Утопленница или рассказ о жизни и смерти

               

  Смерть, это совсем не страшно и даже не больно. Это тайна...
И мне довелось в детстве слегка заглянуть за её черту.
В её серое мрачноватое пространство, разделяющее наши миры.

Наступило моё двенадцатое лето. Каникулы! 
"Добрая крёстная", а по сути завистливая, коварная и наглая ведьма –
предложила отправить меня в "шикарный" пионерский лагерь от её
фабрики, где она занималась бухгалтерией. Видимо, по- своему
пыталась искупить свои тяжкие грехи перед моей мамочкой.

Как-то безрадостно и неохотно собиралась я туда. Мучила неясная тревога.
Кроме того, любая разлука с мамой была для меня очень болезненной.
Я не была "маменькиной дочкой", просто всегда без неё очень скучала.

В лагере было мне всё знакомо. Линейка утренняя, горн, поднятие флага,
зарядка, завтрак, обед, тихий час.  Потом   ужин, линейка вечерняя, сон.
Иногда танцы... Тогда был в моде шейк, и мы старались громко стучать
Ногами по деревянной эстраде в такт музыке. Иногда вечерами жгли
костры, пекли картошку и пели пионерские песни. "Взвейтесь кострами,
синие ночи!" Раз в неделю - баня. По выходным приезжали родители
с гостинцами.

Наш лагерь располагался в районе посёлка Сунтажи - неблизко от Риги.
В старинном немецком замке. Совсем рядом на речке отмечали праздник
Нептуна. До сих пор помню это веселье: грозный Нептун, русалки и
нежный запах жёлтых кувшинок. Перед сном девчонки, как всегда,
делились своими секретами.
 
Наступил день, когда нам объявили, что "лучшие из лучших" пионеры
поедут на экскурсию в Вентспилс. Я оказалась в этих списках.
Солнечным июльским утром сели мы в автобус и с громкими песнями да
шутками поехали. Изнывая от июльской жары и духоты, в дороге сделали
остановку, где нам разрешили искупаться, предупредив, что река очень
коварная: с сильными подводными течениями и глубокими ямами.
 
С детской беспечностью, пропустив эту информацию мимо ушей, мы шумной
ватагой бросились в прохладную речную воду. Помню, как под  гвалт,
визг и смех я пятилась на середину реки, удаляясь всё дальше от берега.

Внезапно меня накрыло лавиной речной воды, и я куда-то провалилась.
Полностью потеряв ориентацию, я совсем растерялась и стала тонуть.
Инстинкт самосохранения что-то никак не включался: вместо того, чтобы
прыгать, барахтаться, бороться за жизнь, я обреченно шла на дно.
При этом ещё и уши заткнула, вспомнив, что скоро должна пойти кровь.
Это я где-то, глупышка, прочитала.

Открыв глаза, я удивилась, что почти совсем не чувствую рези. Вокруг
меня зелёная, серая, мутная вода. Неясный гул в ушах, бульканье,
приглушенные далёкие шумы и моё абсолютное спокойствие.

Мелькнула мысль:"Перед смертью надо вспомнить всю свою прошедшую
жизнь. Так положено." В тёмной воде, медленно сменяя друг друга,
появлялись чёрно-белые картинки моей недлинной жизни. Вот, мама. 
Вот, наша серая кошка. Вот, картинки из моих первых снов

Так уютно шумело в ушах. Не страшно и не больно. Глаза уже совсем
освоились в речной воде... Что я чувствовала? Умиротворение,
всепоглощающее чувство смирения и обреченности.
Фаталистка безжалостная! Но судьба оказалась мудрее...

Однако, руки мои совсем ослабели, и всем телом овладела тягучая лень и
приятная дремота. Говорят, такое испытывают, замерзая в снегу.
- Всё равно мне уже не спастись, ну и ладно, пусть я сейчас утону,
- сонно подумала я. Следующим ощущением стало приятное чувство плавного
выхода из телесной оболочки. До сих пор помню это ощущение. На мгновение
я потеряла сознание. Видимо, душа покидала моё тело...
 
