На стихире

                Первое мая здесь
Наступающие праздники вместе с исчезающим временем убаюкивают, но не отменяют произошедшего. И хочется иногда вернуться в некоторые моменты своей жизни. Вспомнить - была ли ты там?
 После - красивое и бесполезное слово, в нём самом уже запрятано соскальзывание и опустошение. Что-то неудержимо сильное разжимает твои руки и выпускает её. Болезненные иглы желаемого продолжают вкалывать в сердце грусть, но всё медленнее и реже. В возникающей пустоте появляется хрустальная отрешённость. Привыкай к одиночеству. Без – вот твоя сегодняшняя приставка.
«К тебе склоняются, о, соня, колени сомкнутых героев, ты лишь одна, их будут сотни, всех расстреляешь перед строем. Так по-домашнему, с пожаром ещё не пойманных эмоций, ты будешь лучшая из граций, ты будешь самой милой Моцарт, они упьются этим жаром, их будут сотни, сотни, сотни. А ты счастливым пробным шаром. Ты будешь! Позже будет - после».
Там и только там
В сентябре того года, ещё совсем случайно блуждая по «стихире», наткнулся на фотографию на твоей страничке. Заглянул в одно из стихотворений. Совпало – облик и текст. Вот так появилась ты в моём мире. Две-три рецензии с обеих сторон, и мы перешли на «ты». Потом я завёл домашний интернет,  аську, и мы стали «недоперебалтываться». Однажды ты обнаружила у себя дома мой сборник стихов. Вряд ли это могла быть случайность? Кто же манипулировал нашими судьбами? Этот маленький, маленький мир.  Пространство между нами сокращалось с каждой минутой.
Влажные тёмно-карие
Когда ты отвечала мне, то казалось, что я слышу твой голос. Естественно, твои завораживающие, теплые и немножко печальные глаза на фотографии сразу подкупили меня своей бездонной неотвратимостью. Мне они виделись влажными, тёмно-карими,  в них плескалось море, странствия, и влекущая романтика, далёкая-далёкая. Глаза вносили в сердце смуту и выбивали из равновесия, стихи и переписка превращали всё это в гремучую смесь отчаянного желания встречи с тобой в настоящем.
Я не мог тебя коснуться, не знал какая ты на самом деле. С каждым новым твоим стихотворением очарование  возрастало, и вскоре я погрузился на самое дно этого желания…
Не стихами о тебе
Откуда мне было знать, что мы так плотно начнём общаться? За три месяца бесконечных разговоров тобой по аське, за тысячи часов проведённых «на связи», ты стала мне ближе всех. Я начинал с тобой общение, как только просыпалась и включала компьютер, часов с одиннадцати,  целый день, пока я был на работе, мы перебалтывались, дальше я мчался домой, и ты тоже с нетерпением ждала, когда я доберусь, я вбегал, включал аську и разговоры продолжались. Я стал спать по пять часов в сутки, а то и меньше, отсыпаясь по выходным, да и то не всегда. Мы обсуждали всё: каждую мелочь, любые оттенки настроений, отношения с друзьями, книги, стихи, музыку; знакомых поэтов, и ты могла спокойно ответить за меня в рецензиях и комментариях. Это желание общаться никогда не достигало насыщения. Мало того, как только ты исчезала из аськи, меня начинало «ломать и гнуть», мне катастрофически не хватало тебя, хотелось разговаривать и не расставаться, быть вместе постоянно. Конечно, это не могло продолжаться вечно...
Сквозь прищуренные веки
 Сквозь прищуренные веки пробивался липкий, жёлто-синий утренний свет,
Из под ресниц окружающее казалось нежно-туманным и зыбким.
Утро? День? Какая разница. Я с трудом повернулся на бок, ещё сонный, ещё находящийся где-то там, в полуночном мраке. Голова кружилась, подташнивало.
Водка, пиво, коньяк… телефонные диалоги, полузабытые сказуемые происходившего вчера. Завибрировал будильник в трубке. Я медленно протянул к ней руку, откинул крышку и выключил сигнал. Значит уже полдень. На экране горела фраза: «У вас два не принятых сообщения». Что-то незнакомо-тревожное колыхнулось в мозгу.
Кажется, я вчера с кем-то разговаривал, что-то обещал. В сознание поплыли фрагменты случившегося. Вот я захожу на стихиру…новая рецка...далее ещё одна…ещё... Стоп! Вчера я познакомился с девушкой. Как же её звали?
Машинально открываю входящее сообщение – «3137593» - номер чьей-то аськи.
На душе стало ещё тревожнее, я вспомнил её фотографию на страничке.
Такой облик не забывается. Её взгляд, устремлённый с экрана, наполненный клубком потаённых смыслов, влажный и обволакивающий, беззащитный и слегка растерянный, глубокий и волнующий, встретился с моим, и теперь я никак не мог отделаться от ощущения, что произошедшее вчера внезапно изменило мою жизнь…
Лера, именно так её звали, вспомнил я неожиданно. Первая «смс» содержала ничего не объясняющее слово -  «Договорились». О чём я мог с ней договориться? Только смутные ощущения кружились в моей голове. Вторая «смс» была не менее загадочна: «Пройди по ссылке http://www.litsovet.ru/index..».
К компьютеру подойти я пока не мог, и, лёжа, продолжал напрягать свою память.
Со вчерашним ассоциировались какие-то чёткие, безжалостные стихи о «зелёно-оранжевой вспышке», боль, нежность, растерянность.
Мы же с ней договорились вечером «состучаться» - всплыл ещё один фрагмент вчерашнего разговора. Кажется, мы обменялись любезностями о стихах друг друга. Вроде бы, она восхищалась моим описанием Питера, что-то говорила о «Волчарне». Пора было вываливаться из постели…в реальность.

