Чандра Кирана

Анне с наилучшими пожеланиями

Глава первая. В письменном виде
«Этот волк плохой, сестрёнка, мы тебе найдём хорошего!»
Эля задумчиво посмотрела на экран мобильника. Будучи не дома, писать брату было можно, но коротко – и ответы она получала тоже в основном недлинные.
«Где ж ты его найдёшь, не возись…»
Антон дремал в соседней комнате, а Эля сидела у постели старого художника. Тому в её присутствии явно становилось лучше. Это понимали и родители – даже зная, как у Эли с Тошей всё непросто. В конце концов, они там не одни…
Именно поэтому, кстати, они ещё толком не поговорили. Только поглазели на картину. Ссориться при Вячеславе Михайловиче было нельзя – хуже ведь занедужит… А не ссориться они бы вряд ли смогли.
«Да поищу уж, и Таня тоже поищет. А если этот твой Антон тебя ещё обидит…»
«Не обидит. Он скоро потеряет меня из виду».
Эля покосилась на художника. Кажется, на него снизошёл сон, пока она быстро-быстро щёлкала клавишами.
Похоже, можно было тоже устраиваться спать. На диване и не раздеваясь, под пледом.
Но не успела она устроиться, как Тоша вышел из своей комнаты. Лицо у него было просветлённое.
– Хочешь – ложись на мою кровать, а я лягу здесь на диване?
Эля смерила его недоверчивым взглядом:
– Я подумаю.
– Да чего думать… Там хоть переодеться можно, и никто мимо не пойдёт…
– Мне всё равно не во что.
– Я имел в виду – снять лишнее и лечь по-людски.
Она так смутилась, что мышкой скользнула в полутёмную комнату. И повернула изнутри ручку.
– Спокойной ночи, – шепнул Антон у самой двери.
Эля не ответила. Стянула через голову платье и скользнула под одеяло.
Подушка пахла Тошей – совсем чуть-чуть табаком и ещё чем-то неуловимым, свойственным только данному представителю стражей порядка. Девушка тихонько вздохнула: вот если бы можно было уткнуться ему в плечо, долго-долго вдыхать этот запах – и не разговаривать! Вообще!
Она закрыла глаза, но сон не шёл. Перед глазами плясали цветные пятна – золотистые и красноватые, это Антон недавно затеплил лампадку из красного стекла. Нет, не то чтобы раздражало и било в глаза – просто непривычно…
Эля снова потыкала в телефон. Брат желал спокойной ночи и просил быть осторожнее. Обещал, если что, моментально приехать и защитить…
Написав Лаврику в ответ что-то милое, девушка велела драгоценному аппаратику вернуться в папку «Входящие».
Так, а это что за письмо?
* * *
Артур Ярцев только что пришёл на работу и проверял электронную почту. Вчера бывшая однокурсница, Таня Восьмёркина (а, нет, теперь у неё другая фамилия!) долго грузила его по почте. Мол, если ты стесняешься общаться с девушками в реале – пиши письма. И не на сайтах знакомств, а на сайтах по интересам, так легче найти родственную душу.
«Таня, – отбивался Артур, – анимешные сайты я и так знаю наперечёт, читаю молча, собираю чужие рецензии, смотрю картинки…»
«Зря сам не высказываешься. У тебя же нестандартное мышление, всем бы интересно было. И всё-таки сходи вот по этой ссылочке…»
Артур сходил. И не пожалел – зачитался. И вот вчера настрочил письмо автору странички.
«Уважаемая Элион, простите, не знаю Вашего настоящего имени… Вы очень красиво рисуете, очень пронзительно. Мне понравился сериал, который так Вас вдохновил. Конечно, он достаточно далёк от исторической реальности – но при этом не скатывается в сказку. И Вы ухватили самую суть пронзительной любви… И всё же мне хочется сказать то, чего я никогда и никому ещё не говорил. Мой самый любимый персонаж в этом аниме – тот, который вне всякой романтики. Учёный с депрессией и тёмной стороной. Тот, кого почти считали злодеем. Тот, кого никогда не рисуют на романтических картинках – все, начиная с авторов… А Вам он интересен?
С уважением, Артур».
