И это пройдет

        То была странная прогулка, которая дала ребятам шанс на то, чтобы совсем убежать от своих никчемных проблем, так сказать, освободить свое восприятия из-под гнета тирании своего ума.
       Утром они дружно вышли из своих темных нор. Они, как и договаривались, шли себе на остановку и вдруг на дороге Кондрат нашел  куклу без головы.
        Кукла лежала на пыльной дороге без головы была она, следовательно, рассуждать ей было не о чем, наверное, так же, как и Кондрату, который поклялся, что убьет того, кто открутил ей голову. Может быть, это какой-то шутник решил показать свою власть над игрушкой, чтобы кукла стала его бояться, а может что-то еще.
        Кондрат нес ее в руках, он мог бы ее раздавить своим ботинком. Теперь же ее дальнейшая судьба зависела лишь от него одного: он мог ее выбросить в овраг, что был слева от него, на дне которого плыли столетия.  Мог и оставить себе – он оставил себе.
       Ребята шли в тишине по кривым улицам к автобусной остановке и старушка, что шла навстречу им, была сразу же атакована бессознательным импульсом Кондрата: «Я достаточно обширен, чтобы вмещать противоречия. Бабка, да будешь ли ты за рубль покупать у меня эту бедную куклу без головы?». Бабка же мямлила о том, что ей не нужна ей кукла без головы. Не нравится ей кукла без головы и точка. Кукла без головы нагнетает на нее смертельную печаль.
       «Кукла без головы, но зато она будет слушать ваши команды и делать то, что вы ей скажите без всякого протеста – вот, что за особенность у куклы без головы» - сказал ей Кондрат дружелюбно, глядя на ее неуверенное сморщенное лицо. Старуха никак не могла заставить себя взять эту куклу себе. Бабка пошла своей дорогой, решив, что ее хотят втянуть в секту. Она плела всякий вздор про то, что она ходит в церковь и там есть свои куклы, что лежат под стеклом в виде мощей.
        На остановке туловище куклы легко было раздавлено тяжестью ноги Кондрата, и в результате этого дивного превращения, от нее остались лишь руки и ноги.
        Когда мы сели в автобус, то остатки ног и  рук Кондрат взял себе. Теперь эти конечности служили ему напоминанием о том, что когда-то у этой куклы было еще и туловище. Вдруг на сидение перед Кондратом присел мужчина солидного вида, который читал модную книгу. Кондрат, дабы перебить ему удовольствие от чтения, стал кукольной рукой проводить по седым волосам мужчины. Мужчина был в шоке и заорал на весь автобус, что кто-то провел рукой по его волосам. Он встал и грозно посмотрел на Кондрата и Боба, а они смотрели на него с видом вполне невинным и мужчина пригрозил кулаком и снова сел на место.
        Семен включил на весь автобус магнитофон, поставив предварительно туда кассету Merzbow, а Кондрат начал руками кукольными отстукивать ритм о голову дядьки, что только что показал им кулак. Дядька дрожал от бешенства, но ему надо было выходить, и он снова лишь пригрозил кулаком и вышел на остановке у магазина «Злые пузыри». А Кондрат приставил руки к сидению, на котором сидел мужик, и получалось так, что сидение теперь маленькими кукольными ручками пыталось управлять целым потоком музыки, что лилась из мощных динамиков магнитофона. Таким образом, удалось кукольной ногой отбивать ритмы в такт музыки.
        Ребята весело пересели на другой автобус, что должен был их довести до конечной цели. Дорога шла в гору, автобус хрипел и стонал от избытка немощи.
      Почти что наконечной остановки ребята вышли. Но, оказывается, надо было выходить дальше, но все-таки, разница была не велика и они начали свое восхождение к безумию.
       Перед ними открывались зеленые холмы, на которых росли ели, а густой туман с тревожных гор спускался до самой земли, окутывая горное пространство тяжким белым покрывалом. Дорога змеей вилась на вершину горы. Всю дорогу до пика Кондрат высказывал мысль о том, что на вершине горы их ждут дикие племена амазонок, что там бродят динозавры, что там их ждут голые девушки, которые дадут им свои ласки под звуки флейт и кувшины вина будут рекой литься до самого утра в их роскошном шатре.
