Старый особняк. Часть вторая. Сны

На улице бушевала снежная пурга и леденящий, пронизывающий насквозь, ветер, резкие порывы которого могли без труда сбить даже самого стойкого путника с ног… но всё это казалось таким нереалистичным, таким неправдоподобным, таким чуждым здесь – в этой большой, роскошно обставленной, но при этом тёплой и уютной гостиной.
Молодой человек, укутавшись пледом, лежал на диване, стоявшем возле камина, в котором языки пламени отбивали на горящих дровах свою бесноватую чечётку, от чего те резво потрескивали. Всё же что-то дьявольское есть в завораживающем танце огня, что-то не постижимое и манящее, приковывающее к себе человеческий взгляд… И вот, пленённый этой пляской, молодой человек, давно позабывшей о книге, что он держал в своих руках, сам того не замечая, постепенно погружался в сон: ему уже слышатся убаюкивающие звуки скрипки, его веки медленно опускаются и через пару минут он оказывается где-то очень далеко отсюда: в тридевятой дали, в мире своих грёз…

***

Опирающийся на трость господин медленно шёл по заснеженной аллее в самую глубину давно заброшенного парка, туда, где стоял некогда богатый особняк. Он подошёл к ограде и опустился на скамью, устремляя свой взор в пустые окно дома…

- Ну, здравствуй, – раздался чей-то голос и из темноты вышел ещё один господин, облачённый в тёмный плащ, капюшон которого бросал тень на лицо, не позволяя его увидеть.

- Кто ты? – как-то резко спросил первый, очевидно оторванный от своих мыслей.

- Кто я? – с удивлением промолвил человек в плаще, после чего разразился громким, но глухим и каким-то зловещим хохотом. – Ты меня не узнаёшь? Разве ты не помнишь моего имени? Впрочем, ты, конечно же, сказал бы, что у меня его никогда не было… да… забвение… даже я уже не помню своего имени… Сколько времени прошло с той поры? А? Должно быть не меньше вечности, верно? – вновь раздался глухой хохот.

- Нет… это не ты… тебя не может быть здесь… я об этом позаботился!

- О, да! Ты приложил немало сил… вот только, похоже, что они тебя оставляют… Что это за место? Где мы? – неизвестный огляделся по сторонам, ненадолго задержав свой взгляд на окнах особняка, после чего уже в который раз рассмеялся. – Ах, ну как же! Разумеется! Время идёт, а декорации-то всё те же… да и пьеса стара как мир! Ты всё блуждаешь по кругу, мой друг? Сколько раз ты уже уходил отсюда, и вот ты снова, словно бумеранг, возвращаешься сюда. Опять сидишь здесь и смотришь на дом, двери которого тебе не откроют. Вот скажи мне, что ты намерен делать дальше? Снова пойдёшь и постучишься? Эх, вот беда: тебя снова прогонят… ты, как обычно, побредёшь куда-то, и тебя даже покажется, что ты выберешься из этого Богом забытого места, но вот и вечности не минует, как ты снова по тёмной аллее вернёшься к этой самой скамье. Тебе это ещё не надоело? Впрочем, нет, на этот раз ты не постучишься. Ты боишься, не так ли? Я вижу это в твоих глазах. Да, страх… если бы не он, полагаю, меня бы здесь сейчас не оказалось.

- Я…

- Что ты? Всё ещё питаешь надежды? Боже мой! Столько раз приходить сюда и всякий раз забывать прочитать надпись на входе… О, я тебе её напомню: «Оставь надежду всяк сюда входящий!».

- Но…

- Не надо слов, ты уже и так сказал слишком много. Вот только вопрос в том, услышал ли кто тебя? А? – вновь раздался леденящий душу хохот. – Время тебя так ничему и не научило, верно? Боже! Пройти сквозь вечность, дожить до седин, но так и не поумнеть… Столько раз наступать на одни и те же грабли! Столько раз обжигаться об один и тот же огонь! Столько раз напарываться на один и тот же нож! Но продолжать снова и снова! Я снимаю шляпу перед твоим упорством! Вот только кому оно нужно, а? Ради чего всё это? Ради кого? Кому ты нужен? – хохот стал походить на кряхтение. – Молчишь? Верно поступаешь, так как сказать тебе нечего… А вот я скажу! Никому! Ты слышишь? Ни-ко-му!!!