Вчера он отправил это письмо – и лёг спать. Не особо надеясь на ответ. Сейчас он видел – она ответила. Минут через двадцать после отправки его письма.
«Добрый вечер, Артур. Спасибо за интерес к моему творчеству. Я потом для Вас нарисую Вашего любимого героя. А сейчас я пишу с телефона, потому трудно. Эля».

Глава вторая. Грехи и принципы
– И что, вы так и не поговорили, когда я вчера заснул? – Вячеслав Михайлович нахмурился, показалось – и правда кольнуло сердце.
– Нет, дедушка Слава. Она меня избегает. Быстро ускользнула спать, а сегодня так же быстро на работу.
– Ну хорошо, я сегодня ей сообщу – или ты сообщи – что мне всё ещё неможется.
– Может, не стоит? Так и будем громоздить ложь на ложь… Я просто боюсь, что так мы и правда накликаем на вас нездоровье.
– Да мне бы хоть раз поговорить с ней самому.
– Может, она вечером и заглянет. А нет – так в другой день.
– Ты как будто уже и сам не хочешь её видеть, Антон.
– Я сам не знаю. Мне лучше бы считать, что она не для меня. Боюсь, мне придётся выбирать – с Богом я или с ней.
* * *
Эля сегодня делала то, чего вообще-то на работе себе не позволяла. Ну если только в обед. Каждую свободную минуту проверяла электронную почту. А вдруг ответил?
В первый раз она встретила парня – братик, разумеется, не в счёт – который думал вроде бы в том же ключе, что и она, интересовался теми же материями. С Антоном было интересно – но как с человеком с другой планеты. Этот Артур же будто был одним из учеников Элиного отца. Так-то они все в основном жили на свете подольше и оставались для Элины безликими «никами», но всё равно воспринимались как части единого, родного целого.
«Да, бываю, читаю. Только не знал, что у него есть такая талантливая дочь».
«Ой, спасибо! Папин кружок вообще мало что обо мне знает. Папа считает, что детьми хвастаться вредно».
«Вам уже вполне можно заводить собственный круг поклонников. Не поймите меня превратно, не в том смысле…»
«Да какой там круг…»
«Такой. Отряд воинов и одна прекрасная девушка, как в вашем любимом аниме».
«Вы меня смущаете. К тому же ваш любимый персонаж к героине никаких чувств не питал, только интересовался её необычной кровью».
«А теперь вы смущаете меня. Я же ничего такого…»
«Я знаю. Оно и к лучшему. Того товарища даже в игре, по которой аниме, нельзя было романсить».
Антон либо переспросил бы: «А ещё раз и по-русски?» – либо стал бы ржать: «Отромансить по самое некуда!» Артур, как человек, много и со вкусом играющий в компьютерные игры, сразу всё понял правильно:
«Создатели игры считали, что он – персонаж-функция, тёмная тварь и дух-помощник сразу».
«Они думают, и много кто думает, что он не секси. Зря это они. Хотя… В жизни меня с такими тянет скорее дружить».
И только когда Эля ехала после работы снова к Вячеславу Михайловичу и ждала, пока поезд выйдет из «мёртвой зоны» и на телефоне снова появится сеть, а значит – и Интернет, – только тогда она подумала: никто не гарантирует, что весь этот гипотетический клуб воинов-поклонников не будет состоять из одних девчонок-ролевичек. Включая, возможно, и Артура.
* * *
– Эля, мне уже лучше. Антон сегодня задержится – совещание. Скажи, ты его любишь?
– Да. Наверно. Я не готова для него на жертвы. Я считаю, что если изменюсь ему в угоду – это буду уже не я. И тогда не будет во мне того, что его привлекает, и ему станет скучно.
– Значит, наверно, не любишь. Так уверенно думаешь за него…
– Или себя люблю больше. И свои принципы тоже.
– А не боишься остаться одна с принципами?
– Честно? Не знаю. Я бы надеялась найти человека, который думает так же… если бы не было Антона. Ну вот почему мы не можем просто пожениться, а со временем, быть может, дозреть до венчания? Ну или не дозреть.
– Мне это тоже кажется глупым. Но, как я понял, у Тоши духовник строгий, не какой-нибудь обновленец. Не позволит вам жить во грехе.
– Да в чём тут грех?! Это ж законный гражданский брак, а не как попало!
