31 серия. Снова Открой

 31 серия.  Снова Открой.

- И что теперь? – спрашивает Микола, перемещая взгляд с Чмошника на меня.

- Откуда я знаю, что теперь!? Я ж тебе не Википедия, чтобы все знать.

- Кто? – Микола не понимает.

- Не важно. Смотри-ка на Чмошника, – киваю я на глазопастую собаку, которая встала на все четыре ноги, завиляла крошечным обрубком хвостика и к нам подошла.

Мы даже отступили на пару шагов от неожиданности.

- Может, есть он хочет? – говорю.

- Он там пол трупака заточил, – Микола отвечает. – Тут что-то другое.

Чмошник вокруг нас походил, будто нюхал что (хотя носа у него, конечно, не было), а потом двинул к центру комнаты. Мы за собакой идем, в лужах крови следы оставляем. Глазомордый дошел ровно до центра и остановился. И голову-глаз на потолок вперил. Мы с Миколой одновременно тоже головы подняли. А на потолке надпись по-прежнему красуется.

 «ОТКРОЙ» с буквой «О» вокруг провода, с которого стоваттная лампочка свешивается. 

Чмошник на лампочку уставился и так жалобно смотрит, а потом не выдержал и даже стал слегонца подпрыгивать, как милый щеночек.

- Муха-бляха! – на одном выдохе говорю. – Кажись, я понял!

- Чего? – не понимает Микола – Написано открой, а чего открыть то?

- Так сам смотри! - вверх показываю. – За провод надо дернуть. За лампочку!
 
Тут у Миколы уголки губ медленно вверх поползли. И до него дошло.

Правда, до потолка десять метров было, даже со стульями не достать. Решили мы прыгать. Точнее решили, что прыгать мне потому, что из нас двоих я все-таки немного повыше.

Но чтобы наверняка допрыгнуть, нужен хороший разгон с трамплином. Поставили стул, а за ним Микола встал со спиной согнутой. Чмошник вокруг прыгает и весь суетится, неймется ему. Я топор на пол кладу, к стене дальней для разгона отошел и побежал.

Несколько прыжков и вот моя нога на стуле, а другая уже на Миколиной спине и я отрываюсь в воздух с вытянутой рукой, будто ниндзя какой. Пролетел несколько метров по восходящей траектории и ровнехонько за провод в белой изоляции ухватился. Лампочка обожгла меня чуть ниже локтя так, что врагу не пожелаю. Но я не отпустил все равно. Повис на проводе, как герой и вишу так секунду, другую. Микола там с пола орет что-то. А потом провод резко опустился на полметра и мои пальцы разжались.

Упал я и тут же почти поднялся. На Миколу смотрю, а он лицо такое серьезное сделал и прислушивается к чему-то. Чмошник рядом стоит, не двигается, и на стену с ячейками глазеет.

- Чего вы? – говорю.

- Тсс! – Микола отвечает. – Слушай.

И слышу я, гул недобрый со стороны множества дверей идет. Нарастает быстро и беспощадно.

- Черт! -  Микола начинает головой вертеть. – Не нравится мне это. Прижмемся к стене! 

Так и сделали, я на бегу только топор успел подобрать. Прижались к боковой стене, где еще недавно Чмошник зрение обрел. Глазопастая собака, главное, за нами теперь бегает. Тоже у стены стоит, ждет, как и мы, что дальше будет.

А дальше было вот что.  В стене, как я уже говорил, было около двенадцати рядов дверей по вертикали и в каждом ряду еще по пятнадцать по горизонтали. Короче, очень много дверей, но только две открыты. Первая (в шестом ряду с края)  – еще до нас была открыта. Вторую (в третьем ряду по центру) - Чмошник пробил с нашей помощью. Очень скоро мы поняли, что гул идет как раз из открытых дверей. Спустя минуту-полторы после того, как я дернул за провод, из этих ячеек вырвался тугой напор крови. Ну, это мы по железному запаху поняли. Потоки были настолько мощными, что пол исчез под слоем красной жидкости за считанные секунды.