Вид со стороны Питера
Нейлоновые брюки бегового костюма отливали на солнце синеватыми блёстками. Катафоты кроссовок посвёркивали оранжевыми вспышками. Я выбежал из парадной в сторону Шуваловского парка. Бесконечная череда торговых центров, вытеснившая огороды и пустоту, ослепляла своим нереальным естеством. Потоки иномарок. Стайки спешащих людей. Вот они катакомбы будущего, угаданные Гиббсоном в «Нейроманте». Длинная часть подъёма миновала. И сразу же, с верху, открылась панорама Петербурга, его размножающиеся небоскрёбы спальных районов, грозное и неотвратимое расползание вширь. Величественная атака на спящий пейзаж. После таких солнечно-мегаполисных кадров особенно остро чувствуется это столкновение противоположностей. Только горожанину без города долго не протянуть, захиреет от тоски по запаху бензина и визгу тормозов… 
Обратная я двигался в полной задумчивости, не замечая мелькающих столбов и исчезающих километров, опять нахлынуло тревожное воспоминание о прошлом вечере. И ещё. К этому чувству примешивался слабенький росток ожидания знакомства с девушкой,  я ощущал, как едва заметно он набирает силу. И вот, душ принят, кофе заварен, ноутбук включен, ныряю в оцифрованное пространство сети. Захожу по ссылке…
Лера, это ты?
Чья-то страница, вряд ли нужная мне, читаю комментарии под текстом. Только один привлекает внимание «Связать с любимым стихотворением 23-30». Набираю номер присланной аськи, регистрируюсь. Посылаю запрос. На экране в окошке аськи появляется красная ромашка с именем Л. Ф. Значит, либо она (он) не в инете, либо я не внесён в список видящих. На всякий случай посылаю «Привет-привет.:)». Тут же получаю - «Привееет.:)».
- Лера, это ты?
- Конечно я, нифига себе, вчера в комментах под твоими «Москвичками» болтали-болтали.
- Да я вчера малость перебрал.
- Бывает. Я ночью стишок написала, по мотивам твоего «Над небом». Мне так нравиться, как ты о Питере пишешь. Взглянешь?
- Уже помчался, спасибо тебе в любом случае, обожаю, когда мои стихи кого-то вдохновляют. Дождёшься?
- Конечно.
Текст был необыкновенным, угадывались мои фразы о «ветрах Балтики», о крейсере.. Непроизвольно я принялся читать следующее стихотворение, потом ещё одно, так прошло минут пятнадцать…
- Вдохновляет! – улетело в аську. На экране по-прежнему горела красная ромашка, но
Лера не отвечала.  Какой же смысл в этой дате?  23-30 – Время встречи?
Номер телефона, с которого пришла смс, оказался номером центра сообщений «мегафона» и Лериной трубы я по-прежнему не знал. Оставалось только ждать…

Вид со стороны Москвы.

Прошло три дня, в аське было пусто и бездонно, её номер горел красным. Приходя на работу или домой, я включал её, и она молчала. Я уехал в командировку в Москву, оставив под «Москвичками» и в аське своё послание для Леры. Постоянное молчание трубы вконец добило меня, приходя в номер гостиницы, я пил коньяк и ждал, потом шёл в сауну, бассейн, и опять ждал. Ожидание её смс стало моим постоянным занятием. Я пробовал писать стихи, но они затыкались на первой же строчке. Я пробовал читать «Асфальт», но скатывался на размышления о Лере. Перед глазами стояла её фотография с портала. Я погружался в эти влажные карие и медитировал. На третий день командировки труба издала вибрирующий сигнал смс.
- Привет, как ты?
Меня кинуло в дрожь, в жар, мне вдруг стало легко и нежно, я поплыл в умилении к ней. Моя смс была длинная и захлёбывающаяся.
- Привет-привет, страшно рррад, что написала смс, безумно счастлив, здесь такая скукота, без инета, тебя, без всего. Лера, не пропадай, пожалуйста, так хочется с тобой поперебалтываться.
- Мне тоже, теперь не пропаду.:)
- Ура-ура! У меня астроение подскочило выше Останкиской телебашни!!!
- Ого, какие сравнения, может чего нового написал за это время?
- Новое будет завтра, ты меня включила этой своей смс-кой.:)
- Тогда, до завтра Андрюш, я тебе сама напишу, ладно?
- Жду и сочиняю!!!!!
Завтра наступило очень быстро, сразу после 12 ночи. Я не спал, какой там сон! Как раскрученная праща - кружилась в голове мысль о Лере. Настроение её фотографии затягивало. Однозначно выбитый из равновесия, я всё ещё сомневался в том, что со мной происходит. В голове появились строчки какого-то нового стихотворения. Мне захотелось написать текст, сопряжённый с её «Бегу по небу», это название ассоциировалось, с красивой мечтательной девушкой, несущейся в пространстве своих сомнений. За строчками светилась романтика, грусть, мечта, зов раненой души, эхо сомнений. Рука сама вывела первые строчки…

Позже. На восходе солнца
Буря пронеслась через меня, редкая по силе, опустошающая, тревожащая.
Жизнь, сделав ещё один виток, захлестнула петлёй нового романа. Ах, как он упоительно развивался, со скоростью выстрела и перпендикулярно привычному.
Я стою в мае, посреди осколков хрустальной мечты, на руинах крепости, в которой ещё вчера шла не только война, но и жила любовь, и такое тягучее чувство свободы появляется, с резью в глазах и толчком в спину, и некуда себя от этого деть. Только так узнаю, что я «живой»!:)))))))