– А вот насколько мне Антон объяснял – «как попало» в глазах церкви будет однократным грехом, если правда один раз, а гражданский брак – постоянным блудным сожительством.
– Нет, вот после этого я с ним вообще рядом не сяду! Это же тупо и безнравственно!
– Ах так! – дверь открылась, и в комнату заглянул усталый, мрачный и подвыпивший Антон. – Тогда я уезжаю в Чечню! На несколько лет! И посмотрим, чья вера меня сбережёт!

Глава третья. Чандра Кирана
Решение, принятое в пьяном виде и в пылу раздражения, оказалось, однако, твёрдым.
– Хватит с меня этой Москвы! Здесь слишком много греха и заблуждений. На войне проще и честнее.
– Но Тоша… – вот теперь у старого художника и вправду болело сердце. – Ты ведь перевёлся сюда, чтобы помогать товарищам по службе!
– Они поймут. А на Кавказе всегда люди нужны.
Эля плакала, закрыв лицо руками. Но когда смогла говорить, то сказала:
– Езжай. Тебе там будет лучше. Ты должен быть там.
– А если его убьют? – охнул Вячеслав Михайлович.
– Не убьют. Я знаю.
– Я тоже знаю, – кивнул Антон. – Если бы я чувствовал, что погибну – не поехал бы. Я буду звонить. Как только появится возможность. Тебе тоже, Элька, хоть ты, извини, и глупая.
– Сам дурак, не буду брать трубку! Уже хотя бы пойму, что живой, и ладно.
– А если не дождёшься – я тоже пойму. Мы не связаны ни обещаниями, ни обязательствами.
– Прекрасно.
На самом деле, конечно, прекрасного было мало. И спасаться оставалось фантазиями да общением по Сети.
* * *
Артур очень волновался. Надо же, встреча в реале! А вдруг Эля разочаруется? Она и так… несколько сомневается в том, что он существует на самом деле. Пару раз спрашивала: «А ты правда по жизни не девушка?»
«Ну что ты, – обижался Артур и посылал свои фотографии поудачнее. – А почему такое подозрение?»
«Ты уж очень хорошо меня понимаешь. Как брат или подруга…»
«Что ж, я рад, что могу быть тебе хорошим другом».
…Эля оказалась ещё прелестнее, чем на фотографиях. Только личико исхудавшее и под глазами тени.
– Переживаешь?
Она вздохнула, разглядывая собеседника.
– Конечно. Спасибо, что пришёл.
У него было умное лицо – и не из-за очков, а и правда по всему. И волосы мягкие, волнистые, приятного каштанового цвета с рыжеватым отливом. И улыбка добрая. И сложён хорошо, и одет опрятно – на «безумного гения» непохож, а живёт ведь вроде не с родителями. Словом, не парень, а загляденье. Вот только Эля не замирала, любуясь им, ей не хотелось до него дотрагиваться, и она точно знала, что не будет видеть о нём будоражащих снов, в которых можно всё, а потерять значит дать вырвать себе сердце.
* * *
– Таня, он замечательный! Спасибо, что познакомила. Вот только замуж я за него не хочу.
К отпуску Эля сумела выправить себе загранпаспорт и навестить брата с женой в Индии. От перенесённых прививок самочувствие всё ещё оставляло желать лучшего, но очень хотелось побольше всего увидеть – и подольше пообщаться.
– А чем он тебе нехорош?
– Всем хорош. Только он меня не волнует. И у него тоже, судя по всему, сердце при виде меня не заходится.
– Ну это же не главное. Главное – дружба, уважение и взаимопонимание. А этого у вас с избытком. Я вон твоего братика сначала разглядела-оценила, потом уже он зажёг меня своим романтизмом. Это придёт, со временем, просто повстречайтесь подольше! Тебе же не к спеху, замуж-то…
– Нет, ты не понимаешь. Когда звонит Антон – я ловлю каждое слово, и захлёбываюсь слезами, и мы совершенно забываем ругаться, и… А потом я вижу такие сны… Да если бы он только приехал на денёк – я бы сама перед ним разделась и… Только вот боюсь, что даст пощёчину и проклянёт.