         Подъем был очень тяжелый, ибо в тумане было сложно идти по тропе, а внизу были острые скалы, если оступишься, то погибнешь. Друзья аккуратно преодолели его, сделав всего пару привалов, обсудив свои ощущения этого волшебного места.
        У подножья горы виноградники высохшие валялись на земле, они переплелись корни и гроздья поникли совсем. А вдалеке, на другой стороне горы виднелись маленькие домики. И вот, когда они уже приближались к вершине одного ряда гор, то внезапно из-за поворота выбежали три лошади с амазонками и Кондрат крикнул им, чтобы они взяли его в свое царство. Он долго смотрел на поворот, за которым они скрылись. Густые деревья закрывали поворот, и не ясно было, куда же они умчались, ибо кони их были очень быстрыми. Вдруг снова показалась голова коня, а потом уж и все тело лошади и вот тут Кондрат раздраженно говорит Бобу: «Да что это ж вообще происходит то, куда они мчаться? Хочу туда же!». Потом к нему подбегает лошадь и наездница на ней ему ласково говорит о том, что если он парень сильный, то лошадей боятся, надо бы ему самому научиться ездить на них. А потом еще две наездницы промчались мимо ребята, оставив в сыром воздухе свои веселые шутки про космические дали, где им так приятно обитать.
        Боб видел пару черно-белых бабочек кружащих в густых травах. Цикады кричали своими сильными голосами на весь лес. И вот, они уже поднялись на этот горный пик, с которого виднелось морское пространство, уходящее вдаль на многие сотни километров. Туман летел с огромной скоростью, закрывая собой зеленые ряды лесного горного пространства. Море таким величественным открывалось перед ними, а на другой стороне, откуда они поднялись, виднелся мрачный городок, а еще дальше были видны желтые поля и задумчивые села.
         Море же теперь тянуло на себя внимание ребят, вперед надо идти, надо по страшной жаре идти вперед, либо в обратном направлении, дабы там узреть амазонок, что устроили свой привал на вершине горы, сидя в шатрах, поджаривая на костре дичь, что они добыли в лесах.
         Высота тут была большая, и нужно было искать спуск, чтобы как-то попытаться спустится к морю.
      Ребята двинули в сторону «мертвой бочки», это такое место, где немцы скидывали русских в пропасть. Что ж такое «мертвая бочка»? А это именно такое своеобразное углубление в скале, где на выступе сделана металлическая дугообразная комнатка, но крыша там отсутствовала и вот там еще в стене были щели, видимо для пулеметов, которые яростным огнем поливали тех, кто пытался высадиться на берегу моря. Кто-то из немцев стрелял тут, нарушая план тех, кто хотел проникнуть дальше в город, лежащий за горами.
        Горы-то тут неприступные, лишь по узким и опасным тропинкам можно выйти наверх и там уже пройти до города. Погода стояла вначале пути пасмурная, небо было в тучах, а тут и солнце засияло и стало припекать голову, потому-то Боб начал искать кепку, лежащую в рюкзаке. Говорят люди, что какой-то человек мог прыгать с одной стены дуги, создающей заслон этой маленькой комнаты на башни смерти, на другую и при этом, удерживая равновесие, не падая в пропасть. Удивительно, потому что толщина  стенки буквально двадцать сантиметров, а расстояние от одной до другой, где-то метра два.
        Неожиданно, чуть дальше мертвой бочки, на черных конях выехали три бледные всадницы, что промчались мимо ребят, когда они поднимались сюда. Они привязали лошадей, и одна из них закурила трубку, размышляя над загадками бытия, а другие в молчании стояли и смотрели по сторонам, но, увидев ребят, они стали поправлять прически и подкрашивать свои тонкие губки.
        Боб показал им язык и козу, а Кондрат загадочно улыбнулся той, что была в черном плаще до земли, она была словно монолит, безмолвие шло от нее, может быть, она простилась с миром людей. Должно быть, она ищет здесь некое особое место, где бы ее охватило вдохновение для того, чтобы выхватить своим сознанием нечто необычное.
- Боб, тут недалеко есть один бункер, где ты бы мог меня сфотографировать, - молвил Кондрат, - я бы так хотел залезть в яму, а в эту яму можно попасть, только обойдя с другой стороны горку и зайдя в бункер.