Далеко за полночь. Москва.
Дописанное стихотворение легло на стол. По всему телу разливались спокойствие и усталость. Получилось. Я ещё раз прочитал сочинённый текст,
перед глазами стоял образ Леры, в ушах звучали нотки её нежного голоса, окрашенные звуковой опушкой «юш» и «ан». Пол-второго ночи. Тишина улицы, разливающейся из открытой лоджии. С газона доносились летние, приглушённые голоса гуляющей пары. Лёгкие смешки женщины перемежались с шелестящим шёпотом мужчины…
- Мужчина…мужчина, не угостите ли сигареткой?
Тут до меня дошло, что это обращаются ко мне. Я посмотрел в сторону лоджии.
Смутный, неясный образ рисовался на сумеречной площадке за окном.
Фигура сделала шаг вперёд, и я увидел симпатичную молодую женщину,
слегка растрёпанную и, вероятно, пьяную.
- Можно, я к вам войду? – Сказала она уже опуская на пол номера свою оголившуюся ножку, сверкнувшую из под жёлтого полураспахнутого халатика, перетянутого пояском того же цвета. Машинально я привстал с кресла и сделал шаг ей навстречу.
- Хм, кто вы такая, если не секрет?
Пока я задавал этот вопрос, она уже вошла и, обогнув маленький столик, расположилась в кресле напротив.
- Угостите же меня сигаретой, пожалуйста, а то я подумаю, что вы не очень то вежливы. Я, конечно, извиняюсь за вторжение, но в этом есть необходимость…
- Вы предпочитаете не называть себя?
Переспросил я её, протягивая сигареты и зажигалку. Её пальчики с лёгкостью извлекли одну из них, и она  наклонилась над язычком пламени, а потом снова откинулась на спинку. Её глаза нацелились на меня и, выпустив изо рта пару колечек дыма, она произнесла.
- Не спрашивайте меня, кто я, правду вам знать совсем не обязательно. Я присматриваю за вами. Собственно то, что задумывалось, произошло. Лера влюбила вас в себя, она свою задачу выполнила. Всё это было проделано ради вас, хотя не обошлось и без мести. Вспомните недавнее прошлое, вы за три года не написали ни одного стихотворения, вы стали опускаться, пили всё больше, ваша любовница возненавидела вас. Вы почти перестали зарабатывать деньги. Постоянная нужда терзала вас и ваших близких. Семья почти развалилась. Наступила полоса сильнейшего кризиса.
Вот в таких условиях вас и заказали мне.
Она встала с кресла и приблизилась.
- Андрей, я почему-то пожалела вас. Хотя это скверное чувство, которое я не одобряю.
Я дам вам шанс. Изначально я хотела только посмеяться над вами, но не вы один такой. Лера пускай помучается тоже.
При этих словах её мягкие губы коснулись моего плеча. В каком-то ступоре я слушал эту речь, обездвиженный непонятной силой. Её руки обвили меня, подталкивая в кровать, и мы медленно стали заваливаться на одеяло.

И совсем близко утру
Девушка приникла ко мне всем телом и змеино задвигалась. Я не мог шевельнут и пальцем, ощущая, как нарастает желание.
- Видишь, как легко забыть о ней, ты такой послушный, о, ты такой хороший…
И в эту секунду я почувствовал, как слабые нотки протеста поплыли навстречу
надвигающейся волне наслаждений.  Заставив себя вспомнить Леру, её лицо, удивительные влажно-карие, голос, воздушный и лёгкий, я увидел её, бегущей мне навстречу, и вдруг понял, что могу снова могу себя контролировать.
С силой отстранив незнакомку, я приподнялся над кроватью.
- Любопытно, вы всегда так поступаете, войдя в чужой дом?
Лёгкое недовольство пробежало по её лицу. Она тоже присела и одёрнула полы халатика, раскрывшегося над едва полнеющими бёдрами, такими неотвратимо влекущими.
- Хм, я собственно уже всё сказала, до встречи, дорогуша!
При этих словах женщина шагнула к двери лоджии и исчезла.
Странные, смешанные чувства тревоги, раздражения, вожделения, гнева, стыда  звучали в моём и без того развинченном сознании.
Что это за визит вежливости? Кто эта женщина? Почему она так много знает?
Было ли это сном?

Вибросигнал трубы коротко зажужжал.
Я прочёл новую смс Леры – Ты спишь?
Нет – ответил я, и смс-ка всосалась в экран, исчезая в эфире…

Утро вставало, сметая обрывки снов
Нет, я не спал, хотя уже светало. Первые птичьи голоса прочиркивали резкими криками предрассветную мглу.
Новая смс вывела меня из состояния полудрёмы.
- Странно, я тоже не сплю, уже вторые сутки.
    - Сегодня будет хороший день.
    - Почему?
   - У меня появилась ты. Есть с кем общаться.
   - Да, у меня такое же чувство.
   - Ты работать-то сможешь?
   - Конечно. Вечером у нас обязательная корпоративная пьянка. Ненавижу их.
   - Сочувствую. Поздно закончится?
   - Да уж. А я о тебе стихо написал.
   - Здорово, выкладывать будешь?
   - Когда приеду в Питер.
   - А ты когда возвращаешься?
   - В понедельник, осталось два дня.:)))
   - Буду ждать с нетерпением. Ладно, пойду-ка я лягу, а то чего-то притомилась.
  - Давай. Спокойной ночи и спокойного дня.:)))
  - Спасибо, Андрюш, и тебе тоже спокойной ночи.:)))
Нежность, беспредельная нежность, текла по моим венам. Я весь был нежностью и ясностью. Боже мой, как мне посветлело! Какое там спать! В эти мгновения я летал. Птицы на улице подняли такой гвалт, что в моих ушах плескалось море весны. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЛЕРА, рвалось из меня ввысь!
Вот, что означает фраза свернуть горы и выпить море, в эти мгновения я мог всё…
«Утро срывало с кровати последний визг…
Утро вставало, сметая обрывки снов…»