– Ну и зачем тебе парень, который может поднять на тебя руку? Страсть пройдёт, а злость и разногласия останутся. Это в тебе гормоны бесятся, девочка моя. Ищи человека надёжного и думающего с тобой на одной волне.
– Сердцу не прикажешь. Сама вот думаю – угораздило же… Вот почему нельзя встретить такого парня, чтобы был, как Артур, умный-добрый-понимающий и при этом, как Тошка, привлекательный?
– Чандра Кирана, – сказал, входя в комнату, Лаврик.
– Что-что?
– Это индонезийская легенда. Там у принца была возлюбленная из простых – двойник его официальной невесты. И эту девушку убили, не пара, мол, и принц очень страдал, а потом боги сказали: не дело существовать на земле двум девушкам, совершенно одинаковым. И слили их воедино, а той что получилась, дали имя: Чандра Кирана – Лунный Свет.
– Чандра Кирана, – повторила Эля, будто зачарованная. – А они совсем-совсем были одинаковые, и на характер тоже?
– Нет, та, которую любил принц, была тихая и кроткая, а невеста – с гонором.
– А что получилось?
– Не знаю. Об этом легенда умалчивает. У меня всегда от этой истории оставался грустный осадок. Казалось, что уже не будет меж ними прежней любви…
– Может быть, – но Эля крепко задумалась.
Всё же вокруг была Индия, а значит – возможно если не всё, то очень многое.

Глава четвёртая. Будь в моём сердце
Эля почему-то совсем не боялась ходить одна. Хотя Лаврик и Таня каждый раз хватались за головы и кричали, что больше никогда не позволят. Но ведь всё равно ускользала. Будто упорно искала что-то.
– Надо хотя бы ходить за ней незаметно, – наконец предложил Лаврентий. – У меня сердце не на месте.
– Ага, давай. Даже если никто не пожелает ей зла – она может ужасно навредить себе сама.
…И вот они видели, как Эля ходит от храма к храму, не заходя ни в один. Только любуется и будто спрашивает гигантские фигуры о чём-то…
– Лаврик, – поинтересовалась Таня, – а правда есть такой храм, где вся Камасутра графически на стенках представлена?
– Скульптурно. Есть, только далеко отсюда.
– Ну и хорошо. А то представила, как бы она на это смотрела…
– Знаешь, когда оно в голове – это ещё хуже… Смотри! Мы же его уже видели!
– Точно, это тот самый старикан, который говорил, что я – перевоплощение кого-то там… Ой, она ведь ему поверит!
– Вот, уже монетку даёт. А он не берёт. Колдун!
Ни Лаврик, ни Таня не заметили, как исчез старик-индус. Даром что глаз с него не сводили.
Синхронно поморгав и покрутив головами, они подбежали к Эле.
– Ты видела, как он пропал?
– Конечно, элементарно! Открыл портал и ушёл в него!
– Ну всё, – покачала головой Таня. – Лечиться надо!
– Или же здесь колдовство реально, – встревожился и Лаврентий.
– Шучу, – тут же зачастила Эля, – я тоже не заметила…
Но больше её одну не отпускали. И на самолёт провожали с тяжёлым сердцем.
* * *
Эля дремала, откинувшись на спинку кресла. Пыталась осмыслить то, что узнала.
Вполне возможно сделать то, о чём мечтается. Только вот это изменит судьбы, и не только их троих. И не только в этом привычном мире.
Но осознать существование других миров пока никак не получалось. Вроде бы увиденный портал казался теперь просто иллюзией, мимолётной грёзой. Главное – сказать волшебные слова. Сначала одному, потом другому.
Артуру она писала из Индии письма, даже длинные и с фотографиями. И он собирался встретить её в аэропорту. Об Антоне Эля уже давно ничего не слышала. Только когда всё-таки смогла позвонить Вячеславу Михайловичу – тот сообщил, что получил от Тоши весточку… Живой, здоровый… Любимый, зараза!
…Артур был рад видеть Элю, но поцелуи в щёку получились дружескими и не более. Для обоих. И вот как было Эле вымолвить те слова, что сказал старик…
Но она всё же сказала их, прощаясь с Артуром у своей двери:
– Будь со мной всегда. Будь в моём сердце.
Его глаза недоумённо моргнули за стёклами очков. Он хотел что-то сказать, но не успел – Эля уже скрылась в квартире.
