же, что ещё лучше, "пустой", то может и вовсе её не заметить.

Между тем, белёсое существо что-то делало своими непомерно длинными руками, слегка склонившись к земле. И вдруг — в первый момент Хозяйка просто не поверила своим глазам — в руках у существа оказались кувшины — такие большие, удобные и добротные, что она тут же сообразила: её старым горшкам ничего не угрожает.

Но откуда они взялись, ведь только что их тут не было? Вслед за кувшинами, прямо из-под земли появилось второе существо, во всём подобное первому. Возможно, кого-то другого на её месте охватил бы суеверный ужас, но Хозяйка быстро догадалась, что они выбрались из подземного хода.

Никаких подземных ходов она в своей жизни не видела и ничего о них не слышала, но всё же что-то такое хранилось в тёмных тайниках её памяти, куда ей до сих пор не случалось заглядывать.

То, что там запрятано, было малоприятным и даже пугающим, но Хозяйка не собиралась копаться в этом затхлом наследии, перешедшим к ней от скрывшихся во мраке забвения поколений.
С неё было довольно того, что ничего особенного не происходит. Она интересовалась исключительно практической стороной вопроса, ведь "ничего особенного" не означает "ничего опасного".

Откуда-то из глубины всплыло старое не то суеверие, не то разумная предосторожность: не следует ходить на Поле вечером. И она не ходила, но сегодня пренебрегла этой традицией.

Чужаки отодвинули своё имущество в сторону, что-то сделали с дырой, которая послужила им выходом, кажется, чем-то её закрыли, утвердились на нижних конечностях и начали дружно осматриваться.

Их лица внушали отвращение, а странные маски, полностью скрывавшие хоботки и дыхальца, придавали им зловещий вид. Глаза у них тоже были белёсыми. Когда их взгляд остановился на Хозяйке, ей впервые стало по-настоящему страшно.

Она не могла понять, чем вызвано ощущение угрозы, нависшей над ней непонятной опасности, и от этого было ещё страшнее. Их глаза казались ей слепыми и всевидящими одновременно.

Существа посмотрели друг на друга, их усики быстро двигались. Затем они вновь повернулись к Хозяйке и начали не спеша приближаться. Ощущение опасности усилилось. Женщина прижала одну руку к животу, где разлился незнакомый дрожащий холод.

Простой животный инстинкт побуждал бежать — бежать в Поле, там её не найдут. Но если она станет там прятаться, то, вероятно, уже никогда не выберется из его удушающе-дурманящих объятий. Однако сейчас это казалось лучшим, чем дожидаться "белёсых".

"Что им от меня нужно? — лихорадочно-быстро думала Хозяйка. — Кувшины у них есть, Грязь — прямо перед ними. Что?!"

Бегство, однако, показалось ей унизительным. И Хозяйка, задушив животный инстинкт, дала место другому — более сложному, связанному с хитростью, интуицией и, отчасти, разумом.
Нужно было немалое самообладание, чтобы овладеть собой и услышать его тихий голос, в то время как те двое всё приближались.

Интуиция подсказывала, что они раздосадованы самим фактом её присутствия. "Должно быть, они не хотят, чтобы про их дырку в земле говорили, или ещё что…" Хитрость подсказала, что нужно притвориться "полной".

Хозяйка покачнулась, ухватилась за край тачки, с трудом удержавшись на ногах, взгляд её приобрёл бессмысленное выражение.
Казалось, что она только что очнулась от забытья, которое нередко настигало жителей Мёртвых Посёлков и вызывалось второй, третьей, а то и четвёртой "волной" действия Грязи.

Руки женщины начали беспомощно и бестолково шарить по кувшинам, выбирая подходящий по тем приметам, которые известны только её больному сознанию. Выбрав горшок, она повернулась к Полю, её качнуло вперёд, так что она едва не упала.
Хозяйка выругалась — витиевато, но отнюдь не членораздельно, попутно она пнула мешок с травой, валявшийся на земле, как бы отрекаясь от всякого знакомства с ним.

Белёсые существа были уже совсем близко и, хотя она на них не смотрела, находились в поле её зрения. Хозяйка заметила, что шаг их замедлился, они вроде бы начали сомневаться в том, что она заслуживает их внимания.

— Валяется тут… — забормотала она достаточно громко, чтобы чужаки услышали. — Валяется всякое…

Ей почему-то захотелось спрятать от них мешок, но это было невозможно и потому она решила сделать вид, что он ей не принадлежит, от души надеясь, что "белёсые" на него не покусятся.
Ей представлялось, что они скорее не обратят на него внимания, если он будет просто брошенным, никому не нужным барахлом. Возможно, она была права.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/29/1958