С креветками не разговаривают.
День тащился пробками по Москве, мучительная картина вялотекущего комикса. Циклическая столица. Закольцованный спрут. Виражи и развязки.
Стоп-сюда-страна-продай-купи-и-съешь. Думал о Лере, думал в такси, на стенде выставки, разговаривая с коллегами, шагая в «Mоll» на банкет.
После первых трёх рюмок и здравиц в честь фирмы настроение испакостилось в конец. Сплошной суррогат радости, корпоративная ложь, зло наливал себе, пытаясь заглушить невыносимость праздника. Потом стало легче.
Заливал жареных креветок рюмками коньяка. Полуобнажённые гимнастки танцевали между столиков, задирая бёдрами взгляды подвыпивших офисных клерков.
Танцевал с очаровательной соседкой, её грудь обдавала горячим ароматом. Ловил завистливые взгляды сослуживцев.  Кажется, ничего не обещал. Кто-то прыгнул в фонтан под визги одобрения и гвалт, облитых водой. Вот она – химера всеобщего наслаждения.
В этой давке тел видел снайперские глаза непьющего руководства. Паства простреливалась их кинжальными взглядами. Лера, без тебя было невыносимо скучно и пошло, Лера, это всё специально, чтобы оторваться от реальности,
Лера, ещё одна рюмка и я тебе отошлю смс-ку, не могу же я ждать вечно…
Чумеющее счастье
И труба завибрировала в нагрудном кармане. Пошатываясь, я вывалился в коридор. Из-за дверей продолжала жадно выплёскиваться осипшая музыка. В сумраке и вспышках  оттягивалось чумеющее счастье.
- Алло! Плохо слышу, привет.
- Здравствуй, Андрюш, как ты, как твоя вечерина?
- Спасибо, Лер, что звякнула, а то было так гнусно на душе.
А теперь всё обалденно. Теперь я счастлив. Слышу голос
живого человека, а не корпоративного робота.
- А ты как?
- У меня скукота, в инете тишь да гладь. Вот сижу, стиш крапаю,
какой-то задумчивый он получается. Я тут книгу сейчас прочла. Впервые за несколько лет всплакнула, «Одиночество в сети». - Знакомо?
- Лер, ты что, телепат? Я же тебе о ней хотел рассказать.
Блин, она меня так пробила, что рыдал полночи.
Даже не знаю почему, просто она в шок повергла, какое-то космическое попадание в яблочко.
Лера, невыносимо хочу тебя увидеть, мы сможем встретиться в понедельник?
- Думаю да. Всё, мне пора, разговаривать неудобно.
Созвонимся. Спокойной тебе ночи после банкета, Андрюш.
- И тебе спокойной ночи, буду ждать твоей смски. Пока-пока.
И я вернулся в зал…

Ближе к Питеру
С банкета я ехал в хрустальной отрешённости. Звуки вокруг застыли сумеречным сиянием реклам, габаритных огней автомобилей, зовом подсвеченных витрин... Лера, какая ты на самом деле, как ты выглядишь, взгляд?
Я поглатывал захваченную со стола бутылку «Кёнигсберга». В номер ввалился уже никакой. Спать. Спасть. Спать...
Поезд набирал скорость. Москва проваливалась во вчерашнее. С каждой секундой приближался Питер. Девочка Эл и мальчик А. Пишущая машинка счастья застрекотала о своём. Лера, опять я ждал её звонка, а она молчала.
Секунды исчезали за стеклопакетами вагона, и растворялись в полях сельской тягучей жизни. Внутренний разведчик, обшаривал сознание, но в нём было пусто, одна нарастающая тревога. Сейчас придёт смс…
Я дремал под мерный перестук, под гвалт каких-то туристов, под мелькание проносившихся деревьев и дорог. Вагонную музыку разбавляли позывные чьих-то телефонов, пиканье ноутбуков, стук тамбурных дверей. Дрёма, дрёма, дрёма…
Не сразу я понял, что это зудит вибросигнал моей трубы. Пришла смс-ка.
- Ты едешь?
- Да, часа два осталось.
- У нас дождь идёт.
- А у меня солнце. Без тебя ужасно скучно.
- Взаимно.
- Андрюш, мне страшно.
- А мне тревожно, но не страшно.
- А что тревожно?
- Я тебя люблю!

Вне очереди
До трёх валялся и думал о тебе, что происходит? Да ничего не происходит! Всё уже случилось! А вот подспудных течений появилось несколько, и всё так интересно, и всё так стремительно. То что происходит, это бред, и я в него заныриваю. Значит так и надо.:)))

