Лифт

Начну, пожалуй, с признания в том, что мне совершенно не свойственна ложная скромность, присущая многим неуверенным в себе людям. Поэтому безо всякого стеснения уведомляю, что я  умна и наблюдательна, несмотря на весьма неуклюжие формы и карликовый рост.

Да, я комично-непропорциональна и напоминаю сардельку на коротких ножках, но это не мешает мне видеть мир гораздо острее и подробнее многих рослых и зорких особей рода человеческого.

Порой я отчаянно восклицаю: «Эх, мне бы ваши возможности!» Но моё страстное желание выливается лишь в протяжный стон, обречённый на непонимание…
И всё же, обладая весёлым нравом и бойким темпераментом, активно продолжаю познавательную деятельность.

При этом решительно возражаю тем простакам, которые склонны ограничивать мои способности одним только любопытным и чутким носом, и довожу до их сведения, что слушать я могу не хуже, нежели обонять.

Пытаясь разобраться, зачем  вместо  предельно простой и честной совокупности возгласов, жестов , взглядов, запахов… люди общаются с помощью сложного и несовершенного механизма слов, я пришла к крамольному выводу, порочащему Homo Sapiens:
 
-  Человек не готов к правде, а фальшивое и неискреннее слово иллюзорно скрывает его неготовность. Мысль изречённая есть ложь, писал поэт; и людей вполне устраивает эта ложь… Успокаиваюсь  рассуждениями о том, что когда-нибудь человеческий разум разовьётся настолько, что необходимость в словах отпадёт.

Однако случится это ещё нескоро. Пока же приходится разгадывать смыслы, прислушиваться к звучанию, улавливать оттенки…

Кстати, зовут меня Марта, и это обстоятельство заставляет  частенько  попусту вздрагивать, когда наступает созвучный весенний месяц. Подобная реакция всегда огорчительна. Чувствую себя обманутой, а поэтому такие слова называю обманными или ложными.

Увы, слышать их приходится постоянно… То в разговоре хозяйки с  флегматичной  портнихой, то в скучной застольной беседе хозяина с приятелем, насквозь пропахшим гаражом, то в капризной требовательности их (хозяев) малолетнего сына, рисующего свои фантазии акварельными красками… Лиф – не оно… Люфт – мимо… Лист – снова не то…

Когда же? Когда?

И вот наконец-то, вслед за устремлённым на меня недовольным взглядом хозяина слышу ожидаемое:
- Кажется, лифт опять не работает?

Начинаю радостно суетиться, едва справляясь с хвостом. В отличие от людей, обременённых моралью и ханжески маскирующих истинные желания, мы, собаки, их выражаем всегда открыто и бесхитростно. Да, я люблю вкусно поесть, люблю вздремнуть после завтрака и обеда, люблю своих хозяев…, а ещё люблю… Кстати, о кавалерах… Каждый раз, выходя на прогулку, страстно надеюсь на встречу с обожаемым и неповторимым карликовым пуделем Винни и каждый раз мечтаю о том, чтобы в чудный  миг ослабленного внимания со стороны хозяев, наконец-то, состоялась наша долгожданная близость. Увы, их  бдительность  безупречна, так как основана на страхе перед возможным  «путаксом». Мне же иногда снится то пятикратно умноженное кучерявое чудо, которое могло бы появиться на свет в результате нашей искренней собачьей любви…  Наяву же вместо Винни мне периодически приводят…, однако я отвлеклась.

Лифт я тоже люблю. Хотя, немного и опасаюсь после того, как в телевизионных новостях объявили о его падении вместе с пассажиром с восемнадцатого этажа…, да не где-нибудь, а в самом Министерстве транспорта. Но всё же больше люблю… И не только, как механизм  доставки на прогулку, но и как средство познания действительности. 
 
Для меня эта вертикально скользящая будка является приблизительно тем же, чем для человека -  книга или телевизор. Спускаясь с последнего этажа на первый, я словно прочитываю шестнадцать миниатюр или просматриваю шестнадцать серий довольно скучной и однообразной мелодрамы. Чтобы хоть немного оживить её, я придумала для себя развлечение,  которое, увы, не способствует росту моего уважения к человеку.

 Делаю то же, что иногда  делает сын хозяев, когда отыскивает в двух, на первый взгляд, совершенно одинаковых картинках десять отличий; с той лишь разницей, что мои картинки живые, а несоответствие в них  ищу  между «быть» и «казаться».

Порой это веселит меня, как в случае с безобразно толстой тёткой с одиннадцатого этажа. Два дня назад она жаловалась подруге на бесполезность кефирной диеты, которую строго соблюдает вот уже пять дней, при этом в её шумном дыхании я без труда уловила аппетитный запах  свиной котлеты, слегка покрытый ароматом жареного картофеля. Улыбаюсь, то есть виляю хвостом…

Продолжаю улыбаться, но уже по-другому, с грустинкой и сочувствием… На девятом этаже вошла супружеская пара, и я улыбаюсь женщине. Ощущаю её любовь к мужу, невольно вздыхаю и вспоминаю  Винни,  немного завидую… Знаю, что точно так же прощала бы своего пуделька за  его измены, как прощает она мужа… Только бы он был рядом! Пускай даже и окутанный множеством ароматов женских духов! Он называет очередную причину своего позднего возвращения, а в голосе  слышна  явная нотка  вожделенного ожидания предстоящей встречи с новой подружкой. Хочу укусить его за ногу, но ещё больше хочу пожалеть её. Перед выходом из лифта незаметно облизываю ей пятку.

Боязливо прижимаюсь к хозяину, и он берёт меня на руки: проезжаем смертельно опасный четвёртый этаж. Наш страх вызывает обитающее там семейство – нигде не работающая, скандальная пара алкоголиков. К сожалению,  только после того, как однажды их стаффордширская терьерша по кличке Берта едва меня не загрызла, хозяин стал проявлять эту вовсе не лишнюю предосторожность. Помню, в тот же вечер он достал книгу по собаководству и вслух прочитал, что «в плохих руках представители этой породы могут быть излишне драчливыми». Как обтекаемо сказано! Особенно, если учесть, что эту породу, как правило, и выбирают «плохие руки», то есть люди, занимающие основание  социальной лестницы. Мне же  вполне понятна данная закономерность. А тут ещё и характерная пушечная  кличка! Иными словами, на четвёртом этаже не до развлечений…, мой  хвост  поджат.

Нередко приходится спускаться без остановок. И тогда в монотонном поскрипывании кабины, в её неспешном покачивании является мелодия моего настроения… Пространство, будто сжимается, уплотняется, концентрируется в лифте, наполняя его запахами уплывающих вверх этажей, звуками хлопающих дверей и крышек мусоропровода, обрывками разговоров и дополнительными порциями света… В такие мгновенья мне кажется, что жизнь щедро делится со мной тайнами, которые ещё не скоро станут доступны людям… Жадно впитываю этот бесценный сгусток информации, где, подобно взгромоздившимся друг на друга этажам, слоятся запахи праздников и несчастий; куда, словно в море, стекаются большие и малые проблемы и заботы; в котором, будто в огромном котле, бурлят все неразрешённые противоречия бытия…

От этих внезапно нахлынувших знаний  вдруг становится невыносимо грустно, и я начинаю жалобно скулить…

Хочется побыстрее ощутить толчок-остановку, выскочить за приветливо-шумно раскрывшиеся двери лифта и бежать, бежать, бежать… навстречу моему единственному и неповторимому кудрявому пуделю  Винни!