И вновь рассвет... Глава 31

Пошатываясь и прижимая к груди горшок, Хозяйка медленно направилась к Полю, как бы не замечая ничего вокруг, а в особенности — двоих чужаков, пристально наблюдавших за ней.
Теперь Хозяйка уже не могла их видеть, они остались позади, зато она услышала их шаркающие шаги, но они направлялись не к ней, а к её тачке.

Страх за себя немного отступил, страх за мешок — усилился.
У неё был острый слух. Вот тихонько звякнули её горшки, а вот… точно! Они шуршат травой в мешке! Страх куда-то провалился. Хозяйка ощутила ярость!

Она почему-то была уверена, что чужаки заберут её траву, заберут или каким-то образом уничтожат. Это её трава! Ведь она уже всё решила…

Как бы ни бунтовала она и что бы ни говорила Травнику, она решила.

Где-то глубоко — в душе, в мозгу, в каком-то главном и тайном своём нутре — каждый миг она знала, что сделает это.

В её руках было оружие, способное уничтожить Поле. И хотя она не верила в это до конца, хотя Поле, что бы ни говорил Травник, казалось ей бессмертным и неуничтожимым, она всё же решила предпринять эту попытку.

Положить ядовитую траву в Грязь и напоить всех жителей Мёртвых Посёлков. А дальше – пусть приходят те, неизвестные ей, которые, как верил Травник, могут сжечь Поле.
Просто уснём — снова и снова повторяла про себя Хозяйка слова Травника. А Поля больше не будет. Его сожгут.
 
Даже если за это её не пустят в Небесный Сад. Она сделает это.

И вот теперь какие-то белёсые чужаки могут ей помешать, могут лишить её оружия, которое дал ей Травник.
Ей нестерпимо захотелось наброситься на них. За себя она больше не боялась, а только за траву, но именно этот страх удержал её на месте, хотя для этого понадобилось куда большее усилие, чем прежде, чтобы не пуститься наутёк.

— Что ж это, Травник?! — прошептала она, покачиваясь на месте — делая вид, что едва держится на ногах.
— Что ж это делается? — она внезапно вспомнила, что у неё есть Травник, с которым теперь всегда можно поговорить, и это принесло ей некоторое облегчение, а главное — какую-то неопределённую надежду.

— Ведь у меня сил не хватит, чтобы снова набрать, слышь, Травник? Да и не успеть мне! Ну сделай хоть что-нибудь, Травник! — она уронила свой горшок.

Он, как она и хотела, откатился вбок, и Хозяйка опустилась на четвереньки, принялась неуклюже ползать по земле, шаря верхними руками, как слепая.

— Или подскажи хоть, что мне делать, — бормотала она, катая горшок по пыльной земле и якобы безуспешно пытаясь подняться.

Теперь она развернулась боком к чужакам и могла видеть, что они выбросили траву из мешка и внимательно наблюдают за ней — Хозяйкой.

Вновь её окатила волна жгучей ярости. Она подумала, как удивились бы эти твари, что посмели выбросить её траву из мешка и наблюдают за ней с презрением, — как бы они удивились, если бы она сейчас распрямилась и набросилась на них, как ей того хотелось.
У неё хватило бы сил, чтобы сбить с них спесь, она была в этом почти уверена. Но "почти" — это ещё не совсем и, кто знает, нет ли где-нибудь поблизости других таких же.

Она медленно распрямилась, почти решившись напасть на "белёсых", но её ярость вдруг отхлынула, уступив место странному чувству, что она не одна.

Это чувство было таким же незнакомым и непривычным, как и одиночество, испытанное ею прежде.
Ей показалось, что кто-то невидимый, но реальный прикоснулся к ней. Кто-то, может быть, более живой и настоящий, чем эти белёсые чужаки.

Она сразу успокоилась и побрела к ближайшим кустам Грязи, уже не думая о них.
Пусть они выбросили её траву, но больше они ничего не сделают, потому что не поймут, что это такое и зачем оно здесь.
Конечно, поначалу именно эта непонятность их и встревожила, но они слишком презирают здешних обитателей, чтобы всерьёз чего-то опасаться. У белёсых здесь свои дела, ими они и займутся. А она, Хозяйка, займётся своим.

Женщина немного удивилась посетившим её мыслям. Казалось, они принадлежат не ей, а кому-то другому. Кому? Ну конечно, Травнику, кому же ещё?

— Ты что ль, Травник? — проговорила она ласково, быстро срывая первые цветы и стараясь не дышать глубоко.
— Так ты говоришь, пустят меня в Небесный-то Сад? А, Травник? После этого-то разве пустят? Да и где мне с остальными-то? С такими, как ты… и всякие там… Найдётся, говоришь, местечко? Хорошо бы, конечно…

Она помолчала, повернулась назад, к своей тачке. Белёсых чужаков уже не было видно, пропали и их кувшины, что стояли на земле там, где они вылезли.

— Занялись, значит, делом… — пробормотала Хозяйка, машинально продолжая пихать цветы в горшок и утрамбовывать поплотнее.

Её трава лежала на земле, где её бросили чужаки. Хозяйка подавила желание немедленно собрать её. Возможно, белёсые ещё наблюдают за ней, но долго это не продлится. Теперь она знала, что трава никуда от неё не денется.

Вздохнув, Хозяйка снова подумала о том, что это всё-таки, как ни поверни, убийство. А ей хотелось поступить хорошо, поступить правильно. Впервые в жизни у неё появилось такое странное и неожиданно сильное желание.

Но как — правильно? Как — хорошо? Плохо и так и эдак…
Что-то больно ныло, тянуло, терзало её изнутри…

— Хоть бы там отдохнуть, Травник, а?! Хоть бы отдохнуть от этого… Чтобы всё — хорошо, чтобы… — она замолчала, чувствуя ещё большую тоску от того, что не знает слов, которые передали бы её мечту. Даже слова "мечта" она не знала, хотя сама мечта у неё появилась.

Она попыталась вспомнить, какие же были последние слова Травника. Что он сказал тогда, когда она принесла траву. Кажется, что-то важное…

И она вспомнила. Он сказал: "Пустят. Тебя пустят". Он ещё прибавил, что точно знает, потому что, мол, учился.

— Да, Травник умный, — поговорила Хозяйка, повеселев.
— Как он сказал, так, значит, и будет. Потому что ведь Поле — оно что? — подумав, прибавила она с важным видом, очень довольная собственной рассудительностью.
— Оно никому жизни не даст! Разве не так?

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/31/1813