Вечер перед завтра
- Я тута.:))) Привет-привееет.:)))
Ответ пришёл незамедлительно.
- Привет.:) Как доехал, не устал?:)
- Есть маленько, но это ерунда. Как ты?
- Андрюш, я в раздумьях, не знаю что делать. Муж заинтересовался моими смс-ками, потом влез в мою трубу, потом в компьютер, прочитал наши разговоры в «аське». Я не представляла, что он так может поступить. Ревнует жутко,
устроил разбор полётов. Теперь стираю всё, что может его волновать.
Я же домохозяйка, он же любит меня, заботится.
Мне страшно, Андрюш, я не знаю что делать.
- Понял, круто! Мы завтра встречаемся?
- Да, конечно, муж прекрасно знает, что не сможет мне запретить этого.
Иначе я в такой разнос пойду, я такое тогда наворочу, что мало не покажется никому.
- Тогда давай договариваться, я готов в любое время после 18-00.
- Тогда в полседьмого заезжай за мной, на Гжатскую четыре.
- Хорошо, я на тёмно-синей мазде буду, со включенными габаритами. Какая парадная?
- Не надо к парадной, там справа от дома спортивная площадка, где-нибудь там.
Всё, мне пора, Андрюш, до встречи. Подъедешь, позвони. Пока.;)
- Пока-пока;)
- ;)
В белые ночи. Опять Питер
Отчёты, бланки, билеты, звонки, совещания. День летел, как пуля. Я даже не пытался зайти в инет. Сознание держало два устойчивых контура: рабочий, с его параметрами точных ответов, и контур «Лера», с размышлениями о ней. К вечеру я укатил в местную командировку в «Метрику», ровно в полшестого, расставшись с руководителем товарного направления, я помчался через город на свидание. Кольцевая, наполовину недостроенная, с трудом пропихивала автомобили. По вантовому мосту я прополз героическим усилием, а за спиной уже смыкалась гигантская пробка. Я летел по кольцу, а в салоне звучал «Muse». Рёва мотора не было слышно, в обманчивой тишине картинки с той стороны лобового с частотой калейдоскопа сменяли друг друга. Вот и Непокорённых, сворачиваю на Гжатскую, сердце застучало от нарастающего волнения. Её дом. Я проехал парадные и остановился на маленьком пятачке у спортплощадки. Найдя в записной книжке трубы её номер, я нажал на вызов…
- Алло?
- Привет, я уже на месте.
- Тогда я выключаю компьютер и выхожу.
- Давай.
Я посматривал вдоль дома, а сердце колотилось с бешеной скоростью, во рту стало сухо. Она вышла из второй парадной и повернула в мою сторону.
Джинсы, туфли на низком каблуке, блузка болотного цвета, украшение из шариков на кожаном шнурке, в ушах симпатичные висючие серёжки…
- Здравствуй, сказал я, открывая ей дверь машины.
- Здравствуй, Андрюша.
Она смотрела на меня слегка смущённо, в её глазах сквозил какой-то незаданный вопрос, глаза были гораздо красивее, чем на фотографии,
карие, глубокие-глубокие, влажно-притягательные, тёмные-тёмные,
в них не прочитывался ни один из ответов. Чёрные волосы, забранные на затылке пучком. Слегка оголённые плечи, красивая худенькая шея. В осанке гордость и нежность. Боже мой, она была нестерпимо, волшебно хороша, и это была не красота, точнее не только красота, это было взаимное притяжение.
- У тебя можно курить?
- Да, конечно, - сказал я, - открывая пепельницу под торпедой.
Лера приспустила стекло и, слегка дрожащими пальцами, вытащила из тонкой пачки золотистую сигарету.
- Ну что, поехали?.
- Поехали.
Я вывернул на тротуар, и мы заскользили между домов.
- Хочешь, съездим попить кофе  в «Бродячую Собаку».
Предложил я ей, чтобы хоть как-то начать разговор.
- Ой, как здорово, я так давно там не была. А город люблю, набережные рассматривать, гулять по ним. Ты любишь бродить по городу?...
Подвалъ Бродячей Собаки
И тогда я добавил газу…Превращая в ленту заборов ряды фонарных столбов… С шелестом исчезали импульсы встречных лексусов, тоёт и мерсов…В динамиках голосила «Авария»…
- Тебе не страшно?
- Ну можно и поспокойней, конечно, как хочешь.
Она сидела полуобернувшись ко мне, посматривая в боковое стекло.
Молчалось, по-хорошему и вдвоём…
Уже на Полтавской я сбросил скорость, и мы покатили между грустными коричнево-серыми зданиями. Восьмая Советская, Литейный, Площадь Искусств,… Оставили машину. «Собака». Как всегда полупустая в это время. В каждом зальчике по смешному четвероногому чучелу, в третьем шёл какой-то банкет. Я выбрал стол у самой стойки бара и выдвинул Лере стул...
- Как ты относишься к креветкам?
- Положительно.
- Тогда выбираем.
- Давай ты сам, а то я всегда так долго думаю над этим.
- Что ж, вот эти – «королевские в остром соусе». Что-нибудь выпьешь?
Лера посмотрела на меня с лукавой улыбкой, в её глазах зажглась весёлая искорка.
- Тебе коньяку или сухого?
- Лучше коньяк.
Официантка выслушала заказ и упорхнула. Лера достала сигарету, прикурила и пододвинула пепельницу. Она затянулась, её вопрошающий взгляд, казалось, проникал вовнутрь.
- Почему ты такой грустный?
- Я не грустный, я нормальный. Немного волнуюсь, видя тебя в реале. Интересно, голос даже по трубке у тебя совсем другой. Ты такая худенькая, украшения у тебя интересные, чуток на хипповские «феньки» похожи. А глаза - ни разу не видел таких влажно-тёмно-карих! Удивительные.
- Не смущай меня, расскажи немного о себе, если не против.
Лера закинула ногу на ногу, облокотившись на спинку стула.
Я задумался
- Пожалуй, не буду сейчас тебе рассказывать отдалённое прошлое, начну с последнего значимого события, что ли…