А там её вдруг подхватили на руки и бешено закружили. Почувствовав наконец пол под ногами, девушка всё равно ухватилась за обтянутые камуфляжем плечи, заглянула в плывущее перед глазами лицо…
– Элька, я буквально на несколько дней. И сразу к тебе, мама твоя разрешила дождаться.
– Да, да… – и между поцелуями она шепнула Тоше в самые губы: – Будь со мной всегда. Будь в моём сердце.
И мир вокруг поплыл, растворяясь.

Глава пятая. Возлюбленный без лица
Эля лежала обнажённая на широкой кровати, укрытая чем-то невесомым, но тёплым, ласкающим всё тело. Она открыла глаза, повернулась поудобнее – и задела кого-то коленкой.
– Ой…
Спиной к ней лежал мужчина, тоже обнажённый, самого совершенного телосложения, какое только можно представить. Он тут же пошевелился, оборачиваясь к Эле.
Она жадно взглянула – и не увидела его лица. Будто размытый туман окутывал его голову, почти полностью её скрывая. И только две искры мерцали на месте глаз.
– Наконец-то ты проснулась, моя драгоценная,– голос был незнакомый… если только заставлял вспомнить артиста, что озвучивал Тоши в аниме. А сам по себе голос – глубокий, трепетный и волнующий.
– А как тебя зовут? – Эля села, натянув одеяло до подбородка.
– Можешь сама придумать мне имя.
Из тумана проступили чёрные мягкие волосы, и сердце Эли дрогнуло.
– Тоши… Анто… нио.
– Хорошо, дорогая.
– А… я ведь вижу тебя впервые, а мы уже… мы уже… Ты что-то со мной сделал, пока я спала?
– Ну что ты. Просто в этом мире одежды не нужны. Лишняя ложь.
– А зачем ты скрываешь лицо?
– Просто ты ещё его не придумала, моя радость. А так…
И поцелуй его, несмотря на туман, был вполне осязаем. И пьянил так, что Эля потом ещё долго не могла говорить.
* * *
Потом она долго плакала, пряча лицо на груди возлюбленного.
– Ну что ты, ну что ты, маленькая? – шептал он, гладя её по волосам, играя полурасплетшимися косами.
– А как же свадьба, белое платье, гости?
– Гости исключены, в этом мире только ты и я. Тебе должно меня хватать – для тела и для души. А всё остальное предрассудки. Мы и так повенчаны небесами.
– Но слишком уж всё быстро. Не узнали друг друга, не поговорили…
– Всё впереди, теперь наговоримся. И разве тебе не понравилось?
– Очень понравилось. А если повторим помедленнее – понравится ещё больше. Но не было помолвки, постепенных открытий…
– Хорошо, радость, мы вернёмся назад и пройдём все этапы медленно и нежно. Только разве же ты не устала ждать во время своих недовстреч с Антоном?
– Может быть. Но то он, а то ты…
– Понял тебя. Давай я послушаю какую-нибудь из твоих историй…
…Ещё через несколько часов Эля охрипла от разговоров и ошалела от счастья. Никогда её так не слушали, не задавали столько правильных вопросов, не подавали столько прекрасных идей. И только доведя историю до конца, она спохватилась:
– Ой, а поесть?
– А тут есть не надо, – ответил её возлюбленный, нежно её лаская. – Мы вполне насытимся друг другом. Можем начинать взаимное изучение…
* * *
А в это время мир реальный уже забыл о существовании Артура Ярцева, будто и не было его никогда. Он оказался в другом мире, где говорили на языках, близких к английскому и испанскому. Он никому не рассказал свою странную историю, а просто поступил работать в один исследовательский центр. Мало ли туда прибивалось всяких иммигрантов! А главное – там можно было непрерывно ставить на себе опыты во имя науки. Ещё и влюбиться там можно было. В девушку жгучей красоты, брюнетку с громадными чёрными глазами, с губами, яркими без всякой помады, и с перегибистой фигурой. И с таким же сдвигом на экспериментах.
Артур некоторое время страдал по ней молча. Но в конце концов они с Лаурой радостно поставили совместный опыт на себе. И произвели на свет вполне жизнеспособного ребёночка-мутанта.
