Дорога

©, Алексей ИВИН, автор, 1974 г.
©, сборник «Русское восприятие», г. Александров, 2006 г.

               
                Алексей  ИВИН
               

                ДОРОГА
                притча



                1

     Я вышел ранним утром. Мартовский день обещал быть хорошим – с чудной капелью, с веселыми ручьями из-под талого снега, с галдежом птиц, устраивающих гнезда на деревьях. Солнце сияло с небес, и земля, замерзшая ночью, оттаивала под прикосновением его ласковых лучей. Я был бодр, и мне казалось, что пройти этот путь – истинное счастье для такого здоровяка, как я. Пружинили мои мышцы, кружилась голова от весенних запахов, которые издают деревья, пробуждаясь от спячки. Я глубоко и азартно дышал, раздувая меха моих здоровых легких, и радостно озирал местность. Справа росли высокие сосны с темно-зеленой хвоей, которая контрастно рисовалась на фоне голубых небес и бурой жирной земли с остатками снега в овражках и лощинах. Налево вдоль дороги протекала лесная речка, затопившая всю пойму: кусты плакучей ивы и вербы торчали из воды, плыли, кружась, расщепленные бревна, прошлогодние листья, сучки и щепки в хлопьях пены. Река величаво разливала свои мутные воды по пойменному лугу, подмывая последний снег, белыми языками выползавший из чащобы.


     Дорога была грязна, но я был в охотничьих сапогах, которые плотно прилегали к голени, возбуждая мускулы. Я бойко шел вперед,  насвистывая, а иногда и напевая, потому что утро было чудесное, сил было много, а впереди меня ждали новые перспективы, которые откроет дорога,  если я, верный в своем желании идти, не сверну с нее. Одет я был в грубую охотничью куртку, но она ладно сидела на поджаром теле, нигде не терла, не стесняла дыхание, не давила плечи. Я не задумывался, что предстоит идти очень долго, может быть, до глубокой ночи, потому что ходьба и впечатления дороги были радостными. Со мною не было ни вещевого мешка с провизией, ни палки, да я и не нуждался в них, веря, что силы мои не иссякнут.


                11



     Солнце высоко поднялось над горизонтом. Суматошливо заиграли ветры, весело зачирикали воробьи, а дорога все расстилалась передо мной, скрываясь за поворотом. Я стремился идти быстро, чтобы приблизить конец моего пути, но открывалась новая перспектива и в дымке испарений исчезала. Грязи было по колено, я старался идти по обочине, где еще сохранился ледок, но скользил сапогами, выпачканными в глине, и два раза падал в грязь, вымазав лицо и одежду. Большая лужа встретилась на пути, огромная растекшаяся лужа, и я обогнул ее, сделав крюк. Перспектива меня раздражала, и я смотрел только под ноги, усиливаясь не поскользнуться и не упасть, но все-таки падал. Упав, смывал грязь и говорил себе, стиснув зубы, что больше никогда не упаду, буду внимателен и осторожен, но через сто или двести метров падал вновь. Это приводило меня в бешенство. Казалось, что я топчусь на месте, и залитые потом глаза с отчаянием смотрели вдаль, где грезился отдых. Я знал, что миную все беды, дойду и отдохну, и смаковал эту мысль. Отдохнуть здесь, в дороге, я не хотел и упрямо воевал с грязью. Я перестал ощущать свои силы и впервые ощутил бессилие.



                111



     Я свернул с дороги и пошел там, где никто не ходил. Грязи здесь не было, здесь были чистые лужицы на желтой прошлогодней траве, здесь был снег, который, когда я ступал, с шуршанием осыпался на мелкие гранулы, а они, перезванивая, катились в прозрачные лужицы. Перспективы здесь не было совсем; я шел в лесу, отводя ветки рукой, чтобы они не царапали лицо, обнаруживая то сугроб, то сухую проталину с первым подснежником, то живописную колоду, напоминающую гигантского краба. Меня радовало, что я один и что никто не догонит,  и никто не попадется навстречу. Я мечтал обнаружить золотые россыпи, хрустальный дворец, какое-нибудь чудо. Я говорил себе, что, обнаружив чудо, приведу сюда людей и покажу им его. Но меня беспокоила мысль, что я не найду дороги, по которой шел прежде, и я, вырубив уродливую трость, повернул обратно.



               
                1У


     Трость мне пригодилась: я опирался на нее и снова шел по дороге. Как это я раньше мог обходиться без трости?




                У


     Солнце закатилось, когда я вышел к реке, которая называлась Лета. На берегу валялось множество костылей и посохов, но не было ни одной лодки. На противоположном берегу стояли высокие люди, над головами которых светились нимбы. Они ходили по берегу с баграми и вылавливали утопленников. Один из них, видя, как я трясущейся поступью подошел к воде, хихикая, сделал знак, по которому я понял, что он готов выловить меня ниже по течению. Пока я размышлял, как переплыть реку, сзади вышел и встал рядом жилистый крепкий старик, за плечами которого вырастал горб. Он смело вошел в воду и переплыл реку.  "Везет горбатым!" – подумал я, нырнул и камнем пошел на дно.