Моя дочь живет в Америке. Из дневника Сидорова

Дочь вышла замуж за американца, уехала в Америку, и там живет. Он за ней ухаживал лет шесть. Нет, у нее были женихи и в России. Но один стал выпивать, другой чуть ли не голубым, а третий ни да ни нет, но что удивительно, то встретил в Америке, стал искать средства сблизиться, но она его коротко обрезала.
А тут родилась внучка и, и… обнаружился аутизм в малой форме. Но какие отклонение есть. Подозрения на ртуть в зубных пломбах дочки, но сам по себе факт вопиющий. Я в бывшем боксер, летчик, у меня должно быть самое здоровое потомство, а тут, тут…
И я подумал об аппарате «Орион». В тот момент я только мог думать об его неоценимых возможностях лечить людей. До ста пятидесяти болезней. Я сам не сразу поверил в его неоценимые возможности. Но во время обеда по радиоканалу «Народное радио» слушал программу о его программе методов лечения и сначала не воспринимал всерьез, но стали выступать клиенты, купившие этот аппарат и пользующиеся им и, и…
Я не удержался, купил аппарат и через некоторое время почувствовал себя богатым, обеспеченным человеком. Я обзавелся домашним доктором на всю жизнь. И мог лечить родных и знакомых. Я ушел из авиации из-за тромбофлебита, а теперь после нескольких процедур нога не болела.
Как грипп, так сделал первую процедуру очищения крови и сразу легче. На медкомиссии на работе лифтершу хотели уволить, в глазах дым, а я предложил ей, провел курс лечении по названию «Головные боли напряжения» и излечил. У одного знакомого болели одновременно зуб и желудок, нельзя было принимать лекарство, а я провел процедуры с желудком и излечил. Господи, сколько этих случаев было. Я уже не представлял себе жизнь без этого аппарата.
И поэтому поехал в центр экологии, в котором сидели специалисты по аппарату, Любовь Михайловна. Я был в таком восторге от аппарата, что участвовал во всех случаях рекламы аппарата и писал в  книгу отзывов заключения о том, как, кто и от каких болезней излечился при помощи этого аппарата.
А когда хотел объяснить Любовь Михайловне тонкости этой болезни, которой болела внучка, то Любовь Михайловна стала щелкать терминами из этой болезни, что я уверовал в то, что и тут аппарат «Орион» спасет внучку. И Любовь Михайловна подтвердила мои слова.
Любовь Михайловна сказала: «Напрямую аппаратом «Орион» нельзя вылечить эту болезнь, но восемьдесят процентов зависит от увеличения иммунитета организма, а аппаратом при помощи процедур НЛОК как раз можно повысить иммунитет внучки.
Я поинтересовался: «А что у них там в Америке, на Западе, нет таких аппаратов?»
Любовь Михайловна объяснила: «Лазерных аппаратов нет. А есть планты с иглами, которые протыкают тело и через иглы вводят чистую кровь.»
Я воскликнул в ответ: «Но это варварство!»
Я чувствовал себя рядом с Любовью Михайловной, что живу в великой стране, а Любовь Михайловна подтвердила мои мысли в том, что и Запад, и Америка в больших количествах закупают наш аппарат «Орион».
Я позвонил дочке, стал настаивать на проведении процедур внучки этим аппаратом. Но дочка сказала мне в ответ, что лучшие врачи в их городе уже лечат внучку. Что заказывают лекарства и во Франции, и в Израиле так авторитетно, что я замолкал.
Но вот прошло четыре года. Дочка разочаровалась в местных врачах, так как водном месте врач женщина даже хотела обмануть дочку тем, что лекарство не такое выдающееся, как она рекомендовала, и дочка провела курс лечения аппаратом «Орион».
Результаты дали о себе знать тут же. Раньше внучку не могли заставить заснуть в одиннадцать вечера, а тут она сама засыпала в девять часов вечера. А на каком-то задании выполнила его лучше всех в классе, и директор перед классом вручил ей грамоту за успехи в учебе.
Дочка разговаривала со мной во вдохновенном тоне с чувством победителя так, что чувствовалось, что наконец-то дочка уверовала не только в полноценность развития внучки, но даже в то, что она разбирается в проблемах жизни и учебе лучше других.
А я заехал к Любови Михайловне в центр экологии, рассказал ей об этом случае, и она подтвердила, что подобных опытов в практике наблюдается все больше так, что можно практически помогать людям, страдающим недугами этой болезни.
А я чувствовал себя так, что живу в великой стране. Столько способов лечить людей, каких нет в другой стране. Когда утром передавали передачи о том, какие замечательные машины за рубежом «Мерседес», «Форд», «Лексус», «Тойота», то думал: господи, это же железки.
Доренко мне казался шутом гороховым, когда он втаптывал в грязь все данные наших машин, таких как «Москвич», что ему песок сыпался на голову, когда в этой машине менял манжеты на колесах. При этом добавлял такие словечки, что если наше, отечественное производство, то это такой коллапс, такая архаичность, что лучше не надо.
А отчего? Березовский там карман набивал в Тольятти на наших. Выходили с конвейера, а он уже от их реализации положил деньги в карман. Как Бородин. Зашел по пути в банк «Москва», занял тринадцать миллиардов рублей, положил в карман, бежал в Англию, и там купил самый дорогой в Англии дворец. Березовский уже растратил позиции и почти нищий. Бородину в Англии уже не так вольготно придется проводить его финансовую деятельность.
Господи, а если бы аппарат «Орион» был изобретен в Америке? В действительности нравственной стране, а потому и великой. Господи, как они бы преподали этот аппарат, что лечит и сердце, и почки, и, и… и даже эректильную дисфункцию. Я пробовал, и даже спина перестала болеть.
Ведь у нас же в каждой квартире, в каждом уголке двора, на детских площадках слышалось: «Печень? А в Америке несколько процедур – и запах изо рта пропадает».
А машину, ну что такое это? Это железки. Удобно уселся и потому топчет достоинство страны. Как в Африке. Стеклянные бусы меняют на золото. Какие там машины. Если бы этот аппарат «Орион» был изобретен в Америке, а не в России.
Я сидел в кабинете Любови Михайловны в великой России, а выйду и в стране папуасов с их выкриками на счет умопомрачительных выкрикивал об иномарках, на которых застряли в пробках, и именно потому, что Москвой последние двадцать лет правили папуасы, что с их точечных застроек получить спекулятивную прибыль, Москву довели до такого состояния, что Москвы уже нет, обращаются с ней как в Африке. Мы не великая держава.