Вряд ли такую романтику оценила бы маленькая Эля. Сестрёнка…
Её все тоже забыли. Только Антон пережил страшный момент, когда понял, что вместо Эли держит в своих объятиях пустоту. Но для него всё было просто и ясно. Девушка, которая всерьёз ему нравилась, связалась с бесами и сгубила свою душу.
На другой день Антон Хлебников вернулся в свой отряд. А ещё через несколько дней подорвался на мине во время боевого выхода.

Глава шестая. Из вечности в вечность
Новая жизнь Эли всё же не ограничивалась комнатой и кроватью. Юная женщина намечтала себе и наряды, и комнату-мастерскую, где вскоре увешала все стены своими рисунками. Вот только видел их лишь один человек. И тексты не набрать было на компьютере, не выложить в сеть… Только рукописи, перечёркнутые строчки, вставки на других листах.
Правда, её возлюбленный всё написанное хвалил. И, что очень важно, не в ключе «ах, какая прелесть, всё, что ты делаешь, прекрасно и шедеврально, потому что это делаешь ты, моя любимая!» Нет, хвалил он вдумчиво, вникая в сюжет и мотивы, подавая идеи, как сделать ещё лучше. После его правок все Элины творения действительно приближались к совершенству.
Вот только в замкнутом пространстве рано или поздно у неё должны были кончиться идеи. Не говоря уже о том, что она тосковала по родным, друзьям, коллегам… Да даже просто по «никам» из Сети, которые хоть как-то отмечались в созданных ею темах.
В конце концов Эля почувствовала, что больше не получает подпитки и медленно умирает в ограниченном пространстве, истощённая бесплодными эмоциями.
– По крайней мере, убей меня нежно, – шепнула она сердечному другу в тот день, когда больше не смогла подняться с постели.
Его глаза блеснули сквозь туман… а получасом позже, в последней вспышке, Эля наконец увидела его лицо.
Лицо Антона с привычной снисходительной усмешкой.
* * *
И снова темнота. Только к ней впридачу ещё и холод. Вокруг обнажённого тела лишь воздух, и он отнюдь не ласкает.
И снова перед глазами то же лицо. Но уже с другим выражением.
– Ты? Тебя же не может здесь быть. Ад – это одиночество, вечное, как и муки.
– Да это и не ад, Тоша. Это перевалочный пункт перед следующим рождением.
– Не надо хоть тут твоей ереси. Всё равно всё уже закончилось, и ты мне всего лишь мерещишься. Хоть бы прикрылась, бесовка!
– На себя посмотри. Я тут в том же положении, что и ты. Сейчас подлечу и возьму тебя за руку.
Эля кружилась вокруг Антона, невольно отмечая про себя: это то самое тело, которое она столько времени обнимала во сне, которое ласкала и целовала. То самое до каждого шрама, до последней родинки. То ли сейчас Тоша ей мерещится, то ли тогда в её возлюбленном из мира грёз почти всё было скопировано именно с Тоши…
А поймать его никак не получалось, будто в кошмарном сне. Несколько раз Эля почти касалась пальцев Антона, но он отдёргивал руку.
– Ну чего ты?
– Ты не существуешь!
– Ну и сам дурак тогда!
…Вот такая была у них вечность. Замерзать и не замёрзнуть, летать и не упасть, спорить и ни к чему не прийти. И ни одного прикосновения, только взгляды. Острее ножа и жарче солнца. Единственное, может быть, что помогало не сойти с ума. Хотя здесь, наверно, и нельзя сойти. Всю вечность надо сохранять разум, чтобы понимать, что с тобой происходит.
– Что я сделал не так? – вопрошал Антон в пространство. – За что мне ещё тут это искушение?
– А то ты сам не знаешь, – огрызалась Эля. – Ты сам себя запер в клетку собственных чёрно-белых представлений.
– Это канонические представления.
– И из-за них ты глазам своим не веришь. Я же вот. И именно вина передо мной не пускает тебя дальше. Всё равно ты сейчас не с Богом, а со мной.
– Я не настолько подвержен гордыне, чтобы считать себя достойным царства Божия. Даже пав на поле брани.
– Но подвержен настолько, чтобы считать меня ниже себя. И вообще не человеком…
– Человеком. Но несчастным и ходящим во тьме.