          Вот Кондрат остановился на дне ямы, дверь была в стене, он трагически посмотрел наверх. Глубина была метров двадцать. На горе стоял крест наклонный и высокий камень с тремя маленькими камнями вокруг него. Небо было синее-синее, а вода такая чистая, а море такое темное, что  казалось, будто бы это пейзаж на картинке.
       Боб решил изобразить парашютиста и, надо заметить, что в этой комнате смерти было два выхода в пропасть: один слева, а другой справа. Он подошел к выходу и сделал вид, будто бы собирается прыгнуть. Потом он вышел из комнаты, и пошел к пригорку и стал рассматривать трех всадниц, но они казались ему недоступными, они вроде бы и были земными девами, но что-то подсказывало ему, что они совсем не из мира людей. Две всадницы стояли напротив своих черных как ночь коней, а другая, что была в глубокой задумчивости, стояла одиноко возле дерева, руки ее были скрещены на груди, она казалась отрешенной от всего земного. Да и место этому способствовало.
        В начале их путешествия была мысль пойти на «сотку» - это такое место, где были пусковые ракетные шахты, но теперь там заброшенная база и более ничего. Но, как только они увидели с горы сияющее море и чистейшую воду у берега, полные влагой пространства диких широт, то решено было идти купаться после того, как они все осмотрят на «сотке».
        Вот и синий камень высокий у скалы и Боб залез на него и встал в полный рост, а Кондрат решил голову положить на камень, и получилось интересно так, будто бы они части этой каменной этой конструкции.
     Дорога к «сотке» была асфальтирована, когда-то по ней ездили грузовики с оружием и солдатами. СССР ушел на покой и теперь тут запустение.
       У самого входа висел на воротах череп человека, а колючая проволока уже валялась на земле, под ногами можно было увидеть фарфоровые чашечки с проводами напряжения у самого ограждения, они напоминали им о том, что когда-то это было серьезное очень место.
       Пройдя чуть подальше влево, они увидели прямоугольную дыру в земле, точнее в бетонном покрывале. На дне сияла ржавая вода, видимо, дожди хлестали тут беспощадно. Длина прямоугольника была метров восемь, а ширина метра три. Тут же была лестница в правом углу, и можно было спуститься вниз, где собственно и начинался бункер ракетный.
       Абсурдно то, что природу калечат политиканы и военные, жадные до наживы твари, ведь в этот жаркий день лета в горах совсем не хочется созерцать бетонные строения, ибо цивилизация нуждается в том, чтобы ее уничтожили, чтобы нигде больше в лесах не валялись бутылки из-под пива и окурков. Тут же оказалось, что еще левей лежит еще один бункер.
       Друзья прошли еще метров двадцать влево и увидели точно такой же прямоугольный вырез в бетоне, но тут лестница была спиленная сразу же после третей ступеньки. Пространство между этим бункером и первым было покрыто густой травой и колючим кустарником, и Боб чуть не поранился, когда зацепился за ежевику рукой.
          Было решено спускаться, и Боб спустился. Он увидел, что теперь метра два всего было до ржавой лужи, в которой лежали ордена.
        Ребята теперь оказались на прямоугольном парапете, и в центре его была прямоугольный ров, где и была ржавая лужа.
        Они обошли разные маленькие комнаты, где были  вырванные провода, остатки противогазов и прочие ненужные никому вещички. Огромный железный шланг валялся в луже в виде червя. В различных комнатах были маленькие дверные проемы без дверей, естественно, делать там было абсолютно нечего, не говоря уже о том, чтобы там что-то исследовать.
        Огромный тоннель лежал прямо за парапетом, и они шагнули в его сторону. Там были огромные ворота, и свет тут резко утратил свою интенсивность. Собственно идти можно было либо дальше в сторону этих ворот, либо идти в тоннель маленький и ужасно узкий, который Боб обнаружил в левой стенке.
        Кондрат подошел к одной из стен и скорчил разные озадаченные ощущением бездны гримасы под звуки Abruptum, что доносились из динамиков магнитофона, который он держал в правой руке.