- Ты не прав…

- Я не прав?! Тебе есть что возразить?!

- Ради…

- Что? Опять любовь? Ах, ну конечно! Любовь, извечная присказка твоего друга: он утверждал, что она побеждает смерть... И вот сейчас на секундочку задумайся: «Где он?». Ну? Опять молчишь? Не знаю как тебе, а мне пока туда не хочется… Или быть может ты забыл, что единственный кто любил людей ими же и был распят на кресте? Напомнить? Впрочем, тебя не переубедить, верно? – господин ненадолго замолчал. - Ну, что сидишь? Раз твоя вера непоколебима, так иди и постучи в очередной раз! Ключа-то у тебя нет, и никогда не было, тебе его попросту не дали. А тому молодому человеку ты про ключ соврал. Ты понимаешь? Ты соврал! Ты осознаёшь насколько далеко ты зашёл?

- Я всего лишь…

- Приукрасил? Вот из-за таких-то приукарс мы сюда и загремели… Пожалуй я пойду, ты ведь знаешь, где меня искать, верно? – господин в тёмном плаще начал постепенно отступать в тень и его голос отзывался от туда эхом – Я всё там же… Там, глубоко-глубоко… за самой дальней дверью… где ты меня когда-то запер…

***

Молодой человек очнулся от ночного кошмара в холодном поту. «Слава Богу! Это всего лишь сон!» - пронеслось у него в голове. Он перевёл дыхание, выпил стакан воды, подбросил немного дров в затухающий камин и вновь расположился на диване. Не прошло и пары минут, как он, убаюканный потрескиванием поленьев, вновь забылся сном…

***

Господин, опираясь на трость, быстро и уверенно шагал по тёмному коридору, освещая свой путь факелом. Сколько дверей было в этом коридоре? Едва ли кто-то смог бы их подсчитать… Но седовласому господину нужна была только одна. Вот коридор повернул куда-то налево, и впереди уже показалась невероятно узкая винтовая лестница, уходящая вниз. Уже вечность никто не спускался по этим ступеням, неосторожный шаг на которых мог обернуться для идущего смертью… За долгие годы забвения пауки сплели здесь воистину невероятных масштабов сети! С каждым шагом идти становилось всё труднее: затхлый воздух подземелья, сырость и леденящий душу холод исходили из глубины…

Перед оказавшимся у подножья лестницы господином предстал узкий коридор с низким сводом, идти по которому можно было только в полусогнутом состоянии. Время от времени дорогу ему преграждали двери, золотые таблички на которых вопросительно взывали: «Ведаешь ли ты, что творишь?». И всякий раз он без колебаний открывал дверь, продолжая свой путь и напевая при этом:

За семью дверями сердце моё бьётся,
За семью замками страхи мои заперты,
За семью печатями душа моя сокрыта,
И в семи цепях зло моё томится.
Ты в семи дверях сумей не заблудиться,
За седьмую дверь попробуй ты пробиться,
Из семи ключей, ключ к сердцу подбери ты,
И семь раз направо в замке им поверни ты.

Добравшись до последней двери, седовласый господин снял со своей шеи цепочку с ключом и вставил его в проржавевший насквозь замок. Через пару минут тяжёлая дверь поддалась и со скрипом отворилась. Вырвавшейся порыв леденящего воздуха потушил факел, но воля пришедшего сюда была непоколебима, он сделал шаг вперёд, канув в непроглядный мрак. Абсолютная тишина, царившая здесь, вдруг была нарушена, раздавшимся из темноты, глухим хохотом…

- А… всё-таки решил заглянуть ко мне? Решил навестить своего брата? Ну и как тебе здесь? – прозвучал уже знакомый голос.

- Как-то пусто…

- А как ещё должно быть в пустоте? Как иначе может быть в бездне абсолютного забвения? – распевно и протяжно, подобно шипению змеи, спросил голос.

