Стена. По пути в Рамаллу

Палестина
Стена
По пути в Рамаллу

Мы застряли в пробке у главного КПП города Рамаллы "Коландия". Солнце напоминало раскаленную золотую монету, висевшую на безоблачном небе.     Треск двигателей, выхлопы старых машин, нестерпимая жара в салоне. За окном стояли коричневые от солнца оборванные мальчишки, продающие хлеб и переваренную кукурузу. В нескольких километрах от дороги начиналось одно из многочисленных еврейских поселений: высокие белокаменные дома, ровные улицы, утыканные фонарями и тянущиеся к небу стройные пальмы. Впереди виднелась высокая, зловеще серая стена с кустами колючей проволоки наверху. За ней начиналась Рамалла - столица Палестинской Автономии. 
В машине нас было пятеро: Мой хороший друг Язан, его мать Ясмин, сестра Зэин, наш с Язаном общий друг Риши и я.
  - Вот она, стена - с унылым раздражением сказала Ясмин, - ты уже наверняка видел такие раньше.
   - Конечно, - ответил я.
 - даже берлинская стена была ниже, я точно помню, - продолжила она. - Видишь, там слева еще одна дорога, та, что перекрыта бетонными блоками? Раньше здесь было два пути в город: было гораздо легче попасть, а сейчас это целое дело. У меня там семья. Хотелось бы их навещать чаще, но больше чем раз в две недели никак не получается...
   Ясмин живет с мужем и детьми в Шу'Афате, в деревне, неподалеку от Иерусалима. Крупная женщина, с невероятным темпераментом. Своими шикарно подведенными кошачьим глазами она будто оценивала всех, на кого смотрела. Она преподает французский язык в одном из европейских лицеев, открывшихся в Шу'Афате лет десять назад.
  Ясмин оказала мне милость, взяв меня с собой в Рамаллу. Мать моего друга давно говорила, что я должен увидеть "настоящую" Палестину своими собственными глазами. Мол, давно пора.

  Колонна машин медленно двигалась по дороге, гудя и бесясь от беспомощности, как хищник, угодивший в капкан. Младшая дочь Ясмин, Зэин, или Зэна, как зовут ее приятели из Арабско-Английского лицея, задумчиво глядела в окно. Лицо ее налилось светом солнечных лучей, которые вызвали настоящий пожар в ее темно-карих глазах.
  Минут через десять мы добрались до контрольно-пропускного пункта, предъявили наши паспорта, а меня вдобавок попросили показать пресс-карту, и мы въехали в пригород Рамаллы. Из года в год на территории КПП проходят настоящие бои с использованием камней, слезоточивых и дымовых гранат, травматических патронов и кусков арматуры, между арабами, живущими здесь и израильскими солдатами, охраняющими "Каландию".
   Убогое место, выжженная земля, с разбросанными повсюду кусками бетонных блоков, заросшая мусором мини-пустыня. На каждом углу солдаты, которые, возможно, не по своей воле трясут тяжелыми автоматоми перед носом у жителей.    
  Стена все не пропадала из виду. С обратной стороны она была похожа на галлерею уличного искусства: на первом фрагменте стены красовался огромный комиксообразный портрет Ясира Арафата, первого, действительно значимого лидера Палестинской Автономии. Было много надписей, гласивших что-то вроде " Свободу поэту Баргути!" и "Вместе мы сила"! Под стеной валялись отколотые от нее местными умельцами куски.
  - Я очень люблю Рамаллу, - грустно сказала Ясмин, яростно поворачивая руль. - Но здесь мы как-будто животные, которых загнали в чертов зоопарк. Куда едешь, осел!! - ругнулась она вдруг, когда нас подрезал старый "Фольксваген". Я понимающе кивнул, чувствовая, что ничего важного сказать не могу, а если сказал бы, то слова мои погрузились бы в пустоту. Я снова кивнул и продолжил смотреть в окно на мир, никогда мною ранее не виденный.
  Ясмин объяснила, что место, по которому мы сейчас едем - это лагеря беженцев. Люди в надежде найти работу и кров приезжали в столицу Автономии из  маленьких арабских городков и деревень, но город не мог содержать такое большое количество людей, и поэтому они вынуждены были жить в пригороде в палатках и в небольших старых домах, кое-как сводя концы с концами. Узенькая дорожка пролегала меж двух самых крупных лагерей. На улицах никого не было. Было такое ощущение, что люди здесь жили, но давно, а сейчас здесь мертвая зона. И тишину прерывал лишь треск автомобильных двигателей.
   Вдоль дороги, на домах, висели портреты Арафата.
 Послушай,- сказал Язан виновато. - здесь не все так страшно, как тебе могло показаться вначале. Сам город прекрасен, я обещаю тебе, что это так. Он похлопал меня по плечу. Я улыбнулся и снова повернулся к окну- мы въезжали в Рамаллу.