Фйють! И я оказалась где-то очень, очень высоко. На дереве, что ли?
Как маленькая птичка. Я с любопытством наблюдала, что же там происходит
внизу на земле. Всё казалось таким новым и удивительным! И вовсе не
страшным. Вон она, та самая коварная речка, песчаный берег, редкая
трава... На песке лежит моё худенькое тельце с согнутыми острыми
коленками. Полукругом стоят дети. Мне почему-то совсем не хотелось к
ним. Какой-то мужчина, возможно, пионервожатый, что-то делает,
склонившись надо мной. Видимо, пытается меня оживить. Спокойно, но
внимательно наблюдала я за происходящим, хотя новые ощущения волновали
меня гораздо больше.

Меня переполняли трепет, немыслимая свобода, восторг на грани с эйфорией...
Большой ветер раскачивал могучее дерево - место моего нового пребывания.
Я недоумевала: "Неужели они не видят меня на дереве? Ну, поднимите же
свои головы!" Всё было похоже на привычный детский сон, в котором я не
раз летала... всё выше и выше! "Растёшь", - говорила мне тогда мамочка.
Но тело оказалось умнее беспечной души! Утонуть в какой-то паршивой
речонке в двадцати метрах от берега не пожелало. В последней слепой
ярости руки мои с невероятной силой цепко сомкнулись на чем-то и...
Всё опять завертелось, закружилось... и я очнулась на берегу. Изо рта
хлестала вода. Болели горло и грудь. Ещё не открыв глаза, услышала злые
слова: "Утопленница!". Никто не радовался моему спасению. Ну, конечно,
- по моей вине сорвалась экскурсия в Вентспилс... Кроме того, я не смогла
ни с кем подружиться в лагере... Даже и не пыталась. Моя гордыня ещё не
раз мне навредит. Автобус развернулся и медленно повёз нас обратно в
лагерь. Гудела голова, в ушах всё ещё стоял шум воды. Все, кроме меня,
были взбудоражены.
Говорили, что я под водой была более получаса... Но я не слушала их,
мне это было не очень интересно. Я вся была во власти пережитого и не
совсем очнулась ещё после шока...

Оказывается, никто даже и не заметил моего исчезновения. Вытащили меня,
когда я, в предсмертных судорогах, как клещами, вцепилась в ногу своего
невольного спасителя, чем его ужасно напугала, а себе спасла жизнь.
Ночью я никак не могла уснуть. Лежала и всё думала о происшедшем.
О том, что меня сейчас могло бы уже и не быть среди живых... Все были
бы, а меня уже не было бы... никогда. Представила себе это и тихо
горько заплакала...
Наконец-то ко мне пришёл какой-то животный страх смерти.

Закрою глаза и вижу тёмную воду. Бр-р-р! А потом появилась радость, от
которой захотелось визжать. Ура! Я - живая! Я же не могла уйти из жизни
просто так, ничего не оставив после себя на этой земле!  И я благодарила
судьбу за спасение - ведь моя мамочка не пережила бы этой трагедии...
Ещё одной... Её первенцу, которого она десять лет ждала и семь дней
рожала, не удалось дожить и до полугода.  А крестила его та "крёстная",
что отправила меня в этот лагерь.

Маме о своём случае я попросила не сообщать, чтобы не расстраивать.
Только утром после случившегося моя голубушка сама приехала вся
в слезах и забрала меня домой. Всю дорогу целовала и обнимала меня.
 "Я два дня себе места не находила. Ругала себя, что отпустила тебя,
доченька. Волосы на голове рвала! Молилась, чтобы с тобой всё было
хорошо!" Мамочки всё чувствуют. А молитва материнская и со дна
океана достанет, не то, что речки. Это точно.

Вот так я побывала в ином измерении…  Учитесь плавать!