Контрастный идеологический душ

        Курс подрывного дела и минных заграждений на военной кафедре преподавал полковник Мудрагей – приятный, заводной дядька лет под пятьдесят. Бывший детдомовец, он любил рассказывать о своем беспризорном детстве и достаточно легко разводился на прочие отвлеченные разговоры. И с  юмором у него обстояло более-менее нормально, то есть юмор у него был обыкновенный – не армейский. Таких перлов, как «копать траншею от забора до обеда» он не допускал. Как-то закончив занятие, он по обыкновению спросил:
        – Есть вопросы, товарищи?
        – Так точно, товарищ полковник, есть, – откликнулся один из наших юмористов. –  А почему Блохин вчера гол не забил? Как можно было из такой позиции  промазать!?
        – Блоха куснула в момент удара, зачесался вот и сбил прицел! – улыбнулся Мудрагей.

        Накануне играла сборная, и эпизоды матча активно обсуждались. Далеко не каждый  вояка с кафедры смог бы так непринужденно отреагировать на нештатный вопрос, подрывающий, по их мнению, основы  армейской дисциплины. Находились такие ревнители устава, которые, бывало, по два раза в день отправляли бедного грузина Дзвелая бриться – благо общежитие рядом. На военную кафедру, да будет известно, следовало прибывать чисто выбритым и аккуратно подстриженным. И Дзвелая с утра, действительно, являлся до синевы выбритым, но к обеду его щеки покрывались трехдневной щетиной. Однако до некоторых не доходило, что у парня так интенсивно растет борода. Отсылали бриться – тот же эффект наблюдался вечером, перед последней парой. Отсылали опять!

      Однажды полковник Мудрагей принес в класс магнитофон и сказал, указывая на висящие учебные плакаты противотанковых мин:
      – Вы тут изучайте материал самостоятельно – у меня срочное внеплановое мероприятие, я вынужден отлучиться. Чтобы вам не было скучно, слушайте  отчетный доклад Леонида Ильича на пленуме ЦК КПСС – я позавчера записал. Очень интересный доклад! Командир взвода, следите, пожалуйста, за дисциплиной!

      С этими словами Мудрагей включил магнитофон и покинул класс. В наступившей тишине было слышно, как шуршат первые пустые метры магнитофонной ленты, потом раздался скрипучий голос генерального секретаря «Дорогие товарищи!..» Мы призадумались: слушать доклад Брежнева,чтобы не скучать, – это шутка или всерьез?  Но минут через пять Леонид Ильич  вырубился, опять зашуршала пустая лента, и вдруг из динамика грохнуло «Сan't buy me love…»

      – Так это же Битлы! – воскликнул наш меломан Валерка Маслов. – Вот Мудрагей  дает: Леонида Ильича, дескать, послушайте! Ну и хохмач!
      Но Леонид Ильич не сдавался – Битлы умолкли, и он продолжил «…За отчетный период советский народ под руководством коммунистической партии добился гигантских  успехов в социалистическом строительстве…». И снова – Битлз! Так они и чередовались. Мы кайфовали, испытывая удивительное ощущение контрастного идеологического душа!

      Полковник Мудрагей вошел в класс, когда пели Битлы.
      – Это что такое! – возмутился он. – Командир взвода, вы что слушаете!? А где Брежнев? Кто посмел заменить кассету!?
      – Ничего не меняли, товарищ полковник! Это ваша кассета, – испуганно заныл командир.
      – Что за ахинею вы несете!? – распалялся Мудрагей, но тут на помощь командиру взвода пришел Леонид Ильич. «Впереди у нас стоят еще более грандиозные задачи, – откашлявшись, произнес он. – Важнейшими из них являются техническое перевооружение  промышленности, интенсификация сельского хозяйства…»  Мудрагей опешил и заморгал глазами.

      – Товарищ полковник, а на какую кассету вы записали доклад? – спросил Валерка Маслов.
      – Как  на какую? На обычную!
      – А где вы ее взяли, – допытывался Маслов, давно сообразивший, где зарыта собака.
      – У сына взял, их у него много…  – медленно, словно что-то вспоминая, сказал Мудрагей. По его лицу отчетливо читалось: наконец, он понял, в чем дело – некачественно записал доклад Брежнева на кассету с песнями Битлз.

      – Ладно, прекращаем это безобразие и переходим к делу, – произнес он, выключая магнитофон на очередной песни Битлов, и тут же поправился: 
      – Я имею в виду эту музыку…