– Сам-то где? И почему спрос с нас одинаковый?
– Не знаю, исчезни!
– Ага, нечем крыть!
Бесконечные круги… И вдруг проблеск света.
И каждый, конечно, трактует его по-своему.

Глава седьмая. По грани искушения
– Ну и напугали же вы нас!
Голос мамы слышался будто сквозь вату. Эля лишь через несколько минут поняла, что лежит на родительской кровати, а рядом с ней Антон, с которым они крепко держатся за руки.
– Мы куда-то исчезали? – слабым голосом спросила Эля.
– Нет, что ты. Просто почти сутки не приходили в сознание. Неужели после долгой разлуки так подкосила радость?
– Элька… – тихо вымолвил Тоша. – Ты туда не исчезала? Меня не убивали?
– Нет, тебе всё показалось… Судя по всему. Как и мне.
– Слава Богу! Значит, это было предупреждение. Что будет, если связаться не с теми силами. Надеюсь, ты тоже прониклась.
– Погоди, я же не знаю, что видел ты.
– Дети, потом поговорите, – вмешалась Элина мама. – Сначала пейте тёплый чай и укладывайтесь нормально. Эля у себя, Тоша в комнате Лаврика.
– Мам, ну погоди, я с кровати-то сползти не могу…
– Я помогу, – Антон выпустил её пальцы и встал. Медленно, чтобы голова не закружилась. А потом бережно поднял Элю на руки. – Где твоя комната?
– Тоша, после такого ты будешь обязан на ней жениться.
– Мама!
– Елена Ивановна, я только до кровати её донесу. А потом вернусь за чаем.
– Ладно, ладно, если с ног не валишься – можешь пить чай у неё. Только дверь не закрывайте.
– Мама!.. – а хвататься-то только за него…
* * *
– Я не видела, как ты, будто бы, умер. Я увидела тебя уже когда попала туда, в холод и во тьму.
– А до того ты где была?
– В грёзах. Мне там не понравилось. Вроде всё хорошо, а развиваться некуда.
– Ну и правильно. Больше с таким не связывайся. Видишь, как меня напугала?
– А может, это всё было специально. Чтобы мы смогли побыть вместе и наедине.
– Я пока ещё не верю, что были.
– Но ведь частично мы видели одно и то же.
– Это же не значит, что мы оба там были. Силы тьмы коварны и многолики. И очень хотели бы, чтобы мы поверили в ересь.
Эля потянулась к уху Антона и шепнула:
– А у тебя родинка пониже спины. Чёрная-чёрная. И очень красивая.
Он изрядно смутился. Но тут же шепнул в ответ:
– Не искушай. А то я пальцем покажу, где родинка у тебя.
– Так не такое уж и неприличное место.
– Ну прямо на сердце ведь…
– Вот, это тебе, кстати, не доказательство?
– Злые духи знают о нас больше, чем мы можем себе представить. И у них масса способов нас искушать.
– Ну, может быть. Мои грёзы были как раз из этой серии. Вроде с тобой, а вроде…
В его глазах зажёгся первобытный огонёк:
– Кто посмел?
– Не знаю… В самом деле, мало ли что за сила могла тобой прикинуться. Таким тобой, каким я мечтала тогда тебя видеть. Только я ведь всё равно сбежала.
– Поняла, что это искушение?
– Поняла, что настоящий ты неспособен так погружаться в мой мир. И что в том, что мне от тебя нужно, ты заткнёшь за пояс любого героя романов.
– Это в чём же это? Не надо на меня так смотреть, уж будто ты в этом разбираешься! Где ты чего набралась?
– Да уж не на личном опыте.
– Но то, что тебе виделось, может быть не лучше и даже хуже личного опыта.
– А я опыт-то из грёз возьму, а в рожу-то им и наплюю!
– Не справишься. Слушай, пойду-ка я домой, а то и меня с собой утянешь!
…На том они и расстались – ещё на долгие месяцы. Только, кажется, каждую ночь встречались в том страшном месте.
А вот Артура Ярцева в нашем мире так никто и не вспомнил. Впрочем, ему неплохо жилось и в другом.

Задумано: февраль 2012
Записано: апрель-май 2012, Москва – Луговая
Окончательная вычитка: август 2012