Листобой и снеги

Из альбома "Емецкий луг". Зарисовка десятая. Предыдущая новелла "Вакоревить зачало"  http://www.proza.ru/2012/09/30/2041


   Листопад наступил. Так наши предки величали октябрь. В некоторых местах он известен под другими именами: позимник, свадебник, грязнИк. Слова перевода не требуют. Смысл их понятен. В отличие от привычного нашему слуху и, увы, «неправильного» иностранного названия. У древних римлян месяц получил восьмой порядковый номер в году, или octo. Вот и говорим (почти на латыни) «восьмой», подразумевая «десятый».
 
    Листопадом на Русском Севере называется ещё и осенний ровный ветер любого направления, срывающий листья с деревьев. Есть ещё листобой, он же листодёр -  сильный ветер с запада. В памяти поморов для обозначения направлений (румбов), времени года и суток, силы и других особенностей ветров хранилось порядка двухсот терминов и понятий. Вот некоторые из них: буй, буяк, буян, визготок, всток, вызудень, закрутье, засиверко, ломанец, мокробус, моряна, обедник, падера, паужник, покосный, полудённый, полуношник, поносуха, поркой, продуванец, разбойный, русский, сиверко, хиус, шелонник, ярый убой.   
 
    В природе люди жили, были её детьми. Говорили с матерью почтительно. Не жалели красивых слов.
    Переселился человек в пещеры с удобствами. Городскому троглодиту много слов ни к чему. Прочитал недавно:  в так называемом базовом английском их восемьсот пятьдесят. Для «нормальной» жизни «человека потребляющего» вполне хватает. 
   Эллочка Щукина обходилась тридцатью. Есть куда падать.

   За технический прогресс платим ранами и грязью на лике Земли. Возможно, действует закон, согласно которому  расплатой за блага цивилизации является ещё и примитивизация языка?

    Плохо жить в замухорье. Этим словом дедичи называли нечто запущенное, в том числе и место на земле, жильё и человека.

***
               
    Чист Емецкий луг. Не замухорье. Начало октября подарило солнечные дни.   Блестит инеем, похрустывает под ногами подросшая после сенокоса трава, закуржавленная утренником; чуть пригрело и вновь она ярко зеленеет, да краснеют редкие венчики клевера.

    Тишину нарушил стрёкот сорок. Весёлая стайка этих легко узнаваемых птиц  опустилась на ветки тополя.  В лучах солнца их перья засверкали зелёным, фиолетовым и синим цветами. По более коротким хвостам узнаются недавние птенцы.
    Двое из них, наверное,  самые непоседливые, спланировали с ветвей и запрыгали по свежевскопанным грядкам. Наш суровый сторож,  узрев нарушителей, изготовился к атаке, припав рыжим телом к земле.

     Был у собачьего сына и свой, личный счёт к этой братии: косточки не раз похищали у него.  Эх, если бы только невзрачные, уже обглоданные до белизны, забытые у входа в будку (сам виноват), так ведь ещё и самые лучшие, не тронутые зубом, аппетитные и потому зарытые в землю. Бывало, возвращался он в родное логово усталой походкой счастливого землекопа, надёжно пристроившего на длительное хранение костяные шедевры, как эти чёрно-белые пижоны пролетали с похищенным кладом над его чутким носом, сотрясая воздух громкими насмешками. Воров надо наказывать. 
   
    Вот только не учёл  мститель блестящую систему оповещения, действующую в сорочьем сообществе. Наблюдающие за происходящими внизу событиями мамаши и папаши пернатых сорванцов завопили что-то похожее на «шэкрн, шэк, чирк».  Спасли детишек от расправы. И Валета нашего уберегли от греха. А не то пришлось бы ему держать ответ перед самим Перуном. Его священной птицей считается сорока. С Перуном лучше не ссориться.  Знаем по себе.

***
    После обеда прошумел скорый дождик. И случилось чудо:  радуга соединила два берега Двины. Говорят, увидеть её - к удаче.  Чудеса меж тем нарастали: рядом с  ней появилась ещё одна. Что ж, двойная радуга к очень большой удаче и счастью. 
     Летом дуги Ра, в том числе и двойные, над лугом всходили часто. Один раз и тройную видеть довелось. В октябре непривычно их наблюдать.

    Пусть у всех добрых людей сбудутся самые сокровенные желания.   

***
  Красотами земными любовались и наши предшественники.   Сбывались, или нет их желания нам не ведомо.
    Несколько лаконичных записей из семейной рукописи Заборских - крестьян нашей деревни Зачачье.    

1857 год

Река Емца вскрылась 26 апреля, стала 17 октября. Весна сырая и холодная, сев начат 21 мая. Лето холодное, неплодородное; страда неприятная. Хлеб опять и сей год повредило морозом. Сено чорное, затхлое, жали в рукавицах. 7—8 сентября нанесло снегу, суслоны возили — вырывали из снегу. Хлеб морозобитный пекут на противнях и мешают белый мох. В народе голод, также и скоту, котораго много пало и убили. Год тяжелый, картошка плохая — убило в цвету.