Мы в панике метнулись к железной стене, которая закрыла путь в Мигулину избу. Пинали по ней и кричали, чтобы нас выпустили. Только кому, непонятно. Просто жить хотелось. Один лишь Чмошник беззаботно прыгал по кровяному наполняющемуся бассейну, словно радостный щеночек. А кровь, тем временем, прибывала быстрее чем, вода на Титанике. Мы с Миколой от ужаса встали каждый на стул и смотрим друг на друга, будто прощаясь. И топоры у нас в руках сжаты, а применить не на ком.

- Ладно, – говорю  Миколе. – Славное было приключение.

- Отличная фраза для конца, – отвечает Микола со злой иронией. – Ничего лучше не придумалось?

- Придумай сам!

Микола в ответ лишь тяжко вздохнул и в бассейн кивнул.

- Ты на Чмошника поглянь. Что за тупое создание!

Глазопастый пес во всю плавал в крови, загребая по-собачьи короткими лапами.  Не просто даже плавал, а резвился, нарезал круги , выписывал восьмерки, нырял с открытым глазом и выныривал по уши довольный. 

Прошла еще минута и уровень кровавого бассейна поднялся по шейку. Пришлось уходить со стульев и плыть к ячейкам, где мы кое-как зацепились за дверные выступы у самого потолка.
Микола без особой надежды попытался топором первую попавшуюся ячейку открыть, но все бесполезно. Жить оставалось совсем немного.

Потолок с каждой секундой все ближе и ближе. Уровень крови нещадно вытесняет остатки воздуха. Кровь в рот лезет, соленая, я наглотался от страха столько, что мама не горюй – вампиру за пять жизней не выпить.   

Прижались с Миколой к стене, шеи вытянули и ждем, когда конец наступит. Плохо, что лампочка скоро лопнет. Кровь вот-вот до неё доберется. А чмошник плавает себе,  без мозгов видать псина. 

Вдруг Миколу (видимо, от отчаяния) посетила совершенно сумасшедшая идея.

- Ты воздуха, – говорит, - забирай побольше и ныряй в одну из открытых ячеек. А я в другую. Может, есть там что-то.       

- Ты, мать твою, совсем спятил? – говорю – Там напор такой, что танк не проедет.

- А я попробую! – уперся паренек и уже нырять собрался, как чудо случилось.

Напор иссяк. Подводная турбулентность исчезла. Стало спокойно, как в пруду. Сантиметра три всего до лампочки не дошла кровь, а то во тьме бы уже были. 

В общем, покачиваемся в кровавом бассейне, словно поплавки, и за последний ряд дверей цепляемся. Вокруг тишина разлилась жуткая, будто вот-вот что-то случиться должно.

И случилось. Все пятнадцать дверей последнего, незатопленного ряда, резко раскрылись квадратными провалами-тоннелями. Мы обо худые были, поэтому пролезть могли внутрь, но едва-едва. Толстяк уже точно не прошел бы.

Но пока мы думали, в какую ячейку лезть, ноги вновь подводные завихрения ощутили. Снизу снова напор пошел, и кровь стремительно пребывала.

- Куда же? – нервно вслух думаю.

И тут Чмошник, бездумно совсем, в третью дверь справа залез и посеменил-почамкал в темноте тоннеля навстречу неизвестности. Мы, недолго думая, за ним поползли, по его кровавым следам. Узко только, жуть. Микола первый пополз, а я за ним. Выпрямиться нельзя и на четвереньки встать тоже. Боевые топоры еще впереди толкаем.

Скоро я ногами и животом почувствовал влагу. Уровень жидкости в оставленной комнате поднялся и теперь все ячейки под потолком заливались.

- Черт!  – ору я весь в панике. – Микола, нас топит!

- Знаю! – кричит. – Ты ползи, пока ползется, а там глядишь поплывем.    
 
- Чмошника видишь?

- Неа.