Реки крови сузились до ручейков

Реки крови сузились до ручейков - разве так построишь коммунизм?  Начнем с интересной цитаты из Фридриха Энгельса: «Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменении способов производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи. Пробуждающееся понимание того, что существующие общественные установления неразумны и несправедливы, что «разумное стало бессмысленным, благо стало мучением», – является лишь симптомом того, что в методах производства и формах обмена незаметно произошли такие изменения, которым уже не соответствует общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо – в более или менее развитом виде – в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства». (Ф. Энгельс. «Развитие социализма от утопии к науке»). Прошу простить читателя за длинную цитату, но в ней суть всего марксизма.

Эта общественная теория называется экономическим материализмом: экономика логически впереди, все прочее строится на ней, более того – вытекает из нее, еще более того – порождается ею. Экономика первична, все прочее – вторично. Сначала фундамент, а потом – строение. Сначала тело, а потом для него приобретается одежда, одежда определенного размера, определенного качества, потому что субъект может быть угольщиком, рабочим у станка, профессором на кафедре. И определенной цены, разумеется. А можно сказать и так: сначала папа и мама, а потом – ребенок. Есть жизнь, а в ней факторы – экономический, затем прочие – политический, научный, идеологический, духовный, художественный. Есть еще образ, который для наглядность можно использовать: есть брюхо – оно главный предмет в организме, и есть голова – она по значимости стоит после брюха.  Настоящая жизнь – это жизнь брюха, это то, что в нем происходит,  а что происходит в голове, – важно для организма, но не определяет его сути. Я утрировал суть марксизма, но не слишком, потому что марксизм на самом деле до предела упрощенный взгляд на жизнь.

Для чего Марксу понадобилась эта упрощенность? Во-первых, для того, чтобы пролетариат прочитал то, что для него написал ученый муж и понял, о чем идет речь. Во-вторых, для того, чтобы воодушевить, возвеличить, поднять его в его собственных глазах – ведь ему предстоит участвовать в революции, предстоит жертвовать, проливать кровь, а потом –  в построенном на костях буржуазии общественном сооружении власть передать в руки тех, кто сочинил для него столь благостную теорию. Маркс был убежден, что борьба предстоит долгая и жестокая, кровавая и бескровная, мирная и военная. И теория должна дать программу, инструкции, лозунги, предусмотреть варианты, изгибы, неудачи, отступления – все это обнимается понятием  революционной диктатуры пролетариата. Советская власть была одним из первых вариантов, это был вариант, когда вожди вспомнили про совесть: там, где надо было проводить сталинский террор, они стали строить Общенародное государство, там, где нужно было непослушных сажать, они стали их вывозить за рубеж. Реки крови сузились до ручейков – разве так построишь коммунизм?

У Гегеля бытие и мышление тождественны. Общественный прогресс есть прежде всего развитие понятия, в котором «спрятан» главный стимул («мотор») развития. Развитие идет от простого к сложному, от бытия к сущности, от следствия к основании. Идет в середину, в глубину предмета. И далее становится ясным: то, что логически является последним, в действительности логически является первым. Наш предмет рассмотрения – общество, общественный организм, образ жизни людей. Экономика – поверхность жизни, ее бытие. Глубже лежит политика, ее сущность, еще глубже – духовная жизнь, ее понятие.  Сердцевиной духовной жизни является философия. То, что было, есть и будет, содержится в понятии, в духе. Если мы хотим определить, что устарело, подлежит снятию,  замене, надо понять устройство целого, увидеть его внутренние пружины, определить, что подлежит снятию и что должно сохраниться. Чтобы определить вектор развития, надо понять, какая дорога куда ведет. Понять, понять, понять, все вытекает из понятия, из понимания. Экономика (способ производства, производственные отношения) является основой жизни, но не ее сущностью, не ее целью, не ее понятием. Свою позицию Маркс вывел из экономики с помощью головы и назвал экономику сущностью жизни, целью жизни, не дошел до понятия как такового, до понятия понятия. Брюхо поставил выше головы. В этом его роковая ошибка. Да, его установка стройная, цельная, логичная. И фанатичная до безумия. Совсем не случайно она стала идеологией политических бесов, разоривших Россию.
 
«У Маркса нет ни тени попыток сочинять утопии, по-пустому гадать насчет того, чего знать нельзя. Маркс ставит вопрос о коммунизме, как естествоиспытатель поставил бы вопрос о развитии новой, скажем, биологической разновидности, раз мы знаем, что она так-то возникла и в таком-то определенном направлении изменяется», –  написал Ленин в работе «Государство и революция». Гегель здесь возразил бы, прежде всего, так: «Все, что в мире испорчено, испорчено из хороших оснований». Я тоже попытался поставить Маркса на место естествоиспытателя, который пришел бы к таким фундаментальным и «неопровержимым» выводам: чтобы упразднить беспризорное детство, всех мужчин надо кастрировать, чтобы излечить постоянную боль в голове, голову надо просто отрубить. Чтобы ликвидировать эксплуатацию, надо уничтожить частную собственность и буржуазию. Чтобы построить первую фазу коммунизма, надо обобществить частную собственность, ввести единомыслие и установить диктатуру пролетариата. Неизбежно приходишь к мысли: этот «естествоиспытатель» увидел в истории только насилие.

Цитата: «История так же, как и познание, не может получить окончательного завершения в каком-то совершенном, идеальном состоянии человечества; совершенное общество, совершенное «государство», это – вещи, которые могут существовать только в фантазии. Напротив, все общественные порядки, сменяющие друг друга в ходе истории, представляют собой лишь преходящие ступени развития человеческого общества от низшей ступени к высшей. Каждая ступень необходима и, таким образом, имеет свое оправдание перед лицом новых, более высоких условий, постоянно развивающихся в ее собственных недрах». (Ф. Энгельс. «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».) Как теперь понять Энгельса?  Здесь он выступает, как последовательный антимарксист, то есть выступает против самого себя. Создал Маркс теорию («единственно истинную», как говорили у нас), которая спасает человечество от эксплуатации или не создал?  Изобразил Маркс в общих чертах общество благоденствия, куда все должны устремиться или не изобразил? Объяснил Маркс, что надо делать, чтобы дойти до общества благоденствия или не объяснил? Конечно же – создал, изобразил, объяснил. И сделал это с великими претензиями, с великим апломбом. Как же – возвестил миру Новую эту, назвав всю прошлую историю предысторией! Великий классик представил нам историю именно как «окончательное завершение» в идеальном обществе. Лукавый народ – эти классики. Действительно, такой теории, еще такой «столбовой дороги» после Маркса никто не сочинял. И слава Богу! Среда, 31 октября 2012 года.

Текст написан для форума журнала "Наука и жизнь"