       Тоннель - это узкий и низкий коридор с облупленной черной краской и сырыми стенами. Он ведет ко второму бункеру -  это там, где обрублена лестница. И вот, они двинулись по темному коридору наугад и через эту тьму вышли к свету второго бункера. Там они выпили бутылку вина, а далее было решено пройти к дверям огромным, за которыми черт знает что делается, от людей было известно, что там живут бомжи.
       Неожиданно Боб увидел на земле кисточку и кипятильник с лезвием на конце вместо обычной дуги.
       Они пошли к этим дверям, и вышли в коридор, где сходилась дорога из первого бункера со вторым и дальше шла огромная бронированная дверь с надписью «закрой бронированную дверь», а на стенах надписи «проверь уровень радиации», «одень специальный костюм».
        Дальше были видны деревянные ворота и куча щебенки, а вот в стене были видны современные выключатели. Боб на выходе из бункера встретил одного бомжа и спросил, что же он тут делает, а бомж молчал, глядя на свои перчатки, что торчали у него в нагрудном кармане пиджака.
       Бомж вдруг сказал, что когда-то был директором фирмы по продаже компьютеров, но разорился и ушел в подполье, что тут ему не хватает женщины и вина, но ему нравится музыка бездны и внезапное появление ребят развеселило его, он даже стал плясать. Он также сказал, чтобы они шли осторожно дальше и не попадались бродягами, что живут в заброшенных домах на глаза. Он совсем не ожидал нас видеть и как-то неуверенно его глаза забегали по рюкзаку, что нес Боб.
         Ребята вышли на дорогу и решили пойти к заброшенной военной части, где жили бродяги. Они шли по дороге и набрели на пожарную часть заброшенную и забытую всеми. Дальше они спустились чуть ниже и увидели поле с двумя щитами. На одной было написано красной краской «демоны», а на другой зеленой «люди». Под  щитом с надписью «демоны» стояла цифра два, очевидно, что они выиграли у людей.
         На этом поле были битва демонов и людей. Боб тут же подумал, что тут сражение было на уровне тонких полей, ведь стали б демоны играть в футбол, но мяч - это символ земли. Боб подумал также о том, что это была игра с существами, бог знает какого масштаба, которые неясно каким образом тут оказались и всякого такого рода мысли еще лезли и лезли в его голову.
         Боб встал над плакатом с надписью «люди», а Кондрат встал над плакатом «демоны». Они чувствовали себя капитанами команд – одни были темными силами, другие же стремились изменить мир для того, чтобы силы тьмы не могли разрушить души людей. Ложное эго – вот что делает людей слабыми перед атакой сил тьмы. Но это всего лишь способ говорить, не будем забывать об этом.
       Поле было усеяно ромашками и густой травой по пояс. С обеих сторон были ворота и вышка с левого краю, а две маленькие вышки по краям служили когда-то местом, где наблюдатель видел все, что двигается на поле и мог объективно дать оценку происходящему.      
       Мы пошли дальше по узкой тропе, понятное дело, что мы едва держались на ногах от выпитого на поле брани пива, что осталось забытым кем-то. Бутылки пива лежали в земле, лишь горлышки бутылок были видны. Вдруг тропа оборвалась и глиняная дорога шла круто вниз, а по левой стороне стояли пустые домики разрушенные землетрясением, когда-то там жили солдаты, что ехали на Афганистан, но эти одноэтажные домки теперь были все в пыли, видимо это были бараки, а может тут проводили секретные эксперименты над психикой военнопленных немцев.
       Мы подошли к окну одного дома и посмотрели внутрь и увидели кучу черепов собак, груду битых тарелок, забытые кем-то подтяжки, солнечные часы на грязном столе и шляпу, что висела на гвоздике в прихожей.
     Мы шли дальше вниз по дороге, но увидев стоящие две пустые машины, решили не спускаться, а узнать что же там в машинах. В машинах оказались мертвые тела командиров, увидев их обезображенные червями лица, мы пошли назад в сторону бушующего моря, тем более, что при спуске была табличка «Запретная зона. Вход строго по пропускам».
         Теперь дорога шла к самому морю, но море было суровым, там берег весь был в морской пене. О, а вот неожиданный шлагбаум, но Кондрат ударил ногой по толстой стальной трубе, дабы ввести самого себя в состояние недоумения. Кричали птицы, сидя на деревьях о том, что это территория охраняемая демонами, но демоны в нас, а потому нечего бояться. 