Период дрейфа
Это был один из самых ярких концертов, в которых я участвовал,
Конкурс поэзии в очередной раз удался. Экспромты лились рекой, последующий банкет был в разгаре. Шумное многоречие затопило зал. Рядом со мной сидела хрупкая, необыкновенно красивая девушка, лет восемнадцати, её алый рот сам по себе был произведением искусства, на щеках теплился румянец смущения, а в глазах полазывала щекочущая сердце мышка неопределённых желаний
Её звали Мария. Я декламировал стихи и экспромты, а она смотрела на меня, как на живого Бога. Мы обменялись телефонами, и я продолжал подливать ей шампанского, а себе водки. Под дружные призывы, встав, я прочёл одно из своих достаточно хулиганских стихов. Восторженные глаза Марии по-прежнему горели магнитным притяжением. Потом я позвал её в коридор и стал целовать. Странно, но это была не похоть, а ощущение необыкновенного чуда. Я влюбился в неё в одну секунду. Проводив её домой и договорившись о встрече в Театральном через пару дней, я сел такси и поехал отсыпаться. При выходе из машины,  нога поскользнулась на замёрзшей луже и  я потерял равновесие.  Что-то затрещало, и страшная боль проникла в меня, несмотря на опьянение. Едва допрыгнув до квартиры, я рухнул спать.
Уже утром мне стало понятно, что труба со всеми телефонами потеряна, а ногасеръёзно повреждена. Неотложные дела заставили меня двигаться несмотря на травму. Сжав зубы, я занялся ими. Мария не звонила, вероятно, я дал ей только номер своей трубы. Воспоминание о ней не оставляло меня ни на шаг. Прошёл месяц, дела на работе шли всё хуже, во мне поселилось опустошение и молчание. Я перестал писать стихи - как уход из профессионального спорта. Всё чаще стал напиваться…Но, как это ни странно, её образ часто всплывал в моей памяти.
Однажды вечером зазвонил телефон. С той стороны провода в тишине слышалось лёгкое дыхание. Это была Мария.
- Алло.
- Почему ты не пришёл тогда? Я тебя ждала.
- Прости, я потерял трубу со всеми телефонами.
- А теперь уже поздно, сегодня я уезжаю в Америку. Прощай!
В трубке раздались короткие гудки…
Прошёл год, я сменил работу, завёл интернет Интернет,  и не сочинил ни одной новой строчки. Как будто от меня отключили эту часть сознания. Однажды я решил зайти на поэтический сайт и случайно обнаружил www.stihi.ru. Я зарегистрировался на сайте и начал заглядывать на странички авторов, оставляя дурацкие замечания,  вскоре мне захотелось разместить здесь свои стихи. (Я ведь считал себя не самым плохим поэтом). За месяц я накидал их довольно много, штук пятьдесят но, какого было моё изумление - меня не замечали. А если кто-то и оставлял случайную рецензию, то она была далеко не всегда позитивной. Чаше это были просто дежурные фразы: «неплохо», «понравилось», «Чем то понравилось, чем то белиберду напомнило»…
И однажды, я набрёл на твою страничку и прочитав пару стихотворений, оставил под одним из них свой комментарий, спустя два дня ты ответила. А ещё через день, я обнаружил твой чудесный отклик под «Москвичками». Именно с этого момента вдруг ужасно захотелось обратить на себя твоё внимание…
Я прервался. Лера закуривала уже третью сигарету, бокал с Хэнесси был пуст.
Она внимательно слушала мой затянувшийся рассказ.
- Продолжай.
Её рука потянулась к бокалу.
- Ещё взять?
Лера лукаво улыбнулась и промолчала. Искорки в её глазах снова зажглись весельем. Я поднял руку и подозвал официанта.
- А ты способен на сумасшествие?
- Думаю, что да, а что ты имеешь ввиду?
- Просто спросила.
Она думала о чём-то своём. Принесли заказ, и над столом зависло минутное молчание.
Сочные, чуть сладковатые креветки в кляре под рыжим, желеобразным соусом сменили направление беседы….
- Может быть, ты мне немножко о себе расскажешь.
Спросил я её, прерывая затянувшуюся паузу.
- Я замужем, детей нет, домохозяйка, с появлением в квартире интернета (где-то полгода назад), меньше стала уделять внимания мужу, заполняю собой сразу несколько литпорталов. Пожалуй, я влюбчива. (Она опять задумалась). Написала в своё время несколько рассказов, это был странный период моей жизни… Иногда сочиняю стихи, но это не очень серьёзно. Дружить предпочитаю с мужчинами, хотя это не всегда получается. Втюриваются, потом прилипают, как банные листы к… ЖЖ свой веду, тесты всяческие обожаю. В психологии, немного разбираюсь. А вообще, журналисткой работала и учителем, так что русский знаю хорошо. Ну и всякие привязки к гороскопам интересны, Рыбы там всяческие, Водолеи…
Кто на что готов?
Ещё немного помолчав, глотнув из бокала и опять закурив сигарету, Лера добавила.
- Андрюш, мне страшно, у меня такое впечатление, что я сейчас могу глупостей натворить. А может и не глупостей? Игорь, он кипит весь, а ведь если он ещё немного нажмёт на меня, то я от него уйду, раз и навсегда.
Не знаю что делать? Ты же не хочешь, чтобы наша семья развалилась?
- Лера, я не желаю тебе никакого вреда, я просто хочу быть твоим другом, самым лучшим, но не в ущерб тебе. А сразу всё ломать, рвать отношения,
вряд ли это правильно. Хотя, иногда мне хочется всё бросить и умчаться с тобой куда-нибудь далеко…В Москву или на Соловки, только чтобы мы и никого. Разобраться в себе хочу. А то жизнь как будто в тупик зашла?
Лера улыбнулась, стряхивая пепел с сигареты.
- Почему на Соловки? «Остров» что ли посмотрел?
- Я там был пару лет назад с друзьями. Необыкновенные ощущения. Отсутствие цивилизации и пустота архипелага. Каналы и сосны. Народу никого. Длинные розовые закаты, шелест воды. Что-то магическое в атмосфере, в жителях, в природе. Чисто там всё! Каменные лабиринты, актинии, запах прошлого. Маленькие кораблики в тумане.
С тех пор всё время хочется туда вернуться…

Лера допила коньяк, глаза её блестели ещё сильней, она смотрела каким-то невидящим взором, даже не понятно в меня или через меня в себя, или куда-то дальше и глубже. Моё сердце сжималось от невыносимой нежности к ней. Захотелось бросить все дела и уехать куда-нибудь немедленно.
Лера взглянула на часы.
- Что, нам пора возвращаться?
- Вообще-то да, я обещала мужу, что вернусь до одиннадцати.
Мы сели в машину, площадь Искусств была забита. Наверное, весь  город подтянулся сюда. Отъезжать не хотелось, я повернулся к Лере.
- Безумно красиво в белых ночах. Вот также и на севере - длинные-длинные ночи, а перед ними длинные-длинные сумерки. Лера, может сгоняем на Соловки? Понимаю, что это бред, ну а вдруг так и надо?...
- А я согласна, сейчас что-нибудь придумаю, позвоню Женьке в Москву, объясню ей всё… Скажу Игорю, что мне срочно надо туда, что приезжает из Америки одна моя подруга, на день. Он не поверит, но разрешит, так бывало. А Женя прикроет…