1858 год

Весна холодная, сев с 5 мая, всходы хорошие. Лето жаркое, прекрасное; страда превосходная. Урожай хлебо очень хороший, такого давно не бывало, что и хорошо с таких голодных двух лет — народу хлеб нужон. Сено поставлено хорошее Осень ясная и холодная, также и зима.
22 июня император Александр Николаевич II посетил наш северный край. Сначала он ехал по Московскому тракту, мимо нашего Зачачья, но которому была справлена и посыпана песком дорога, возле домов поставлены свежие березки. И народу у нас и в Емецке было очень много изо всех селений. Все ожидали прибытия государя: мужики, жонки, старые старухи, девки, малые ребята — все были налицо и всем хотелось видеть императора-монарха. Он прибыл в сопровождении принца Винтенбурскаго и многочисленной свитой. По деревням проехали тихо, и народ видел весь хорошо монарха: снимали шапки, кидали, женжины махали платками, но многие плакали от радости, что видели монарха. Под свитой было 120 лошадей, 10 лошадей наших, зачачьевских; верьховым гусем — лошади были под коляской монарха нашей деревни, управлял передом наш крестьянин Семен Иванович Тарасов. От нас народ пошел провожать до Емецка. Там его экипажи перевезли на паромах; императора перевезли в карбасу, который был приготовлен для его с гребцами. Народ встретил его также с громким криком «ура», которое долго носилось и не смолкало в воздухе. Монарх с народом поздоровался, был весел, любовался и смотрел на хороший вид с угора: на луг и деревни, Двину Северную. И народ пондравился ему, спрашивал: какая численность населения здесь, каков урожай и какова дорога будет до пристани. За лошадей платили за каждую станцию крестьянам по 20 рублей. Погода была жаркая, но многих лошадей и уходили — ехали быстро.



1868 год, високосный

Емца вышла 11 апреля, стала 18 октября. Сев начали с 1 мая. Лето и страда были хорошие и скоро все убрали. Хлеб и сено сей год уродились хорошие. Народ, наконец, вздохнул свободне, веселее — за труды земля отплатила. Ягод было порядочно. Осень в конце холодная, снег ранний. Сей год в столицах свирепствовала холера: множество народа примерло. В начале зимы, при холодах, прекратилось.

1900 год

Урожай хлеба и сена был хороший. Мальчишки 12 лет наблюдали за небом и ждали чего-то особеннаго. Были изданы книжечки, в которых бы написано, что в этом году будет столкновение Земли с другой планетой, но ничего не случилось.

***
Из поморских примет: разыгрался листодёр – жди предзимка.

    Снег выпал. И тайное стало явным. Утром на белой целине «читали» доклады луговых жителей.
 
    Две мышки-полёвки указали цепочками миниатюрных следов место своего обитания.
    Ондатра выходила на берег речки в поисках пищи.
    А вот хитрая заячья комбинация: следы идут, тянутся и вдруг обрываются. В сторону прыгнул косой. 
    Следующие автографы вызвали у моего храброго спутника быстрый подъём шерсти и тихий, панический скулёж. К моим ногам прижался, мелко дрожит. Серых сородичей почуял. Два взрослых волка с сыночком или дочкой пробегали недавно. Не иначе территорию обходят. Пойдём-ка мы домой. Хотя пищи для волчьего семейства и без нас достаточно окрест. Лето было щедрым.

И снова падал снег.

***
Вспомнилось из Евтушенко:

Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
      
    Только ленивый не пенял поэту за слово «снеги». Литературоведы называли его гениальным неологизмом. Александр Иванов разродился пародией:

Идут белые снеги,
а по-русски снега.
Это значит, на свете
наступила зима.

    Тем не менее, словом «заразились» и другие поэты.

    Пришла пора реабилитировать его. Заодно и поэта Евтушенко с последователями.

   В книге «Михаил Васильевич Ломоносов. Областной крестьянский говор», изданной в 1907 году, её автор А.Н.Грандилевский приводит слово "снеги" в числе прочих, звучавших в  XIX веке на территории Архангельской губернии. 
   В «Словаре поморских речений» К.Гемп находим примеры его употребления поморами задолго до появления знаменитого стихотворения: «Снеги белые лежат, подсвечивают». «Снеги пушисты бывают, как выпадут, а полежали - и опали, уплотнились».

Встречается оно и в северной (из "рекрутских")частушке девятнадцатого века:
 
Белы снеги выпадали,
Выпали – растаяли;
Лучше брата бы забрили -
Милого оставили.
 

 Свершилась реабилитация?  Или раздражающее критиков слово всего лишь сменило ярлык?

 С ещё одним архаизмом, россияне.   



На снимке – дуги Ра над Емецким лугом.