     Тут по лесной дороге идет вдруг двойник Кондрата. К нему подходит его двойник и спрашивает о том, как же ему пройти к морю, а также узнает о том, что шлагбаум поставил лесник, которому хочется того, чтобы вглубь заповедной части лесного массива не ездили джипы с толстыми свиньями за рулем.
      Тут Боб начал говорить двойнику Кондрата о том, что теперь ему неинтересно идти дальше, ибо тут и так полно загадочности и таинственности, но, не смотря на свои мысли о бездне, он шел за следом за двойником. И когда ему стало очень жарко, он вдруг сказал, что сейчас он ощущает, как рядом взорвалась ядерная бомба и теперь ему так жарко от радиоактивного излучения, а это значит, что это не жар солнца, а всего лишь страстный ветер смерти, который так печет и обжигает кожу.
        Перед ними открылись холмы с потухшими от страшного удара тепла деревьями. Ветки острые их торчали прямо в небо кривыми копьями цвета ночи. Они торжественно, под звуки грома, спустились через выжженный лес, и до моря оставалось совсем близко, но поглядев по сторонам, они поняли, что им еще идти и идти до воды. Чуть ниже был очень узкий уступ, ведущий к нижнему плато. Они вышли на край плато, на котором сидели орлы, а Кондрат признался, что боится высоты. Теперь же они спустились еще ниже, и достаточно теперь был виден пляж с обитателями, которые лежали голые на камнях и пели песни под гитару. Лодочки колесили  туда и сюда, везя очередных любителей диких мест из города, где нет электричества и горячей воды.
        Они спустись к самому пляжу. Они выбрали место у огромного камня в воде, на котором сидели голые девушки, которые жили прямо на берегу в палатке все лето. Боб залез на камень и прыгнул с него в воду, а потом он поплыл к берегу, где Кондрат на камень лег, а вещи валялись прямо на мелких камнях. Они, побыв на жарком солнце еще миг, с радостью пошли в холодную воду.
        Вода была чистая и, казалось, что она пожирает тела. Поскакав с одного камня на другой, вдруг из-под воды вынырнула девушка и пощекотала пятку Бобу, а потом улыбнулась и позвала на камень, где сидели ее подруги.
       Кондрат доплыл до камня, что имел вид змеи, он позвал друга, а тот быстро поплыл к этому большому камню в виде змеи и залез на него, а потом они вместе прыгнули вниз, взявшись за руки, глядя на чаек, что кружили над водой.
        Из воды они вышли счастливые от ощущения того, что их молодые тела еще могут дать им качества, которые необходимо войну. На берегу же они стали  обедать сырыми овощами, что взяли из дому, а потом Кондрат открыл коробку шоколадных конфет, предложил другу грибные пирожки, бутерброды с сыром, а потом их ждала газированная вода.
       Тут двойник Кондрата весело измазал себе лицо растаявшими  шоколадными конфетами и теперь был похож на арапа, который ищет свет среди ветвей ночного преломления сосудов безмерных кровососущих лоскутков.
     Боб достал зажигалку и поджог ногу куклы, но перед этим искалечив первую ногу, висящую на сумке ножиком, дабы занять свой ум видом этой казни. Теперь это была нога пирата. Вторая нога, которая до этого спокойно лежала на дне рюкзака, теперь же начала тихо плавится. Это действовало пламя зажигалки Кондрата: темный дым заструился над раскаленными камнями.
        Летная жара довела до сумасшествия многих людей. В это лето было много смертей у отдыхающих на юге от такой сильной жары.
       Ребята стали пристально смотреть в сторону скал слева, что закрывали поворот, за которым начинался многолюдный пляж. И тут Боб тихо запел песню «Стынет в жилах моих кровь, моя кровь меня не обманет, моя кровь меня спасет, она оберегом станет», и, не успев кончить куплета, увидел, как из-за скалы вышли два черта.
