Скамейка

Под нашим окном стоит старая облупленная скамейка. По форме обыкновенная подъездная лавка, а по сути место встреч и доверительных бесед всего квартала. В комнате, где я сижу, слышно все до единого слова, будто разговаривают за моей спиной. Сегодня на скамейке расположилась Катя, крупная женщина лет сорока с белыми крашеными волосами и ее ровесница, рыжеволосая толстушка Галя.
 
Катя живет в соседнем подъезде, у нее полноценная семья: муж Эдик, намного моложе ее, и четырехлетний сын. Сейчас Вадик стоит рядом с матерью, подпрыгивая на одном месте, готовый в любой момент пуститься бегом в неизвестном направлении. Катин сын – ребенок вполне добродушный, но шальной и энергичный, как речной водоворот, поэтому плохо управляемый.
 
– Не трудно тебе с ним? – слышу я сочувственный голос Катиной подруги.
 
– Нет, что ты. Бегает себе и бегает. Вадик, не лезь туда! Вадька, машина!– тут же раздается истошный крик Кати, потом к ней присоединяет голос и приятельница. Кажется, ребенку все-таки удалось высвободиться от материнской опеки и пуститься во все тяжкие.

– Плохо, что у тебя нет детей, – со скрытым превосходством  в голосе говорит Катя, когда мальчишку удается отловить и снова установить подле материнской юбки. – Как без них? Без них женщина – пустоцвет. Мне все говорили, ты, дескать, болеешь все время, да еще в таком возрасте, трудно будет. Ничего не трудно. Играю с ним как с куклой. Вадик, брось эту грязную бутылку! – снова кричит Катя и так громко, что я подскакиваю на своем диване от неожиданности. – Не гоняйся за кошкой, будь ты неладен, и не хватай ее за хвост, она уличная, наверное, блохастая!

 Кошка тоже начинает орать, ей, вероятно, хочется быть третьей в этой приятной женской компании. Один Вадик молчит, не прерывая своих занятий. Он  уже давно привык к крикам и одергиваниям, поэтому реагирует на все лишь привычной радостной улыбкой.

– Что, Эдик по-прежнему пьет? – участливо спрашивает Галя. Ее подруга вздыхает.

– А кто теперь не пьет?

– У него же что-то с головой? Ему, наверное, нельзя пить… И как ты только решилась от него рожать?

– А что, он хуже других? Мало ли у кого что. У одного с головой, у другого с пяткой.

 Зато он на лицо симпатичный. Мне многие подруги это говорят. Так жалко, что тебя замуж никто не взял… Надо спросить у Эдика, может, у него друг какой неженатый есть.

– Не надо, – пугается приятельница.

– Она – старая сука, – неожиданно вклинивается в разговор Вадька.

– Кто? – удивляется Галя.

– Мама, – спокойно поясняет ребенок.
 
– Ты что такое говоришь? Как не стыдно? Кто тебя этому научил?
 
– Папа, – хладнокровно отвечает Вадик и принимается ковырять в носу.

Наступает неловкое молчание. Катя слегка теряется и начинает судорожно искать носовой платок, вытирать сыну сначала нос, потом руки, стараясь при этом незаметно закрыть рот. Уже через минуту она находит оправдание для мужа.

– Да я его и не слушаю вовсе. Напьется до того, что сам себя не сознает. Иди, Вадик, в песочнице с детьми  поиграй, – отпускает она сына, легонько толкая его в спину. – Только песок на голову не сыпь.

– Ты мужа на сколько старше? – интересуется Галя.

– На шесть лет всего.
 
– Эдик сейчас работает?

– Да, уже третий день. Работа только не нравится.

– А что такое?

– Тяжело, он чайники ремонтирует, кофеварки и всякое такое.

– А что в этом тяжелого? – удивляется Галя.

– Работа сидячая, внимания требует. Да и опасная, с электричеством связана ведь.

– А-а, – понимающе тянет приятельница. – Деньги-то домой приносит?

– Редко, в основном на мою зарплату живем. А у тебя как дела? Наверное, все по-прежнему. Ни мужа, ни детей.

 Галя открывает рот, чтобы поведать что-то из своей одинокой жизни, но тут к скамейке подходит Эдик, темноволосый мужчина с мелкими чертами лица, довольно приятными, но уже начинающими оплывать.

– Здрассьте, – сквозь зубы цедит он. – Домой пошли, чего расселась? Жрать хочу.
Катя подхватывается, зычно зовет сына, который за это время не только себя успел основательно припудрить песком, но и двух малышей, увлеченно лепящих пирожки. Вадька как обычно не обращает на материнский зов никакого внимания. Катя бежит к песочнице, с трудом выковыривает оттуда сына и тащит за собой. Потом цепляется Эдику за рукав, бросает торжествующий взгляд в сторону скамейки, небрежно кивает подруге и важно шествует в сопровождении мужа и сына к своему подъезду.