- Ты же знаешь, я не хотел…

- О, да… ты не хотел… но я не оставил тебе выбора, верно? Но вот минула вечность, и ты сам спустился ко мне во мрак… Ты снова оказался один одинёшенек во всём мире? Снова не с кем поговорить, верно? Нет, не отвечай, я знаю: «Я не один, одиночество мой верный спутник». Самому-то не смешно? Ну, конечно же, не смешно, ведь это правда, покуда ты в это веришь… Всё как и раньше, верно? Мой мягкотелый брат, жизнь тебя так ничему и не научила... И вот ты пришёл ко мне, потому что больше тебе пойти не к кому, потому что лишь от моей двери у тебя есть ключ и лишь она для тебя всегда открыта. Я то тебя приму, я ведь всё знаю, всё вижу, всё понимаю, но молчу... ведь ты сам этого хотел, разве я ошибаюсь? А что теперь? Твоё мнение изменилось? Вот так вот, мой брат, ещё вчера ты был полон сил, решимости и уверенности... А что сегодня?  Силы оставили тебя, не так ли? Ты истратил их все, но так ничего и не добился. Ты израсходовал все свои слова, но тебе так и не вняли, верно? И вот! Ты собственной персоной спускаешься сюда, чтобы просить о помощи Меня, ибо больше тебе некого о ней просить и больше неоткуда черпать силы! Ты наконец-то что-то понял? – голос сделал небольшую паузу. – Ну, не молчи же! Ты знаешь слова!

- Добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, чем просто добрым словом, - мягко отозвался в голос пожилого господина.

- Браво! Браво! Мой милый друг, я снимаю шляпу! Всего лишь вечность миновала, прежде чем ты это понял! Невероятный успех! Ещё примерно столько же и мы добьёмся поразительных результатов! – голос вновь расхохотался. – Ах, прошу прощения, вечность, проведённая почти в полном одиночестве, не позволяет мне удержаться от колкостей и сарказма в твой адрес. Вернёмся к нашим мелочным вопросам? Вот ты тут, стоишь передо мной и просишь меня о помощи. А почему я должен тебе помочь? Ты меня сюда засадил на целую вечность, но теперь ты совершенно обессилил и мне не составит труда справиться с тобой, да и дверь открыта… Ведь ты же всегда называл меня злым, так почему я должен проявлять к тебе милость?

- А что есть «зло»? Согласно древнейшей этимологии это нечто неизведанное, превышающее понимание. В истинном значении понятие «зло» не говорит об отсутствии милосердия… - уверенно и спокойно произнёс мягкий голос.

- В самом деле? – раздался глухой хохот, ещё более громкий, чем прежде. – Меня всегда поражало, с какой лёгкостью и изяществом ты сочиняешь всё новые и новые мифы, чтобы оправдать себя или кого-то другого… сколь легко ты попадаешь в плен собственных иллюзий… пожалуй, как раз из-за них, ты сейчас и здесь. Вот очередной миф, но ведь он верен, до тех пор, пока ты в него веришь, не так ли? Что ж, не буду его разрушать. Раз уж добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, чем просто добрым словом, то мы, пожалуй, заключим с тобой небольшое соглашение: с тебя доброе слово, а с меня пистолет… Боюсь, что нам придётся работать вместе...

Где-то во мраке раздались стоны.

- Кто это? – спросил голос пожилого господина.

- И его ты не помнишь?! Однако же короткой стала твоя память за минувшую вечность… Впрочем, это не важно, ибо это не достойно памяти. Оно навеки должно остаться здесь, ибо не заслуживает возвращения. Не смей думать об этом, брат мой, оно не стоит ни мысли, ни тем более сострадания… Идём, нам уже пора… - последние сказанные слова ещё долго аукались эхом в необъятном пространстве пустоты, в пространстве, которого нет.

***

Сердце молодого человека бешено колотилось, и пот стекал со лба. Он открыл глаза и огляделся: камин давно потух и от того в комнате было прохладно; книга, которую он выронил, лежала на полу возле дивана; пурга за окном прекратилась, а солнце готовилось вот-вот появиться их горизонта.

- И это всего лишь сон… - с облегчением выдохнул молодой человек.

- Разумеется, - распевно отозвался в голове голос, и послышался едва заметный приглушённый смех.