До самой остановки
Мы вошли в поезд за пять минут до отправления, и дверь купе захлопнула за нами всё то, что было до… В полумраке, в притушенном свете ночных плафонов, Лера сидела, слегка нахохлившись, может быть даже начиная сожалеть о нашей авантюре. Я открыл бутылку припасённого коньяка и налил его в пластиковые стаканчики из дорожного набора.
- Давай за нас…
Тёплая, маслянистая жидкость растворила остатки сомнений, и наши губы поплыли навстречу друг другу. Лера обвила меня своими хрупкими беззащитными руками и нежно-нежно поцеловала, её язык коснулся моего и затанцевал по гортани. У Леры были удивительные губы они скользили по мне обжигающими, влажными улитками, и я впитывал их прикосновения, нежность, непостижимо сверкающе, превращалась в желание. Перестук колёс. Распахнутые глаза. Шёлковая качка. Ревущие приветствия встречных составов. Поцелуи во всё. Влажные блуждания. Горечь слезинок. Шелест стягиваемой блузки. Сползающие на пол джинсы. Падающая рубашка. Расстёгнутый лифчик… Тук-тук сердце, тук-тук шпалы, тук-тук…губы. Глаза в потолок… Вместе навстречу. Шёпотом. –
- Лера я тебя люблю. Господи! Как ты хороша….шша-шша-шша…
Тук-тук, поднимаю тебя на руки и сажаю сверху, послушная и льнущая…
Ахххх, Ахххх, Ахххх, Ахххххх. Как две змеи в захлёсте. Сидящая у меня на коленях с перекрещенными за спиной ногами и руками, рассыпанные по плечам чёрные волосы, губы скользящие по моим плечам.
- Лера, какая ты хорошая, я сошёл с ума, Лера, Лера, Лера…
- Аххх, Аххх, Аххх, ахххххххххххх….
Остановка в Петрозаводске, сидим голые, замотавшись простынями.
Ты рассказываешь мне о детстве: про сестру, про отца, про жизнь в
начале 90-х, тусовки, зависания в любовях,  кассета Кримсона..

Шаг вперёд
Всё! С этим пониманием исторчавшейся реальности еду домой. Всё! Один длинный глоток реальности кончился. Всё! Птицы щебечут об этом свершившемся факте. Танцуй город, ещё одна вчерашняя сказка. Ещё один взорванный мост.
Длинный, как бесконечность день ползёт в мои глаза. Стираю с трубы все эсэмэски, кроме одной – «Я тебя люблю», стираю телефоны, звонки, номера аськи. Стираю страницы с порталов. Чистая плоскость «меню». Я пуст, как миска голодной собаки. Нет сигналов, что я жив. Радуйся время. Неужели? Неужели? Неужели?!!!
Остров не обитаем
Мы идём по лабиринту, выложенному небольшими камнями, поросшими сребристым северным лишайником. Тишина и солнце, жара градусов тридцать.
Шаг в шаг. Вокруг никого, мы отплыли по каналам в дальнюю часть архипелага. Как только лодка ткнулась в берег, показался этот лабиринт. Когда-то, пару тысяч лет назад люди выложили его здесь, у моря, на перешейке. Со всех сторон острова и лес, низкое-низкое небо и камни. Каменное небо земли и мы. Круг за кругом, всё ближе к центру, молча, встаём там, где тропинка скручивается в крохотную петлю.
Всё. Дальше нет выхода! Остаётся только повернуться назад или перешагнуть через камни. Лера смотрит на меня, её глаза, тёплые, глубокие и потерянные, потом они темнеют и сужаются. Спустя миг в них опять появляется нежность и печаль. По лицу пробегает гримаса боли…
Она садится на камень в центре маленького мира. Вселенная оказалась конечной. Побег не состоялся. Я сажусь перед Лерой на корточки. Бережно обнимаю её лицо своими ладонями, целую в такие трогательные, беззащитные губы, она послушна, она по-прежнему ведома, но она уже там, на пути домой…
Я пытаюсь встряхнуть её, и тогда она зло смеётся.
- Надо было тебе раньше сказать. Я никогда тебя не любила. Да, я страдаю без одного человека, но это не ты. Ты пешка, ты ничтожество….Прости меня, Андрюша,
Я просто так устроена…
- Как? Влюблять и бросать? Тебе нравиться роль Кармен? А может ты просто боишься своих чувств и всегда останавливаешься, когда надо предпринимать решительное действие? Или тебе просто нравится мучить…
Раздражение и обида захлёстывают меня. Лера смотрит на меня испытывающее, у неё мокрые глаза. По моей щеке тоже скатывается слеза. Я понимаю, что остался один…
Ближе к островам
Плывём на ржавом катерке между островами. Можно просто шагнуть за борт и всё. Медленно движемся  между мелями, корабликами и чайками. Туман сгущается. Звуки глохнут. Зябко. Я прижал Леру к себе, хорошо что в машине была спортивная куртка, всегда таскаю её собой. Уходим вниз, в каюту, пьём коньяк, целуемся, о чём-то говорим, смотрим друг в друга близко-близко. Взявшись за руки, молчим. Качка убаюкивает. Дремлем...Вот и Соловки...Мягкое пришвартовывание с толчком в деревянный пирс. Добро пожаловать в другое время...