       Один нес лопату за спиной, а другой барабан на плече. Боб вначале подумал, что это был барабан, но, как оказалось, то были пустые ведра. С ними еще шли какие-то бродяги. Они подошли к ребятам и один из них спросил у двойника Кондрата, отчего тот, не вытер лицо после того, как скушал шоколад. А когда к ним подошел рослый черт, что шел позади группы, то Боб стал приветствовать его криками: «Бездна обнажена и теперь луна не светит над землей», а черт ответил ему мощным рыком: «Иди туда, куда зовет тебя шоколадная река, что течет на восток, в восторге схвачен ты, неутомим, ты путник, что забыл о том, что земля есть плацдарм для полета в небеса».
      Бобу сильно не нравилось то, что тоталитаризм зашил рот толпе мощными нитками, прошив вдоль и поперек лица людей, что теперь стали зомби, будто бы и не было у них души. Боб так захотелось уйти на край ночи, дабы там помолчать вечность.
       Черти со своей свитой ушли дальше и полезли цепочкой по высокой  скале все дальше и дальше из мира Боба и Кондрата. Та скала была сильно наклонена в сторону моря. Они скатывались и поднимались снова и снова. Волны тихо плескались, но они передавали друг другу вещи, они крепкой цепочкой шли куда-то вдаль, быть может, туда, где была трещина между мирами. Потом они исчезли из виду, и ребята их не видели больше ни разу.
        По берегу устало шел отец с дочкой. Боб снял шорты и мужчина, увидев его, резко толкнул дочку в грудь, они повернули назад, они испугались вида болта, что висел между ног у Боба. Отец подошел к воде, а дочка села ему на спину и он поплыл, дабы дочка не увидела члена Боба, они плыли по воде, чудаки, а дочка все время смотрела на прибор Боба.
      Кондрат в экстазе от ощущения своего бытия, валялся голый на острых камнях, которые были ужасно горячими, он орал в пустоту о том, что демоны атаковали его внеземным излучением и теперь его мозг не слушается команд своего хозяина. Теперь его мозг вышел из строя, теперь все рушится, прежний мир идет под откос.
     «Эта адская жара убивает меня, я не могу больше быть в своем теле, солнце, пощади меня, не жги ты так сильно меня, пожалей» -  кричал в страхе перед смертью тела на весь берег Кондрат. Ему казалось, что солнце душит его своими руками, что он находится внутри солнца, что мозги его плавятся, что кости уже растаяли, что дальше ему предстоит жизнь вне тела.
        Туристы, что бродили сонно по берегу дико смотрели на него и не понимали, что за беда у него и почему он так не похож на остальных людей, почему он не такой как они. Ведь они не чувствовали, что солнце их душит, они просто ощущали, что лето есть лето, а потому, надо бы уяснить себе, что спокойствие необходимо в такие дни.

      «Демоны, ко мне идите! Люди, оставьте меня в покое, идите прочь!» - кричал Кондрат в тот момент, когда к нему подошли люди и стали осматривать его тело.
       Боб же в приятном оцепенении сидел в воде и слушал голос морских нимф, что звали его отведать их темных и мрачных глубин, дабы он ощутил, что такое прикосновение к неведомому миру. Боб хотел лишь их. Он так жаждал слиться с ними в объятиях и уйти с ними в путешествие по глубинам морским. Боб хотел, чтобы у него были жабры, чтобы он смог все-таки стать юношей из морских глубин. Это была его мечта, и ему так хотелось, чтобы сейчас она была исполнена. Он легко бы дружил с русалками и водяными и плавал себе б в морских глубинах, куда его несет течение или же против течения, но главное, что он обрел бы себе власть над миром морским.
        Вот уж и вечер наступил, но в мыслях Боба не было желания идти обратно домой, теперь его манила глубина, он слышал зов нимф, он стал уже совсем другим. Он уже не тот, что был прежде, он не станет идти более легким путем, он будет ожидать того, чтобы его тайный зов услышали жители моря и забрали бы его в свое царство.
      Кондрат же вышел из тела и наблюдал за тем, как туристы с приходом вечера ушли по тропам в сторону остановки, дабы там сесть на свои автобусы и уехать в свои дома. Но кое-кто из них суетился насчет дров для костра, ведь одинокие палатки стояли прямо под скалой, над ним нависли огромные валуны, готовые вот-вот по приказы Кондрата рухнуть внезапно вниз.