1812Миссия Балашова и император Наполеон

Миссия Балашова и император Наполеон

     После того, как император Александр узнал о переходе войсками Наполеона границы Российской империи, он уже 13 (25) июня направил с письмом к Наполеону министра полиции Балашова. «Ты, наверно, не ожидаешь, зачем я тебя позвал: я намерен тебя послать к императору Наполеону». (Тарле).

     Об этом событии говорит и историк Николай Шильдер: « В виде последней миролюбивой попытки император Александр решился послать к Наполеону генерал-адъютанта Балашова с собственноручным письмом; вместе с тем государь поручил ему подтвердить Наполеону еще словестно, что если он намерен вступить в переговоры, то они могут начаться сейчас с одним, но непременным условием, то есть чтобы армии его отошли за границу; в противном случае император давал слово, что, пока хоть один вооруженный француз будет находиться в России, он не скажет и не выслушает ни одного слова о мире. Александр заметил еще Балашову: «Хотя, впрочем, между нами сказать, я и не ожидаю от сей присылки прекращения войны, но пусть же будет известно Европе и послужит новым доказательством, что починаем ее не мы».

     А до этой поездки Балашова к Наполеону был приезд от Наполеона к императору Александру графа Нарбонна в Вильно.
     Подробно и саму поездку Балашова, и ожидание аудиенции у Наполеона, и вообще все беседы с Наполеоном, и его претензии к императору Александру все очень подробно описано у историка Евгения Тарле. Здесь же Тарле говорит о своем отношении к запискам Балашова, которые появились спустя много лет после событий Отечественной войны 1812 года.
 
     И так, теперь же к Наполеону выехал Балашов, «уже на рассвете прибыл к аванпостам французской армии в местечко Россиены. Французские гусары проводили его сначала к Мюрату, а потом к Даву, который весьма грубо, невзирая на протест, отнял у Балашова письмо Александра и послал его с ординарцем к Наполеону». (Евгений Тарле).
На другой день Балашову, в расположении французской армии, было объявлено, чтобы он передвигался вместе с корпусом Даву к Вильне.
Принят же Балашов был императором Наполеоном лишь после того, как французская армия вошла в Вильно, и аудиенция состоялась в том же помещении, в котором ранее находился император Александр. Все было сделано так, чтобы показать, что без всяких сражений Наполеон занял не только земли Российской империи, но и кабинет самого императора Александра.

     «Только 29 июня, Балашов попал, таким образом, в Вильну, а на другой день, 30 июня, к нему пришел камергер Наполеона граф Тюренн, и Балашов явился в императорский кабинет. «Кабинет сей был та самая комната, из которой пять дней тому назад император Александр I изволил меня отправить». (Евгений Тарле).

     Встреч с Наполеоном у Балашова в один день, 18(30) июня 1812 года, было две.
«Мне жаль, что у императора Александра дурные советники, — так начал Наполеон. — Чего ждет он от этой войны? Я уже овладел одной из его прекрасных провинций, даже еще не сделав ни одного выстрела и не зная, ни он, ни я, почему мы идем воевать».
 
     Конечно, победы Наполеона, которые предшествовали 1812 году, заставляли французские войска стремиться к бою, и как можно быстрее хотели, чтобы произошло генеральное сражение. Да и войска армии Наполеона были огромны. Но, пока, все армии были целы, все солдаты живы, и генералы занимали свои места не на поле боя, а в своих военных частях. Но все приготовления к войне были сделаны, и миссии переговорщиков ничего не давали, не было уже возможности сохранить армии, земли. Наполеон стремился как можно быстрее начать свое главное генеральное сражение.

     «Я сделал большие приготовления, и у меня в три раза больше сил, чем у вас. Я знаю так же, как и вы сами, может быть, даже лучше, чем вы, сколько у вас войск. У вас пехоты 120 тысяч человек, а кавалерии от 60 до 70 тысяч. Словом, в общем меньше 200 тысяч. У меня втрое больше».
     Дальше Наполеон плохо скрыл свое раздражение по поводу отступления Барклая от Вильны. Ему хотелось, чтобы Барклай оставался на месте, а он бы мог разгромить его немедленно, и это бы очень устроило Наполеона. «Я не знаю Барклая де Толли, но, судя по началу кампании, я должен думать, что у него военного таланта немного. Никогда ни одна из ваших войн не начиналась при таком беспорядке», приводит слова Наполеона Евгений Тарле.
 
     Вспоминает император наполеон и Аустерлицкое сражение. И ему есть чем гордиться. 
«Со времени Петра I, с того времени, как Россия — европейская держава, никогда враг не проникал в ваши пределы, а вот я в Вильне, я завоевал целую провинцию без боя. Уж хотя бы из уважения к вашему императору, который два месяца жил в Вильне со своей главной квартирой, вы должны были бы ее защищать! Чем вы хотите воодушевить ваши армии, или, скорее, каков уже теперь их дух? Я знаю, о чем они думали, идя на Аустерлицкую кампанию, они считали себя непобедимыми. Но теперь они наперед уверены, что они будут побеждены моими войсками». (Тарле).

     Но Балашов, несмотря на все претензии и упреки, высказанные императором Наполеоном, все же говорит о том, что эта война для французской армии будет тяжёлым испытание, и результат может быть совсем не тем, на который надеется император Наполеон.
И Балашов, возражая, сказал: «Так как ваше величество разрешает мне говорить об этом предмете, я осмеливаюсь решительно предсказать, что страшную войну предпринимаете вы, государь!» (Тарле).
     Но раздражение началом войны, и отступление русской армии без боя, все заставляет Наполеона вспоминать все новые и новые претензии к императору Александру.
Говорит наполеон и о сановниках Александра, о всех придворных интригах Петербурга и Павловска.  Наполеон имел от своих шпионов самую детальную информацию.
Говорит император Наполеон и о самом императоре Александре.
— «После того как он был побит при Аустерлице, после того как он был побит под Фридландом, — одним словом, после двух несчастных войн, — он получает Финляндию, Молдавию, Валахию, Белосток и Тарнополь, и он еще недоволен»...
 
     Не забыты в разговоре и союзники России в войне против французской армии, самого Наполеона.
«Англия не даст денег России, у нее самой денег нет. Швеция и Турция при удобном случае все-таки еще нападут на Россию». (Тарле).
К тому, что успел сказать император Наполеон о Барклае-де-Толли, он вспоминает и всех остальных генералов армии, в том числе и Багратиона.
 
«Генералов хороших у России нет, кроме одного Багратиона. Беннигсен не годится: как он себя вел под Эйлау, под Фридландом! «Я слышу, что император Александр сам становится во главе командования армиями? Зачем это? Он, значит, приготовил для себя ответственность за поражение. Война — это мое ремесло, я к ней привык. Для него это не то же самое. Он — император по праву своего рождения; он должен царствовать и назначить генерала для командования».
     На этом закончилась аудиенция Балашова.
     Балашов вернулся и доложил Александру о разговоре с Наполеоном.