Понять и забыть...
Нет, мы ещё вместе добираемся до пристани. Садимся в катер. Плывём в Кемь. Там почти полдня болтаемся, обедаем в столовке-ресторане. В купе садимся напротив друг друга, ты всё время отводишь взгляд, смотришь в окно. Я достаю бутылку водки, две старушки соседки заняты бесконечными перемалываниями косточек современной молодёжи. Ты не пьёшь совсем. Отсылаешь кому-то эсэмэски и молчишь. Совершенно уходишь в себя. Душно. Выхожу в тамбур. Стою там долго, рассматривая проносящиеся пейзажи. Знакомое чувство одиночество всё больше заполняет меня. Хлопает дверь, ты появляешься откровенно пьяная, значит всё-таки хлебнула водки.
Закуриваешь сигарету, стоишь рядом. Потом бросаешь её в мусорное ведро под дверью.
- Обними меня в последний, раз слышишь? Ты хороший, Андрюш, ты сильный, ты справишься, и больше мне не звони и не пиши. Когда-нибудь мы станем друзьями…
Ты приникаешь ко мне всем телом, и твоя рука скользит вниз… Я не отстраняюсь, я вжимаюсь в тебя, расстёгивая встречные пуговки и молнии. Под мерный стук колёс
вхожу в тебя, и мы стоим покачиваясь. «Белая ночь, белое тепло…».
…На вокзале ты уходишь не прощаясь, вижу издалека, как тебя встречает какой-то мужчина, обнимает, уводит, положив руку на твои плечи. Всё!

Утро срывало с кровати последний визг!
Спрашиваешь что за настроение? Антиплотское и антилирическое с оттенком беж, со всеми признаками обратного. С криками – Ату его! Ату! С элементами проигранного паса и выигранного проигрыша. Только не жестокость. Жесть и ток. Представляешь, - бить, мстить, открывать глаза – А там ты. Представляешь! Вдруг понять себя? Ладно, Андрюша, пиши уж. И что там с тобой происходит?


Утро срывало с кровати последний визг…
Утро вставало, сметая, обрывки снов…
Утро зияло бездной отвесно вниз.
Утро гасило звёзды прозрачным льдом.
День выползал из пропасти  мудрым: « Жди!»
День, ускоряя лопасти, звал нас: «Ешь!»
День выносил из дома, бросал в дожди…
День заставлял нас действовать в мире «беж»!
Вечер сгибал усталостью, звал в кабак!
Вечер, стреляя в плоть, верещал: «Домой!»
Вечер рыдал у зеркала. Всё! ШабАш!
Вечер сжигал мосты и кричал: «Отбой»!
Ночь распыляла сажу по сгибам  крыш.
Кышь!…Это тьма, касаясь, прошла рубеж.
Спишь? Это дно! Косая, чей облик рыж,
Движется, нежит, лижет, влечёт к себе!

Взять катерок и покататься по Фонтанке? Пить коньяк на палубе и поднимать тосты за стоящих на мостах. Помахать чижику-пыжику. Высматривать силуэт случайной незнакомки в летнем лёгком платье. Подбплыть и забрать её с собой. Плыть по Мойке под Синим мостом, низко нависающим и целоваться взасос. Искупаться в Лебяжьей канавке и почувствовать, как Лиза тащит вниз…Лежать на Марсовом поле лицом в белую  гуашь неба…Лето в Питере – это месть одиночеству!


Можешь упиваться бешенством растущей тишины, можешь ставить техно и дрыгать собой, можешь увлечься чтением, по буквам рассматривать себя...Да кто ты такой, собственно? Скажи мне кто ты, и я расскажу о тебе всЁ? Если захочешь...Тогда иди за мной сквозь…!
Эмоция Ей
Когда не хватает белых речей, переполняют серые будни, будь осторожен, когда ты ничей, шастают пани в поле, где путник.
И увидел тебя в конце строки
Не отворачивайся, когда с тобой разговаривает те, кого ты ненавидишь...Нежели это я сделал тебя такой?  Не обращай внимания, замечательная!
Щелчок, и мышка сделала своё дело. Электронные письма летают быстро. Воткнувшись в разъем, всосавшись в провода, втянувшись в комп...Уже с экрана проводник подсказывает тебе. - Пришло письмо. Зачем читать? Открываешь. О чём?  О вчерашнем и позавчерашнем?  Но всё-таки, зрачки бегут по строчкам …Жёсткое нет…Ничего не было.…Вышла на балкон, закурила, задумалась…Серые тучи, медленно и неотвязно заволакивали всепоглощающим ватным молчанием. Первые капли стряхнули с веток перепархивающих скворцов, недавно появившихся в сквере. Ленивые струйки защекотали по шее…Ничего не было?...

    Эмоция Ей
Сегодня над Питером прошелестит гроза, ветер и ливень смоют его подпыленность и станет привычно сыро, заблестят пластмассовые зонтики Лент и О’Кеев, их ядрёные, химически чистые цвета, будут нагло лупить по нашим прищуренным глазам. Мы, обыватели с набитыми пакетами, будем выползать оттуда и шарахаться по машинам, лишь бы не намокнуть. Я подниму глаза на один из ближайших домов и увижу за стеклопакетом девушку. Под всполохи молний и раскаты грома, внезапно, чётко пойму, что она смотрит на меня, даже не на меня, а вовнутрь меня, думая о своём. Кто она такая?.... Наши глаза встретились. Кто вы? Мысленно спрашиваю её. По мне лупасят струи грозы.
Сильнейшиё удар грома, и тут же вспышка молнии. Вещая картинка навсегда.
И уже не важно, что я весь мокрый, что за шиворот льёт питерский ливень, ведь это же лето. Я машу ей рукой и сажусь в машину. Я запомнил Вас. До встречи
Прощай до самой встречи!


Рецензии